Кокон безумия

      Люк Рассел гордо восседал в кресле, которое совсем недавно принадлежало Хойту. Сцепив руки в замок, ожидая, пока в его кабинет войдет тот, с кем он так сильно хотел познакомиться. На самом деле, мужчина не чувствовал чарующей гордости за то, что сделал. Хойт для него оказался не сложным противником и убить его не составило труда. Волкер видел себя чуть ли не богом преступного мира, но все оказалось совсем не так. Он был лишь возгордившимся жалким человеком, который чуть ли не запихивал себе доллары в глотку. И его политика была просто ничем по сравнению с политикой Люка. Именно это сгубило Волкера — ни капли преданности в сердцах тех, кто служил ему. Расселу стоило лишь показать условия, в каких живут его люди — это решило все. Теперь Хойта нет и на его место пришел другой — более коварный и опасный хищник, которого обмануть слишком непросто, а уж тем более заманить в ловушку.       Наемник, стоящий возле двери, опустил голову, сжимая в руках автомат. Его длинные светлые волосы были зачесаны назад, а взгляд голубых ясных глаз изучал узоры ковра на полу. Одежда состояла из усиленной брони, но шлем мужчина не носил. Люк с интересом посмотрел на своего подданного, тепло улыбнувшись. Он знал каждого наемника по имени и старался с каждым быть достаточно дружелюбным. Исключение составляли моменты, когда его люди проваливали задания.       — Чего грустим, Люц? — спросил он, внимательно рассматривая мужчину. Люций давно служил Люку и выполнял миссии почти идеально. Он был первым, кого Рассел предпочел бы иметь за спиной. Люций посмотрел на своего босса и, пожав плечами, открыл рот для ответа. Только ответить ему не дали, ведь дверь, возле которой он стоял, резко открылась. Мужчина гордо вскинул голову и сжал в руках винтовку, кинув грозный взгляд на вошедшего.       Ваас, войдя в кабинет своего босса, с удивлением уставился на сидящего незнакомца в кресле, которое должен протирать задницей ненавистный ему Хойт. Шестеренки в его голове быстро крутились в поиске ответа, но найти его никак не могли. Испанец застыл на месте, пытаясь связать увиденного мужчину с ситуацией, которая буквально нервировала.       — Ты, блять, еще кто такой?! — вскрикнул он, действительно, не понимая, как этот черноволосый юноша вообще тут оказался. — Где Волкер? Рассел оказался готов к такой реакции. Он лишь сохранял дружелюбную улыбку и пристально наблюдал за поведением Вааса.       — Я твой новый босс, — на полном серьезе заявил американец. Ваас, пораженный словами мужчины, поднял бровь и легкая улыбка осела на его губы. Ему хотелось смеяться и одновременно понять, что вообще происходит. «Почему этот непонятный хуй говорит, что он мой босс?!» Он выжидающе молчал, будто неизвестный парень прояснит ситуацию для него. Но этого не происходило и пришлось Ваасу самому догадываться о том, что тут происходит. И как этот парень вообще оказался в кресле того, кто за такие вещи мог сжечь заживо.       — А, я понял, — резко произнес Монтенегро, подняв руку и указав пальцем на сидящего. — Это, блять, какой-то прикол Хойта? Типа ты сел на его место, строишь из себя крутого для какой-то ебучей проверки? Ну, тогда я все нахер раскусил. Пусть вытаскивает свою африканскую жопу из шкафа. Руки наемника заметно напряглись. Он заострил свое внимание на Ваасе и ловил каждое его движение, пытаясь предугадать следующее действие. Рассел тихо вздохнул. Он, конечно, понимал, что Монтенегро не поверит в то, что он его босс, но не до такой степени. Американец склонил слегка голову, думая, как бы донести до испанца эту мысль.       — Ваас, это не шутка. Я действительно твой босс и Хойта больше нет. Я убил его, — последние слова он произнес значительно громче, дабы до Вааса наконец дошел смысл всей ситуации.       Монтенегро опустил руку и замолчал, размышляя над тем, что сказал незнакомец. Испанец не верил в это, ведь Волкера нереально убить — это очень хитрый мудак. Но как же тогда получилось, что неизвестный сидел в его кресле так, словно действительно убил Волкера? Голова у Вааса резко заболела, а пальцы сжались в хватающем жесте. Монтенегро очень недоставало сейчас косяка. Ведь именно c ним все воспринималось просто и легко. Мужчина раздраженно вздохнул, думая, что делать дальше. Можно было убить одним выстрелом черноволосого выскочку и дело с концом. Но сзади Вааса стоял вполне себе вооруженный наемник, который мог все оборвать. Монтенегро с брезгливостью покосился на сзади стоящего мужчину, вспоминая желтых из пачки, которые были настолько быдланами, что могли делать невообразимые вещи, которые даже Ваас себе не позволял. Но этот наемник не был похож на одного из них: нечто неуловимое позволяло предположить в нем изящество и проворность — будто наблюдаешь за тигром. Однако он стоял совершенно спокойно и расслабленно, но было прекрасно понятно, что в любую долю секунды мог сорваться с места, дабы защитить своего босса. И никто не знал: быстрее ли он окажется Вааса или нет. Ладонь Монтенегро непроизвольно легла на пистолет — так ему становилось в разы спокойнее. Этот плавный жест очень хорошо заметили и Рассел, и Люций. Взгляд наемника сделался угрожающим и было прекрасно видно, что если Монтенегро достанет пистолет, то с ним и упадет на пол — Люций был готов стрелять.       — Не думаю, что это хорошая идея, Ваас, — подметил Люк и положил ладони на стол. — Прежде, чем ты достанешь пистолет, тебя убьют. Люций служил в армии по контракту и у него отменная реакция. Поверь мне на слово, Монтенегро. Эти слова были убедительней остальных не потому что Люк произнес их как-то по особому, а потому что тот, кого он назвал Люцием держал винтовку в руках, а в голубых глазах теснилась лишь преданность и угроза. Преданность — именно тот фактор, которого не существовало у наемников Хойта. Они терпеть не могли своего босса и работали лишь потому что им платили. Вдруг Ваас медленно стал понимать всю суть ситуации — этот человек, который сидел за столом и вправду убил Хойта. Когда испанец прилетел на остров, то не увидел никого из желтой компашки. Вернее, он увидел каких-то наемников, но никто из них не служил Хойту, ведь выглядели они совершенно не так. Это все кардинально меняло и испанец не знал радоваться или нет, ведь неизвестно кто сидел перед ним и какие цели он преследовал.       — Если, блять, то, что ты сказал про пидараса из Африки правда, то нахуя тебе я? — размышлял вслух испанец, убрав ладонь с пистолета. — Нахуя я вообще приперся сюда? Не думаю, что это лишь ради того, чтобы ты, блять, сказал мне вот эту пиздоебщину.       Рассел мысленно закричал «Ну, наконец-то, блять!», ведь он думал, что Ваас будет здесь до следующего утра с ним разговаривать на тему кто кого убил и вообще убил ли. Главное, что Монтенегро понял суть всей ситуации.       — Прекрасный вопрос, Ваас, — похвалил его Люк, ведя себя предельно спокойно. — На самом деле, я изучил твое досье и… Я в деле. То есть у нас общие цели. Испанец отчаянно захотел завопить во все горло лишь один вопрос «Что, блять, происходит?» Он совершенно не понимал, почему неизвестный ему парень говорит о каких-то общих целях. Они впервые встретились и друг друга совершенно не знают. Какие могут быть вообще общие цели? Ваас бросил недоумевающий взгляд на сидящего и расхохотался от души. Пока он хохотал, Люк терпеливо ждал, а у Люция чесался палец нажать на курок и покончить с этим цирком раз и навсегда.       — Блять, ты реально сейчас говоришь это или прикалываешься? Какие, нахуй, общие цели?! Я тебя впервые вижу вообще и остров, готов поспорить, ты нихуя не знаешь, — закончив смеяться, выдал он, все еще с недоумением смотря на мужчину. Рассел был совершенно невозмутим. Его дружелюбный настрой никуда не исчез и никакого гнева или злобы в глазах мужчины не прослеживалось. Он вел себя весьма спокойно.       — О, еще как знаю, — протянул мужчина, улыбнувшись во все белые зубы. — Тебя ведь отвергла сестричка, а? Верно? И ты нашел пристанище у того, кого я скормил белой акуле. Я хочу тебе помочь, Ваас. У тебя прекрасный ум и ты ахуенный стратег. Хойт не ценил тебя, но я не он.       Веселость Монтенегро исчезла, словно ее и не было. Упоминание собственной сестры вырвало его разум в водоворот гнева. Мужчина стоял, разрываемой неслыханной злобой, которая была направлена лишь на одну тварь — Цитру. Но ее здесь не было. Дыхание испанца участилось, а ладони сжались в кулаки настолько сильно, что костяшки побелели. Рассел наблюдал эти изменения с тем же выражением лица, не выдавая подлинный интерес. Он прекрасно знал, что будет, если Ваасу напомнить о Цитре, но хотел увидеть это вживую. Попытавшись отгородиться от воспоминаний о ненавистной сестре, Монтенегро взглянул в зеленые глаза мужчины, сжав зубы от злости. Этот идиот думает сделать из него ручного домашнего песика, которым будет управлять — именно так решил Монтенегро. Эти мысли лишь подогрели появившуюся раздраженность. Никто не смел управлять Ваасом, а Хойту он отплачивал таким способом то, что он принял его к себе. Испанец не нуждался в хозяине, ведь он уже был им.       — Ты думаешь. что я буду служить тебе? — спросил Ваас достаточно серьезно, склонив голову. — А вот хуй. Я не цепной пес, мистер, блять, зеленые глазки. Я не цепная сука, которая прибежит по твоему первому требованию. Рассел не смог сдержать своего смеха, ведь Ваас действительно воспринимал своего нового босса так, как прежнего. И это слегка огорчало.       — А ты и не будешь цепной сукой, Ваас. Я дам тебе что угодно и буду помогать, но мне нужна лишь преданность. Хочешь травы и рабов? Забирай. Нахуй они мне нужны? Я таким не торгую. А еще я слышал про некого Джейсона из США. Он тебе, кажется, мешает, а? — последним Люк решил надавить на Вааса и попал в яблочко. Работорговец прикрыл глаза, дабы сдержать себя в руках. Одно только имя вызывало бурю эмоций, что удивительно, как Монтенегро еще окончательно не сошел с ума. И все эти эмоции являлись сугубо негативными. Броди был главной проблемой на острове Рук с которой пока мало кто справлялся. Но приступ гнева угомонил другой факт — этот парень не торговал ни рабами, ни травой. Тогда каков был его бизнес? Это настолько заинтересовало Вааса, что гнев внутри него улегся.       — А чем ты тогда, блять, торгуешь?       — Порнофильмами. Глаза у Монтенегро расширились от удивления, а сердце слегка кольнуло от радости. «А вот порнушку я люблю.» Как ни странно, именно этот вид бизнеса привлекал Вааса больше всего. И теперь он встретил настоящего режиссера порнофильмов. Разве это не счастье? Такому боссу, Монтенегро, несомненно мог бы послужить.       — Порнуха? Ебать… Ну с этого надо было начинать! — радостно воскликнул испанец. — А Джейсон… ЭТОТ ЕБАНЫЙ ИНДЮК с континента размахивает хуем в разные стороны и думает, что остров принадлежит ему с моей шалавой сестричкой. Но вот, блять, ЛИШЬ У МЕНЯ ЗДЕСЬ ЕСТЬ ЧЛЕН! И этот гандон не понимает этого: штурмует мои аванпосты, возвращается из ебаной страны мертвых, потом выебывается на меня. Не, ну ты прикинь? ВЫЕБЫВАЕТСЯ НА МЕНЯ! Вот же пидарас. Но ничего… Я продырявлю его ебливую голову так, что мозги будут состоять из одного ебаного свинца.       