***
Над Малфой Мэнором медленно сгущались тучи. Драко думал, что после ремонта поместья и прекрасно проделанной эльфами работы в саду его дом уже никогда не будет казаться долбанной тюрьмой. Как же он ошибался. Стены некогда родного дома были настоящей темницей, тогда как его любимая мать — надзирателем и палачом в одном лице. Она больше не являлась той Нарциссой Малфой, которой была прежде, и вернуться к прежнему состоянию у неё никак не получалось. Чего бы не вбила в свою голову эта женщина — всё было против Драко. Он мог часами просиживать в своей комнате, но пятиминутное нахождение с ней выводили его на весь оставшийся день. Нарцисса не унималась и при любом удачном случае напоминала ему о долге и обязанностях. Ему начало казаться, что перед отправкой в Азкабан Люциус отменно промыл ей мозги, иначе он просто не понимал, что стало с его некогда милой и понимающей мамой. Никогда в своей жизни он не сможет отмыться от того, что с ними произошло в прошлом, но она категорично гнула позицию покойного мужа. Несколько дней он молча терпел, но на днях всё же сорвался. Таких криков молодого Малфоя эти стены ещё не слышали. Он не мог позволить себе прежде отстаивать свои позиции — Люциус всегда подавлял эти порывы ещё в зародыше. Но теперь он ощутил долгожданную свободу и, если так можно выразиться, безнаказанность. Нарцисса не обладала той силой, что его отец. Она не могла бороться с Драко. «Бороться. Смешно». Драко был уверен, что Гермиона сморщила бы свой носик от такого определения их отношений с матерью. Он имел возможность встречаться с любой девушкой в этом мире. Даже маглорождённой. Больше не осталось прежних аргументов против этого. Они все превратились в пыль и совершенно точно не являлись причиной стать отказом от отношений с той, кто ему понравится. Он мог покинуть Мэнор и отправиться куда угодно. Мог путешествовать по свету или осесть в богом забытом месте. Ему никто не мог помешать поселиться в городе наполненном маглами и обзавестись потомством, не думая о чистоте крови своей избранницы. Мог продать поместье и вырученные деньги вложить в строительство чего-нибудь действительно важного или просто отдать их на благотворительность. Он стал тем самым хозяином… наследником, имевшим всё, но обязанным играть по чужим правилам. И правила эти принадлежали Нарциссе. Драко рвал и метал, когда получил письмо из больница Святого Мунго, в котором говорилось о скоропостижной смерти их семейного врача. Доктор Отоффа скончался несколько дней назад, осматривая пациента с драконьей оспой. Он не мог поверить, что врача с огромным опытом сразил дурацкий магловский сердечный приступ. Рекомендации, данные им касаемо проблемы Нарциссы Малфой, были крайне скудны, а после нескольких приступов смеха-слёз-смеха он задумался о том, кто, собственно, дальше будет наблюдать за её состоянием. Он не удивился, когда, получив из больницы список возможно подходящих врачей, прочёл о возможных последующих отказах. Никто не хотел связываться с его семьей. Он понятия не имел, кто такая Хельга Маккей, но предположил, что какая-нибудь недалёкая секретарша из приёмного отделения, что посмела в конце письма так пренебрежительно высказать своё мнение. Однако она оказалась права. Пять лучших врачей Англии ответили либо категоричным отказом, либо сослались на огромную занятость. Три врача общей практики также не захотели даже взглянуть в личную медицинскую карту не то чтобы встретиться с ним и Нарциссой тет-а-тет. Он вновь оказался на распутье. Потерянным, злым и разочарованным. Он знал, что ему не остаётся вариантов, кроме как писать в министерство и просить тамошних вершителей судеб отправить их заграницу. Он не мог отправить её одну. Хотел… но не мог.***
