Кокон безумия

I am my own fear Nothing ever was Nothing ever is Every halo lost I am worn within Nothing left to harm Nothing left to live (Breaking Benjamin — Blood)

      Люк Рассел стоял на берегу, внимательно рассматривая имена в списке, который ему только что вручили наемники. Под вечерними лучами солнце его глаза загадочно блестели и в них уже таился тот ужас, который предстоит испытать тем, кто указан в списке. Рядом с ним находилось четыре наемника, двое из которых держали под дулом автоматов двух запуганных до смерти девушек. Они попали на остров абсолютно случайно, плыли на небольшом корабле куда-то дальше, но не доплыли. Наемники Люка среагировали моментально, как только увидели чужой корабль недалеко от берега. Им понадобилось минут двадцать, чтобы схватить приезжих и вытащить их на золотой песок.       — Прошу, не убивайте нас! Мы ничего не сделали! — закричала одна из девушек, с мольбой в глазах взглянув на Рассела. Мужчина оторвал взгляд от списка и посмотрел в сторону девушек. Был ли у него смысл убивать их? Нет. Люк считал, что убийство такого ценного «продукта» явно не пойдет ему на пользу. Поначалу нужно выжать из него по максимуму, а затем можно и закопать.       — Кто сказал, что я буду убивать вас? — спросил Рассел, усмехнувшись. Смерть последнее, что ждало их в его руках. Они с непониманием посмотрели в его сторону, пытаясь сообразить, что именно кроется под этими словами. Но их диалог прервал Альберт, который бегом направлялся к Люку. За ним шел Ваас вместе с двумя пиратами и одной угрожающего вида собакой.       Рассел опустил листок со списком, предвкушая не самый приятный разговор. Два наемника, которые стояли справа от своего предводителя, заметно напряглись. Приближение Монтенегро никогда не сулило ничего радостного. Да и вообще сам Ваас радости не был преисполнен.       — Босс, Ваас буквально разрывался, чтобы вас найти, — тяжело дыша, проговорил он, остановившись недалеко от Рассела. — Я не смог остановить его. Люк кивнул, ничего не сказав. Мужчина знал, что рано или поздно король пиратов придет за ответами и винить кого-то за это являлось бессмысленным. Он дал рукой команду Альберту уйти, а сам приготовился к повседневным разборкам с Монтенегро. Ваас с гордым видом медленно шел к Люку, а пираты сзади со страхом поглядывали на недалеко стоящих наемников. Ведь им ничего не стоит открыть огонь и убить их всех на месте.       Альберт послушно развернулся и пошел прочь, ничего не говоря. Ему нужно было присматривать за Джиной, которую развлекал сейчас Кайл. Собака внезапно зарычала, приближаясь к Люку. Она оскалилась, внимательно смотря на предводителя наемников. Рассел взглянул на нее и мягко улыбнулся. Когда-то давно он очень сильно боялся собак. Когда-то давно на него даже напала собака, подарив болезненные укусы. Но теперь Люк ни капли их не боялся. Зато боялись они. Ведь собака ничего не сможет сделать акуле в ее среде обитания.       — Кажется, Байфи вы не очень понравились, — начал Ваас, остановившись напротив Рассела. Он медленно перевел взгляд на двух девушек, которые молча наблюдали за происходящим, иногда подрагивая. — А это еще, блять, кто такие? Че за шлюх опять приволокло море? Пес сел возле пирата, продолжая скалиться. Он прижал уши к голове, выражая полную агрессию. Пираты не реагировали на поведение собаки, их больше интересовали наемники. Их агрессия могла дорого обойтись им, чем злость собаки.       — Милый песик. Когда-то меня покусал похожий, — с усмешкой на губах произнес Рассел и перевел взгляд на невинных девушек. — Две девушки, лесбиянки. Плыли в другое место, но приплыли сюда. В общем, стандартная история. Тебе ведь они не нужны? Я бы хотел выкупить их. Собака на слова Рассела еще сильнее зарычала, однако Люк не обратил на это внимание. Если она кинется на него, то ее пристрелят без каких-либо колебаний. Две невинные души Люку оказались нужны. Один из его клиентов давал запрос на прекрасный сюжет с двумя лесбиянками, где соединил любовь и потребность выжить. Он хотел узнать, что же из этого победит, а также хотел увидеть это все в сексуальном контексте. Но так как Северный остров не являлся собственностью Рассела, то приходилось актрис выкупать. Ваас одобрительно присвистнул. Он уже знал, зачем Люку эти две девушки. Но он не очень хотел знать, что тот с ними затеял сделать, ведь его жанр порно исключительно на любителя.       — Нахер мне эти две пизды? Забирайте, — решительно выкинул Монтенегро, присматриваясь к ним. Он мог бы отдать их пиратам порезвиться. Только вот сейчас возникла ситуация, когда пираты резвились в Бэдтауне, а не у себя в лагере. При наемниках резвиться как-то не особо хотелось. Рассел кивнул и дал знак рукой наемникам, дабы их отвезли на Рамнайд.       На Рамнайд, который никак не мог выбраться для съемок.       — Идите к черту! Я не хочу быть рабыней! Не хочу! — закричала одна из них, попытавшись отбиться, но ее тут же ждал удар прикладом по голове. Вторая девушка пронзительно заверещала, а затем зарыдала, оказавшись бессильной. «Вот оно — распределение ролей. Теперь я понял, кто из вас строит мужчину и кто будет метаться среди двух огней».       — Отлично. Тогда тебе передадут за них деньги позже, — тепло улыбаясь, произнес мужчина и взглянул на Вааса. — Так и что ты от меня хотел? Наемники тем временем потащили двух несчастных девушек к пункту, где их ждал вертолет.       Ваас огорченно вздохнул, пытаясь придумать с чего ему начать. Слишком много проблем возникло и ни одна пока что не решалась. На самом деле, Вааса все происходящее на острове просто достало. По его мнению, любимую тигрицу убил бабуин из США с тату на руке, называемый себя воином. Его бывшая тоже не спешит исчезать из лагеря, хотя видеть ее Ваасу хотелось в последнюю очередь. Контроль над ситуацией Монтенегро потерял. И единственный, кто знал в чем же тут дело — Рассел. И поэтому Люк оказался в центре всеобщего обжигающего гнева Вааса. Ему больше всего во всей этой истории не повезло.       — Я… — попытался начать нормально Ваас, но начав ходить из стороны в сторону, понял, что нормально он говорить не сможет. Его все достало. Буквально все выводило из себя и разрывало изнутри. Хотелось приложиться к косяку и никогда от него не отлипать. Проблемы грызли изнутри, словно назойливые мухи. Ваас никак не мог отбиться хотя бы от одной из них. — ДА ЧТО ВООБЩЕ ЗА ХУЙНЯ ТВОРИТСЯ?! Этот ебанутый бабуин взял и застрелил МОЮ тигрицу! Че за пиздец вообще?! Почему эта сука зубастая бегает по лагерю, когда она должна сдохнуть?! ПОЧЕМУ?! Я, блять, думал, что ты мне помогаешь. Думал, что ты будешь не как этот ебаный Хойт. Но ты… Это же ебучий пиздец! Я просто… Я просто заебался. Рассел стоял, выслушивая гневного Вааса, не дрогнув. Зато наемники медленно стали к Люку приближаться, внимательно следя уже за Монтенегро. Им очень не нравилось то, как он выражал свой гнев и как орал на их босса. Они бы с радостью взяли и застрелили его, дабы не слышать этого неуравновешенного наркомана. Пираты лишь перепугано переглянулись. Им тоже не очень понравилось, как Ваас себя сейчас повел. Он ставил под удар всех. Но Рассел спокойно стоял, не выражая никакого недовольства или отвращения. Он слушал, давая высказаться Монтенегро. Его также не смутил переход на «ты». О данной ситуации Рассел знал буквально все, хотя там не был. Альберт переслал ему сообщение в подробностях о том, как все произошло.       — Тигрицу Джейсон убил потому что она напала на Джину. Он не даст никому убить ее, я думаю, что в прошлом и ты не дал бы, — спокойно прокомментировал Люк. — Я помогаю тебе, Ваас. Я спас Джину, как ты и хотел. Но я вовсе не в ответе за то, что она там натворила по отношению к тебе. И у нас все еще остается Цитра, которую нужно найти и уничтожить, иначе племя когда-нибудь снова возродится. Монтенегро, пребывая в крайне агрессивном состоянии, остановился напротив Рассела. Ему захотелось взять и проломить ему череп. Одним ударом. «Да что за хуйня, блять, творится тут?! Почему я не могу вышвырнуть этого уебка с тату в яму для мусора?!» Ему хотелось все разнести вокруг, убить каждого с пистолета и скинуть в яму с отбросами. Вааса настолько все достало, что он не мог уже сдерживаться. Просто не мог.       — Он, блять, убил Агату. Взял и пристрели ее нахуй, словно имеет на это право, — Монтенегро изобразил выстрел в висок, оскалившись. — Но этот бабуин не имеет право ни на что! Я хочу, чтобы он сдох вместе с этой ебаной каннибалкой. Я повешу их гребанные тела прямо посреди лагеря и сорву, нахуй, кожу с них!       Расселу было плевать на то, кого там Ваас потерял. Тигры для него вообще ничего не значили. Но вот новые требования Монтенегро оказались предсказуемыми. Он ненавидел теперь Джину, как и Джейсона. И, соответственно, хотел их смерти. С этим у Люка возникли сложности.       — Я понимаю, что ты хочешь их смерти, — спокойно проговорил Рассел. — Но пока Цитра жива я ничего не могу сделать. Ваас тяжело вздохнул, понимая, что еще чуть-чуть и он изобьет это милое личико, превратит его в сплошной синяк. Ему надоело ходить вокруг да около. Ваас катастрофически нуждался в прямых ответах.       — Окей, а что будет, блять, после смерти моей сестренки? — гневно спросил мужчина, не скрывая своего предельного состояния. — Ты убьешь их? «Нет», — чуть ли не сорвалось с губ Рассела, но он всеми силами заставил себя молчать. Если он скажет это, то ярость Вааса придет в действие и тогда Люку придется усмирять его любыми способами. Он чувствовал себя каким-то нянькой для взрослых опасных особей. Монтенегро, уловив мелкие изменения во взгляде Рассела, пришел в необоснованную ярость. То ли потому что Люк не спешил с ответом, то ли потому что подсознательно он понял, что Люк не собирается убивать тех, кого Ваас успел возненавидеть.       Он не понял, как его руки оказались на шее Рассела и как холодное дуло автомата коснулась его виска. Однако это произошло. Люк, даже ощущая твердую хватку Вааса у себя на шее, не испугался. Он бесстрашно взирал в его карие глаза, не боясь, что тот его просто убьет. Пираты с приоткрытым ртом наблюдали за ситуацией, а пес почему-то заскулил и поджал хвост.       — Это, блять, мой остров, — прорычал ему в лицо Монтенегро, а затем ощутил то, что ему показалось очень странным в данной ситуации. Его ладони настолько сильно заболели, словно он держал в них не хрупкую шею Рассела, а раскаленную сковороду. Мужчина расширил от удивления глаза, пытаясь сопротивляться ужасной боли. Но она только росла, быстро расползаясь по рукам, затем устремилась в плечо, словно яд. Страх какой-то мелкой тенью возник где-то в сознании Монтенегро. Почему у него руки стали настолько сильно болеть? В чем могла быть причина? Но, Люка, кажется, совсем это не смущало или он вообще ничего не ощущал. Его холодный взгляд зеленых глаз только подтверждал то, что никакой боли он не испытывал.       — Остров ничей, — спокойно ответил Рассел, слабо улыбнувшись. — Джейсон и Джина — не твоя проблема, а моя. И мне ее решать, Ваас. Лишь мне. Но поверь, они тебя тревожить после смерти Цитры не будут. Монтенегро оторвал руки от Рассела достаточно резко, а затем он согнулся пополам, тяжело дыша. Боль оказалась действительно сравнивая с ожогом по силе. Его глаза были распахнуты, рот напряженно разинут, словно он сдерживал дыхание, видя перед собой отвратительное чудовище. Ваас внимательно взглянул на руки, выставив их перед собой. На них заметно сильно покраснела кожа. Они все еще болели, заставляя мужчину раздумывать над причиной. «Че за хуйня?»       Пираты, стоящие в стороне, нервно наблюдали за ситуацией, не зная, что им и делать. Ведь они не поняли, что вообще произошло и почему их босс теперь разглядывал покрасневшие руки. Рассел тихо усмехнулся, а затем развернулся и пошел прочь, уводя за собой наемников. Его ничуть не смущало то, что минуту назад его шею сжимали, пытаясь убить. Люку нужно было получить от Джейсона сведения о допросе. Ведь он сейчас находился на Южном острове, допрашивая двух Ракьятовцев. Шея немного болела, но Рассела это мало мало волновало. Ведь самое главное ждало его впереди.