Призрак моего сердца

Небольшой домик, где собирались маги и гости Аркана, был охвачен пламенем, но словно под куполом: огонь не выбивался за пределы прозрачной преграды, а покрывал ее стены, как кружившие блестки в новогоднем шаре. Местами по куполу пробегали электрические разряды, а на территории двора летали призраки. — Они не дают вырваться, — протянула Мия. Оракул бросился к призракам и устроил с ними бой. После того, как он уничтожил двоих, наполняющих стену праной, купол заметно посветлел. Кира подбежала к дому, чувствуя жар плямя, старающегося вырваться наружу. — Мия, помоги! — крикнула она фантому. — Используй свою силу на поле. Кира прикоснулась к энергии энергетического поля, чувствуя на пальцах его теплые потоки, и направила в ином направлении, стараясь разорвать крепкий барьер. Ей и Мии бросились помогать призраки — здешние обитатели клуба. Парень, который ломал всю аппаратуру, был как никогда кстати, его неуклюжие попытки использовать прану могли сбить направленный поток фантомов и проделать дыру. Руки горели от подступившего к стенам пламени и используемой энергетической праной, но барьер не спешил поддаваться и таять. А призраки, заметившие их попытки, стали нападать и всеми способами помешать пробраться внутрь. В Киру попал энергетический шар. Она упала на землю, словно пронзенная молнией, каждой клеточкой тела ощущая, как ее пробирает жар. Ее обхватила жуткая боль, воздуха стало мало, перед глазами все поплыло. — Кира! — Оракул плюхнулся рядом с ней и вовремя подставил руку, отбросив очередной призрачный сгусток, летевший в ее сторону. Сердце в груди плавилось, словно раскаленный металл. От невыносимой боли потекли слезы — обжигающие, колющие глаза и царапающие щеки. Кира вцепилась в землю, ее холодная поверхность заморозила пальцы, а твердость заставила тело содрогнуться. — Поставь барьер! — крикнул Оракул, соскочив на ноги и отходя в сторону. — Сопротивляйся. Кира видела перед собой только темноту, она быстро погрузилась в туман и перестала различать действительность. Кира прекратила часто дышать, словно пробежала марафон, сделала глубокий вдох и смогла унять дрожь. Она закрыла глаза и почувствовала, как остывают внутренности, как бурлящая кровь успокаивается в венах, как перестают плавиться кости, расслабляются мышцы. Отец говорил, что она особенная. Он сделал ее сильной. Она может большее, на что способна сейчас. Кира раскрыла глаза и разглядела стену, сдерживающую пожар, в мелких деталях. Если она не может противостоять призрачной энергии, то сможет ею управлять. Снова приложив руки к барьеру, Кира, вместо того, чтобы разорвать поток, направила его через себя, контролируя каждую новую волну. Оракул уничтожил последнего призрака, пускающего энергию на купол, прислонил руки к его поверхности, а затем разорвал его стены мощным ударом праны. Пламя вырвалось наружу неугомонным диким зверем, языки пламени потянулись к небу, осветив поляну ярким кровавым цветом. Дом полыхал как факел, поглотив все стены и помещения здания. Из-за покосившейся обгоревшей двери выпал Чейз. Призраки оттащили его на безопасное расстояние и дали отдышаться. — Где остальные? — спросил Оракул. — Они внутри, — с ужасом оглянулся на дом маг, задыхаясь от попавшей в легкие сажи. Оракул бросился внутрь, несмотря на полыхающий всюду огонь. — Оракул, не надо! — крикнула Мия, но маг не послушал девушку и нырнул в самый очаг. Мия полетела за ним, едва успев отбросить летевшую сверху балку. Они исчезли в огне и черни дыма, охватившего территорию клуба. Чейз, кашляя, поднялся на ноги и направился обратно, следом за другом. — Стой! — удержала его Кира. — Я должен помочь! — Куда ты?! — дернула Кира его за руку. — Там сплошной огонь! Где-то вначале улицы послышался вой сирены пожарных машин. Кира вглядывалась в почерневшие стены, потерявшие свою былую красоту и величие, потерявшие мистическое очарование и колдовское безмолвие. Секунды ожиданий возвращения Оракула казались нескончаемой пыткой. Неизвестность душила и терзала отголосками ядовитого жара. Когда Кира уже не надеялась увидеть Оракула живым, он выбежал из дома с девушкой на руках. — Айрис! — Чейз бросился к друзьям. Оракул уложил бездыханную девушку на поляну. — Давай, — шепнул он, осмотрев колдунью, — дыши! — Айрис! — крикнул Чейз, словно голос его мог пробудить девушку потерявшую