Кокон безумия

You try to fight me Try to control me Leading me blindly To save me but maybe You’re not my savior You drag me down further You take away the only thing that isn’t killing me (Nine Shrines — Parasite)

      «Хуйня какая-то», — именно такие мысли возникали у Вааса, который где-то уже минут пятнадцать слушал Люка. Тот яро заверял, что Ваас не может поговорить с Броди, потому что это якобы опасно. По словам Рассела, Джейсон может вырваться и убить каждого, кто находится рядом, если увидит Монтенегро. «Вот же ебаный абсурд!» Они находились в одном из домов, где обычно развлекались пираты. Но Рассел их всех разогнал, понаставив в одной из комнат наемников и притащив туда Джейсона, который валялся без сознания. Джейсона притащили туда еще днем и пока его охраняли, Рассел успел пообедать с охранником, а Ваас отойти от эффектов марихуаны. Монтенегро не мог войти туда и заговорить с ним по какой-то странной и непонятной для него причине. Ваас вообще мало верил в то, что у ручного зверька Цитры появится хоть капля силы, особенно, если учесть то, что его окружали наемники Люка.       — Да какого хуя! — начал он вновь злиться, яростно ударив кулаком по голой стене. — Почему я не могу hablar* «по душам» с этим ебанатом? Этот полудурок должен получить пиздюлей в самом полном виде, блять!       Рассел стоял напротив него, сложив руки на груди. Комната, в которой они находились была почти пустой, за исключением бордового ободранного дивана, на котором совсем недавно сидели весело гогочущие пираты. Зеленые глаза Люка как-то странно переливались в ярком свете единственной лампе под потолком. И в них не было ни капли намека на то, что все решится в сторону Монтенегро. Американец стоял на своих словах, словно на твердой почве, не поддаваясь никаким уговорам со стороны предводителя пиратов.       — Я тебе повторяю, Ваас, — голос Люка сделался более холодным, а взгляд не выражал ничего, кроме раздражения. — Тебе нельзя сейчас идти к нему и разговаривать. Ты не понимаешь, чем он обладает сейчас. Ты понятия не имеешь, что он сделает, если встретится сейчас с тобой. Монтенегро испустил нервный смешок, а затем с неприкрытой злобой взглянул на Люка. Сейчас он раздражал и злил до безумия. Люк до этого позволял Ваасу все, дал ему полную волю над рабами и травой, даже помог с броней и оружием. Бизнес Волкера, как ни странно, полностью перешел к Монтенегро. И Вааса все радовало до этого момента, ведь он был полон желания встретиться с Броди. Рассел был уверен в том, что Джейсон сейчас обладает какой-то там силой и поэтому встреча с Ваасом может кончиться очень плохо для второго. Вааса это попросту смешило. «Как он может вообще, блять, запрещать мне что-то в МОЕМ лагере?!» — пролетела мысль и сразу разбилась об другую: «У него за спиной стоит незаменимый наемник, а в другой комнате еще четыре». Если Ваас сейчас что-нибудь предпримет против Люка, то, без сомнений, за него вступится его шайка. И она среагирует очень быстро, в этом можно было не сомневаться. Сейчас Монтенегро почему-то видел в Люке зазнавшегося мальчика из США, который отдавал команды, значения которых не знал сам. «И из какого же ты города, блять, такой взялся?»       — Да нихуя этот попугайчик из Санта Моники не сделает, — буквально выплюнул испанец. — Он же глупый белый мальчик, который, блять, возомнил себя хуй знает чем. Последние слова он адресовал в том числе и Расселу. Сейчас внутри Монтенегро бушевала горячая ненависть к этому человеку. В другой комнате, до которой дойти не составит и минуты, сидел самый ненавидимый враг Вааса. Он штурмовал аванпосты, нагло забирал радиовышки, убивал пиратов, отлизывал Цитре, как мог, а затем еще и Джину похитил. Возможно даже убил. Монтенегро очень хотелось помчаться в эту комнату, сбить Люка, сорвать голову с его охранника и ворваться в комнату к жертве. Он бы с удовольствием с сегодняшней ночи до утра издевался над Джейсоном, выплескивая весь свой гнев. Но этого не произойдет, пока Люк стоит такой несгибаемой стеной за него. «Может они сговорились против меня?» — вдруг возникла параноидальная мысль в голове испанца и также бесследно растаяла. Он уже отошел от марихуаны и мог размышлять, как и прежде — логично, последовательно, связно. Во всяком случае, именно так считал Монтенегро. Люк не сводил с него взгляд, пытаясь понять, чем бы угомонить Вааса и как его убедить сейчас не врываться к Джейсону. Ведь все обстояло очень серьезно. Джейсон уже являлся Последователем и обладал совершенно другой силой, нежели до этого. Убить Вааса и перебить всех наемника Люка для него сейчас не составит какого-то непосильного труда. Поэтому предводитель наемников взял на себя переговоры с ним. Он хотя бы имел представление о том, с кем будет говорить. Монтенегро же вряд ли вел бы с ним себя осторожно и уже войдя в комнату, начал дразнить Броди. А этого сейчас ни в коем случае нельзя делать.       — Все серьезно, Ваас, — холодно ответил Рассел, опустив глаза. — И поэтому с ним буду говорить пока что только я. Даже не пытайся войти в комнату. Последние слова он выделил, дабы Монтенегро понял, что Люк не шутит. Если нужно будет, то придется подстрелить предводителя пиратов или что-то сделать, дабы он никаким образом сейчас не столкнулся со своим заклятым врагом.       Люк, развернувшись, пошел к комнате медленным шагом, дав знак настороженному Люцию, дабы тот не покидал пост возле двери. Ваас гневным взглядом уставился в спину уходящего Рассела, а затем, смачно сплюнув на пол, развернулся и пошел прочь. Он впервые ненавидел своего нового босса. Рассел, открыв дверь, вошел в комнату и поспешно закрыл дверь, осматриваясь. Атмосфера, идущая, несомненно, от Джейсона ударила по телу мужчины, словно огромная тяжелая доска. Он медленно вздохнул, пытаясь справиться с тупой болью, которая окатила его тело, будто волна. Атмосфера Броди состояла из чего-то мощного, хищного, опасного и весьма целеустремленного. И в ней, как впрочем и ожидалось, находилось что-то темное, злобное, иррациональное, угрожающее. Люк мог с полной уверенностью сказать, что Джейсон одной лишь атмосферой мог приводить людей в неописуемый ужас. Справившись с этим наплывом, Рассел тяжело вздохнул. Четыре вооруженных наемника стояли возле голой стены, не сводя взгляд с единственного заключенного — Джейсона. Он же сидел на стуле со связанными сзади руками. При нем не имелось никакого оружия. Над потолком горела ярким светом лампа, однако полностью осветить даже такое помещение она не могла. За окнами давно потемнело. Все окна в комнате наемники закрыли плотными шторами, дабы заключенного не отвлекал вид улицы или он не увидел вдруг Вааса, который бы с удовольствием показывал ему какие-нибудь непристойные жесты. Рюкзак Джейсон сразу же забрали, когда сумели вырубить его. Также забрали мачете. Ничего из личных вещей Рассел не трогал и они спокойно хранились в доме Джины под присмотром двух наемников, дабы Вааса вдруг не посетило желание залезть в его рюкзак и утащить что-нибудь оттуда. Перед Джейсоном стоял деревянный стул, на который и сел Люк. Стул жалобно заскрипел под тяжестью тела, нарушая образовавшуюся тишину. Броди еще находился в бессознательном состоянии и его голова свисала вниз, а глаза были закрыты. Можно было даже предположить, что он мертв. Вид Броди сильно отличался от того, каким Рассел помнил его из видео: синяя майка представляла собой сплошные пятна засохшей крови. Светлые штаны уже давно изменили цвет на более темный, неприятный, грязный. Волосы Джейсона торчали в разные стороны, будто тот не дотрагивался до расчески несколько месяцев. Щетина стала более густой и также была не ухожена. Люку не нравилось, что приличный человек из Калифорнии дошел до такого состояния, но думал, что если все пройдет гладко, то Джейсон обязательно приведет себя в нормальный вид. Рассел смотрел на него, понимая, что теперь все зависит от его собственной тактики. Если он где-то проколется, то все пойдет совсем не в лучшую сторону. Однако, что бы там не произошло, Люк оказался готов. Американец махнул одному из наемников, который должен был привести Броди в сознание. Мужчина с темно-каштановыми короткими волосами и странным шрамом на лице в виде неровной рваной полоски, прошел к заключенному. Подойдя к нему, он вытащил из кармана прозрачную ампулу с нашатырным спиртом и, открыв ее, повел прямо перед самым носом Джейсона. Люк с интересом наблюдал за этим действием, будто происходило что-то поистине редкое и волшебное. Поначалу не было никаких признаков, что это подействует. Но где-то через полминуты Броди резко распахнул глаза и медленно поднял голову. Наемник моментально убрал ампулу и вернулся на свое место. Джейсон удивленно проморгал, явно пытаясь понять, как тут оказался. А затем стал ерзать на стуле, осматриваясь и прислушиваясь к ощущениям. Жесткий канат нагло впивался в кожу запястий, неприятно натирая ее. Синяки и мелкие раны на теле после битвы на берегу отзывались тупой слабой болью. Сон, который он видел, маслянистой пеленой нехотя сползал с его разума, словно паук. Джейсону хотелось вернуться обратно, ведь именно там он увозил Джину прочь от острова в Калифорнию. А в реальности ни Джины, ни лодки не было. Попытки вспомнить последние события ни к чему хорошему не привели — перед глазами был все еще тот самый желанный сон, где он ласкал Джину и обещал ей прекрасную жизнь. Но сон неожиданно разбился на мелкие осколки о что-то непонятное для Джейсона. Чувства жгучего недоверия резко посетили его к сидящему напротив. Отвращение скользким туманом обволокло его разум, а мышцы ног слегка дернулись. Ему захотелось встать и сбежать отсюда не потому что он боялся, а потому что не мог находится в одной комнате с незнакомцев из-за тошнотворных чувств. Кем бы не был мужчина напротив — от него Броди просто напросто воротило. Тошнота едким комом подступила к горлу и Джейсон, прикрыв глаза, пытался с ней справиться, дабы его не стошнило. «Что за черт?» Эти чувства отступили столь же резко и неожиданно, как и появились. Джейсон не знал каков генезис всего этого и найти его даже не пытался.       — Кто ты такой и где я нахожусь? — открыв глаза, Броди внимательно взглянул на незнакомца, ожидая хоть какого-нибудь ответа. Рассел молча наблюдал за Броди. Ему показалось, что Джейсон ощутил к нему какие-то неприятные чувства, что само по себе было в новинку для Люка. Обычно люди испытывали боль, страх или какие-то мучительные страдания. «Но судя по реакции, Джейсон ощутил вовсе не это», — с какой-то горечью подметил для себя Люк. Он мысленно подбирал слова, дабы не разозлить Броди. Одна лишь атмосфера, кружащая вокруг Джейсона, могла уже служить доказательством, что если что-то пойдет не так — он их всех здесь уничтожит.       — Ты у своих преданных фанатов, Джейсон, — слегка улыбнувшись, проговорил Рассел. — Я тот, кто отправил тебе «открытку». Помнишь? Я еще подписал ее. Джейсон поначалу вообще не понял о чем идет речь. Он в недоверии прищурил глаза, думая, что его пытаются обдурить, ведь о какой открытки может идти речь на острове Рук? Но затем воспоминание о «друге обезьян» посетило его так резко, от чего мужчина слегка покачнулся и канат еще сильнее врезался в кожу, вызывая колючую боль. В тот день он нес Джину в храм и увидел ужасно обезображенный труп перед вратами. Тогда Джейсон подумал о том, что сделает с Люком, когда встретит его. И, как ни странно, встреча ему предоставилась, только вот былой гнев давно сгинул в никуда.       — Люк Рассел…— прошептал он, вспоминая отвратительную надпись на теле жертвы. Люк растянул губы в приятной улыбке, подтверждая тем самым правоту Джейсона. Рассел сейчас пытался определить реакцию собеседника на труп ракьятовца. И ее практически не было: ни тени гнева, злости, ярости в глазах. Значит, Люк оказался полностью прав — Джейсон превратился в Последователя и теперь прошлое для него мало что значит.       — Да, именно он, — радостно проговорил мужчина. — Мне приятно, что ты запомнил. Джейсон с интересом взглянул на того, кого поклялся убить ради Ракьят. Теперь же он был просто готов убить его, дабы уничтожить все зло на острове.       — Можешь не радоваться, ведь тебя, как и Вааса ждет смерть, — твердо проговорил Броди, взглянув на стоящих у стены наемников. — Я уничтожу каждого из вас. Наемники взирали на Джейсона угрожающим взглядом. Стоит ему что-то сделать и они схватятся за оружие. Люк молча оценивал состояние заключенного. И он почему-то был уверен, что Броди в следующее мгновение не вспыхнет от ярости, ведь в его словах оказалось только намерение. Никаких эмоций. Приятная улыбка на лице исчезла, вернув Расселу невозмутимое выражение лица.       — Знаешь, а я и не сомневаюсь, — равнодушно произнес Люк, стараясь вести себя как и всегда хладнокровно и безэмоционально. — Ведь ты у нас превратился из капитана Рук в Джейсона Вурхиза и уничтожил Аманаки, как я слышал. Хоть Пятницу 13-е снимай! Последние слова он произнес с насмешкой. Он был бы и сам не прочь снять новый фильм в этом формате, только теперь сюжет разворачивался на острове и добрый капитан Рук, «отправившись в страну мертвых», вернулся оттуда Джейсоном Вурхизом и стал всех резать направо и налево. Мысленно тряхнув себя, Люк вернулся к теме разговора:       — Но все-таки что тебя подвигло на этот поступок? Броди хотел уже продолжать сыпать проклятиями в адрес сидящего, но запнулся. Джейсон не мог поверить в то, что сидящий перед ним вовсе не противостоял ему, а наоборот, соглашался. Только сравнение с фильмом Джейсону пришлось не по душе. Он не видел в себе ничего общего с главным персонажем «Пятница 13-е». Только разве что Вурхиза наставляла на убийства мать, а вот Броди наставляла на это Цитра. Но теперь он действовал в одиночестве, избавившись от «заботливой мамочки». «Интересно, а где в это время бродит Ваас?» — посетила странная мысль мужчину и он только сейчас понял, что в комнате главного гвоздя всех шоу не было. И это являлось чем-то очень странным, ведь работорговец всегда первым тянул свои лапы к Джейсону, когда тот оказывался в беспомощном состоянии. Он устраивал ради него разные любопытные сцены и пытался вдалбливать какие-то философские понятия в голову. «Ты моя сучка! Я тут царь и бог» — вдруг вспомнились слова Вааса, когда Джейсон еще сидел в клетке с Грантом. И эти слова были, как ни странно, обращены именно Гранту. «И почему он с этими словами еще не ворвался сюда?» — вновь не мог понять Джейсон.       — Я… Какое тебе вообще дело? — опомнился мужчина, внимательно посмотрев в зеленые глаза Люка. — И где Ваас?       — Предположим, я хочу тебе помочь, — спокойно произнес Люк с такой серьезностью, что о намеке на шутку вовсе не могло быть и речи. — А о Ваасе забудь. Джейсон удивленно открыл рот и закрыл его, словно рыба. Он оказался настолько поражен ситуацией, что молчал где-то минуты две, снова и снова проигрывая в мыслях слова Рассела. Сознание отказывалось воспринимать его слова как что-то реальное. Казалось, что-то в мире перевернулось с ног на голову или это лишь мозг играет с ним. И только сосредоточенный взгляд зеленых глаз говорил о том, что Джейсону это не почудилось. Еще было странно то, что Вааса он сюда не пригласил и вообще обсуждать его вовсе не хотел. «Уиллис твердил, что Люк меня убьет. Знал бы он, что тот предложит мне помощь.»       — Помочь? Ты?! — в недоумении выкрикнул Броди, не веря такому повороту событий. Он не мог понять, с чего вдруг такой фигуре, как Рассел, помогать тому, кто хочет здесь всех вырезать и превратить место в скопище пепла. Люк кивнул, словно предлагал помощь своему давнему другу и ничего странного в этом не видел.       — Ты не ослышался. Это касается Джины. Эти слова плетью полоснули по измученному мозгу Джейсона и тот крепко зажмурился, борясь с внутренней болью. Боль — острая, сильная, жгучая рванулась откуда-то изнутри и стала поглощать клетку за клеткой, вводя организм Броди в крайне стрессовое состояние. Ему вновь вспомнился милый и нежный сон, который он совсем недавно видел. Джейсон вдруг забыл о Ваасе и о том, что перед ним сидит потенциальный враг. Во сне Джина была с американцем, обнимала его, ехала с ним в Калифорнию. Она была живая и вполне себе здоровая. «Но не здесь», — внутренний голос заставил его глаза слегка заслезиться, а зубы сжаться. Смерть любимой девушки, которая даже не знала о том, что она оказывается влюбила в себя Броди — до сих пор била по сознанию американца. Он не мог свыкнуться с данным фактом. Люк мысленно отмечал все изменения, которые наблюдал сейчас у Джейсона. Он буквально видел его жуткую боль, связанную с данным человеком — клубок, состоящий из ножей, который каждый раз проходил по его телу и сознанию, стоит лишь напомнить об этом человеке.       — Джина… Ее больше нет… — в этом сдавленном голосе колотились засевший внутри вой, болезненный страх и жгучая боль. Он опустил голову, стараясь не смотреть ни на кого. — Я виноват. Какой же я дурак! Цитра убила ее, а племя плясало под этот чертов гимн победы! Я потерял ребенка… Я потерял девушку… Слова ложились на его язык сами собой и Джейсон говорил без какого-либо натяжения. Ему сейчас было совсем не до рациональных изысканий и тем более не до битвы с Люком. Ведь боль заполнила его, словно вода. Ему вдруг стало необходимо выплеснуть это все, высказаться.       Рассел опустил глаза, размышляя над откровениями Броди. Он, конечно, не понимал, как вдруг враги стали лучшими любовниками на свете и как так вышло, что Джейсон успел заняться с Джиной сексом. Ваас ни о чем таком не упоминал и явно не знал о данном факте. Но было ясно одно — смерть Джины изменила Джейсона настолько, что он сжег Аманаки и стал бороться против тех, кто его приютил. «А что будет, если Ваас узнает, что Джейсон влюблен в Джину? Смогу ли я тогда хоть как-то помешать их бою?» Еще его откровения более менее проливали свет на недавний сон Люка. Ведь именно так Джейсон считал Джину никем иным, как своей семьей. И, как ни странно, сон что-то явно значил, ведь опередил знания мужчины по поводу ситуации. Рассел не решил останавливаться на обычных словах «ее больше нет». Ведь как он знал — детали важнее. Все могло оказаться не так просто.       — Так вот почему ты звонил Алеку насчет беременности, — вдруг вспомнил Рассел. — Не понимаю, почему ты вдруг влюбился в своего врага и каким образом успел ее обрюхатить. Джейсон помотал головой, пропустив мимо ушей тот факт, что Рассел успел навестить доброго доктора Алека, который скрывал друзей Броди. Сейчас он сосредоточился на внутренних переживаниях. Все произошло как-то резко и вовсе абсурдно. Ведь с самого начала Джейсон гонялся за Джиной со священным клинком Ракьят, дабы отрезать ей голову, потому что она являлась подружкой Вааса и воплощением Вендиго. Но потом, когда принес ее в храм, понял, что ошибся. К тому же она являлась беременной и явно от него. Броди убил обоих и виноват в этом был только он.       — Я тоже не знаю, — растерянно проговорил американец, тяжело дыша от скопившихся внутри эмоций. — Все произошло так странно. Я почувствовал эту сильную тягу к ней и… Какая теперь разница, если она мертва? Произнеся последние слова, он взглянул на Люка, пытаясь понять, зачем ему вдруг понадобилась такого рода информация. Ведь Джина мертва и с этим ничего не поделаешь. К чему были вообще эти разговоры? Джейсон не понимал. Он смотрел на Рассела, понемногу справляясь со своими эмоциями. Мужчина вовсе не хотел, чтобы все вдруг вылезло наружу и он сидел, полностью разбитый перед этим человеком. Люк, без сомнений, разницу видел. А также он понял причину, по которой Джейсон вдруг увидел в Джине самое прекрасное на свете существо — он стал Последователем. Он стал ее воином, вряд ли желая этого с самого начала.       — А ты видел ее труп? — задал он вполне логичный вопрос. Броди вдруг захотелось зажмуриться, но скорченная в глубине мозга гордость кричала, что не стоит поддаваться своим чувствам. Особенно перед Люком. «Не хватало еще мне ее остатки видеть. Тогда бы точно с ума сошел.»       — Что? Нет, я не видел ни трупа, ни головы, которую они ей вроде отрезали, — признался Джейсон и как-то облегченно вздохнул. Ему вовсе не хотелось видеть труп любимой девушки, которую он сам же и отдал им на растерзание. Это бы еще больше повергло мужчину в депрессию.       — А кто-нибудь вообще это все видел? — стал продолжать Люк, уцепившись за единственную зацепку. — Я имею в виду труп или какие-то части тела. Джейсон отвел взгляд в сторону, переводя дыхание. «Никто не видел труп Джины, кажется, кроме Цитры. Может быть, Деннис видел» — мысленно размышлял он, пытаясь вспомнить хоть одно упоминание о трупе Вендиго. Для Джейсона оказался весьма странен тот факт, что ее остатки не повесили в Аманаки, ведь Цитра явно хотела похвастаться тем, что монстр всея острова убит. «Так почему же ты этого не сделала?» — обратился он мысленно к Талугмай, но ответа, конечно, не получил.       — Нет… Никто кроме Цитры, — растерянно проговорил Джейсон. Люк заерзал на стуле, отмечая все его неудобства. У Вааса, как впрочем и ожидалось, мебель была далеко не самого лучшего качества. «Черт с этой мебелью. Передо мной сидит морально разбитый Последователь, а я тут думаю о всех неудобствах мебели пиратов» — резко одернул себя мужчина. Недолго размышляя над словами Броди, Рассел пришел лишь к одному логичному выводу:       — М-м, а если я тебе скажу, что Джина возможно жива? Джейсон резко уставился на Люка, словно тот заявил, что сейчас притащит живую Джину сюда и отправит их вместе в Калифорнию. Мощное удивление охватило его разум, словно пожар. Негативные эмоции вдруг поблекли, как выцветшая краска, а затем схлынули прочь. Цветущая, крепкая, желанная как райский цветок, надежда зародилась где-то в районе груди и распалась на мелкие лепесточки, расходясь по всему телу. Волна энергии и необыкновенной силы разлилась по телу мужчину. Броди бы все отдал за то, чтобы слова Люка оказались правдой, как бы странно это не звучало. Он желал сейчас этого больше всего.       — Жива? — произнес Броди тихим голосом, который оказался буквально пропитан надеждой. А зеленые глаза заискрились стальной верой. Люк понял, что попал в точку. Джейсон сейчас был готов идти на что угодно, дабы надежда подтвердилась и Джина оказалась жива. И она могла быть живой.       — Ты не видел ее труп, никто кроме Цитры его не видел, — напомнил ему Рассел. — Не считаешь это слегка странным? Да и вообще это дает нам шанс, что она жива. Последние слова отозвались странной пульсацией в груди у Джейсона. Он всей душой надеялся на чудо. Мужчина искренне желал, чтобы так оно и оказалось. Ведь, если Джина все-таки жива, то Джейсон отыщет ее и жизнь обретет новый смысл. Он искупит перед ней все свои грехи и сделает все, что попросит. «Только бы это все подтвердилось»        — Жива… — повторил Джейсон, смотря куда-то перед собой немигающим взглядом. Он вдруг представил, как находит ее целую и невредимую, говорит с ней, гладит по волосам, по животу. Тело отозвалось на нежные картины сильной тягой: руки зачесались от желания прикоснуться к Джине, а губы сжались в тугую линию от желания поцеловать ее. Рассел с победным блеском в глазах наблюдал за Броди. Сейчас он вцепился в надежду, словно в якорь, который вытащит его со дна пустой, невыносимо одинокой жизни. Только вот проблема состояла в том, что Монтенегро и Броди с большей вероятностью бы подрались между собой именно за Джину. Однако сейчас Люк предпочел об этом не думать. Пока они не нашли эту девушку, Люк может сдерживать обоих.       — Джейсон, я понимаю, что не тот, кому ты доверяешь, кому ты мог бы поверить, — Люк стал говорить громче, дабы Броди услышал его и осознал сказанные слова. — И все-таки я кое-что хочу тебе предложить. Броди постепенно отпустил разыгравшие его воображение столь привлекательные картины и взглянул со всей серьезностью на Рассела. Он понимал, что этот человек не пытается его убить или скормить ему ложь. Люк оказался не совсем таким, каким его представлял Джейсон. Он оказался более добрым, чем рисовал ему Уиллис. «Но какова причина этого всего?»       — И что же?       — Я хочу помочь тебе найти Джину.       