Изменчивость

После заката в пещере Высоких Ритуалов звучит пение мелких насекомых. Ярко горит свет, мерно мечутся по стенам тени. Здесь снова творится важнейшее Таинство - кто-то наконец получает свою долгожданную награду. Похожий на черный кинжал коготь танцует по коже, оставляя следы. Мутная рябь в голове накладывается на звуки и на пульсацию ритма, гоняющего по телу кровь. Ритм - это сейчас очень важно. Подготовка Исхода идёт уже давно, но до завершения еще далеко. Кларисса сидит в центре залы на полу. Глубоко-глубоко вдыхает и резко вонзает хвост себе куда-то под горло. Вытаскивает наружу мускульную трубку, закусывает зубами, рычит и сжимает челюсти до хруста, до сколов эмали. Сплёвывает клоки фиброзно-мышечной мембраны. Теперь псевдосиринкс больше не будет работать, но это уже не важно. Кларисса какое-то время не будет петь, да и кому ей петь здесь? Она уже уходит, другие знают это и лишь уважительно молчат о ней, проходя с важным грузом мимо пути в пещеру Высоких Ритуалов. Конечно же, её точно не зовут "Кларисса". Но так назвал её Он, и она стала Клариссой в этот момент - как чуть ранее он назвал её "она", и она тоже стала. Это Он рассказал ей, что такое женщина, что такое имя, и о множестве иных прекрасных вещей, и она принимает это безоговорочно, как и всё остальное, что связано с Ним. Как и Цель. Кларисса сидит на полу и продолжает своё дело - одну за другой обрезает свои тьеррнали. Вот острая грань когтя отхватывает еще одну, и Кларисса шипит и булькает горлом, давясь инстинктом самосохранения. Жгут мышечной ткани падает на пол с приглушенным хлопком, извивается, и всё еще остающиеся на месте прочие колышутся судорожно сжимающимся облаком по бокам её тела, вокруг головы и вдоль спины, идут кольцами и волнами. Теперь этот кусок плоти можно было бы проглотить, и утраченная тьерналли отросла бы назад в течении пары циклов. Кларисса, с усилием вставая с пола, идет к зеву Огненного и сжигает отрезанную часть себя в мягко шуршащий мелкий пепел. Прижигает рану. Шипит недолго, словно остывающие лавовые камни, и берётся за основание следующей. Помимо прочих целей Клариссе нужно значительно уменьшить общую массу тела, иначе процесс может всё равно сорваться с точки баланса и пойти вспять. Правильная метаморфоза предполагает соблюдение множества условий. Главное сейчас - не задеть церебральную вену. Почти всё остальное можно. Вонзая коготь в ткани в следующий раз, она вспоминает Его глаза - и пусть их непривычное пока количество, но они очень красивы. Воистину, создав дальнюю связь, Предки заслужили своё место в пантеоне божеств любого мира навечно. Когда она закончит избавляться от лишнего, Клариссе понадобится побольше уже обработанных и структурированных генетических радикалов для дальнейшей мутации, и поэтому она бережно обходит стороной спиральное нервное сплетение и мелкие ганглии, ответственные за хранение данных и организацию наиболее сложных форм адаптивного поведения. Конечно, они дублируются все дважды или трижды, и их можно было бы вырезать хотя бы по разу каждую... но всё же. Эта избыточная осторожность сродни суеверию. Когда Он рассказал ей, что такое вера, она поняла и что такое суеверия. Разбираться с внутренними органами тяжелее. Миоэпителиальная ткань очень скользкая, с ней ужасно неудобно иметь дело. Кларисса устала и становится невнимательна, и потому делает перерыв. Липкая лужа вокруг неё уже загустела, и Кларисса ненадолго засматривается ее красивым поблёскивающим ртутной плёнкой оттенком. Самые мелкие дроны выпивают лужу очень быстро, и кажется что она сама собой впитывается в каменный пол. Исчезает с поверхности камня так же, как скоро исчезнет с поверхности этого мира и Кларисса. Никакие другие дублированные органы, кроме органов нервной системы, не вызывают в Клариссе мистической осторожности, так что чуть позже она выдирает из груди своё второе сердце, выламывая наружу полупрозрачные гиалиновые пластины, заменяющие ей ребра. Сердце очень, очень сильно хочется проглотить, съесть, вернуть - но приходится снова отказывать инстинкту и снова скармливать кусок мяса Огненному. Краем сознания Кларисса думает, не было бы лучше послать сердце в подарок Ему. Но что-то подсказывает ей, что её познания о нормах романтики другого вида пока еще не настолько достаточны, чтобы их можно было применить без риска. Наверное, это и есть то, что называется Там "женская интуиция". Щетку псионных экстерорецепторов Кларисса обрезает с облегчением и почти что радостью. Свобода её уже близка как никогда, и вскоре ей больше не понадобится связь со Стаей и её проблемами, похожими на самые низкие потребности спящего животного. Она еще не знает, каково не быть - но быть клеткой единого целого, единой воли кажется Клариссе ужасно скучным, тоскливым и одиноким. Пару циклов монотонной липкой работы спустя Кларисса понимает, что больше ей уже нечего отдать ритуалу. Тогда она скусывает зубами черный коготь вместе с большей частью хвоста, сплёвывает его в сторону и закрывает глаза, позволяя древним инстинктам вида начать свою работу. Единственное, что она еще делает напоследок - это подтягивает поднесенную заботливым чешуйчатым дроном газовую маску к губам и делает глубокий вдох воздуха Его планеты, сжигая язык и обе дыхательные системы, заточенные под совсем другой газовый состав, за раз. Вскоре после этого она теряет сознание, проваливаясь в глубокий анабиоз, равный клинической смерти. Ощущая, как останавливается последнее сердце, замедляются токи тела и начинает выделяться на поверхности её кожи первый матовый слой Перехода, принявшего свою программу. Пройдут сроки, пройдут спазмы, внутри кокона отвалится с новой чистой кожи жирным слоем последний мусор - и вскоре Небесный Червь придёт за ней, заберёт её и отправит с Гонцами Стаи далеко-далеко в космос, на одну из бесконечного многообразия ярких планет, куда многие тысячелетия уходят отсюда такие как она, чтобы сделать кого-то манящего издалека счастливее - и самим быть счастливыми. Туда, где её уже ждут, хотя и не знают, откуда она придет, кем она станет, кем она родилась. Кларисса спит в застывшем предвкушении, словно древнее членистоногое в ярком янтаре, и верит, что её - и Его - новая жизнь будет великолепна. Иначе не может быть. Ведь никто никогда не возвращается назад. Все на планете Клариссы однажды умирают от любви, чтобы обрезать нити и уйти в то, что будет после, кем-то совсем другим. Чтобы стать для избранного судьбой существа кем-то еще, вплетаясь в невероятно прекрасный круг яркой жизни, встреч и перерождений, неизвестный здесь рутинно строящей бесконечные помещения для личинок Стае. Только жизнь-за-пределами есть настоящая жизнь. Только ради неё когда-то они обретали разум. Стремились к звездам, надеясь, что будут там не одиноки. Кларисса считает, что провела в узких лазах Стаи достаточно невыносимо одинаковых столетий, чтобы наконец получить право на что-то еще. На что-то Иное. На своё личное будущее. Еще недоформировавшимися непривычно мягкими губами Кларисса улыбается во сне. Многому, многому предстоит научиться, многое познать. Многое увидеть, многое сделать. Кларисса уверена, что будет в долгожданном конце пути счастлива и прекрасна. Как и любая женщина, которая влюблена.