Кокон безумия

When the night is cold and you feel like no one knows what it's like to be the only one buried in this hole You can make it to the sunrise You can make it to the sunrise (Our Last Night — Sunrise)

      Яркий свет от факелов падал на лицо Джейсона таким образом, что его лицо приобрело более хищное выражение: глаза стали ядовито-зеленого цвета, из-под полных губ виднелись острые зубы. Он медленно шел по пещере, прислушиваясь. Закрыв глаза, мужчина остановился, давая своим обостренным чувствам выход. Он ощущал кислый запах пота, зловонное дыхание, отвратительный запах мочи. Все эти «ароматы» витали где-то в глубине пещеры. Такое впечатление, будто каждый запах обладал собственной личностью, отдельным оттенком, который был способен воспринять его мозг. Он также слышал тихий женский плач. А еще, среди мерзких запахов выделялся лишь один — тонкий аромат тропического леса. Именно так пахла одежда Джины. «Она здесь», — эта мысль воодушевила мужчину, усилив в нем хищное настроение. Кто бы не сторожил его любимую — этим людям не жить. Его зубы справятся с любой плотью. Джейсон открыл глаза и, победно улыбнувшись, пошел дальше. Движения его стали плавнее и тише. Он шел, не издавая ни малейшего звука — так передвигаются опытные хищники. Двигаясь вдоль факелов, он остановился прямо на перекрестке. Посмотрев налево, Джейсон заметил, что вдалеке точно завал. Ему, наверное, не пройти. Прислушиваясь, он уловил отчетливый шум воды. По видимому, завал выходил прямиком в то самое море рядом с джунглями. «Умно придумано, Цитра.» Талугмай нужно было отдать должное. Она укрыла что-то в таком месте, в которое можно попасть, если узнать где и, желательно, что искать. Несмотря на ненависть к данному существу, Джейсон хвалил ее за сообразительность. Повернувшись направо, он направился прямо на кислый запах пота. Впереди маячила фигура в зеленой одежде — один из Ракьят. Джейсон остановился, разглядывая его. Мужчина еще не видел Джейсона, поэтому спокойно что-то читал. Он лениво перелистывал страницы книги, пытаясь вчитаться хоть в слова. На его поясе висел нож, а на груди автомат. Ракьятовец не выглядел запуганным, скорее, утомленным. Кажется, охранять — дело нудное и скучное. Особенно, если учесть, что нападать практически некому. Так было, во всяком случае, до этого дня. Броди планировал разнообразить жизнь охранников перед смертью.       Джейсон оскалился и, повинуясь своим инстинктам, прыгнул прямо на мужчину. Он повалил его на землю и незамедлительно вцепился в плоть врага, рвал клыками его горло. Ему оказалось так приятно глубоко вонзать зубы в мышцы, ощущать, как они распадаются. Кровь живительным напитком хлынула в рот, заставляя Джейсона лакать ее, словно молоко. Мужчина умер мгновенно. Броди разорвал его горло, будто тряпку. Острые зубы с хлюпаньем погружались в рваную рану и вытягивали оттуда куски мяса. Запах крови свел его с ума. Джейсон вдруг почувствовал внутри себя несокрушимую силу. Он мог точно сказать, что именно сейчас может разнести всю пещеру. Его сила волшебной искрой зажглась где-то в груди и распалась на сотни живых огоньков, которые потекли по венам. Мужчина поднял голову к факелу, обнажив клыки. Его глаза действительно стали ядовито-зеленого цвета, а зрачки расширились. С виду можно было подумать, что мужчина принял какой-либо наркотик. В отличии от пустых рассказов Денниса и Цитры о «несокрушимых воинах Ракьят» эта сила была реальной. Только откуда черпал ее Джейсон?       — Эй, знаешь, я думаю, что эта тварь что-то замышляет, — послышался голос из глубины пещеры и Джейсон отчетливо услышал, как кто-то зашагал в его сторону. Его тело ощущало вибрацию на полу от шагов. Удивительное чувство охватило Броди. Он еще никогда не был так близок в единстве с природой, с животным миром. Мужчина слез с трупа и медленно поднялся во весь рост, тихо рыча. Сейчас он находился в том состоянии, когда разум полностью оказался поглощен древними инстинктами. Шаги остановились и в проходе уже появился мужчина, не сильно отличавшийся от того, которого Броди убил.       — О… Духи… — прошептал он, а затем схватил автомат и стал пытаться прицелиться. — Тебе конец, предатель! Джейсон склонил голову набок, анализируя все ощущения, которые в данный момент окружили его. Кислый запах пота, тонкий аромат панического страха. Он услышал, как сильно бьется сердце у его врага. Броди сравнивал мысленно себя с оборотнем, который вышел на охоту. Только вот оборотней не существует.       — Да неужели? — с насмешкой спросил он и сделал шаг к врагу. — Ты боишься меня. Я чувствую, как твое сердце разбивается о ребра. Мужчина, ничего не сказав, выстрелил прямо в Джейсона. Однако мужчина отпрыгнул настолько ловко в узком проходе, что воин Ракьят стал дрожать. Пуля беспощадно пролетела мимо него, ни капли не задев.        — Ты предал нас, Джейсон! Предал нас всех! Ради чего?! Ради этой твари, которая должна быть уничтожена?! Посмотри на себя, посмотри кем ты стал! — кричал воин Ракьят, отступая. — Ты стал монстром! «Кем я был прежде? А ты хоть знаешь кем я был прежде?!»       — Не нужно называть меня монстром, игрушка. Я вижу нити, которые тянутся от тебя к Цитре, — без единого намека на страх продолжал мужчина. — Ты хочешь быть первым после нее, правда? Хочешь трахнуть ее на алтаре? Как романтично, просто ахуеть! Воин Ракьят выстрелил еще раз, но Джейсон вновь увернулся. Он будто видел процесс стрельбы в замедленном действии и знал, куда пуля попадет на сей раз.       — Она давала тебе все, Джейсон. Она сделала тебя воином Ракьят! Как ты мог все разом предать? Цитра любила тебя. Джейсон неожиданно остановился, а затем рассмеялся веселым рокочущим смехом. Ракьятовец удивленно взглянул на него, осознавая, что тот явно не в себе.       — Любила меня? Нет, ты заблуждаешься. Она хотела, чтобы я поверил в то, что она меня любит. Хотела сделать меня своей игрушкой, а затем взять и сломать, — мужчина продолжил идти. — Я для нее был никем. Но теперь я стану для ее персональным посланником смерти. А затем Джейсон бросился на мужчину, не дав тому ни единого шанса на отбивание. Воин Ракьят панически заорал, а затем стал пытаться схватить нож с пояса. Броди вцепился зубами в плечо противнику, оторвал ткань одежды и плоть. Вкус плоти был насыщенный, опьяняющий, каким-то колдовским. Джейсон издал утробный, низкий рык от самого приятного чувства на свете. Рвать врага на куски острыми зубами — именно это доставляло ему неслыханное удовольствие. Эйфория пронзила молнией его тела и мужчина издал тихий стон. Враг под ним все-таки добрался до ножа и, выхватив его, вогнал прямо в живот Джейсону. Однако того вообще не смутила боль. Не прекращая рычать, он погрузил зубы в горло человека. Стиснув челюсти изо всех сил, почувствовал, как ломаются кости. Умирающий тяжело застонал. Он с вопиющим чувством собственной победы вырвал трахею и выплюнул ее прямо в лицо противнику. Кровь била из рваной раны живым потоком. Джейсон, опьяненный этой картиной, высунул язык и стал слизывать ее, словно кот. Кровь придавала ему сил, а плоть убитого была слаще, чем сахар. «Как такое вообще возможно?» Разрывая подкожную мышцы, Броди понял, что находится на пике экстаза. Глотая сгустки крови и