сознание. Оракул сделал ей искусственное дыхание, но Айрис не приходила в себя. — Нет, нет, нет! — взволнованно пролепетал он, над ее закрытыми глазами. — Айрис! Кира снова задрожала. Хватая Чейза за руку, чтобы удержать от необдуманных действий, она совершенно не замечала, как внешняя ее часть обгорела на пожаре, а правая лодыжка кровоточила из-под порванной брючины. Айрис, покрытая сажей, в легкой маечке, порванных леггинсах, босая, неподвижно лежавшая на холодной ночной земле. Обеспокоенные глаза парней. Переродившиеся маги казались Кире бессмертными. Она думала, что ничто не может их убить, а если кто-то и получит травму, то тут же оживает. Но чуда не происходило. Раны ребят не заживали на глазах, мертвые не перерождались вновь, стихия одерживала верх. Не все чары были подвластны даже таким сильным магам. Оракул положил ладонь на грудь Айрис и пробил ее тело энергией. Девушка прогнулась, словно подхваченный на ветру листик, и сделала вдох, энергия, переданная Оракулом, тут же впиталась в ее кожу. Чейз с облегчением выдохнул и, улыбаясь, плюхнулся на траву. Айрис испуганно подскочила, но Оракул ухватил ее за плечи. — Оракул! — Айрис жадно втянула воздух, а в озарившихся синих глазах отразился яркий свет полыхающего в клубе пламени. Девушка испуганно уставилась перед собой и застонала. — Тихо-тихо. — Оракул прижал ее к себе и крепко обнял. — Все хорошо. — Нет… — шепнула Айрис, не моргая. Из ее глаз покатились прозрачные слезы, оставляя на почерневших щеках дорожки. — Они… — Айрис заметила Киру и, всхлипнув, спрятала лицо в объятиях Оракула. — Где Блэр? — поинтересовался Оракул. — Он был в зале, — ответил Чейз. — Отражал атаку призраков, напавших на клуб. Оракул побледнел и оглянулся на здание, к которому уже подъехали пожарные и тушили обгоревшие остатки стен. Он отпустил Айрис и медленно поднялся на ноги, осторожно приблизившись к клубу. Спасатели велели ему отойти. Крыша здания повалилась на бок и с грохотом обрушилась под собственной тяжестью. — Там кто-нибудь еще есть? — спросил пожарный, вытащивший из горящего здания нескольких человек. — Не знаю, — ответил Оракул, — кажется. Пока пожарные разбирались с огнем, Кира и Оракул помогли пострадавшим добраться до врачей, прибывших на место происшествия. — Оракул! — Айрис схватила проходившего мимо мага и едва сдержала слезы. Непривычно было видеть таких сильных, отстраненных от мира и расчетливых ребят искалеченными в огне, слабыми и беззащитными. Айрис приложила усилие, чтобы усмирить трясущееся тело, подавила отчаянные вздохи и посмотрела на парня болезненными глазами. В слезах и в ночи они потемнели в цвет неба, на фоне которых поблескивали хрустальные слезы. — Прости, — замерев, прошептала девушка. Оракул нахмурился и вырвал руку из ее сжатых пальцев. — Ты ударилась, — прокомментировал он и нежно погладил ее по щеке. — Он умер, — сказала Айрис, не шелохнувшись. — Тебе сделали укол? — вздохнул Оракул. Айрис опустила глаза и кивнула. Ко второй машине несли Митю. Он сильно пострадал, но был в сознании. Кира оставила магов и подбежала к другу, при обгорелом виде которого слезы хлынули из глаз, словно могли заглушить охватившую тело боль. — Митя, — шепнула она, провожая каталку к машине. — Кира, — уставившись в небо, процедил сквозь зубы парень. — Кира! Мне жарко. Все горит! Больно-то как. Кира резко остановилась, провожая спасателей взглядом. Безумные глаза Мити, его покалеченное тело, паленый запах плоти сковывали в страхе. Мимо пронесли еще одного музыканта. Парни из группы, подружившиеся со здешними обитателями, часто бывали в Аркане. Были они в клубе и сегодня. — Вы хозяин клуба? — послышался голос мужчины неподалеку. Борясь с удушьем, Кира обернулась к Оракулу. — Мы нашли несколько тел в завалах, — сказал спасатель. Оракул отошел. Кира не сдвинулась с места, но даже с того расстояния, где она осталась, смогла разглядеть черные волосы Блэра. Парень сильно обгорел, его тело походило на кусок потрепанного мяса, но обилие кулонов на шее выдавали в нем бывшего мага и лучшего друга Оракула. Дышать становилось все труднее. Куда бы ни взглянула Кира, куда бы ни встала, всюду были либо раненные, либо мертвые. Ко всему прочему между людей летали призраки, своим присутствием лишь усугубляя и без того напряженную атмосферу. Воздух накалился и обжигал легкие, он пропах