Гермиона и Джинни аппарировали на улицу близ Лондонского глаза. Это была идея Гермионы, конечно же. Джинни прежде никогда не каталась на колесе обозрения. В их насыщенную программу входило катание на колесе, прогулка по набережной и конечным пунктом — бар «Принцесса Луиза». Желание петь, танцевать и напиваться било ключом, но Джинни не могла думать ни о чём подобном, пока не увидит Лондон как на ладони. Гермиона усмехнулась подобному описанию колеса. За свою жизнь, она успела прокатиться на нём семь раз и, честно признаться, ничего сверхъестественного в этом не было. Расстраивать подругу не хотелось, поэтому ей предстояло сделать это в восьмой раз. Под восхищённые стоны Джинни Гермиона думала о том, что, напившись, выбросит наконец Драко из головы. Ей нужна была передышка, но чем больше дней проходило с последней встречи, тем больше ненужных мыслей появлялось в голове. Ей просто надо напиться, выбросить это из головы, а на утро проснуться со свежими мыслями. Джинни ни разу не поднимала разговор о Блейзе или Гарри, а ей не хотелось портить веселье очередными душещипательными разговорами. Пару часов спустя, они добрались до бара и, поразившись старинным интерьером, долго сомневалась, уместно ли они будут там смотреться. Джинни с интересом наблюдала за двумя девушками, стоявшими на другой от бара стороне дороги. Они курили сигареты и звонко смеялись. Совершенно нетипичное поведение в мире магов. Гермиона усмехнулась. — Хочешь попробовать? Джинни кивнула, покрываясь румянцем. «Вот уж точно бестия». — Я сейчас. Джинни наблюдала, как Гермиона, перебежав дорогу в сторону девушек, обратилась к ним с просьбой угостить её сигаретами. Девушки охотно полезли в сумочки и дали не две, а четыре сигареты. Гермиона благодарила их, когда одна из них подняла руку и поправила локон её подруги, а затем подошла вплотную и поцеловала ту в губы. Джинни чуть не упала в обморок от увиденного. Гермиона, закашлявшись, начала извиняться и указывать на Джинни, ждущую её на другой стороне. Девушки махнули ей рукой, приглашая к себе, на что Джинни резко отвернулась, предпочтя сверлить глазами стену здания, нежели этих странных девиц. Под громкий смех девушек Гермиона вернулась к Джинни, протянув той длинную и тонкую сигарету. Она так и стояла спиной к дороге, пока Гермиона искала зажигалку, которой, конечно же, у неё не было. — Что это было, Грейнджер?! — прошипела Джинни, крутя в руках сигарету и косясь за спину. — О, думаю, эти девушки нетрадиционной ориентации, — спокойно произнесла та, оглядываясь по сторонам. Возвращаться к девушкам за огоньком не хотелось. — Что за ориентация такая? — Она уставилась на Гермиону, ожидая подробностей. — Лесбиянки, Джинни. Лесбиянки. Брови Джинни поползли вверх, пока она вновь косила взгляд в сторону девушек, которые словно по сигналу притушили бычки от сигарет и вошли в здание. — Они состоят в отношениях. Вероятно, я им понравилась. Гермиона хихикнула. Джинни хмыкнула. — Ненормальные маглы… К входу бара направлялась компания из четырех мужчин, крайне сильно похожих на байкеров. Желание закатить глаза от комментария Джинни вытеснила необходимость подойти к мужчинам. Джинни вновь наблюдала, как Гермиона подходит к огромных размеров мужчинам и, улыбаясь, просит зажигалку. Один из них улыбался шире остальных, и, обменявшись парой слов, она вернулась к подруге с подаренной ей зажигалкой. — Мило… — прокомментировала Джинни подарок подруги. Зажигалка розового цвета, с черепом, изо рта которого идёт огонь. — Байкеры на самом деле не так страшны, какими кажутся на первый взгляд. Многие из них настоящие плюшевые мишки. Ну разве нет? Гермиона захохотала, а Джинни, бросив быстрый взгляд на спины входящих в бар мужчин, задумчиво протянула: — Да уж, Грейнджер. Кажется, все мы знаем тебя лишь с одной стороны. Гермиона пожала плечами и прикурила первую в жизни Джинни сигарету.***
