Кокон безумия

      Джейсон упорно не верил в то, что произошло. Он был настолько близок к своей победе, что еще шаг и, вот, трофей у него в руках. Голова Вааса. Но Фортуна решила повернуться к нему задом в самый неожиданный момент. И это настолько разочаровало его, что он чуть ли не сдался во власть освобожденной девушки. Она перевернула его и теперь пыталась, щелкая зубами, добраться до шеи. Рана в плече продолжала кровоточить, отзываясь острой болью в руке. Джейсон неприятно морщился, однако справлялся со своими ощущениями. Ракъят научили следовать Татау, не поддаваясь власти сильных неприятных чувств. А ведь когда-то этот американец был совсем другим. Он плохо переносил боль, не убивал людей и пугался вида крови. Теперь все иначе. Остров изменил его до неузнаваемости.       Мужчина упирался девушке руками в грудь, отмечая, что незнакомка достаточно сильная для женского пола. Но почему она спасла Вааса, когда тот хотел ее убить? Броди сам видел пленницу, привязанную к дереву. И он не заметил, чтобы она радовалась тому, что делал с ней работорговец. Ракъят ведь спасли ее от ужасной участи. И чем она отблагодарила их? Теперь у Джейсона нет в руках трофея, а главный злодей разгуливает на свободе. За это Цитра по голове не погладит.       — Что ты делаешь?! — гневно спросил Джейсон, смотря в ее карие глаза. — Почему ты спасла… Его?! Голос мужчины сквозил недовольством. Эта чертова девушка испортила ему абсолютно все! Теперь зло на острове продолжало процветать и все благодаря нелогичным действиям этой пленницы. Броди даже пожалел, что они спасли ее. Обычно спасенные благодарят, а не вонзают зубы в плечо. И как она вообще умудрилась зубами разорвать ему кожу до такой степени? Воин Ракъят скорчил гримасу не то отвращения, не то горя.       Джина же упорно продолжала пытаться добраться до шеи мужчины и разорвать ее. Как в старые добрые времена. Но сил на этот раз у нее не хватало, иначе жертва была бы мертва. И она совершенно не обращала внимания на то, что он говорит. Австрийка поступала так, как велел ей Зверь. Иначе быть просто не может. Броди смотрел ей в глаза, чувствуя, что в них есть что-то звериное, дикое, непонятное ему. Что-то схожее он улавливал в глазах своего врага — Вааса. Может быть, это все ловушка? Но тогда бы Ваас вряд ли стал так рисковать жизнью. Он труслив. Не в его характере действовать именно так открыто, да еще рисковать собственной жизнью. «Нет, это не ловушка. Просто девушка — ненормальная», — пронеслось у него в мыслях. Джейсон, приняв одно из самых неприятных решений, свободной рукой выхватил из-за пояса ритуальный нож Ракъят. Именно им он резал пиратов, которые терроризировали мирных жителей. Традиция племени. И, недолго думая, вонзил ей его в руку. Нож прошел почти насквозь, заставив девушку завопить от боли. Из раны горячей струей хлынула кровь, крупными каплями падая на синюю майку мужчины. Джина буквально отпрыгнула от своей жертвы, стоня от боли. Она дрожащими руками вытащила странный зазубренный нож из раны и кинула его на землю. Броди тем временем пытался встать, не сводя взгляд с лежащего на земле автомата.       Австрийка, недолго думая, бросилась в джунгли, прочь от этого места. Она сжала кровоточащую рану рукой, пытаясь хоть как-то остановить кровь. Хотя это мало чем помогало. Джунгли встретили ее порывом холодного ветра, от которого у девушки пошли мурашки по коже. Ей было все равно встретится ли ей на пути тигр или другое опасное животное, ведь австрийка все равно уже на волосок от смерти. Кровь стремительно вытекала из раны, капая на растения и траву. Кто-нибудь обязательно придет на запах этого чудесного живительного напитка. Джина бежала, не разбирая дороги, чувствуя, как слабость постепенно сковывает ноги. Колючие ветки на пути полосовали ее лицо, от чего девушка морщилась. Она не давала себе отдохнуть, ведь начинало уже постепенно темнеть и деревья в ранней мгле казались еще более зловещими. А каждая ветка могла быть принята за змею. В джунглях нельзя оставаться на ночь. В голове вихрем пронесся клубок мыслей. А правильно она поступила, удрав таким образом? Если бы не отвлекалась на боль, то могла бы вонзить нож в сердце этого мужчины. Однако же, спасение собственной шкуры оказалось важнее. А ведь у нее, несомненно, был шанс. И не маленький.       Когда ноги уже подкашивались от слабости, а тело трясло как в лихорадке, девушка вышла к какому-то заброшенному дому. Он был небольшой, с выбитыми окнами и отсутствующими дверями. Однако, это все равно оказалось хоть каким-то убежищем. Австрийка осторожно вошла внутрь, оглядываясь на небо. Солнце садилось. Выбора у нее нет. Дом оказался действительно заброшен. Старый потертый белый матрас лежал на пыльном полу. Недалеко от него стоял стол с лампой и книгами, на которых уже собралась пыль. Прямо над потолком у входа тянулась длинная белая веревка, на которой сушились полотенца и одежда. Джина сорвала с веревки длинное желтое полотенце и перевязала себе кое-как рану. На желтой ткани быстро образовалось небольшое темно-красное пятно. Девушка невольно поморщилась и легла на матрас, не думая о том, насколько тут пыльно и грязно. Ведь инфекцию теперь ей подцепить очень легко. Матрас оказался довольно мягким, поэтому девушка почти сразу закрыла глаза. Ее тело била дрожь, а по спине стекал липкий холодный пот. И она понимала, что это значит. Бегая по джунглям, ей пришлось потерять много крови. Этот мужчина, Джейсон, знал куда бьет. Но почему он не перерезал ей шею? Почему он ее не убил? Загадка.       Но у нее не было ни малейшего желания бежать туда снова и задавать вопросы. Джина сейчас находилась в критическом состоянии, почти между жизнью и смертью. И если кто-нибудь найдет ее тут, то она не сможет сопротивляться. Слабость до судорог пронзала ее тело. Австрийка даже сомневалась в том, что сможет подняться самостоятельно с матраса. «И как тебе это, Уйдейкхаал? Это ведь твой выбор. Почему ты сделал его?» — спрашивала мысленно она скорее себя, чем его. Зверь не ответит ей. Его рядом нет.       Смотря на деревянную голую стену, Джина вспомнила о хищниках, которые выходят ночью на охоту, о всяких мародерах, которые рыщут по заброшенным домам в поисках добычи. Риск того, что ее тут найдут и убьют никуда не делся. Особенно после того, как она оставила кровавые следы, словно протоптала тропинку, дабы ее нашли. И, быть может, если она заснет, то проснется от рычания хищника или смеха человека с черной душой. Быть может, она вообще не проснется. Ночь медленно надвигалась на остров, принося с собой тот самый тонкий аромат опасности от которого сейчас у Джины сводило живот.       — А ведь я тут погибну… Тигры почуют запах крови или другие хищники. И мне конец, — шептала девушка, ворочаясь. В доме стоял непривычный запах сырости от которого тошнило. Прижав больную руку к себе, Джина решила, что сможет уснуть. Но главное, чтобы не навсегда.