оторванные мышцы, он чувствовал себя счастливым. Когда-то это зрелище бы заставило его вырвать. Но не теперь. Кровь — ее сладостный запах сводил с ума и заставлял желать еще. Бывший воин Ракьят глотал ее, смаковал во рту и удивлялся насколько она может быть вкусной. Он бы всю ночь провел за поеданием врага, но… Тихий женский плач внезапно полоснул по разуму, растворяя атмосферу опьянения. Джейсон оторвался от своей добычи и поднял голову. Ядовито-зеленые глаза смотрели куда-то в стену, а нос принюхивался к воздуху. Тонкий нежный аромат тропического леса витал в воздухе и им единственным хотелось наслаждаться в этой бездне отвратительных запахов. «Джина…» Как загипнотизированный, мужчина поднялся с разорванного врага, а затем вытащил из живота нож. Он откинул его куда-то в сторону и двинулся в зал, не испытывая ни малейшей боли про ходьбе. Рана сейчас вообще не интересовала его.       Войдя в просторный зал, Джейсон остановился. Его взгляд сразу приковала настоящая клетка из металла, в которой сидела Джина. Клетка оказалась достаточно маленькой, но девушка вполне могла ходить по ней во весь рост. Грязное, поржавевшее ведро стояло в углу явно для естественных нужд. Не менее грязный спальник лежал в другом углу. Пустая бутылка воды сиротливо ютилась возле спальника. Сердце Джейсона забилось чаще, а челюсть сжалась. Условия содержания его любимого существа оказались сущим адом. Злость кипящей жижей сгустилась где-то внутри, а кожа рук слегка завибрировала. Джейсону хотелось сейчас вцепиться в каждого из Ракьят и превратить его тело в бессмысленную кровавую кашу. Сама Джина сидела в углу напротив спальника, свернувшись в калачик. Ее длинные волосы, некогда блестящие и сияющие, превратились во что-то похожее на кошмарную половую тряпку. Жирные, грязные, кое-где даже спутанные волосы очень нуждались в том, чтобы их помыли. Одежду девушки составляло простое заляпанное какими-то жирными пятнами платье. И больше ничего. Смотря на этот беззащитный комочек, Джейсону хотелось взять и убить всех Ракьят. Убить каждого из племени, разорвать его тело на мелкие части, отделить мышцы от костей. Больше всего он хотел, чтобы племя утонуло в стократном страдании. Злость требовала выхода, но Джейсон держался. Ему нельзя было пугать и так забитую ситуацией девушку.       — Джина… — тихо произнес мужчина, медленно подходя к клетке. Ему хотелось ее утешить, прижать к себе, заверить в том, что теперь она под его защитой. Девушка замерла, словно кролик, а затем медленно повернулась лицом к Джейсону. Она внимательно всматривалась в его зеленые глаза где-то минуту, а затем отчаянно завизжала и забилась в другой угол. Джейсон оказался растерян. Он понятие не имел, что ему делать. Но вид ее бешеного, панического страха глушил ярость.       — Ты пришел меня убить! Ты явился, чтобы перерезать мне горло, да? Ну давай, сделай это! — кричала девушка, гневно посмотрев на мужчину. — Убей меня! С ее глаз стали катиться слезы. Прекрасное лицо было слегка выпачкано в грязи, а в карих глазах засела надежда. Надежда на то, что страдания вмиг кончатся. Броди бросился к клетке и сел перед ней. Джина сидела в углу, молча взирая на него, и впервые в жизни он увидел в ней маленького, уязвимого человека, слабого и испуганного, ошеломленного происходящим. Когда они являлись врагами, то такого состояния Джейсон у нее вовсе не замечал. Он умоляюще взглянул на нее, думая, что именно ей сказать. От его слов зависело сейчас многое. Броди не мог позволить себе еще больше запугать девушку.       — Нет, Джина, это не так, — произнес он, пытаясь придумать, чем бы ее убедить. — Я пришел тебя спасти. В карих глазах промелькнуло удивление, а затем недоверие. Она не верила Джейсону.       — Ты моя галлюцинация, ведь так? Но почему тогда передо мной не Ваас? Он должен меня спасти… Он ведь меня любит, — в ее голосе слышалось отчаяние и страх. Девушка тихо вздохнула, стерев с щеки слезы.       Джейсон не мог без боли смотреть на нее. Ему было очень жаль Джину. Он жалел, что не смог спасти ее раньше, не смог вырвать из пучины этих кошмарных страданий. «Как эти твари с ней обращались?! И еще говорят, что чудовище я!»       — Нет, я реальный, — спокойно проговорил он, а затем, поднявшись, с размаху ударил железную дверь ногой. Дверь со скрипом отворилась, открывая проход. Джина, не веря своим глазам, внимательно наблюдала за Джейсоном, который входил в ее клетку. Ее сейчас охватило смятение и удивление. Она не понимала, что происходит. Все это казалось каким-то диким сном.       — Но… Ты не можешь меня любить. Ты мой враг, — ошарашенно быстро проговорила девушка. — Ты пытался меня убить. Джейсон медленно присел перед ней, а затем протянул окровавленную руку и осторожно взял ладонь Джины и прижал ее к своей груди.       — У меня бьется сердце и я настоящий, — тихо говорил он, пытаясь медленно донести суть до ошарашенной Джины. — Я люблю тебя и это правда. Но я не сразу осознал, что Ракьят гнилые существа и Цитра лицемерная тварь. Я не сразу осознал, что ты такая же потерянная как я, Джина. Но теперь ты знаешь. Она на секунду прикрыла глаза, ошеломленная бессмысленностью всего происходящего. Ведь как мог враг ее любить? Для девушки сейчас это являлось сродни бреду. Но ведь она реально чувствовала, как его сердце бьется. А значит, она не сошла с ума. Тогда что же произошло? Сколько она вообще тут пробыла? «Я ничего не понимаю.»       — А как же Ваас? Он разве не любит меня? Почему он не явился сюда? — умоляющим голосом спросила девушка, пытаясь вновь не заплакать. Она совсем не понимала, почему Монтенегро не пришел ее спасать. Ведь он любил ее… Ведь так? Джейсон вздохнул и стал поднимать девушку на ноги. Ему нужно было вывести ее отсюда и привести в порядок. Почему Монтенегро не пришел спасать свою любовь? Все было куда очевидней, чем кажется.       — Ваас трус, Джина. Он трусливый подонок, который думает лишь о своей шкуре. Вспомни, когда ты впервые бросилась на меня, он уехал. Взял и уехал. Ничего не изменилось с той встречи между вами, — уверенно проговорил Джейсон и поставил ее на ноги, а затем стал выводить из тесной клетки. Условия содержания Джины были отнюдь не гуманными. Джейсону вдруг пришла на ум запихнуть туда Цитру и сидеть смотреть, как она медленно и мучительно погибает. В голове Джины сейчас стоял полный хаос. Она не могла поверить в то, что все между ней и Ваасом — лишь игра. Ее жизнь ломалась на тонкие осколки.       — Нет… Это неправда! — закричала она, отвернувшись. — Ты не можешь так говорить, ты не можешь ТАК ГОВОРИТЬ! Джина завыла, упав на колени. Для нее оказалось ударом осознать то, что Ваасу плевать. Плевать на то, что ей больно, что она страдает. Джейсон сел перед ней, а затем обнял, прижав к себе. Он упорно игнорировал все неприятные запахи, которые от нее шли слишком ярко и отчетливо.       — Послушай меня, прошу, послушай, — тихо проговорил он ей на ухо. — Мы сейчас выйдем на поверхность и поговорим, хорошо? Джина ничего не ответила. Она выла и рыдала, словно ее жизнь одним разом сломалась. Джейсон оказался бессилен в этой ситуации. Он не мог ее утешить. Поднявшись и подняв девушку на ноги, Броди направился прочь из пещеры. Джина не прекращала рыдать, закрывая лицо ладонью. Его ботинки стали хлюпать в крови, а Джина, вступив босыми ногами в лужу крови, остановилась. Ее вдруг осенило. Она взглянула вниз, а затем перевела взгляд на Джейсона. В ее глазах вспыхнул подлинный интерес.       — Это ты сделал? — спросила она, указав на растерзанного охранника. Джейсон, улыбнувшись, кивнул. Оружие, как оказалось, не особо понадобилось ему в данной ситуации. Сильные руки могли сдержать любую жертву, а острые клыки разорвать податливую плоть без всякого ножа.       — Я бы разорвал их всех прямо сейчас из-за того, что они сделали с тобой. Эти твари будут страдать, Джина. Девушка кивнула, пытаясь хоть что-то понять в этой каши. Ведь то, что творилось вокруг нее в данный момент лишь сильнее запутывало и пугало. Она не знала, чему сейчас верить и от кого бежать. Ей было, как никогда, страшно и одиноко. Ваас, кажется, кинул ее в такой момент, когда она больше всего нуждалась в помощи. Разве это было справедливо? Перешагнув через труп, мужчина продолжил путь, ведя за собой несчастную девушку.       — Джейсон… — тихо позвала она его. Мужчина обернулся и внимательно взглянул в ее лицо, ожидая вопроса. Только сейчас до Джины дошло, что его лицо было в крови, особенно рот. Он выглядел так, словно прокатился в луже крови. Она вдруг поняла, что он сильно напоминает ее. Именно так выглядела Джина, когда рвала свои жертвы зубами.       — Ты стал таким же как я? Стал каннибалом? Джейсон, вместо ответа, улыбнулся, обнажив окровавленные зубы. Девушка приоткрыла рот, чувствуя, как к ней подкрадывается глубокое удивление. Эмоций у нее осталось не больше, чем заряда в подсевшем аккумуляторе. «Но это ведь… Невозможно!» Они молча пошли дальше. Джина была не в силах больше что-то спрашивать. Все произошедшее выпивало из нее силы. Джейсон не хотел лишний раз приставать к девушке. Ему хотелось лишь выйти из пещеры, привести ее в порядок и поговорить. Он должен был ее сейчас вымыть в реке, затем накормить и уложить спать. Внутри, где-то глубоко внутри, засел гнев и жажда мести всему племени Ракьят. А Цитру он желал разорвать с особой жестокостью. Ведь могла ли эта тварь жить после того, что сделала с Джиной? Девушка томилась здесь достаточно, чтобы ослабеть и превратиться в маленького, запуганного зверька. А еще вставал вопрос, что было с ребенком. Все ли с ним в порядке? Джейсон не знал, но надеялся, что у Джины не случилось вдруг выкидыша, иначе Цитра и за это еще лично перед ним ответит. Больше всего он, конечно, жалел, что раньше не смог обнаружить девушку и вызволить ее отсюда. Он жалел о своих гнусных мыслях, которые отражали убежденность в ее смерти. А ведь Джина была все это время жива. «И пусть кто-нибудь мне еще раз заявит, что Ракьят мирное племя!» Время, упущенное мужчиной, могло пойти на пользу. Он мог спасти девушку, но вместо этого впадал в горе и отчаяние. Неправильный шаг. Наблюдая краем глаза за Джиной, Броди размышлял над тем, а что если бы Люк ему не подсказал? Что если бы все так и осталось? Все было бы еще хуже. Наверное, Джина бы погибла. Погибла из-за того, что Джейсон поверил лживым Ракьят. «Какой же я дурак, что поверил Цитре. Она всегда лжет. Ее слова гребаный яд, который разлагает мозг.» Джейсон дошел до лестницы, которая вела наверх и взглянул на Джину. Она, конечно, была явно не в состоянии куда-то там лезть, но на поверхность им было просто необходимо выйти.       — Я полезу первым, а ты за мной. Если нужно, я тебе помогу, — произнеся эти слова, Броди осторожно погладил по жирным волосам девушку и слабо ей улыбнулся. Главное, что она жива, а до остального можно добраться и после.