Драко девять раз подходил к двери материнской комнаты, но так и не услышал никаких звуков. Он не видел её с прошлого вечера, а стрелка часов подползала к семи вечера. В десятый раз оказавшись у порога её спальни, он постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошёл в комнату. Она спала. Спала почти сутки. Это вряд ли можно было назвать нормальным. Накануне, она несколько часов бродила по саду и Драко подумал, что она могла простудиться. Подойдя к кровати и приложив ладонь к её лбу, он не почувствовал повышенной температуры. Она была… нормальной. Только что её биологические часы всё чаще давали сбой. Симптомов неизвестного заболевания становилось всё больше, а возможностей найти ей толкового доктора — меньше. Он чувствовал себя бессильным болваном. Он ненавидел себя за то, что пренебрегает матерью, отдавая предпочтение мечтам о Гермионе. Ведь объективно, он делал выбор в пользу гриффиндорки, нежели матери. Он должен был грызть землю зубами, разнести к чёртовой матери всё министерство с их дурацким приговором. Отказаться от Гермионы. Он должен был быть более чутким и внимательным к матери и послать на хрен Бруствера ещё в далеком августе. Нарцисса — его семья и он чувствовал вину за то, что потерял так много времени, оставляя больную мать на попечение непрофессиональных сиделок и старого домового эльфа. Он — полный ублюдок и неблагодарный сын. По крупицам собирал ту возможность, что делала его нормальным человеком, позволяющим посещать школу, видеть друзей и завязать отношения с девушкой, что вопреки прежней вражде и предрассудков, не отвернулась от него. Позволила полюбить себя. Она не виновата. Конечно, нет. Он и не думал винить её в том, что она украла его сердце. В конце концов, он первый это начал. Ревность к Монтгомери заставила его предпринимать меры, которые привели его к текущему состоянию. Поттер был прав. Он не имеет права портить её жизнь. Его собственная жизнь рушится на глазах. Уже разрушена. Гермиона пыталась спасти его, но он забыл о том, что за его спиной есть не менее важный человек. Больная женщина, подарившая ему жизнь и свою любовь, рискнувшая ради него своей жизнью, обманувшая самого Волан-де-Морта. А он посмел пренебречь ею. «Ублюдок, Малфой. Ты ублюдок для всех. И для себя в первую очередь». — Драко сел на край кровати и погладил ноги матери поверх одеяла. Нарцисса сквозь сон улыбнулась. — «Она мама. Драко, она твоя мама». Нарцисса перевернулась на бок и подложила руку под щёку. Она выглядела беззащитной и ранимой. Она нуждалась в помощи квалифицированных врачей и его поддержке. — Твинки, — стальным голосом позвал он эльфа. Тот появилась спустя пару секунд. — Подай пергамент и перо.***
Близко, далеко, где бы ты ни был Я верю, что сердце продолжает путь. Ещё раз ты открыл дверь И ты здесь, в моём сердце, И моё сердце будет продолжать путь. Большой зал бара был погружён в напряжённую тишину и только хриплый голос Гермионы доносился из микрофона. Она плакала, давясь слезами, но продолжала тянуть ноты. Пение не было её коньком, но три пинты пива из кого угодно могут сделать Селин Дион. Так выразился один из тех байкеров, что зашёл в бар за пять минут до них с Джинни. Услышав имя столь популярной исполнительницы, Гермиона решительно поскакала к сцене, чтобы спеть её новый хит. Если бы она могла предположить заранее, что если будет петь о любви, то у неё пройдет ассоциация между ней и Драко, она бы выбрала что-нибудь другое. Например, сидеть себе спокойно за столиком в компании Джинни и любезных бруталов. Но нет. Как и большая часть земного шара, Гермиона решила спеть песню, что просто обязана была разорвать её сердце. Как примитивно. Она была как эти сопливые девчонки, что пели её, сидя в парках и мечтая о таких же нелепых мальчиках. Это выворачивало. Конечно, не так, как выворачивало ушные раковины её зрителей, что смиренно слушали её с печальными гримасами на лице, но всё же… Курт, Дэвид, Александр и Оскар. Четыре закадычных друга, прилежных семьянина и работника овощебазы на юге Лондона. Ничего особенного — обычные маглы, но столь душевных разговор в жизни Гермионы не было давно. Перед тем, как уйти на сцену, она долго смеялась, когда Оскар назвал её волшебницей. Ей удалось выпить кружку пива за пятнадцать секунд. Она подтвердила его слова, сообщив тому, что он чертовски прав касательно неё, за что получила под столом ногой от Джинни. Та явно не оценила шутки. Наверное, ей требовалось ещё пару кружек пива. Около десяти вечера Гермиона и Джинни пришли к выводу, что отправлять патронус в нетрезвом состоянии плохая затея. Не получалось ни у одной, ни у другой. Они