Истинный

POV Сехун

Кто же знал, что так выйдет? Никто. По крайней мере мы с Чонином уж точно. Первая наша встреча была у нас с Чанелем дома, когда к нам съехались друзья на новоселье. Сначала обоим это показалось простой симпатией, галлюцинацией, ошибкой чем угодно, но не истинностью. А когда я забирал из его рук принесенный им подарок.. Будто молнией прошибло. Тогда мы поняли: я больше не смогу с чистой совестью говорить Чанелю «я люблю тебя»; а Чонин не сможет искренне улыбаться видя своего лучшего друга со своим омегой. В тот вечер взгляд Чонина дал мне понять: ниши отношения не ограничатся мимолетными взглядами и болью в душе обоих.

Конец POV Сехун

Омега все же забрал из рук альфы подарок, но не смел отвести взгляд от черных омутов лучшего друга своего мужа. Ким тоже пристально смотрел в глаза напротив, читая в них сразу страх, боль и только появившуюся любовь. Точно такую же как у самого. Вот она — истинность. Один взгляд, одно соприкосновение, одно дыхание и одна любовь на двоих до конца жизни.

***

Сехун ушел на кухню принести оставшиеся блюда, надеясь уйти от Чонина суеты вокруг и дать сердцу ушам отдохнуть. Чонин проследил за удалившейся фигурой, и спустя минуту тоже встал со стола. Его на секунду остановил удивленный Чанель. — Чонин, ты что уже уходишь? — Нет. Я ведь только пришел. Иду «носик припудрю». — Подмигнув, с хохотом ответил другу Чонин. Не говорить же ему при всех «я отлить». Неудобно как-то. Ким поспешил на кухню, сами знаете за кем. Чанель рассмеялся на слова друга, и снова обратил внимание на разговор с Бекхеном — другом мужа и своим коллегой. Сехун оперся ладонями о край раковины. Он закрыл глаза и пытался унять боль. Боль, что незаметно подошла сзади, и обняла за талию. В том, что это был Чонин сомнений не было. Омега вздрогнул и только. На больше его не хватило. На большее он не смел. Какой омега будет перечить своему альфе? Чонин провел носом вдоль шеи принюхиваясь. От Сехуна пахло природным запахом, с нотками запаха Чанеля. Ведь пара уже год живет вместе. Вы спросите: почему за столько времени Чонин только сегодня познакомился с мужем лучшего друга? Причина такова — Чонин еще за пару месяцев до знакомства пары улетел в другую страну и лишь недавно вернулся. Конечно друзья общались и Чан присылал фотографии с Сехуном. Но тогда Ким думал только, что омега красив и просто радовался за друга. До момента их встречи в живую. Ким запустил руку под свитер Сехуна и вжал бедрами того в раковину. Омега задрожал, но покорно ждал последующих действий, боясь даже пошевелится и не думал давать отпор. — Вижу ты уже смирился. Умница. Моя омега. — Чонин легонько прикусил кожу за ухом и ушел к остальным гостям. Пак обессилено сполз на колени, дрожа всем телом. «Вот именно, Сехун. Ты Пак!» Ты уже замужний омега, и не можешь позволить себе вести себя так! Но Ким Чонин мой истинный. И по другому вести себя с ним я заставить свое тело не могу. Что мне делать?..» С того момента Чонин зачастил с приходами в дом Паков. Похожие случаи, что были в тот день на кухне тоже участились. Сехун, как и тогда, совсем не сопротивлялся, но и первым не начинал. Чонин все делал сам. Если поцелует — Сехун ответит. Он не может не ответить. А если пройдет мимо — казалось даже не заметит. Делает вид будто между ними никогда ничего не было. Будто они не истинные совсем. Это приносило ноющую боль в груди и злило Кима. Он иногда даже думал, что лучше бы омега сопротивлялся, бился, ругался, но проявлял хоть какие-то эмоции. Из-за такого отношения Сехуна, и того, что они виделись только в этой квартире в присутствии Пака, дальше чем поцелуи, легкие «случайные» касания, и редкие зажимания омеги Чонином к вертикальным поверхностям, пока Чанель не видит, они не заходили. Сехун не мог позволить случится этому в их с Чаном доме.

