Кокон безумия

To kill this monster Before it starts to wakе To end this nightmarе Before I start to break (Soul Extract — Oblivion)

      Гонимая неприятными воспоминаниями и мерзкими чувствами, в которых стыдно признаться, Джина позорно сбежала к себе домой, словно побитая собака. Как раз дом Джины, он же дом Вильгельма, пустовал. Девушка вошла в дом и обессилено упала на диван, а затем уткнулась лицом в кожаную обвивку. Ей хотелось немного побыть наедине, отпустить коварное прошлое, которое снова закрутилось перед ней и понять, что делать дальше. На Рассела она так и не смогла напасть и вообще вряд ли сможет. С Джейсоном разговаривать было бесполезно — он накуренный и ничего не воспринимает всерьез. Ваас? Неясно придет он в себя или останется навсегда, кем его сделал Люк. Люций против своего босса никогда не пойдет, да и почему вообще должен это делать? Ситуация для Джины рисовалась не самая приятная — по сути, девушка оказалась одна. Она одна понимала насколько все плохо на острове и какой силой обладает Рассел. Но что могла сделать? Ничего. Сбежать с острова уже пыталась и что из этого вышло?        — Какая-то безвыходная ситуация… — произнесла австрийка и ее голос сквозил болью. Тем более она всей душой и телом ощущала, что ситуацию уже не изменить. Джейсон, как ни кстати, готов был уехать. Только слишком поздно он это осознал. Возможно раньше можно что-то сделать, куда-то сбежать. Но сейчас… «Если бы только Уйдейкхаал мне помог. Но он, кажется, оставил меня в этой непроглядной тьме». А ведь когда-то Джина была влюблена в него и верила, что жить с существом с другой планеты это так прекрасно. Однако реальность показала, что это очень даже не так. Уйдейкхаал не понимал ее чувств и даже имитация ответных эмоций еще больше усугубила ситуацию. К тому же, он преследовал часто свои какие-то цели и объяснять ничего никогда не затруднялся. Но, несмотря на это все, он заботился о ней по своему — хотя бы не давал умереть.       — Безвыходной ситуации не бывает, — резко послышался ответ и Джина застыла от неожиданности. Поначалу ей подумалось, что это галлюцинация. Девушка медленно подняла голову и обнаружила Рассела, который с невозмутимым видом стоял возле стены. И непонятно сколько времени он тут стоял, пока Джина купалась в собственным размышлениях. Австрийка быстро села. Она с сильным удивлением, в смеси с подозрительностью, взглянула на Рассела. Джина совсем не понимала откуда здесь взялся данный персонаж, однако его появление вызвало у нее лишь инстинктивное ожидание беды. Ведь где Люк — там обязательно происходит что-то нехорошее. «Ты последний, кого я хочу видеть на этом чертовом острове, а лучше не видеть»        — Как… Что ты тут делаешь? — с сильным непониманием произнесла девушка, внимательно смотря на Рассела. Ей вдруг пришла в голову мысль, что он может ее просто преследовать. Обычно Люк оказывался с ней там, где был кто-то еще, да и к тому же обычно Джина сама приходила к нему, а не наоборот. Но теперь все складывалось подозрительным и странным образом. Рассел же мимолетно взглянул на свою одежду, а затем слабо улыбнулся. Ему показалось, что взгляд девушки смог прожечь в его одежде дырки — настолько внимательно она на него смотрела.        — Не уверен, что тебе известно, но Ваас в свое время селил меня в этот дом, — тихо произнес мужчина. — Поэтому просто нахожусь на правах гостя. Австрийка сначала подумала, что ей показалось. Но затем до нее дошел смысл его слов и поразил ее мозг, словно кнут. «Ваас, ты вообще чем думал, когда селил эту змею в мой дом?!» Но к Ваасу Джина с этим вопросом не могла пойти, да и толку, если уже ничего не изменить. Неизвестно, что Люк мог учудить в этом доме, ведь он продвинутый и мог просто напичкать его камерами, если не хуже. Однако сам факт того, что полуголое тело этого мужчины лежало на ее кровати — вызывал какое-то внутреннее омерзение и желание сжечь дом.        — Что?! — возмущенно вскрикнула Джина и ее карие глаза налились бушующим гневом. — Ты что спал на моей кровати?! Рассел, конечно, не понял откуда столько негативных эмоций, ведь он просто пребывал в этом доме как гость и ничего кроме. Неужели это могло как-то плохо сказаться на доме? Тем более дом изначально Джине не принадлежал и вряд ли бывший хозяин обрадовался, если бы узнал кто в нем теперь проживает.        — Ага и сидел на твоем стуле, — с насмешкой в голосе произнес Люк и чуть не добавил «и ел твою кашу». — Джина, ты так возмущена будто я делал здесь что-то очень плохое. Девушка как раз в этом его и подозревала. Кому как не Расселу делать что-то плохое? В мире Джины он являлся главным злодеем, монстром и нечеловеком. Тем более его сила, как она поняла, была получена от кого-то. От кого-то очень ей знакомого.       — Кто же тебя знает, что ты делал в моем доме, — Джина вдруг поняла, что спать она здесь больше не сможет. — А сейчас я хотела бы, чтобы ты убрался к чертовой матери. Люк не удивился такому отношению к себе. Джина демонстрировала к нему свои гнев, ненависть и неприятие. И, к сожалению, он не понимал почему. Сам глава наемников не сделал Джине напрямую ничего такого, от чего бы она его должна ненавидеть. Но по ее мнению и делать ничего не надо. Но девушка не хотела видеть и хорошие стороны. Люк убил Хойта и таким образом спас Джину и Вааса от ужасных последний. Именно Люк дал надежду Джейсону на то, что его любовь всей жизни вообще найдется и тем самым ее спас. И это, конечно, было далеко не все. «Я твой ангел-хранитель, а ты меня гонишь? Как некрасиво.»       Рассел, конечно, уходить не спешил. Джина выглядела какой-то замученной и обиженной. За ее гневом скрывалась какая-то незалечимая боль и это как-то внутренне задело мужчину. Ведь у него была такая же, только скрывал ее очень тщательно. Однако может кто-то ее просто сильно обидел? Ваас сразу отпадал, Джейсон мог просто что-то не то сказать. В общем-то и список на этом заканчивался. Наемники Люка не могли себе позволить просто взять и кого-то оскорбить просто потому что им захотелось. Пираты из лагеря Вааса постепенно исчезали, поэтому они тоже отпадали.       — От тебя просто разит отчаянием и болью. Что же случилось? — поинтересовался Рассел, пытаясь найти еще кого-нибудь причастного к этой маленькой трагедии. Джина оказалась удивлена такими расспросами. Ей казалось, что Люку в общем-то плевать что с ней происходит и это было бы логично. Ведь они друг другу никто. И, конечно, австрийка не спешила раскрывать ему все карты. Это было бы глупо, если учесть, что она считала Рассела чуть ли не своим главным врагом.       — Я сказала… Иди к черту, Люк, — Джина произнесла это со всей смелостью, которая у нее была. Вообще глубоко внутри она, конечно, страшилась, что эта змея совершит прыжок и вцепится своими острыми зубами прямо ей в шею. Но Люк, к счастью, лишь усмехнулся.        — Как-то грубо и негостеприимно с твоей стороны, — в речи мужчины не было ни намека на то, что он как-то обозлен или обижен. — Я все-таки не могу понять кто же тебя там так обидел? Неужели Джейсон?       Джине вдруг захотелось опять к черту послать Рассела, но ее смелость еще не достигала тех высот, когда она может посылать его бесконечно. Упоминание Джейсона лишь заставило девушку еще больше загрустить: пока она тут сидит со своим ночным кошмаром и выясняет отношение, Джейсон с удовольствием выкуривает косяк и чувствует себя предельно счастливо. «Почему жизнь так не справедлива? Сначала Ваас, которому все равно, теперь Джейсон, которого интересует лишь удовольствие… С кем же тогда нужно быть?» Но в этот момент она смотрела лишь на одного мужчину, которого боялась и недолюбливала. «Ну точно не с ним.»        — Да как ты… — Джина уже хотела высказать все, что скопилось на душе, но вовремя остановилась. Возможно это и есть его хитрый план, поэтому девушка приглушила свой гнев. — Слушай, тебя это не касается. Рассел уже понял, что вытянуть такую простую и весьма бесполезную информацию будет непросто. Однако он решил попробовать стоять на своем дальше. К тому же, ему оказалось интересно наблюдать за поведением Джины.        — Все, что происходит на этом острове — так или иначе меня касается, — спокойно парировал мужчина. Ведь не зря он скормил Хойта акулам, не зря утопил Вааса в собственном кошмаре и не зря бегал за Цитрой, словно ему лично это очень надо. Остров Рук целиком и полностью принадлежал Расселу. Джина не могла на это ничего ответить, ведь Люк оказался прав. Теперь, когда Хойт отправлен на дно, а Ваас в запасные, бороться за управление островом некому. Цитра тоже выбыла из списка в другой, более пугающий.        — Но моя голова не твой остров, — упрямо заявила австрийка. — Может меня отягощает твоя чудовищная фигура. Последние слова оказались чистой правдой. Действительно фигура Рассела заполнила собой почти все мысли Джины и, увы, не в романтическом плане. Люк оказался не удивлен вновь проигрываемой пластинки. Опять Джина клеймила его чудовищем, монстром и всеми другими нехорошими словами. Только вот за что? «Да когда же это закончится…» Мужчина глубоко вздохнул. Эта песня ему уже начала немного надоедать при том, что причины почему она вообще поется он не нашел. «Несколько раз спасал тебя и я монстр. А если я тебя буду пытаться убить, то стану наверное ангелом-хранителем? При том, что ты еще и каннибал. А чудовище все равно я. Где логика, Джина?» Рассел действительно устал пытаться понять то, что говорила девушка.        — Ах вот как… — с легкими нотками раздражения и непонимания протянул он. — Но мы ведь недавно это проходили, Джина. Ты считаешь меня монстром, при этом не против закусить человечиной. Или это другое? Девушка получила в ответ то, что в принципе и ожидала. Люк вновь ткнул Джину в реальную ее проблему. Она прикрыла глаза, понимая, что аргументов против него почти нет. Если австрийка вновь вспомнит про Вааса, то он снова будет говорить, что это была самозащита. И так до бесконечности. «Почему он просто не оставит меня в покое?! Почему просто не возьмет и не уйдёт?» — с горечью подумала девушка. Ей хотелось просто побыть одной, а не развлекать этого монстра. Тем более на ее вопросы о силе он отвечал очень уклончиво.       — Рассел… — Джина протянула его фамилию с довольно сильным раздражением. — Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? Почему тебе обязательно нужно меня допытывать? Люк мог просто взять и уйти, тем более у него были кое-какие дела. Он взглянул на дверь и понял, что, конечно, проще всего было бы просто сделать как хочет Джина. Однако не мог, ведь дело казалось интересным и хотелось разобраться.       — Просто я пытаюсь понять, — спокойно произнес мужчина и, медленно пройдя к дивану, смело сел на него прямо рядом с Джиной. — Ты расскажешь? Австрийка с каким-то неверием взирала на Рассела. Он становился все наглее и наглее в своих действиях. Сначала он прижимался к ней всем телом, а потом пытался узнать почему она выглядит настолько обиженный. А теперь вот садится очень близко к ней. Джине вдруг подумалось, что он просто влюбился, но всячески это скрывает. Однако… Могло ли это вообще произойти? Ведь ей казалось, что такие как он — любить не умеют. Девушка взглянула в его зеленые глаза, отмечая, что они довольно красивые. В его глазах она не увидела намеков на нежность или романтику, с другой стороны Люк умел скрывать чувства и эмоции. «Что значит быть с таким как ты?» Весь образ Рассела оказался действительно заманчив: он хорошо одевался, красиво выглядел, за его поведением интересно наблюдать. Только вот, что скрывалось за этим прекрасным образом? Девушка как-то неосознанно расслабилась, перестав гневно смотреть на мужчину. То ли его атмосфера, то ли просто происходило что-то не то, но Джина действительно задумалась о влюбленности Рассела. Что говорило в эту пользу? Убийство Хойта не считается, хотя Люк мог узнать о Джине где-то заранее. Только вот где, если девушка никогда его не видела? Затем он направил Джейсона, специально сделал так, чтобы Ваас узнал о чужом ребенке и заставил разбиться любовный треугольник. Теперь он вообще отправил Вааса в кошмарный ужас, сославшись на самозащиту. И что ждет Броди — неизвестно, но, вероятно, Люк тоже отправит его в какое-нибудь адское путешествие. Только зачем такая сложная схема? Доказать Джине, что он прекрасный и хороший? Доказать, что только он может ее спасти, а остальные просто какие-то фрики? Но тогда почему она? «Ваас? Ты сама знаешь какой он. Монтенегро готов пользоваться твоим телом сколько угодно, но дальше в воду не полезет. Джейсон? Он долго бегал за Цитрой и сломался. Может и с тобой сломается через некоторое время. Рассел? Никаких поломок, никаких страхов иди куда угодно» — к сожалению для австрийки, внутренний голос лишь нагнетал атмосферу. То, что отчаянно боролось против Рассела — оказалось на время заглушено. Девушка неосознанно придвинулась ближе к мужчине, чем вызвала на его лице недопонимание.       — Ты влюблен в меня? — Джина спросила настолько резко, от чего сама пришла в ужас. Этот вопрос крутился на языке и в мыслях, однако она не думала, что задаст его так резко. Девушка сразу опустила голову, не понимая, зачем это озвучила. «Чт…» Рассел никак не показал своего удивления, кроме того, что зрачки его глаз заметно расширились. Он неподвижно сидел, ничего не говоря, удивленно уставившись на Джину, словно статуя. Кажется, Люк такого поворота событий никак предвидеть не мог. Однако по его глазам можно было понять, что он совершенно растерян и этот вопрос поставил его в абсолютный тупик. А тем временем девушка думала как выкрутиться. Ведь ей оказалось так стыдно перед Люком, от чего хотелось сквозь землю провалиться. Тем более эти странные чувства заслонили ее гнев, от чего ее поведение можно было назвать поведением сумасшедшего человека, который творит то, что велят временные чувства и эмоции. «Боже… Зачем я это спросила?! Великий Уйдейкхаал, отмотай время назад. ЭТО ПОЛНЫЙ ПОЗОР!» К счастью для Джины, Люк по прежнему молчал, словно тщательно мысленно подбирал слова или просто ждал, пока Джина объяснит почему задала этот вопрос. Поэтому у девушки было время среагировать должным образом и исправить ситуацию. На ум приходила лишь очень странная тактика — сделать так, чтобы Рассел принял ее вопрос за отвлекающий маневр. Поэтому она решила действовать внезапно и быстро, хотя очень глупо — резко прыгнула на Люка, открыв рот и целясь зубами в шею. Только вот его реакция оказалась быстрее: ладонь обхватила шею Джины и несильно ее сжала. Девушка взглянула в его глаза и что-то темное, скользкое и совсем неприятное обхватило ее разум в тиски. У австрийки началось сильное головокружение, которое с каждым биением сердца погружало ее в мир Рассела. Она смотрела в красивые зеленые глаза, которые с каждой секундой постепенно превращались в черноту.