покинули магловский бар, и Джинни настояла на посещении «Дырявого котла». Контингент, что там водился, был сомнительным, но две пьяные школьницы были в состоянии снять себе комнату и продолжить плакаться в жилетку друг друга. Их так никто и не узнал, кроме, пожалуй, хозяина бара — Тома. Но он не был болтливым, а деньжата всегда решали все проблемы. Джинни потратила все свои карманные деньги, и теперь Гермиона чувствовала вину. Однако бестия категорически отказывалась брать с неё деньги, аргументируя это тем, что прогулка была её затеей. Через сорок минут после начала Джинни всё же удалось вызвать телесного патронуса. Полупрозрачная лошадь скакала вокруг неё, пока она выла слова извинения и просьбу Гарри поговорить с ней, пока она в состоянии. Гарри прибыл через несколько минут в полной амуниции, запыхавшийся и напуганный. Увидев завалившихся на кровать девушек, он взбесился, решив научить их уму разуму. Конечно же, ему не удалось донести до них смысл своих слов. Они были в стельку. Он подтянул к себе Джинни, тогда как Гермиона, свалившись с кровати, начала чертыхаться и твердить о необходимости срочно найти камин. Гарри непонимающе смотрел на неё, тогда как Джинни, висев на его руке, утвердительно кивала головой и говорила ей слова поддержки. Решив разобраться хотя бы с одной, он аппарировал и вернулся через пару минут с пузырьками антипохмельного зелья. Оглядев номер, он не заметил Гермиону. Джинни, смеясь, сообщила ему о том, что Гермиона блюёт в туалете. Гарри закатил глаза и, приведя в порядок Джинни, постучал в дверь, ведущую в санузел. Ему никто не ответил. — Уснула на толчке, наверное, — пошутила Джинни, обняв его. Гарри отстранился. — Нам нужно поговорить, Гарри. — Он хмыкнул и отвернулся. — Я верну в Хогвартс сначала тебя, а затем вернусь за Гермионой. — Он обошёл кровать и поднял с пола куртку Джинни. — Надеюсь к тому моменту, она не захлебнётся в собственной рвоте, — сказал он так громко, что будь в туалете человек даже с плохим слухом, точно бы его услышал. Джинни кивнула и подала ему руку. — Ты нормально себя чувствуешь? Джинни вновь глянула на дверь туалета. — Определённо.***
Гермиона была полна решимости, когда на гнущихся ногах плелась к камину в баре. Она была крайне благодарна Джинни, что та настояла на посещении «Дырявого котла». Тот факт, что в баре имелся активный камин, позволил ей собрать всю храбрость, чтобы явиться в поместье Малфоев без согласования. То, что идея была крайне необдуманной, она решила не думать. На часах было почти одиннадцать, и это должно было говорить о том, что вероятность встретить Нарциссу была крайне мала. Она рассчитывала незаметно пробраться в спальню Драко, а дальше решать вопросы в зависимости от того, как он отреагирует на её приход. Она знала, что переходит черту дозволенного, но алкоголь в организме брал верх, и она, признаться, не собиралась спорить с решением сердца. Том проводил её подозрительным взглядом, но ничего не сказал. Подойдя к камину, она огляделась. Никому не было до неё дела. Волшебники напивались и громко общались на свои темы. Она знала, что Гарри вновь сорвёт свою злость на Джинни, но та уверяла её, что планирует заткнуть его и обсудить их собственные проблемы. Летучий порох сыпался ей под ноги, пока она старалась сфокусировать взгляд и сосредоточиться на скорой отправке в поместье. Ей необходимо быть очень внимательной. Войдя в камин, она прикрыла глаза. Сердце в груди билось так сильно, что ей пришлось подавить порыв вернуться в номер и дождаться Гарри. Она уже приняла решение. — Малфой Мэнор, — чётко произнесла она и скрылась в зелёном огне.***