***

— Чонин, дружище, я так рад, что ты стал к нам так часто наведываться — С улыбкой во все тридцать два зуба поделился своими мыслями Чан. » Если бы ты знал, что послужило причиной, ты бы так не радовался» — одновременно пронеслось в головах Сехуна и Чонина. Обоим после таких мыслей стало стыдно. Но Ким сразу поборол это чувство. Да, он жалел Пака, ведь тот похоже действительно влюблен в супруга. Но альфа внутри Чонина яростно доказывал, что Сехун его омега, на которого у него есть права, а вот Чан не должен был брать себе чужую омегу. — Да, я тоже рад чаще видеть тебя. Ну и Сехуна. — Альфа повернулся в сторону замершего омеги обворожительно улыбнулся. На что тот нервно отвел взгляд и решил быстро ретироваться из гостиной, в которой разместились друзья. — Пойду еще чаю всем принесу. — Не нужно, Сехун. Посиди с нами. Чего ты все время убегаешь? Садись ко мне. Сехун обречено посмотрел на альф, и еще немного помявшись на месте все же сел на диван около Чанеля, напротив кресла, в котором сидел Чонин. Как только Сехун уместился рядом, Пак положил руку на талию и прижал того крепче к себе. Омега весь сжался и опустил взгляд на свои руки. Он боялся смотреть в глаза напротив. И не зря. Взгляд похолодел, и если бы Сехун все же решился поднять свой взор непременно прочитал бы в нем ревность. Чанель же перемену в настроении близких не заметил и непринужденно продолжил. — Нас с Бекки посылают в Америку по обмену с работы. Билеты уже заказаны. Послезавтра утром вылетаем. Чонин, Сехун у меня не работает и все время дома сидит, меня с работы ждет. Я хотел, что-бы ты приходил наведываться к нему. Чонин оцепенел от услышанного. Омега переглянулся с Чонином и ничего благоразумного во взгляде последнего не нашел. — Конечно присмотрю. Какие вопросы? — С ухмылкой согласился на прозьбу друга Чонин. Ему то это как раз на руку.

