Кокон безумия

Watch out, look out It's right in your footsteps Watch out, right now It's breathing on your neck When you look behind No one's around It tricks your mind You'd better watch out, watch out! Watch out, watch out! (Lovex — Watch Out)

      Горячие лучи солнца скользили по мокрому от пота телу Вааса. Он стоял, зачарованным взглядом пялясь на дверь дома, где по слухам уже находился Джейсон. Трое пиратов, которые стояли позади Вааса, горячо обсуждали Итана и то, что он сделал:       — Не, ну это пиздец! Он че, ебанулся что ли? — спросил один из них, закурив сделанный только что косяк. — Вроде же нормальный был. Кинкейд по всей видимости смог сбежать из лагеря. Ваас не получил ни его голову, ни тела, что еще больше огорчало.       — Хуй знает. Говорят, что он стал таким после разговора с Броди. Я бы тоже ебанулся, если бы поговорил с этим упырем. Пираты радостно загоготали и один из них даже хрюкнул. Где-то вдалеке отчаянно залаяла собака. К сожалению, Люк разогнал всех животных на весьма безопасное от себя расстояние. Поэтому по лагерю свободно собаки уже не ходили, иначе бы за Джейсоном собралась целая стая.       Монтенегро чувствовал себя истощенным и совсем подавленным после вчерашней дозы амфетамина, а еще сильно недовольным тем, что пираты не смогли убить Итана. Поспал Ваас мало и даже утренняя стряпня Брендона не вернула ему силы. Но нынешнее состояние его не особо волновало. Больше всего сейчас его занимало то, почему дом Джины не охранялся. Непонятно было и то, находится там Рассел или нет. Но, кажется, в доме его не было, иначе рядом бы кружили, словно пчелы, наемники. Может и Джейсона он куда-то увел или все эти слухи — сплошная выдумка.       — И эти наемники. Они уже заебали! — возмущался кто-то из пиратов сзади Вааса. — Куда ни глянь, они стоят как столбы. Скоро себе лагерь отожмут на хер! Разговоры пиратов никак не трогали Вааса, ведь на горизонте возникала совершенно потрясающая битва, если слухи вообще верны. И работорговец, как ни странно, предвкушал ее с явным наслаждением. Монтенегро медленно двинулся к дому, убежденный в том, что размажет Джейсона по стене, окажись он внутри. «Пришло время Белоснежки заснуть навечно.» Подойдя к двери, он уверенно положил ладонь на ручку и с дьявольской улыбкой на губах, открыл дверь. Атмосфера в доме заметно поменялась. Когда в этом доме жила Джина, то это заметно ощущалось: сладкий приятный аромат ласкал обоняние, дух чего-то нежного, грациозного и смелого окружал каждого вошедшего. Но теперь в доме не было ничего из этого. Вместо этого что-то враждебное, агрессивное, неукротимое витало в воздухе, лишая кислорода, ломая смелость и порождая страх. Ни намека на то, что здесь когда-то жила девушка. Это Вааса заметно раздражало. Он даже сморщился, когда переступил порог этого дома. Но больше всего его вывело не это. Оно являлось лишь укусом комара по сравнению с тем, что он ощущал в данный момент к сидящему. На бордовом кожаном диване сидел Джейсон Броди в темно-зеленой майке и светлых штанах. Его влажные непослушные волосы слегка блестели в янтарных лучах солнца. По видимому, Броди не так давно вышел из ванной комнаты. Зеленые глаза внимательно изучали обложку книги, лежащую на коленях. Ваас повнимательнее присмотрелся к книги и вдруг понял, что это что-то из добра Вильгельма. Он думал, что выкинул все, а оказывается что-то еще осталось. Джейсон, что-то внимательно читающий, абсолютно не выглядел устрашающе. Сейчас он походил на самого обычного человека, хотя именно таким его и считал Ваас. Он тихо закрыл за собой дверь и лениво облокотился о стену, удивленный тем, что ему попался настолько шикарный улов. Самое приятное то, что Джейсон не охранялся. Хотя факт того, что Рассел оставил его без охраны, заставлял слегка задуматься. «Вот птичка и попала в клетку», — мысли подобного рода лишь подогревали уверенность Вааса в том, что все для него обернется самым лучшим и прекрасным образом.       — И что это у нас здесь? Неужели сама Белоснежка решила посетить мой скромный обитель? — усмехнувшись, спросил Монтенегро. — А где же ее семь гномов? Или это не из этой сказки? Ваас вовсе не боялся того, что Джейсон кинется на него, ведь он считал себя быстрее, хотя его тело ломило после вчерашней ночи и внутри ощущалась явная слабость. Джейсон медленно перевел взгляд на Вааса и пораженно уставился на него, приоткрыв рот. Он совсем не ожидал увидеть так скоро своего самого главного врага. Ненависть, злость, недовольство — все это шипящим клубком прокатилось по сознанию Джейсона. Взгляд мужчины сделался враждебным, настороженным — так смотрят хищники на выслеживаемую добычу. «Как он смог так тихо сюда пробраться?»       — Ваас, — тихо проговорил Джейсон, автоматически отложив книгу. Ему хотелось вскочить и наброситься на этого наркомана, разорвать его в клочья, превратить его плоть в какие-то ошметки. Злость и жгучее желание метались в сознании, пытаясь подчинить тело себе. Однако Броди пытался себя контролировать, ведь нарушать договор ему абсолютно не хотелось. К сожалению, Люк сейчас полностью правил ситуацией.       Монтенегро рассмеялся, а затем сложил руки на груди, с отвращением взирая на Джейсона. Он по прежнему не видел в Броди никакой опасности. Ваас не понимал, почему Люк его пытался огородить от американца, ведь бывший помощник Ракьят не мог даже ударить.       — Говорить не разучился еще, обезьяна гребаная? — со смешком на губах спросил Монтенегро. — Ты че, оглох? Я тебя, блять, спрашиваю! Играешь со мной, Джейсон? СО МНОЙ?! Хочешь, чтобы я тебя прямо под домом закопал?! Вааса вдруг стал до боли раздражать тот факт, что Джейсон находится в доме его возлюбленной, к тому же живой и здоровый. Монтенегро предпочел бы видеть Джейсона в земле мертвым и продырявленным пулями. Броди уверенно держался, гипнотизируя врага взглядом. Речи Вааса, как и были бессмысленными, так и остались. Впрочем, на какие-либо изменения у работорговца Джейсон не надеялся. Тот факт, что Ваас вполне мог общаться в таком тоне с той, кого он упорно искал, особо не радовал мужчину. Он всеми силами пытался сдержать внутреннего зверя, который отчаянно рвался на свободу разорвать Монтенегро. И если бы не Рассел, то бы стены этого дома уже покрылись свежей, ароматной кровью. А труп Монтенегро представлял из себя кусок окровавленного мяса без лица и каких-то других отличительных признаков.       — Иди на хер, Ваас, — грубо прорычал мужчина, стараясь контролировать себя. — Я не убью тебя лишь потому, что так хочет Люк. «Этот уебок еще и огрызается! Совсем ахуел.» Монтенегро удивленно присвистнул, а затем рассмеялся. Он до сих пор не мог рассмотреть в Джейсоне сильное существо, которое могло одним ударом лишить его жизни. «Неправильный ответ, попугайчик.» Мужчина медленно потянулся за пистолетом на поясе. Эмоции внутри него бушевали, словно волны. Одни эмоции сменяли друг друга, также как и мысли. Однако все они сходились в одной точке — пришло время Джейсону умереть.       — Убить меня? Ты? — с недоумением спросил Ваас, словно ему только что сказали какую-то чепуху. — Джейсон, а ты вот нихуя не учишься на своих ошибках. Убить меня ты не сможешь, осел тупой. Как был тупым белым мальчиком, так и остался. Хочешь съебаться в свою Америку, убив Джину? Я не такой идиот, чтобы давать тебе свободу, окей? Работорговец вытащил из черного чехла пистолет и снял его с предохранителя, наставив на Джейсона. Один выстрел и врага пиратов словно не существовало. Один выстрел и все проблемы разом решатся. Лишь один выстрел. Монтенегро смотрел в зеленые глаза Джейсону, вспоминая, как выстрелил ему в сердце. И Броди каким-то образом выжил. Но на этот раз он выстрелит прямо в голову, чтобы наверняка. Джейсон неотрывно смотрел в глаза Вааса, отмечая, что тот серьезно решил его уничтожить. Дуло пистолета лишний раз дразнило коварное существо внутри Броди. Но больше всего его тронуло вовсе не пистолет, а слова про Джину. Ваас полагал, что Джейсон ищет девушку для того, чтобы обезглавить. Это достаточно быстро вызвало внутри него волну негативных эмоций: гнев начал разливаться по его венам, словно вода. И с каждой импульсивной эмоцией Джейсон чувствовал себя сильнее. Броди оскалился, обнажая острые зубы. Сердце его бешено забилось, а пальцы угрожающе скрючились. Джейсон болезненно воспринимал подобную информацию от Вааса, тем более зная, что тот к Джине относился не самым приятным образом. «Мог ли этот безжалостный работорговец накачивать Джину наркотиками? Мог ли он сделать из нее себе настоящую куклу с нулевой волей?» — мысли подобного характера заползали в голову Броди, словно тараканы. И они, расползаясь по всему мозгу, вызывали еще большую бурю агрессии и желания разорвать тварь, которая стояла с пистолетом в руке прямо перед ним.       — Ты глубоко ошибаешься, Ваас, — речь мужчины уже не походила на человеческую. Не дав времени на размышления, Джейсон кинулся на Монтенегро. Он буквально прыгнул на него, словно дикая кошка, ловко выбив из рук пистолет. Работорговец больно ударился спиной о стену и вдруг осознал, что враг схватил его стальной хваткой за шею. Ногти у него заметно заострились и теперь больно впивались в нежную кожу шеи Вааса. Джейсон стоял прямо перед ним, грозно взирая на врага. В светло-зеленых глазах не было ни намека на растерянность или страх. Черты лица преобразились, сделав мужчину более похожего на холодного, безжалостного монстра, пришедшего откуда-то из сказок или легенд. Ваас моментально вцепился в руки Джейсона, пытаясь хоть как-то ослабить хватку. Дышать стало заметно тяжелее и руки врага по ощущениям были словно из железа. Но Ваас не сдавался. Эта ситуация еще больше выматывала его и злила. Он не понимал, откуда в Джейсоне столько силы и, к сожалению, не помнил ни одного случая, где Броди становился таким уверенным и агрессивным. А еще поражала быстрота с которой Джейсон прыгнул на Монтенегро и смог выбить пистолет. Ваас даже не мог вспомнить, как конкретно Броди это сделал — настолько быстро это произошло. «Может он под наркотой? Надышался какой-то хери и теперь готов стены сносить одним ударом.» К сожалению, ни одна мысль не могла помочь Ваасу в данной ситуации. Ведь враг оказался намного сильнее.       — Разрисованный… попугай, — собрав все отвращение в кулак, прошипел Ваас, плюнув прямо в лицо противнику. Джейсон нисколько не смутился плевку. Он лишь усилил хватку так, чтобы не задушить Вааса, но принести ему еще больше неудобств.       — Который уделал тебя, — произнес мужчина, слабо улыбнулся. — И что ты на это скажешь, Ваас? Думаешь, что ты царь и бог тут? О, нет, ты ошибаешься. Ты — обычный, долбанный наркоман, который решает, кому жить, а кому нет. Ты лишил стольких людей жизни. И ради чего? Ради денег? Какой же ты отвратительный. То, что Джейсон находился настолько близко — нервировало мужчину и вызывало волну отвращения. Он бы с удовольствием откинул от себя Броди метра на три, а затем пристрелил без какой-либо жалости. Ведь именно Джейсон являлся причиной всех проблем, их центром, созиданием, источником. Он сжигал товар Хойта, освобождал рабов, лез в самые дорогие дела Монтенегро, захватывал аванпосты и отбирал радиовышки. Разве после этого всего не возникнет единственное желание, как взять и убить его? А еще Ваас не понимал, почему Броди вдруг стал считать себя добрым и пушистым, если сам сжег деревню, убил кого мог без каких-либо оснований. Еще Монтенегро вдруг понял, что Люк оказался отчасти прав насчет Джейсона.       — Не строй из себя ангела, Белоснежка, — без какого-либо страха подметил Ваас. — Ты сжег, нахуй, Аманаки. Вот пусти на остров тупого туриста и он все к херам тут развалит! Броди прикрыл глаза, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Ведь договор с Люком буквально маячил перед глазами. Нарушать его в такой момент вовсе не хотелось. Джейсон грубо откинул Монтенегро на пол точно также, как он это сделал ранее с Деннисом. Сам мужчина не отрицал того, что являлся сейчас чудовищем. Но даже будучи такой тварью, Броди не стремился убивать и причинять боль ради денег. Ведь Ваас, наверное, с удовольствием бы продал и Джейсона в свое время какому-нибудь извращенцу вроде Бака.       — И храм я тоже очистил. Но у меня есть причина и это вовсе не твои грязные бумажки, — ответил Джейсон, оскалившись. — Если бы меня ничего не ограничивало, то твоя голова уже бы катилась к двери.       