Твинки появился перед Драко, когда тот прогуливался по улице. Спать не хотелось, поэтому он решил подышать свежим воздухом, обдумывая дальнейшие планы. — Хозяйка проснулась и направляется в столовую, — сообщил ему эльф и застыл в ожидании. — Сколько сейчас времени? — Начало двенадцатого… Драко вздохнул. — Хорошо. Будь рядом с ней. Эльф исчез, а Драко плотнее запахнул пальто. Было очень холодно, поэтому он засобирался обратно. Может быть, после прогулки ему удастся уснуть быстрее обычного. Он не хотел пересекаться с матерью, но, вспомнив, что пару часов назад грыз себя за это, повернул в сторону столовой. Она стояла у окна, пока эльф накрывал на стол. Для неё день только начинался, и ему было интересно, чем она планирует себя занять. Пока он шёл в её сторону, Драко заметил, что она будто находилась не здесь. Смотрела в одну точку стеклянным взглядом так, словно потеряла контакт с реальностью. Это напугало его, и он осторожно прикоснулся ладонью к её плечу. Нарцисса дёрнулась и отскочила от него, обнимая себя. — Мама? Он вглядывался в её лицо, пока она усердно отворачивала своё. Он видел, что она крайне встревожена. Она проснулась несколько минут назад, что могло произойти за это время? — Почему ты ещё не спишь? — тихо спросила она и направилась к столу, скрывая от него дрожь в теле. Но он заметил. — Я ждал, когда ты проснёшься. Ты спала почти сутки. Меня это беспокоит. Нарцисса села за стол и взяла в руку ложку. Каша с персиками смотрелась неуместно на столе, в то время как за окном была почти ночь. — Мне приснился твой отец. Наверное, я так по нему соскучилась, что не хотела просыпаться, — ответила она и поднесла ложку ко рту. Драко поёжился. Он ненавидел разговоры о Люциусе. Однако он видел, что для неё это важно, поэтому решил поддержать разговор. Возможно, после этого она немного придёт в себя. — Как он? Каким ты его видела? Нарцисса так и не попробовав кашу, отложила ложку и повернулась всем корпусом к Драко. Он сел на соседний стул и взял её за руку. Он всё ещё может помочь ей и вернуть прежние отношения. — О, Драко… он был таким красивым. Словно я вновь увидела его теми влюблёнными глазами. Но она никогда не была влюблена в Люциуса. По крайней мере, так говорила ему Беллатриса, когда речь заходила о том, что Люциус никчемный муж и отец. Как-то Беллатриса завела разговор о том, что её бедная сестрёнка Цисси долго сопротивлялась браку с его отцом, но, проиграв в этой битве своим родителям, всё же надела на его палец обручальное кольцо. Принять этот брак ей помогло рождение Драко. Он знал, что мать любила отца, но эта была не та любовь, от которой сходят с ума. От которой бабочки в животе и мысли, что море по колено. Это был долгий процесс принятия и притирки. Взаимное уважение выстроенное годами. Привычка, в конце концов. И сейчас его мать говорила полную чушь. — Я рад, — натянуто улыбаясь, ответил он. Нарцисса мечтательно улыбнулась и вновь повернулась к столу. Эльф напряженно смотрел на Драко, пока тот искал в себе силы остаться с ней. Нет. На сегодня он выдохся. Он не может поддерживать эту иллюзию. — Я пойду в спальню… попробую уснуть. Если тебе что-то понадобится… Она согласно покачала головой, и, не закончив говорить, он направился в комнату. Он просто ляжет спать в надежде на то, что министерские крысы ответят на его письмо как можно раньше. Он шёл, прикидывая возможный ответ на его запрос, когда почувствовал что-то неладное. Дверь его комнаты была приоткрыта. «Грейнджер?! Не может быть!» Он кинул быстрый взгляд вниз лестницы и поспешил к двери. Открыв её, он чуть не прикусил язык, так как увиденное было слишком неожиданным.***
Гермиона честно старалась идти тихо, тогда как ноги сами топали, словно она слониха бегущая на водопой. Она позволила себе настоящее кощунство, высунув язык и показав его старому мужчине на портрете. Какого Мерлина он назвал её грязнокровной неряхой? Покинув гостиную, Гермиона заметила тень у лестницы и устремилась вдаль коридора, к единственной открытой двери. Это оказалась кухня. Размером больше, чем весь дом её родителей. Гермиона прикрыла дверь и прислушалась. Она слышала топот каблучков, но это были точно не туфли Драко. «Нарцисса не спит?!» — Ей захотелось треснуть себя по лбу. — «Идиотка! Ты идиотка, Гермиона!» — Мисс? Она услышала тонкий голосок за спиной и, испугавшись, отскочила от двери, врезавшись в кухонный стол и опрокинув на себя тарелку с каким-то рагу. Маленькая эльфийка, возможно даже ребёнок, испуганно смотрела на неё. — Простите, мисс! Она принялась