Джейсон склонил голову, разглядывая босса Вааса. Он не походил на злобного маньяка, тупого работорговца и твари, которая жаждет лишь разорвать кого-то в клочья ради того, чтобы потешить свои извращенные фантазии. Рассел представлял собой вполне себе нормального человека, только вот мотивы его были абсолютно неясны. Он ведь босс Вааса и должен был помогать ему, а не болтать тут с Джейсоном.       — Почему? Люк заметил перемены в глазах Броди и понял, что тот успешно выкарабкался из своих фантазий. Но надежда еще была тем самым крючком, на который так отчаянно прыгал Джейсон.       — Ваас тоже нуждается в ней, — Люк не видел необходимости врать или как-то еще туманить сознание собеседника. Он не играл с Джейсоном, как бы это сделал Волкер. Джейсона это явно расстроило. Мужчина слегка оскалился, вспоминая о факте существования такого отвратительного человека.       — Нуждается? — спросил он, чувствуя легкую злость. — Он и пальцем не пошевелит, чтобы ее найти и вытащить. А знаешь почему? Ему просто похуй на Джину. Он ее не любит, играет с ней, словно с куклой. Люк равнодушно пожал плечами. Вааса отправлять искать Джину — занятие бесполезно. Ваас ее не найдет, да и не захочет сам лезть в неизвестные места, даже имея за спиной армию наемников. Он явно боялся неизвестности и того, что не справится с чем-либо.       — Если она жива, то ты сможешь сказать ей это в лицо. Джейсон замолчал, размышляя над словами Рассела. Люк подарил ему настоящую надежду, а теперь предлагал настоящую помощь. Но разве он не боялся того, что Джейсон после своей цели примется за старую и уничтожить Люка?       — Почему ты веришь в то, что после этого я не убью тебя вместе с Ваасом? — смело озвучил он свои мысли. Люк тепло улыбнулся собеседнику, перекинув ногу на ногу. На самом деле, он не отрицал такой возможности и вовсе не отбрасывал ее. Но ставил все-таки на то, что Джейсон этого не сделает.       — О, я не отрицаю такой возможности. — протянул Рассел, наблюдая за Джейсоном. — Однако я думаю, что таков исход маловероятен. Броди искренне хотел понять откуда у этого парня столько уверенности насчет того, что случится или не случится.       — Это еще почему?       — Ты захочешь ведь и Цитру убить, я прав? Джейсон автоматически кивнул. Цитра — хитрая сука, по которой лезвие мачете плачет искренними слезами. Броди не знал правдивы ли слухи, но ставил на то, что все-таки правдивы. Ведь Цитра явно не хотела, чтобы «дорогой» воин вернулся к ней и снес ее прекрасную головку с плеч, а затем превратил храм в руины. И Люк оказался прав вновь. Если она сбежала, то где ее искать?       — Говорят, она сбежала из храма. Люк издал тихий смешок. Для него побег из храма не значил того, что Цитру нельзя обнаружить. Пусть остров и был большим, но место, где она спряталась — обнаружить можно. Все это лишь вопрос времени. И она точно не перебежала на Южный остров, иначе бы наемники Рассела бы ее уже засекли.       — Не хочешь проверить? — предложил ему Рассел, уже зная, что тот с радостью пойдет проверять храм на наличие основного врага. Джейсон был только рад пойти в храм. Вообще он и собирался это сделать, только вот это было бессмысленно если Цитра действительно сбежала из своего насиженного гнезда.       — А если ее и там не окажется, то что потом? — Броди выжидающе взглянул на Люка. Казалось, этот парень знает ответы на все вопросы. Уиллис предупреждал, что Рассел довольно умный человек и вряд ли для него составит сложность найти кого-либо на острове.       — Я помогу тебе ее найти. У меня есть люди, Джейсон. Ты можешь убить меня прямо сейчас, как и хотел, — серьезно заявил он, абсолютно не блефуя. — Но ты потратишь тысяча дней на то, чтобы отыскать на острове Джину и Цитру. А ведь Джина может быть жива и мучается, голодает, а еще у нее… Воображение Джейсона нарисовало ему поистине страшную картину: Джина лежит где-нибудь в грязном подвале и ее там держат на железной ржавой цепи, словно собаку. Ее тело давно исхудало из-за длительного голодания, глаза ввалились. И она молится каждый день, чтобы ее спасли.       — Хватит! — резко выкрикнул он, скорее себе, чем Люку. — Я понял и я согласен. Джейсон был согласен на все, что угодно, дабы найти Джину и убедиться, что с ней все хорошо. Хотя, если она жива, то вряд ли с ней все в порядке. Кто знает, что с ней сделала Цитра и какие цели преследовала по настоящему. Ведь если она не убила Джину, то, вероятно, что-то от нее хотела. А Броди даже не подозревал об этом. Но теперь у него был шанс все узнать. И он узнает.       — Ты согласен стать под моей властью? — прервал его размышления Рассел, не сводя взгляд с Джейсона. В его почти изумрудных глазах плясало нетерпение. Люк, кажется, сейчас желал больше всего услышать ответ. Броди взглянул прямо ему в глаза и, ничуть не сомневаясь, произнес:       — Да. Ради Джины Джейсон оказался готов даже стать союзниками с врагом. Удовлетворенный ответом Люк кивнул. Он полностью верил произнесенным словам Броди.       — Разрежьте ему путы. Наемник, который стоял ближе всего к Расселу, удивленно уставился на босса, словно тот только что попросил выпустить в комнату голодного тигра.       — Босс, вы уверены? — переспросил мужчина, переводя взгляд на Броди. Наемники видели на что способен этот человек. Он всего за несколько минут смог убить двоих профессиональных бойцов. И удары его не останавливали и это можно было списать на эндорфин, однако наемник был от чего-то уверен, что дело вовсе не в нем. Люк перевел взгляд на наемника и смерил его строгим взглядом. Он терпеть не мог, когда его приказы пропускали мимо ушей или сомневались в них.       — Я сказал освободить его, а не задавать лишних вопросов, — с какой-то жесткостью в словах произнес Рассел.       Наемник склонил голову в подчинении, а затем неторопливо подошел к Джейсону и, достав нож, неохотно стал разрезать канат на его руках. Когда наконец давление на запястья было ослаблено, мужчина встал и стал растирать покрасневшие запястья. Ему очень не хватало привычной тяжести рюкзака за спиной и присутствия любимого мачете. Однако он надеялся, что все это о чем он мечтает, не уничтожено где-нибудь на песке. Наемник медленно вернулся на свой пост. Джейсон был абсолютно безоружным, но все равно каким-то образом заставлял наемников вести себя настороже. Рассел оказался самым спокойным в комнате. Он вовсе не боялся, что Броди вдруг передумает и нападет на него. Вероятность такого исхода, по мнению Люка, являлась нулю.       — Итак, Джейсон, сейчас решать что-то не имеет смысла, ведь на улице ночь. Завтра я выдам тебе точный план того, что нужно делать и отдам твое снаряжение. Если нужно будет, то дам людей для успешности операции, — стал размышлять вслух Люк, медленно поднявшись со стула. За время разговора его конечности слегка затекли, но он не жаловался. — Но думаю, что это не будет необходимым, ведь ты в одиночку уничтожил целую деревню. Джейсон посмотрел на окна, ожидая увидеть там звезды. Но вместо звезд на окне висела темная плотная штора, закрывая собой вид на улицу. И только сейчас он это заметил. «Я же нападал на лагерь днем. Неужели я так долго спал?» — внутренне изумился мужчина, но вслух сказал, конечно, другое.       — И что же тогда делать сейчас? Люк — именно тот человек, который больше всего заботится об условиях для своих людей. И даже несмотря на то, что Джейсон официально шел против него, сейчас он служил Расселу и заслуживал хорошие условия, нежели то, что пришлось ему предложить.       — Я, конечно, сам не в восторге от идеи, но мне придется отправить тебя в клетку, — без какой-либо радости сообщил ему Люк. — Я бы отдал тебе дом, где жила Джина, но… Джейсон вовсе не удивился ночи в клетке. Больше всего он поразился, что у его любимой в лагере Вааса был дом. Он раньше полагал, что она жила у Вааса или вообще в каком-нибудь борделе.       — У Джины был собственный дом?! Здесь?! — вскрикнул от удивления мужчина, пялясь на Люка, словно тот сказал что-то невероятно. Рассел не понял причины такого удивления и равнодушно кивнул. Ему очень не хотелось отправлять Броди в клетку, но выхода не было. Если он отправит его в дом Джины, то даже под присмотром наемников начнется какой-нибудь хаос: пираты его случайно увидят, Ваас вбежит или что-то еще. К тому же, Джейсону нужно привыкнуть к тому, что он будет временно жить в лагере своего врага.       — Конечно, он и до сих пор стоит, — подтвердил мужчина. — Просто для твоей же безопасности я отправляю тебя в клетку к рабам. Надеюсь, что ты будешь вести себя хорошо, иначе наш договор рухнет и Джину ты вряд ли найдешь. Броди был вовсе не против того, чтобы пойти вновь в клетку. «Если это чмо с ирокезом обзовет меня своей сучкой, то я собственными зубами выгрызу эти слова на его животе» — горячо подметил Джейсон. Люк не казался такой скотиной, каким являлся Ваас. И к тому же не Рассел убил Гранта и устроил погоню через все джунгли за ним. «Гребанный трус. Боялся побежать за мной сам и напустил своих псов. Посмотрим, как ты запоешь, когда я буду также гнаться за тобой через все джунгли. Только теперь ручные псы тебе не помогут, Ваас», — эти мысли заставили Джейсона улыбнуться. Стоит Ваасу показаться на глаза и его ждет длительная прогулка по джунглям, а затем мучительная смерть.       — Я понял. Веди. Люк не спешил с этим, ведь Монтенегро шатался где-то неподалеку и явно ждал случая, дабы Джейсон попался ему на глаза. А их сталкивать между собой сейчас нельзя.       — Тебя выведут отсюда ровно через пять минут. Спокойной ночи, — Рассел развернулся и пошел прочь из комнаты. Люций как и прежде стоял у двери, лениво поглядывая в окно. Рассел прошел мимо него и тот, опомнившись, поплелся за ним.       