Рассел довольно ухмыльнулся. Перетащить Вааса на свою сторону оказалось легче простого. Он, в принципе, ожидал, что пираты помешаны на том, что снимал Люк, только вот снимал он порнофильмы для клиентов и чаще всего в них были какие-то слишком дикие для нормального человека сцены. Обычно актрис калечили или убивали. Не было ни одной суки, которая бы во время съемок не получила ранение от холодного или огнестрельного оружия.       — Я так понял, ты в команде? — прямо спросил Рассел, чувствуя, как его черная рубашка совсем уже прилипла к телу. Он давно сидел за столом на этом слишком жарком острове. Вентилятор, который стоял на столе, совершенно не работал. От ужасного зноя хотелось лишь броситься в ледяную воду или даже залезть в холодильник. Люк понимал, что Люцию приходится еще хуже, ведь он вообще в броне.       — Все равно не понимаю нахуй тебе помогать мне, — задумчиво произнес Ваас, понимая, что его предложение какая-то бессмыслица. — Если ты торгуешь порнухой, то причем тут Рук? Рассел, понимая, что тут застрял надолго, лишь тихо вздохнул. Хойт настолько богат, что даже не соизволил в своем кабинете поставить что-то получше какого-то карманного вентилятора. А ведь в городе наемников, на острове Люка, в домах стояли кондиционеры.       — Прекрасный остров с прекрасными жителями, — отмахнулся мужчина, стараясь выглядеть максимально убедительным. — Просто продвигаю свое влияние и ничего более, Ваас. В общем, правила таковы: я тебе даю все, что хочешь, а ты полностью предан мне. И да, я очень люблю актрис. Если встретишь таковых, то звони мне. Уж поверь, плачу я намного больше твоего бывшего босса. Ах да, забыл представиться — меня зовут Люк Рассел. И я тоже живу на острове, где веду войну с похожим племенем… Уж поверь, я отлично знаю, куда влезаю и с чем сталкиваюсь.       Ваасу пришла в голову просто идеальная мысль — а почему, собственно, он должен стоять здесь и выбирать? Почему КТО-ТО ему дает какой-то идиотский выбор? Он ведь может взять и уйти, бросить все предложения Люка куда подальше и все.       — А если я откажусь? Рассел откинулся на кресле, внимательно посмотрев на Вааса, пытаясь понять шутит ли тот. Люк был невозмутим и его спокойствие сродни умиротворённости — в нём были сосредоточенность и уверенность. Он прекрасно знал о том, что может произойти, если Ваас даст задний ход, но совершенно не хотел этого. Однако, при всех своих планах, в случае отказа, он бы просто убил Монтенегро. Иначе быть не может.       — Ох, тогда… Тогда мне придется дать знак Люцу и он просто убьет тебя. Пух! И нет тебя, такой грандиозной личности с прекрасной биографией и отличным умом. Ты ведь это понимаешь, да? Так вот, садись за стол и я отвечу на все твои вопросы перед тем, как ты сделаешь выбор. Монтенегро сделал неуверенный шаг к столу, понимая, что теперь его жизнь непонятно в чьих вообще руках. Однако, Люк снимает порнофильмы и это было уже прекрасно, только цели и мотивы насчет острова были совершенно неясны. Имея свой остров, свой бизнес, почему он решил убить Хойта и забрать остров Рук себе? Нет, даже не так. Почему он решил помочь Ваасу? Монтенегро привык к корыстности Хойта, к его жадности и всепоглощающей погоне за долларом. Здесь же этого не было. Люк показался Монтенегро очень странным и весьма загадочным типом. Но стоит ли из-за своих сомнений просто бросаться под пулю? Поэтому, Ваас принял решение — пойти под знаменем нового босса.