падать на колени и подползать к её ногам. Гермиона стряхнула с джемпера остатки кабачка и картошки и присела перед эльфийкой. — Успокойся. Ничего страшного… это я должна была быть внимательней, — спокойным тоном ответила она и помогла встать маленькому существу. — Как тебя зовут? Я никогда раньше тебя не видела. Эльфийка опустила уши и тихо произнесла, косясь на дверь. — Я Поппи. Я племянница Твинки, мисс. Гермиона улыбнулась. Это значило, что Твинки не одинокий эльф. — Ты живёшь здесь? — Нет, мисс. — Гермиона как и Поппи глянула на дверь. Эльфийка явно переживала, что её кто-нибудь увидит. — Дом Поппи больше не пригоден для жизни. Твинки привёл Поппи сюда, чтобы представить хозяину Малфою. Твинки уверен, что хозяин Драко позволит Поппи поселиться здесь. Эльфийка подбежала к столу и указала пальцем на тарелку и стоящий рядом котелок. — Поппи умеет готовить и ухаживать за садом. Она была горда собой, и это заставило Гермиону улыбнуться. — Давай договоримся, Поппи. Я не видела тебя, а ты не видела меня? Эльфийка нахмурилась. — Мисс находится здесь в тайне от хозяина Драко? Гермиона усмехнулась. Она не думала врать, но говорить всей правды никак не могла. — Скорее… от миссис Малфой. Поппи качнула головой и улыбнулась. Гермиона встала и вновь подошла к двери. Прислушавшись, она не услышала лишних звуков и, глубоко вздохнув, поспешила к лестнице. Драко не оказалось в спальне, что позволило ей прошмыгнуть в его ванную и постараться очистить джемпер от рагу. Но после её вмешательства, маленькое пятно на животе стало большим и неопрятным. «Чёрт». Она не хотела предстать перед ним пьяной и грязной нарушительницей личного пространства. Хуже и быть не могло. Посмотрев на своё отражение, она ахнула. Ей нужно было умыться, а ещё лучше принять душ. Но это уже было бы откровенной наглостью. «Мерлин! Всё, что ты делаешь последний час, и есть откровенная наглость!» — Хуже и быть не могло. — «Ладно. Просто приведём тебя в порядок, дорогуша». Стянув резинку с волос, Гермиона постаралась немного расчесать их пальцами и добавить объёма. Умыв лицо холодной водой, она открыла рот и осмотрела зубы. Вполне возможно, от неё могло пахнуть луковыми кольцами или чесночными сухарями. В сумке она нашла пачку жвачки и закинула в рот сразу две подушечки. «Отлично. Полдела уже сделано». — Вновь опустив взгляд на джемпер, она прикусила губу. — «Нет. Так не пойдет». Она приоткрыла дверь в его комнату. Драко всё ещё не вернулся. Подбежав к его шкафу, она открыла створку и, долго не думая, схватила первую попавшуюся сорочку. Вернувшись в ванну и скинув с себя джинсы, джемпер и футболку, она вновь взглянула на своё отражение. «Мерлин». Та девушка, что смотрела на неё из зеркала, казалась незнакомкой. Девушка с пышной гривой, блестящими глазами и румяными щеками. Девушка в чёрной мужской рубашке, прикрывавшей ноги лишь до середины бедра. Девушка, с прерывистым дыханием и кучей грязных мыслей в голове. Гермиона Грейнджер. Она выходила из ванны и осматривала спальню, выбирая место в которое встанет, сядет или ляжет, ожидая Драко. Но не успев отойти от дверей ванной комнаты, дверь в спальню резко открылась и на пороге оказался Драко, откровенно пялясь на неё и быстро закрывая за собой дверь. Она видела, как дёрнулся его кадык, когда он дважды сглотнул и как его глаза скользили по ней снизу вверх. Она видела, как он медленно подходил к ней и как с каждым шагом его дыхание становилось всё более шумным. Она чувствовала, как он касается её талии и притягивает к себе. И то, как его ладони смело хватают её за ягодицы и прижимают к себе. К паху. К члену, что тут же дёрнулся от контакта с ней. Она знала, что рискнула прийти сегодня к нему не зря. И она знала, что обязательно узнает, как это — просыпаться утром в кровати Драко Малфоя.***
