Кокон безумия

They try to bend, they try to break me by design But I am the nightmare that will haunt you in the light If it's war that you want... then I'm ready to play And the world's gonna know my name (Motionless In White - Untouchable)

      Сегодня в лагере Вааса царила неестественная тишина. Пираты, недовольные присутствием наемников, сидели в баре и яро выражали свое мнение по поводу всего происходящего. Никто не включал музыку на полную громкость, никто не орал, находясь в трипе. Наемники Люка словно распространяли атмосферу своего лидера — угнетающую, неприятную, враждебность. И пираты старались держаться подальше от этих странных типов в крутой броне и с хорошим оружием. Никому не хотелось находиться рядом с этими мрачными людьми с совершенно другого острова. Наемники Хойта в свое время им тоже не нравились, но в отличие от этих, люди Люка еще больше напрягали и заставляли нервничать. Они напоминали больше не наемников, а дисциплинированных солдат, выдрессированных по самым строгим меркам. Наемники Хойта могли себе позволить распивать пиво, приставать к рабам, оскорблять пиратов. А люди Люка разговаривали лишь между собой и чаще всего просто стояли, наблюдая за ситуацией. Никто из пиратов не пытался с ними заговорить и тем более позвать закинуться чем-нибудь вместе. И, как ни странно, в этот день только Монтенегро оказался более, чем недоволен. В одном из обычных домов, где пираты часто развлекались, сейчас царила далеко не радужная атмосфера.       — Не, ну это какой-то пиздец. Что за нахуй творится в моем ЛАГЕРЕ?! — кричал Ваас, ходя из угла в угол. Пираты, которые спокойно смотрели передачу про морских свинок по телевизору, нервно оглядывались на своего босса. Им не очень нравилось его настроение. Пираты хотели спокойно отдохнуть за просмотром телевизора, устроившись на грязном полу. Однако, Ваас, как и всегда, находил время на разборки. И только Итан, который сидел за столом, наблюдая за всей этой сценой, оставался спокойным. Он медленно потягивал дешевое пиво из бутылки, стараясь предугадать, что на этот раз придумает Ваас и что ему там уже не нравится. Монтенегро успел снюхать амфетамин, поэтому из него энергия била ключом. Мужчина переводил взгляд с одного пирата на другого, не зная, почему они все его нервируют. Может потому что не говорили с ним, а может быть потому что были слишком спокойные. Особенно Итан. Его умиротворенный взгляд раздражал Монтенегро до глубины души. Ваас остановился прямо напротив Кинкейда и сложил руки на груди, прищурив глаза. Мысли в голове носились с ужасной скоростью, не давая возможности зацепиться хоть за одну из них. Однако именно сейчас командир пиратов вызывал у Вааса непроходимое раздражение. И он полностью поддавался данному чувству.       — Основной корм морских свинок — это свежая зелень, — даже тихий голос диктора из экрана телевизора никак не отвлекал Вааса. Он уставился на Итана, словно загипнотизированный. Медленно, но верно Монтенегро вдруг понял, почему Итан вызывает у него такое раздражение. Этот пират каким-то образом попал на территорию клеток и его не выгнали наемники. А, значит, Люк одобрил его по какой-то непонятной причине. Ваасу он так не смог внятно объяснить эту причину.       — И вот какого хуя, Итан? Думаешь, что я такой тупой и не понимаю, что происходит? — заговорил он серьезным голосом, поглощенный собственными нерадостными мыслями. Кинкейд молча отпил еще немного пива, быстро соображая, о чем говорит Ваас. Если честно, он понятия не имел, о чем он говорил. Этот наркоман уже давно запутался в собственных суждениях и мог выдавать вообще несвязанные вещи. Итан по прежнему питал к нему отвращение. Но он старался не поддаваться эмоциям и вести себя спокойно. Ведь Вааса накроет и отпустит.       — Что вы имеете ввиду, босс? Глаза сидящих пиратов расширились в страхе. Пираты уставились на Итана, пытаясь взглядом ему сообщить, чтобы он держал рот на замке. Даже обычные фразы Ваас мог воспринять, как угрозу или провокацию. Поэтому в такой ситуации даже что-то говорить оказывалось не самым верным решением. Ваас склонил голову набок, пытаясь совладать с собственными мыслями. Его атаковали самого разного рода мысли, но большая часть состояла из гнева и недовольства на Кинкейда. «Разве этот мудак не понимает? ВОКРУГ ОДНИ ПРЕДАТЕЛИ! И ВСЕ… ВСЕ ПРОТИВ МЕНЯ!» Монтенегро тихо выдохнул. Его сердце колотилось, словно бешеное, а взгляд бегал с одного предмета на другой. Он редко моргал и глаза слегка слезились. Зрачки были расширены настолько сильно, что даже при тусклом свете экрана телевизора можно разглядеть их.       — ЭТО МОЙ ЛАГЕРЬ?! Ты понимаешь или нет?! Я ТУТ ЦАРЬ И БОГ! — внезапно взревел Ваас, полностью поддаваясь своим внутренним чувствам. — Я знаю, блять, yo se*, что вы что-то замышляете с Люком. Помогаете Белоснежке съебаться или убить Джину? Думаете, что это пройдет мимо меня? О, нет-нет. Я умнее, окей? Вы думали, что будете делать свои темные делишки и никто об этом не узнает? Итан вновь сделал глоток и стал лихорадочно думать, что ответить разгневанному Ваасу, который буквально трясся от каждой своей эмоции. Ваас, каким бы его не считали, мог унюхать что угодно. Тупым его нельзя назвать. Монтенегро прекрасно соображал, даже находясь под амфетамином. Только теперь из него все мысли лились безумным потоком.       Пираты уже не наблюдали за тем, как бегали морские свинки по траве и вовсю погрузились в происходящую ситуацию. Ведь Ваас перекрикивал диктора и мешал смотреть телевизор, который и так работал хуже, чем мог бы. Он показывал сейчас только один канал — про животных. Пиратам приходилось без интереса наблюдать за какими-то зверьками, мечтая лишь о том, чтобы заработал канал с порно передачами.       — Я ничего не замышляю против вас или Джины. И я не имею никакого отношение к Броди, — спокойно произнес мужчина, стараясь лгать как можно убедительнее. На некоторое время повисла тишина между ними. Эту тишину разбавлял только голос диктора, который вещал о телосложении морских свинок. Ваас молчал, рассматривая Кинкейда, словно мог залезть в его мозг глазами и все там увидеть. Его чутье в данный момент обострилось до предела. Мысли продолжали бегать, как бешеные и составить осмысленное предложение из них Ваасу удавалось с трудом. «Этот пидар решил меня наебать. Слишком спокойный… Или он тоже под наркотой? Я бы не отказался закинуться еще. Или я уже закинулся?» «А может все это сплошной заговор? Заговор против нас с Джиной? Блять… Кого я вообще впустил в лагерь? Нахуй всех и каждого…» «Итан был у Джейсона. Его туда впустили наемники. О чем они говорили?» Мысли подобного рода атаковали мозг Вааса. Он пытался совладать с ними, уцепиться и продолжить хоть одну из них, но не мог. Они ускользали, словно песок сквозь пальцы. То ли образовавшая тишина то ли обострившее чутье, Ваас вдруг все понял: Итан настроен против него и он является предателем. В следующее мгновение его рука обхватила шею Итана, слегка сжав ее. Кинкейд удивленно схватился за руки Вааса, пытаясь разжать их. Его сердце забилось чаще и внутри он сосредоточился полностью на руке, которая сжимала мертвой хваткой ему шею. Пираты уже давно потеряли интерес к тому, что происходило на экране и уставились на босса. Они не вмешивались и вообще не особо хотели лезть в то, какую ситуацию создал Ваас. Монтенегро слабо улыбнулся, вглядываясь в синие глаза Итана. Он вдруг узрел истину, понял, что к чему. «Предатель… И почему все вокруг предают? ПОЧЕМУ, БЛЯТЬ?»       — Думаешь, что ложь тебя спасет? Думаешь, что если солгал, то я этого не замечу? За кого ты меня, блять, держишь, мальчик из Чикаго?! — взревел Ваас, а затем грубо скинул Итана прямо на пол. — Я думал, что мы друзья, окей? Думал, блять, что ты будешь работать на меня и все будет просто ахуенно! Но ты какого-то хера решил все нахуй испортить. Кинкейд упал на пол, больно ударившись головой о грязный деревянный пол. Он ахнул от боли и закрыл на некоторое время глаза, в которых плясали искры.       Ваас терять время даром не стал и быстро достал из-за спины пистолет, направив его прямо в лицо командиру пиратов. Итан открыл глаза и злобно уставился в дуло пистолета. Ему совсем не нравился такой ход событий. Он понимал, что Ваас каким-то образом понял, что ему лгут или он знал больше, чем полагал командир пиратов. Однако страха внутри него не было. Итан не боялся Вааса, что бы тот не творил.       — Что тебе не понравилось, Итан? — спокойно спросил Ваас. — Ты буквально жрал деньги, а тебе все мало. И какого хуя? Или Белоснежка запихнул это бабло тебе в глотку? Монтенегро глубоко вздохнул и поморгал. Все эти события его изрядно изматывали, но он боролся с усталостью как мог. Амфетамин помогал ему держаться на плаву, однако завтра утром он вряд ли встанет с кровати бодрым и жизнерадостным.       — И о чем вы там болтали с Белоснежкой? Вы ведь болтали, я знаю. Я умнее, окей? — Монтенегро сжал сильнее пистолет, облизнув пересохшие губы. — А ты знаешь, что Броди ебанутый? Он же чертов псих! Итан молчал, анализируя ситуацию. Ваас каким-то образом обо всем догадался. И оказалось сложно понять, что ему в этом помогло. Однако времени думать на эту тему у пирата не было.       — Меня послал туда Люк и я не знаю зачем, — Кинкейд ничего не придумал, кроме того, чтобы перевести тему. Может быть, Монтенегро пойдет разбираться с Люком и тогда вопрос решится. Ваас вспомнил свой вопрос и попытался логически прикинуть подходит ли ответ к вопросу, ведь состояние не особо позволяло логически мыслить. «Он че, за идиота меня держит? Какой, нахуй, Люк? Че вообще происходит?!»       — Ты че, оглох?! Или тоже ебанулся, как Джейсон?! — гневно закричал на него мужчина, с размаху пнув его ногой — НЕ ПЕРЕВОДИ ТЕМУ, БЛЯТЬ! Осознание всего шоу вдруг пришло к Итану, словно озарение. Он вдруг понял, что Ваас его не отпустит, пока не услышит ответ. Особенно об этом говорило то, что холодное дуло пистолета маячило перед лицом мужчины. Когда Ваас пнул его, то Кинкейд прошипел от тупой боли сквозь зубы. Он по прежнему не боялся Монтенегро, наоборот, гнев медленно рос внутри Итана, придавая сил.       — Мы ни о чем не болтали, — продолжал настаивать на своем Кинкейд. Ответ Вааса не убедил. Он медленно снял пистолет с предохранителя, улыбаясь в предвкушении. Пираты неотрывно следили за тем, что происходило, боясь вставить хоть слово. «Предатель… ЧЕРТОВ ПРЕДАТЕЛЬ!» «Он заслужил смерть, не так ли? И ничего, кроме смерти» «Размажь ему череп, утопи его тело в черной, безжизненной воде. Он ведь так нуждается в этом!» «Его синие глаза излучают всемирное зло и это зло направлено на тебя. Ваас, очнись, он тебя погубит!» «УБЕЙУБЕЙУБЕЙУБЕЙ!» — именно такого рода мысли сейчас населяли голову Монтенегро. И он поддавался каждой из них, чувствуя, как мысль превращается в силу, которая стекает откуда-то из головы вниз, по телу. И Ваас просто купался в этом несравненном ни с чем чувстве.       — Считаю до трех, Итан, — серьезно проговорил он, не вынося того, что командир пиратов не воспринимает его. — Они говорят, чтобы я тебе размазал череп, окей? Говорят, чтобы я убил тебя. Ты ведь слышишь эти голоса, Итан?! Они все говорят, чтобы ты СДОХ! Ваас приложил два пальца к виску и изобразил выстрел, а затем кивнул сам себе. Итан медленно отрицательно покачал головой, понимая еще тот факт, что Монтенегро окончательно сошел с ума. Он уже слышал голоса внутри своей головы, а это о многом говорило. И эти голоса, как ни странно, были направлены против пирата.       — Нет, босс, вы… — сквозь зубы прошипел Итан. «Он может заморозить тебя взглядом!» «Как ты можешь позволять ему смотреть на тебя так? Его взгляд — ледяная вода, которая покроет твое тело, заморозит его, превратит в глыбу ненужного льда.» Под гнетом этих мыслей, Ваас грубо прервал Кинкейда:       — Не смотри на меня так! НЕ СМОТРИ НА МЕНЯ ТАК, БЛЯТЬ! — взревел Ваас, пнув вновь мужчину, от чего тот заскулил и отвернулся. — А теперь еще раз спрашиваю, о чем вы там болтали? Итан удивился тому факту, что Ваас даже в таком состоянии не терял нить разговора. Это казалось чем-то странным и даже неправильным. Кинкейд помнил, как Ваас забывал о чем говорил уже через минуту. А тут такого не происходило.       — Ни о чем. Я пришел и он кинулся на меня, — вновь прошипел мужчина сквозь зубы, упорно стоя на своей позиции. «Да врет он все. Говорил он, говорил! Весь лагерь слышал их разговоры. Уши лагеря везде, разве ты не понимаешь? Они слышали! СЛЫШАЛИ!» Ваас, почувствовав сильную сухость в глазах, стал быстро моргать. В таких моментах он совсем забывал о том, что нужно моргать.       — Раз, — прорычал он, склонив голову набок. — Ты ahora*, блять, доиграешься и я выстрелю прямо тебе в голову. Понимаешь? Я могу выстрелить в твою дурную голову и все к хуям закончится. Монтенегро уверенно держал пистолет, не заботясь о том, что может случайно выстрелить раньше времени. Ему совсем плевать на то, что он потеряет неплохого командира пиратов, потому что тот предатель. А предателей нужно уничтожить.       Гнев медленно овладевал Итаном, который уже не мог терпеть унижения от Вааса. Каждое оскорбление, удар явно не добавлял пирату страха. Когда он почувствовал, что больше не может сдерживаться, то взглянул Ваасу прямо в глаза и произнес уверенным, спокойным голосом:       — Ты хочешь правды, Ваас? Хорошо. Вот тебе правда. Ты сам все устроил таким образом, что Джина пропала. Ты ебался с Алисией и думаешь, что после этого Джина будет любить тебя и все такое. И ты думаешь, что Джейсон обычный турист, который нихера не знает и не умеет. Так вот, он тебе голову снесет при первой возможности. Поменьше жри наркотики, Ваас. Пираты, оживленно наблюдавшие за развитием сюжета этой сцены, молча переглянулись. Они не могли понять, с чего это Итан стал таким и говорит настолько храбро в лицо того, кто уже отправил в долгий путь Вильгельма, который был очень неплох в качестве командира. А теперь они лишаться еще одного. «Он — ебаный предатель. Подари ему шрам в виде пули в лоб!» «Он против Джины, против тебя и за Джейсона. ЕБАНЫЙ ПРЕДАТЕЛЬ!» Ваас мало понимал то, какую именно мысль до его сознания пытался донести Кинкейд и причем там вообще была Алисия. Однако он понимал тот факт, что Итан играет на стороне Джейсона       — Воу-воу, блять. Ну ты и дал, — мужчина удивленно присвистнул и голоса в голове повторили этот свист. — Значит, прячешься за спину Белоснежки? Ты настолько сгнил, Итан? Окей. Кинкейд не стал дожидаться вердикта и пока Ваас говорил, резко поднял ноги и быстро ударил ими в живот Монтенегро. Мужчина выпустил из рук пистолет, согнувшись пополам. Пистолет упал с грохотом на пол, недалеко от головы пирата. Итан, ловя момент, вскочил с места и побежал прочь из дома навстречу клубящийся тьме. Пираты вскочили с места, раскрыв рты от неожиданности. Они понятия не имели, что им делать и как реагировать. «ДОГНАТЬ! УБИТЬ! РАЗОРВАТЬ! МЫ ДОЛЖНЫ УБИТЬ ПРЕДАТЕЛЯ! Окропи его кровью землю, пусть она насосется его крови и уничтожит вихри удачи Ракьят!» — вещали голоса. Ваас тихо зарычав от злости, взглянул на ошарашенных пиратов. Живот достаточно сильно болел после меткого удара, так что мужчина не спешил выпрямляться.       — Че встали, блять?! ЗА НИМ! Убейте его нахуй! УБЕЙТЕ! — закричал он во всю глотку и пираты, словно очнулись ото сна: сдвинулись с места и помчались за убегающим Итаном.