Люк поспешно вышел из дома. Вааса искать не пришлось. Предводитель пиратов стоял возле стены соседнего домика и потягивал пиво в одиночестве, явно дожидаясь появления Джейсона. Пираты рядом не шатались лишь потому что Люк разогнал всех, кого мог. Нельзя было сорвать переговоры лишь потому что какому-то пирату пришло в голову залезть в окно и узнать что же там происходит. Подойдя к королю пиратов, Люк взглянул на него со всей серьезностью в глазах. Испанец искоса посмотрел на него, ожидая хороших вестей. Он надеялся, что ему сейчас отдадут Джейсона и тот как следует разберется с ним. Но, к огромному сожалению Вааса, этого не произошло.       — Ваас, тебе придется не подходить к клеткам какое-то время. Вообще туда не соваться, — строго проговорил Люк и Люций сзади него то и дело поглядывал на автомат, ожидая, что Ваас сорвется и его придется мигом подстрелить. Мужчина от удивления поперхнулся пивом и стал поспешно откашливаться. Вытаращив карие глаза на Люка, он смотрел на него, не понимая, что происходит. Сначала он выгнал его из комнаты, не позволил побеседовать с Броди. Теперь же он запрещал подходить к клеткам с рабами, которые являлись его собственностью. «Нихуя се наглость!» — подметил мужчина и вновь отхлебнул пиво, пытаясь немного успокоиться. Люк все больше и больше раздражал его своими нелепыми и до боли абсурдными приказами.       — Что?! — взревел он, с силой сжав горлышко бутылки. — ЧЕ, БЛЯТЬ, ЗА ХУЙНЯ ПРОИСХОДИТ?! Это вообще-то мой лагерь, блять! И где Броди? Я хочу уже давно ему пизды дать. Люк ничему не удивился. Стоило ли ему вообще удивляться реакции Монтенегро? Естественно, тот ожидал, что нападет на Джейсона, словно на беззащитного щенка. Однако даже если бы Рассел позволил ему это сделать, то беззащитным щенком оказался никто иной, как Ваас.       — Я знаю, но послушай меня, — настойчиво произнес Люк. — не приближайся ни сегодня, ни завтра к клеткам. Надеюсь, мы поняли друг друга и еще… Ты не мог бы сейчас уйти куда-нибудь отсюда? В бар или… «Не, ну ты, блять, нарываешься что ли?!» Внутри Ваас ощутил такой мощный гнев, что удивился как еще его кулак не впечатался в челюсть Люка. Он бы с радостью напал на этого белого мальчика и избил его, унизил, изничтожил за то, что он имел наглость приказывать и распоряжаться собственностью Вааса и вообще Ваасом в целом. Он сжал кулак и уже хотел занести его для удара, однако один грозный взгляд Люция привел его в чувства. Стоит ему замахнуться и наемник применит в ход оружие. Наемники Люка отличались быстрой реакцией и выполняли свою работу настолько хорошо, насколько вообще могли. Пираты таким свойством, к сожалению, не обладали.       — ДА ЧТО, БЛЯТЬ, ЗА НАХУЙ?! — вновь взревел Ваас, не стесняясь изливать свой гнев на Люка. — Какого вообще, блять, хуя я не могу попить пиво в СОБСТВЕННОМ ЛАГЕРЕ?! Не, ну я бы понял, если бы я тебе мешал, окей. Там, блять, без разговоров, но блять, мы же… Однако Рассел нагло перебил его:       — Ваас, я требую, чтобы ты немедленно куда-нибудь удалился, — его голос буквально звенел от серьезности намерений. Если Ваас сейчас же не уйдет, то явно Люций выпадет честь тащить его куда-нибудь в менее приятное место, чем тот же бар. Монтенегро оказался бессилен перед ситуацией. Джейсона ему, кажется, сегодня не увидеть. И, похоже, завтра тоже, ведь его, как понял Ваас, поведут в клетку. И вряд ли просто так оставят без охраны. Зная Люка, пират ставил на то, что он окружит Джейсона пачкой наемников. «Но нахуя он его ведет в клетку? Зачем весь этот ебаный спектакль?!» — взревел мысленно Монтенегро, искренне не понимая, почему его еще ни во что не посвятили.       — Окей, блять, — злобно проговорил Ваас, а затем замахнулся бутылкой и, если бы не Люк, который вовремя подал знак рукой, Люций бы без промедления схватился за автомат и выстрелил. Но Ваас вовсе не ставил перед собой цель ударить своего босса. Он просто замахнулся и зашвырнул полупустую бутылку куда-то прочь. Бутылка со свистом пролетела мимо уха Люка, едва не задев его, и с оглушительным звоном врезалась в каменную стену дома, в котором находился Броди, вдребезги разбившись. А затем Ваас, кинув на Люка уничтожающий взгляд, развернулся и пошел прочь. Рассел стоял, наблюдая, как уходит Монтенегро. Ему тоже не особо нравилось то, что сейчас происходило в плане свободы воли Вааса. Если бы Расселу ставили такие условия в собственном городе, то ему бы тоже это не понравилось. Однако это была вынужденная мера.       — Тебе же оказываю услугу, Ваас. Если бы ты знал, что может стать с Джейсоном сейчас, когда он тебя увидит. Я спасаю тебе жизнь. Однако Монтенегро не слышал и шел прочь, недовольно матерясь на Люка и всех его наемников. Впервые ему оборвали веселье таким резким и странным образом. И он, к своему сожалению, ничего не мог сделать.