Смотря в светло-зеленые глаза Джейсона, Ваас отметил, что там не было ничего, кроме бездонного омута поразительно сильного желания убивать. Помимо этого, он наконец разглядел яркие изменения в самом мужчине. Джейсон действительно выглядел теперь каким-то ненормальным, враждебным, устрашающим. Несколько минут назад он сидел на диване и таким совсем не казался. Из-под полных губ виднелись острые зубы, готовые разорвать любую ткань. И смотря на него, Ваас вдруг вспомнил один странный сон, в котором Броди выглядел примерно также. «Неужели сны сбываются? Да ну, хуйня какая-то.» Но, несмотря на отказ верить в то, что такое могло произойти, перед Ваасом стоял тот, кто сошел с его сна, словно с портрета. Осознание этой простой истины заставило сердце Вааса слегка заболеть, а по телу прошлась неприятная судорога. Добавило еще больше мучений упоминание про храм. «Неужели он и туда добрался? Блять…» Монтенегро больше всего боялся, что Джейсон развалит это прекрасное древнее сооружение. Ему вовсе не хотелось увидеть руины там, где он рос, где постигал природу и традиции племени. Работорговец на мгновение прикрыл глаза, представив на месте храма руины, охваченные пламенем, а напротив них Броди с тупой улыбкой на губах. Ваас вдруг захотел издать настолько пронзительный рев, чтобы стены этого дома рухнули, а стекла из окон вырвались, словно пытались спастись от крика. Но не смог. Мужчина медленно открыл глаза, стиснув зубы. Ему не хотелось демонстрировать беспомощность перед врагом, а тем более открывать слабое место. Собравшись с силами, работорговец вновь взирал на врага с прежним отвращением и гневом. После такого заявления Броди как никогда заслуживал статус — убит.       — Нравится затыкать собой все дырки, а, Джейсон? — смело проговорил Монтенегро, наблюдая за реакцией мужчины. — Лезешь, блять, везде, где надо и где не надо. Нахуй ты вообще сюда прилетел? Сидел бы в своей Калифорнии и ебал шлюх направо и налево. Но нет, ты взял и прилет на МОЙ остров! Ты ебанутый, окей? Ты чертов псих, Джейсон! Броди молча подошел к Ваасу и, подняв свою ногу, нагло поставил ее на грудь Ваасу, взирая на него сверху вниз, словно на поданного. Американец вовсе не боялся этого слабого и никчемного работорговца. Уже давно прошли те времена, когда он содрогался от каждого слова Вааса и пытался спрятаться. Джейсон-жертва исчез, уступив место Джейсону-хищнику. Понимал ли это Ваас? Мужчина не знал. Он вдруг вспомнил, как пытался спасти Гранта, схватив его за окровавленную шею. Тогда тьма, которая клубилась вокруг, казалась ему враждебной, а звезды на небе явно взирали на всю сцену с немым равнодушием. Ваас тогда насмехался над сбежавшим рабом и явно думал, что джунгли поглотят его. Но теперь они поменялись местами. И будь сейчас ночь, то Броди бы взирал на окружающую тьму с восхищением и доверием. А звезды, космические помощники, направляли его, как и лунный свет, который освещал ему дорогу. Монтенегро превратился из вселяющего страх существа в обыкновенную жертву.       — Если не хочешь сдохнуть, то уебывай отсюда, — проговорил Джейсон, убрав ногу с груди Вааса. — Ты че, бля, оглох? Беги, Форест, беги! Джейсон намеренно пародировал Вааса, дабы еще сильнее ухудшить состояние и положение работорговца. Он с отвращением стер тыльной стороной ладони плевок со своего лица и с ожиданием посмотрел на Вааса. В любой другой ситуации мужчина бы был мертв. «Этот уебок смеется надо мной!» Монтенегро удивленно пялился на Джейсона, поражаясь его наглости и упорству. Он сейчас, как никогда раньше оказался оскорблен и унижен. Однако Ваас не чувствовал горечь обиды и желания сбежать. Наоборот, по его телу пробежала дрожь возмущения, а затем и сильного гнева. Джейсон сумел разозлить и до этого злого и недовольного работорговца. «Пизда тебе, попугайчик.»       Монтенегро медленно поднялся с пола, а затем сжав руку в кулак, ударил со всего маху по лицу Джейсона. Броди пошатнулся, но удержался на ногах. У обычного человека от такого удара по лицу бы пошла кровь из носа. Однако такого с Джейсоном не произошло. Он даже не прикоснулся к лицу, которое слегка покраснело от сильного удара.       — Как тебе такое, глупый белый мальчик? — спросил с насмешкой на губах Ваас. Джейсон чувствовал несильную боль на лице, но ничего такого о чем можно было бы беспокоиться. Он даже удивился, ведь раньше такие удары являлись весьма болезненными. Но не теперь. Мужчина внимательно посмотрел на врага, ощутив, как его внутреннее существо прорывается сквозь все ранее расставленные преграды. Мужчина с легкостью поддался своей темной, мощной силе, которая стала наполнять его тело, подобно ледяной воде. Броди издал низкое глухое рычание, как настоящий зверь, а затем рванул на Монтенегро с дикой скоростью и вцепился зубами ему в плечо. Острые зубы вмиг порвали майку и вонзились в кожу. Ваас пронзительно заорал, пытаясь отпихнуть от себя Джейсона, однако он стал каким-то каменным и совершенно не сдвигаемым. Его зубы походили на зубы пираньи, которая вцепилась в добычу, потроша ее все глубже и глубже. Боль в плече оказалась настолько острой и неприятной, от чего Ваас едва не терял сознания. Его левая рука потянулась к ножу, который висел где-то на поясе, если, конечно, мужчина его не снял.       — Черт! — послышался незнакомый голос со стороны двери и Ваас мигом перевел взгляд в сторону двери. Перед ним стоял наемник с каким-то черным мешком, явно тяжелым, в руках. Его черные волосы едва достигали плеч, а светло-синие глаза непонимающе уставились на эту странную сцену. «Ох, блять, спасительная бригада. Заберите этого мудака в дурку!»       — Отцепите этого психа от меня! — с явной паникой в голосе прокричал Ваас. Он вновь попытался оттолкнуть от себя нападавшего, но тот ни на сантиметр не сдвигался, будто прилип.       — Джейсон, вспомни про договор! — прокричал наемник, а затем открыл мешок и вытащил оттуда чью-то отрубленную окровавленную руку. Ваасу было не до удивления, ведь его хотел буквально сожрать Броди. И, как ни странно, слова наемника, будто удар молнии подействовали на обезумевшего. Джейсон медленно оторвался от раны и Монтенегро наконец-то удалось отскочить от него, схватившись за раненое плечо. Он был ослаблен после принятия амфетамина, так еще это состояние удалось усугубить. Броди взглянул на руку абсолютно пустым взглядом, а затем на наемника. Ваас отметил про себя, что Джейсон сейчас действительно напоминает какую-то ненормальную тварь, ведь выглядел как-то неестественно. Даже дышал он с виду как-то по другому, нежели человек. Это Монтенегро действительно пугало.       — Очень хорошо. Держи, может это тебя утешит, — наемник, сохраняя полное спокойствие, кинул Джейсону руку и тот ее ловко поймал. Он вцепился зубами в лакомый кусочек, словно собака. Монтенегро удивленно наблюдал за этой сценой, держась за раненое плечо. Самое странное, что именно в это плечо и именно таким образом Джина нанесла Джейсону рану при первом своем с ним знакомстве. А теперь Джейсон, подобно Джине, ел человеческую руку с таким наслаждением и усердием, словно это была единственная еда в мире. Каннибал. «Он че, стал таким же, как она? Они оба ебнутые что ли? Че вообще происходит?!»       — Джейсон ебанулся в край, — проговорил тихо Ваас, тихо кряхтя от жгучей боли в ране. Тот факт, что Джейсон стал как Джина — вообще не радовал Монтенегро. Он особо не хотел, чтобы его людей ела Джина. Теперь его людей может сожрать такая скотина, как Броди. Ваас вдруг ощутил, как картина мира, выстроенная им, постепенно ломается. Джейсон оказался внезапно таким же как Джина, а Джина куда-то исчезла. Люк явно недоговаривал обо всем этом. Итан сбежал из лагеря и вполне мог тоже стать таким, если вдруг окажется, что Броди его каким-то образом укусил. «Этот мир летит в пизду и я вместе с ним.» Наемник озадаченно взглянул на работорговца и указал на дверь.       — Уходи. Немедленно, иначе остановить я его потом не смогу. Как бы Ваасу не хотелось, пришлось подчиниться. Джейсон стал таким, как Джина или даже хуже. Монтенегро много придется обдумать насчет этого факта и, конечно, попытаться найти Люка и выпытать у него объяснения, как так вообще произошло. Ведь Джина тоже кусала Вааса и таким же он не стал. «Как это блять вообще работает?» — с этой мыслью Монтенегро, недовольный и униженный, молча удалился из дома, оставив врага пировать рукой неизвестного.