7 января. Утро наступило слишком быстро, и, еле продрав глаза, Гермиона осмотрелась. Серо-зелёные тона спальни, огромная кровать и мирно сопящий слизеринец под боком. Она улыбнулась. «Так вот значит как это…» — подумала она, сладко потянувшись. Голова гудела, но это было сущей мелочью по сравнению с тем, что было ночью. Вечером, оказавшись в объятиях слизеринца, она не тратила времени зря, и уже через несколько секунд они оказались на кровати. Драко целовал её со всей страстностью, будто все эти дни только и ждал, когда она придёт вновь. Сердце пропустило удар, когда он стянул с неё трусики и вошёл быстро пальцами. Она уже была готова к этому, но не ожидала, что он будет действовать так быстро. Гермиона стонала и выгибала спину, пока Драко самозабвенно толкался в неё пальцами и вылизывал её шею. Остановившись, он быстро расстегнул рубашку и скинул её в сторону. Брюки полетели следом, как и его чёрная рубашка, в которой он застал её в комнате. Она была совершенно голой. Драко смотрел на неё дерзким взглядом и сжимал второй рукой её грудь. Как бы ей не хотелось воплотить все свои смелые фантазии за пределами этой спальни, увы, сейчас это было невозможно. Она сквозь мутное сознание вспомнила о причине своего визита, но теперешнее горизонтальное положение вносило свои коррективы. Похоже, виновата в этом была только она. Разве не она спровоцировала его своим видом? Драко лёг на неё и поцеловал в нос. Доводя до исступления, он входил и выходил из неё, позволяя её телу дрожать в предвкушении оргазма. Гермиона высвободила свои руки и погладила его по спине. Целуя в шею, она опустила руки ниже и сжала его ягодицы, засовывая ладонь в боксёры и прикасаясь к члену. Он что-то невнятно замурлыкал около её уха, толкаясь в её ладошку. Пальцы Драко слегка ущипнули клитор, заставляя Гермиону стонать громче прежнего. — Драко… Мерлин… — Выбери кого-нибудь одного… — шепнул он ей в ответ и вновь ущипнул клитор, одновременно входя двумя пальцами. Гермиона закатила глаза. Она высвободила из трусов его член и стала ласкать. Драко продолжал мурчать и извиваться. Она водила рукой вверх-вниз. Второй рукой ласкала его яички. Губами ласкала его шею. Они извивались на покрывале словно две змеи. Чувствуя нарастающее напряжение внизу живота, Гермиона оттолкнула его с себя и уселась на озадаченного слизеринца сверху. Она позволяла разглядывать ему себя, пока он продолжал ласкать, щипать и нажимать на её клитор. Когда пружина наслаждения натянулась до предела, она схватила его руку и прижала к своей груди. Как только Драко схватив грудь, потянул за розовый сосок, Гермиона содрогнулась и вытянувшись струной застонала. Он смотрел на то, как она кончала, и через несколько секунд последовал за ней. Около получаса после этого, они лежали, обнявшись, переплетая пальцы, пока она не услышала размеренное дыхание Драко. Он уснул. Воспоминание о проведённой вместе ночи вновь завели её, и рука сама потянулась к возбуждённому члену. Он продолжал спать, когда она, прижавшись ближе, гладила его, оставляла россыпь поцелуев на лице. Через несколько минут его дыхание изменилось. Он просыпался, ощущая её теплую ладонь на себе. Позволяя сквозь сон дразнить его. Руки слизеринца не спеша погладили её по животу и опустились ниже. Боже, как же она хотела повторения. Гермиона знала, что Драко ждал большего, но он ни разу не смел настаивать. Она была благодарна ему за терпение. Пальцы дразня ласкали её у входа, но он больше не входил в неё. Возможно, он ждал, что она даст ему зелёный свет для дальнейших действий. Всё шло не по плану. Отдаваться ему в таком положении было бы ошибкой. — Драко? Он поднял голову и взглянул на неё странным взглядом. — Грейнджер? Она старалась понять то, что скрывается за этим выражением лица, но у неё не получалось. Он убрал свои руки и перекатился на бок. — Почему ты остановился? Она приподнялась на локтях, прикрываясь покрывалом. Драко потрепал свои волосы и повернулся к ней. — Мне кажется, ты не готова. Он явно что-то не договаривал. Прежде, тот факт, что она не готова к сексу, его не останавливал. Сейчас же они оба были возбуждёнными, но неудовлетворёнными. — Не то, что бы не готова… я просто… хотела поговорить с тобой. — Он внимательно смотрел на неё, ожидая продолжения. — Всё слишком запуталось. Я не могу больше притворяться, что всё хорошо. — Он сел. Гермиона