гарью и жженой плотью. Отвратительный запах вызывал тошноту и головокружение. Из завалов вытащили еще одного погибшего. Сердце в груди Киры отозвалось невыносимым ударом, вызвав в ушах шум. По телу пронеслась разрывающая болезненная волна. На подкосившихся ногах она подбежала к парню, плюхнувших на землю и ухватилась в него, захлебываясь в слезах. — Тоха! — позвала Кира друга, макушку русых волос которого покрывала густая кровь. — Тоха! Кира потрясла его за руку, пытаясь пробудить, но парень не отзывался. — Тоха! — Боль нанесла смертоносный удар. Киру ослепила вспышка, сменившаяся темнотой в глазах. Тоха — самый лучший ее друг. Единственный верный друг, оставшийся после Лизы. Он всегда был добр с ней, пусть иногда и подшучивал, но Кира знала, что все его слова безобидны. Он веселил ее, разделял с ней печаль и радость, он был рядом и поддерживал. Он был частью ее жизни, большей половиной ее существования. Он любил ее. Любил! А Кира так нагло пользовалась его добротой, его чувствами. Никогда она не думала, что Тохи может не стать. Киру охватила паника. Что она будет делать без него? Как ей жить без незаменимого, верного Тохи? Она не сможет больше взглянуть в его серые туманные глаза, не увидит в них отражение утреннего солнца. Она не услышит его голос, его шутливые нотки, его беззаботный звонкий смех. Он не мог умереть. Не мог! Только не Тоха! — Нет! — безнадежно крикнула Кира. — Антон! Кира упала ему на грудь, вдыхая запах обгоревших тканей и кожи, с еще сохранившимся ароматом его тела, приятных трав и духов, обнимавшей его колдуньи. В последние минуты жизни Тоху обнимала Айрис, а она, Кира, была где-то далеко и не спасла его от гибели, не уберегла от влияния потустороннего мира. Кира перестала что-либо различать. Она уцепилась в Тоху, припадая к воспоминаниям их совместной жизни, словно просматривая на кинопленке лучшие ее моменты. Вот Тоха вытащил из канавы котенка, над которым Кира и Лиза жалобно стонали. Вот он первый раз появился в строгом костюме и рассмешил их своими комментариями в адрес одноклассника. А это Тоха идет на первое свидание с девушкой, несуразный и одновременно забавный. Его первая гитара, первая песня, первый написанный собственный хит. Тоха с синяком под глазом, полученным в первой серьезной драке. Тоха измазанный в краске на художественном фестивале. Тоха в кетчупе, поедающий пиццу и уставившийся в телевизор, где идут ужастики. Тоха с улыбкой. Тоха с грустью в серых глазах. Тоха серьезный. Тоха смешной. Такой разный, но всегда родной и любимый. И тот момент, когда Тоха так и не осмелился ее поцеловать… Этот момент только сейчас всплыл в памяти Киры. Она и не подозревала, что могла нравиться ему не просто как друг — как девушка. Школьный концерт, где Тоха впервые выступал перед большой аудиторией со своими песнями, последующие танцы. Он обнял Киру, казалось, в порыве радости, но вдруг замер. Находился так близко, так внимательно рассматривал. Едва Тоха дернулся к ее губам, Киру окликнул на тот момент ее парень, тогда она впервые представила друзей друг другу. Его нежелание продолжать веселиться на танцах Кира распознала только сейчас. И роза, что была спрятана за его спиной во время разговора, полетела в урну. Но чтобы не происходило между ними, Тоха оставался верным другом, был ее лучшим другом… Кожа остыла, позволив окружающей действительности коснуться ее тела. Кира сидела на земле в неподвижности, не обращая внимания на снующих мимо людей, не улавливая их голоса и звуки машин, не различая цвета. Она умерла, оставаясь в живом теле, потеряла чувства, продолжая ощущать жизнь. Как и кто увел ее от тела Тохи, Кира не помнила. Что происходило после, она не знала. Слышала неразборчивый шум в ушах и мелькавшие перед глазами пятна, но не в силах была оглянуться и присмотреться. Так и сидела, скрючившись калачиком возле обгоревших развалин клуба посреди двора. — Кира, — обнял ее Оракул, но даже тогда она не пошевелилась и ничего не сказала. Вместо слез остались только мысли, терзавшие изнутри сотнями маленькими острыми кинжалами. Если и было какое-нибудь заклинание, чтобы уничтожить пожиравшую изнутри боль, то самое время им воспользоваться. Но Кира была настолько измотана, что не смогла произнести ни слова. Она незаметно вздохнула и прижалась к плечу Оракула, все больше и больше погружаясь в темноту.