Кокон безумия

Forgive me, forgive me Let the tears fall down like rain Forgive me, forgive me And I love you till the end (Lord of the Lost — Cut Me Out)

      Больное одиночество целиком и полностью захлестнуло девушку. Неяркий свет единственной лампы под потолком слегка раздражал глаза. Запах чего-то неприятного, плесневелого проникал глубоко в легкие и оседал там в виде какой-то противной жижи, которую хотелось поскорее выхаркивать из себя — по крайней мере, так казалось Джине. Она лежала на старенькой, скрипучей кровати, думая лишь о том, что в жизни ей не повезло. Общество отвергло ее, даже то, которое вроде бы должно было принять. Любимый человек, кажется, сыграл на ее чувствах самым жестоким способом. И теперь она лежала здесь, в маленькой комнатушке, думая лишь о своей горькой судьбе. Кто мог ее в данный момент пожалеть? Кто мог поддержать? Ей хотелось припасть к чьей-нибудь груди, хотелось громко кричать, чтобы избавиться от выпавших на ее долю страданий, хотелось умереть, отдать свою жизнь державшему в железных тисках, душившему ее горю. Но если бы она задала вопрос, то ответом ей было бы холодное молчание. «Как же так, Уйдейкхаал? Ты хотел мне показать, что я слишком стара для нынешнего общества? А может хотел, чтобы я поняла, что в мире никто, кроме тебя не способен поддержать и понять меня? Если так, то ты выиграл». Мысли такого характера еще больше приводили Джину в состояние полного бессилия и боли. Девушка свернулась в калачик, словно это могло хоть немного облегчить страдания. «Я одна в этом мире. И все, кто находятся рядом — лишь рядом, но не со мной. Со мной был лишь ты, Уйдейкхаал. Но куда ты ушел?»       Джине вдруг захотелось встать, разбить стекло в единственном окне, а затем побежать прочь навстречу бушующей тьме. Ей захотелось закружиться в чувстве полной свободы и горячей надежды на то, что Уйдейкхаал стоит где-то глубоко в джунглях и ждет лишь ее прихода. Но ее мысли прервались скрипом двери и девушка от неожиданности вздрогнула. Запах алкоголя вмиг достиг ее ноздрей и Джина, полагаясь на первую мысль о Ваасе, с удивлением обернулась. Но…       — Ты еще не спишь? — Джейсон закрыл дверь и стянул с плеч рюкзак, а затем положил его у стены. Джина разочарованно вздохнула и отвернулась. Неужели она и вправду думала, что Ваас появится здесь? «Какая глупая наивность». Теперь ей приходилось делить ложе с другим мужчиной и не менее странным, чем Ваас. То, что Джейсон не препятствовал Кинкейду в своих речах, было по ее сознанию колючей лозой. Ведь он мог сделать сколько угодно предупреждений этому глупому пирату или вообще ударить его. Но что сделал Джейсон? «Ваас бы убил Итана, даже не задумываясь», — с горечью на душе подумала девушка, но следующая мысль поставила ее на место: «Ты чуть забыла вот еще что. Ваас и тебя пытался убить, и убил бы». Мужчина молча снял обувь и медленно залез на кровать и лег рядом с Джиной. Он надеялся, что она станет с ним общаться, раскроется ему хоть немного. Надеялся на то, что наконец узнает в кого он вообще влюбился. Джина даже задержала дыхание на время, чтобы не чувствовать удушающий запах алкоголя. Видимо, Броди хорошо выпил с его прекрасным другом. Другом… «Не удивлюсь, если он и Джейсона предаст. Чертов Итан…»       Броди осторожно погладил девушку по руке, не зная, с чего начать. Но он ощущал ее обиду и горечь из-за того, что не заступился. Мысли лезли одна на одну и некоторые из них были даже пошлыми. Но Джейсон не должен в такой момент относиться к девушке с какой-то пошлостью или эротическим подтекстом.       — Послушай, Джина, я понимаю, что тебе обидно из-за того, что я не помог тебе в этой перепалке, — начал с сожалением он, наблюдая за реакцией. — Но у нас с Итаном сложные взаимоотношения. Австрийке захотелось спрыгнуть с кровати и выскочить в окно. Просто взять и разбить чертово мутное стекло, а затем нестись по джунглям, в надежде сбежать от всего этого. Но кто ей дал гарантию того, что Ракьят не поймают ее вновь? Цитра нашла отличный способ утихомирить каннибализм у Джины и препятствовать всякому роду «возникновению силы». Поэтому она лишь оскалилась, внутренне напрягаясь.       — Отстань от меня, Джейсон. Выключи свет и спи, — стальным голосом отозвалась девушка, даже не поворачиваясь. Но Джейсон не унывал. Он все предельно понимал и хотел сделать как лучше.       — Ты злишься, я знаю, — согласился мужчина, продолжая поглаживать руку девушки. — Но хочу сказать, что убил бы его, если бы не это проклятое чувство родства. «Чувство родства? Это еще что такое? Неужели Джейсон и Итан — родственники?! Но…» Джина тихо вздохнула. Мыслить сейчас о чем-то глобальном ей не хотелось. Она заперлась в себе и не позволяла себя вытащить.       — Мне все равно, что у тебя там с ним, — сухо отозвалась девушка, выкинув все лишние мысли по поводу Итана и Джейсона. Ей ни к чему было знать эти глупые оправдания, все равно бы осталась при своем мнении. Броди находил же ее речь какой-то совсем уж неравнодушной. Ему казалось, что девушка сильно обижена и защищается так лишь потому что злится.       — Нет, не все равно, — продолжал мужчина, взглянув на бедра Джины. — Я единственный, кто мог поддержать тебя, а я этого не сделал. Извини. Знай, что я всегда на твоей стороне и… Австрийка не смогла дослушать его до конца. Запах алкоголя, плесени, неприятный свет лампы — все это било по ее сознанию и заставляло желать сбежать обратно в тропический лес.       — Джейсон, ты не мог бы выключить свет и заснуть? Я не хочу тебя слушать, — грубо произнесла она и повернулась к мужчине, взглянув ему в глаза. Броди слабо улыбнулся ей, не чувствуя никого раздражения или гнева. Он сейчас ощущал лишь вину перед Джиной и не знал, как ее загладить. Джина вызывала у него бурю положительных эмоций. Ему нравилось смотреть в ее темно-карие глаза, совсем как у дикой кошки. А черные волосы слегка блестели под неярким светом лампы. Полные розоватые губы так и тянули его поцеловать. «Ради этого я прошел через целый ад».       — А я не могу спать, потому что такая прекрасная девушка рядом со мной, — вдруг сказал он, положив руку ей на плечо. — Я ведь люблю тебя, Джина. Понимаешь? Я никогда не любил так сильно, не желал, не волновался. Девушка, скептически подняв бровь, наблюдала за лежащим рядом. Его прикосновения вызывали приятные чувства и эмоции. Она смотрела в зеленые глаза Джейсона, ощущая странное чувство. Ей казалось, что она впервые лежит с тем, кто ее не подведет, кто проведет с ней время где угодно и сделает что угодно, чтобы просто находиться рядом. Но разве можно было положиться на это чувство, когда Джейсон не препятствовал Итану?       — Ты пьян, — скрыв эмоции, девушка старалась говорить отчужденно и совсем уж холодно. Мужчина медленно перешел с плеча на лицо. Он погладил Джину по щеке, а затем провел пальцем по губам, завороженно наблюдая за движением кошачьих глаз.       — И разве это плохо? — спокойно произнес он, улыбаясь. — Ведь я люблю тебя даже без какого-либо алкоголя. Ты ведь понимаешь? Я просто… Просто хочу сказать, что никогда не любил никого настолько сильно, как тебя. Джина некоторое время молчала, ощущая приятные прикосновения горячих пальцев Броди. Слова, сказанные им являлись искренними и нежными. Ваас бы никогда не заявил о подобном. Да и вообще любил ли он ее?       Джина прикрыла глаза, чувствуя, как на ее глазах появляются слезы. Она давно не слышала теплых, приятных слов в свой адрес. Ее давно никто не ласкал просто так, а не чтобы потом кинуть на кровать и сделать свое пошлое дело. «Кто пришел к тебе в пещеру, Джина? Кто открыл клетку? Разве это сделал Ваас?» «Люди иногда делают ошибки, но разве ты превознесешь эти ошибки над собственным спасением?» Джина вдруг поняла, что ей не за что винить Джейсона. В конце концов, он был с ней рядом, а не где-то еще. Чувство великого одиночество медленно рассеивалось под гнетом приятных эмоций. Как бы там не сопротивлялась австрийка, а Джейсон нашел ключ к ее душе.       — Знаешь, несмотря на все, я тебе благодарна, — вдруг произнесла она, чувствуя, как холодный камень в ее душе дает трещину. Джейсон еще шире улыбнулся, продолжая ласкать Джину. Он гладил ее по волосам, щекам, губам. Он бы с удовольствием прямо сейчас обнял ее, прижал к себе и спал так всю ночь. Но позволит ли она ему такое?       — За что? — тихо спросил он, ощущая мощное желание поцеловать девушку, однако даже в таком состояние не торопился это сделать. Но Джина вместо ответа придвинулась ближе, а затем неуверенно обняла мужчину и зарылась носом в его грудь. Воспоминания о недавнем заточении нахлынули на нее грозовой тучей и молния вопиющего страдания ударила прямо в сердце. Если бы Джейсон не пришел, то она сидела в клетке все девять месяцев, а затем ее убили. Если бы… Она вдруг вспомнила железные поржавевшие прутья клетки, затем ракьятовцев, которые то и дело оскорбляли ее и боялись. Воспоминания об очень скромной пищи тоже не добавляли радости. Там, в клетке, Джина по-настоящему ощутила себя беспомощной и почти никому не нужной. Ее считали зверем, ненавидели и боялись. И она бы провела в такой среде все девять месяцев. Если бы… Девушка, полностью сдаваясь охватившим ее чувством благодарности, зарыдала. Джейсон все предельно ясно понял. Он ласково обнял Джину и прижал ее к себе, продолжая гладить по волосам, пытаясь хоть как-то утешить. Ведь пережитое еще много раз проявит себя в самых ужасных и кошмарных снах.