последовала его примеру. — В школе произошёл инцидент…мы полагаем, что к нему причастна Пэнси. — Пэнси? — Возможно, это она сообщила в министерство о моих приходах сюда. Она подставила Блейза и Джинни. Драко напрягся. — Каким образом? — Пустила сплетню, что они переспали… через несколько часов после этого, сюда прибыли авроры… — Блять. Это точно в её стиле. Гермиона пожала плечами. — У нас нет доказательств. Это только предположение. Драко вновь взъерошил волосы. — Ты хочешь прекратить встречаться? В лоб спросил Драко, отчего Гермиона вздрогнула. Она не думала, что растеряется из-за столь простого вопроса. — Я хочу перестать играть в неуловимую гриффиндорку. Драко вздохнул и потянулся за своим бельём. — Ты же знаешь, что я не могу раскрыть наши отношения. Во-первых, я осуждённый. Во-вторых… — Я знаю, что во-вторых. Я говорю не о том, чтобы сообщить всему миру об этом. — Драко натянул брюки и непонимающе взглянул на неё. Гермиона чувствовала себя некомфортно, сидя перед ним, закутанной в покрывало. — Я говорю о Нарциссе. Драко замер. Она видела, как он растерялся не меньше, чем она. Ей не понравилась такая реакция. — Я не могу сказать ей, — грубо отрезал он и отвернулся к окну. — Это по крайней мере облегчит мне задачу приходить к тебе. Я как и прежде смогу приходить время от времени, но всё время прятаться от Нарциссы… это неправильно. Смотря в окно, Драко заметил тёмную точку, что приближалась к поместью. Это была сова. Ответ на его письмо в министерство. Драко быстро открыл окно, несмотря на Гермиону. Она, воспользовавшись тем, что он отвлёкся, быстро встала с кровати и засеменила в ванную. Схватив свой джемпер, она направила на него палочку. — Экскуро. «Как будто вчера ты забыла о том, что являешься волшебницей». Джемпер был вычищен, и она быстро оделась в свою одежду. Отражение в зеркале было поникшим, но она махнула на него рукой и вышла из ванны в тот момент, когда Драко читал письмо. Конечно же, ей было любопытно, от кого получил письмо тот, кому запрещено получать корреспонденцию, но, решив, что это не её дело, молча села на кровать. Весь вид слизеринца говорил о том, что он злится. Решив дать ему время, она отвернулась от него и решила обдумать то, как будет возвращаться в школу.***
Уважаемый Драко Люциус Малфой! Министерство Магии озабочено и опечалено вашей новостью о состоянии здоровья вашей матери. Однако положение дел таково, что вы являетесь осуждённым членом нашего общества по решению Верховного Суда Визенгамота. Прошу принять к сведению, что Вам позволено отбыть в иную страну для дальнейшего пребывания только в том случае, если Вами будут надлежащим образом выполняться требования вынесенные судом. Также по причине неудовлетворительного состояния миссис Нарциссы Малфой Вам надлежит оформить опекунство над ней в кратчайшие сроки и сообщить о месте и дате отъезда. Вам будет предоставлен порт-ключ, и в обозначенное время сотрудники министерства переместят вас по адресу нового проживания. Как и прежде, вы будете под надзором сотрудников Великобритании, так как в независимости от обстоятельства являетесь её подданным. Желаем Вам и Вашей семье здоровья и удачи!Министерство Магии
Драко не мог поверить в то, что у него получилось. Тем не менее внутри скребли кошки от приторности и лицемерия, изложенных в письме слов. «Здоровья и удачи… Спасибо, блять!» Он скомкал письмо и отбросил его в сторону и только в это мгновение вспомнил, что в его спальне есть гостья. — Что-то произошло? Гермиона чувствовала напряжение, возникшее между ними, и, теребя край джемпера, наблюдала за Драко. Она знала, что он скажет что-то такое, от чего волосы на теле встанут дыбом. И она не была готова к этому. — Я покидаю страну в ближайшие дни, — холодно кинул он ей эти слова и вновь отвернулся. Гермиона замерла. — Покидаешь страну… — повторила она себе под нос. Драко подошёл к кровати и сел с другой стороны, спрятав лицо руками. — На… на долго? — неуверенно спросила она. Он уловил дрожь в её голосе. Он мог бы утешить её, соврав. Но он не хотел врать. Не ей уж точно. — Я не знаю.