***

Чонин открыл дверь в свою квартиру и пропустил Сехуна вперед, приглашая войти. Помог младшему с верхней одеждой и снимал свою, пока омега шел в глубь квартиры. Гостиная была просторная, уютная с диваном у стены. Сехун только и успел обвести ее одним взглядом. Сзади его крепко прижали к себе и прошлись мягкими поцелуями. — Чонин, подожди. — Сехун весь сжался и попытался убрать руки со своей талии, но те вцепились мертвой хваткой. Ким начал вести их к дивану, не отрываясь от шеи истинного. — Чонин, остановись. Омега сопротивлялся только на словах. До того как его повалили на диван. Сехун начал упираться, насколько позволяло положение. Чонин крепко держал его руку сзади своей, прижимаясь грудью к спине. Во вторую руку омега уткнулся лбом, стиснул в кулак. Такая близость со своим альфой возбудила младшего. — Чонин, хватит… Ким же сильнее вжался пахом в упругую задницу. Свободной рукой он залез под рубашку, жадно касаясь белоснежной кожи. Целовал открытый участок шеи и с удовольствием выдохнул от мягкости кожи. Он расстегнул чужой ремень, засунул руку под белье и сжал плоть. Комнату наполнил тихий сдержанный стон. Сехун вгрызся в ткань рукава, не заботясь о сохранности рубашки. Сейчас его разрывало от противоречивых чувств. Ему приносило удовольствие желанные действия истинного, и з другой стороны — пожирало изнутри чувство вины перед мужем. «Чанель не заслужил такого отношения к себе» — пронеслось в его голове. Сехун зажмурил глаза от бессилия и дал волю слезам. — Прошу, остановись. Тихая просьба и всхлип прошлись пощечиной по сознанию альфы. Это заставило его остановится. Острые плечи содрогались от рыданий лежащего под ним. Сначала Ким растерялся. Потом растерянность сменила злость. «Какого черта он плачет? Зачем просит остановится? Ему же нравится! Почему ты делаешь из меня насильника, Сехун?!» — Сволочь! Ким рывком подорвался с дивана. Его настигло желание выпить чего-то крепкого. В доме из алкоголя нашлось только вино. Взяв бокал из серванта, Чонин направился в спальню. Включив телевизор скорее для заднего фона, он улегся на кровать и уставился пустым взглядом в экран. Сехун еще несколько минут отходит от рыданий. За это время омега думал о случившемся. Теперь он осознал как глупо поступил, и что провинился перед своим любимым. Это же естественно, что альфа хочет своего истинного. И у него нет права мучить его. По-этому он вытер слезы, поднялся с дивана и отправился на поиски старшего. Нашел его в спальне. Ещё немного помялся у двери, переборов чувство вины перед Чаном, подошел к кровати и встал перед Чонином. Тот даже не шелохнулся. Совсем никак не реагировал. Пил вино с бокала и смотрел будто сквозь младшего. По такому поведению, стало понятно, что на Сехуна серьезно обиделись разозлились. Он опустился на колени. Омега расстегнул ширинку на штанах альфы, но остановился. Он, в надежде увидеть милость, посмотрел в глаза напротив. Но те на него смотреть видимо не хотят. С немой обидой на них двоих, младший продолжил. Высвободив уже не возбужденную плоть, Сехун еще раз, взглянув в лицо альфы, все же взял в рот член и стал несмело, осторожно посасывать. Он никогда раньше таким не занимался, поэтому на большее не решался. Лишь со временем он начал двигать головой увереннее и брать глубже. Член встал, но его хозяин, как и прежде, не реагирует. Хотя насмешливый взгляд его все же невольно опустился на старания Сехуна. Так и хочется толкнутся глубже, в чем Ким себе не отказывает. Толчок и в правду глубоким вышел, что омега от неожиданности чуть не задыхается, но от своего занятия не отрывается. Альфа толкается еще раз. Его забавляет инициатива со стороны истинного. Он до сих пор обижен и зол. Поэтому не удерживает едкое: — Ты похож на неопытную шлюху. Сехун проглотил обиду вместе со слюной. Надеется, что старший сейчас возьмет его, ведь ради этого он стоит тут на коленях перед ним. Но Чонин опять принял режим «ничего не замечаю, пью вино и смотрю телевизор». Омега уже порядком устал, ноги затекли, шея болит, а губ он почти не чувствует. Младший оторвался от плоти и посмотрел на Кима. Обида опять взяла его в свои «теплые» объятья. Но переступив через гордость, пересилив себя он встает на затекшие ноги и снимает с себя джинсы вместе с бельем. Залез на кровать и, без подготовки, осторожно опустился на возбужденный член. Медленно опустился до конца и замер, даря себе время привыкнуть. Аккуратно привстав и снова опустился. Кожей чувствовал тяжелый взгляд на себе, но посмотреть в ответ не решался. Он боялся. Боялся увидеть там презрение и отвращение. А у Чонина и мысли подобной не было. Наоборот, было приятно осознавать, что провинившейся омега пришел загладить вину. Он чувствовал боль и обиду Сехуна на его бездействие. Их можно было разглядеть в опущенных глазах, и сжатых губах. А еще он безумно хотел взять омегу сейчас, но стоило сначала проучить его. — Теперь ты понимаешь какого мне когда я целую тебя, показываю свои чувства, а в ответ ничего не получаю? Чонин делает резкий толчок в податливое тело. Сехун выгибается от удовольствия, и опрокидывает голову назад. — Приятно? — Даа~. Еще.. Прошу Чонин. Сделай так еще! Ким хмыкнул, но ничего не сделал. Он одновременно упивался мучением омеги; хотел его; и ему было больно в душе. Оставив напиток, Чонин повалил вспотевшего Сехуна на кровать, нависая над ним. Ему вдруг стало мерзко от самого себя, почемуто.. Вот так вдуруг. Ни с того ни с сего. Потому альфа вышел из омеги, поднялся с кровати, застегнул ремень и уже развернулся, чтобы уйти из спальни. Но его остановило:  — Ты вот так просто уйдешь? У тебя совсем нет совести, Чонин! Я сам к тебе пришел, сам себя предложил, переступив через гордость изменив мужу, а ты сейчас уйдешь?! — Омега, с нахлынувших чувств кинул подушкой в Чонина, зарыдал пуще прежнего и закрыл ладонями лицо, отвернувшись. — Сам виноват! Надо было дождаться своего альфу, а не принимать обручальное кольцо от чужого. Думаешь мне очень хорошо от случившейся ситуации? Ты не представляешь какого мне, альфе, прятаться по углам чужой квартиры. Вздрагивать на каждый шорох, чтобы поцеловать своего омегу! Как это — смотреть как тот же омега находится в руках лучшего друга, спит с ним в одной постели, в конце концов раздвигает перед ним ноги?! — Бокал, что был взят с собой, летит в стену и разбивается на осколки. А яростный, ревнивый взгляд черных потемневших глаз устремляется на Сехуна. Младший под ним испугано отполз к оставшейся подушке и укутался в одеяло. — П-прости.. Прости пожалуйста. Я знаю, что тебе тоже тяжело, и.. После нашей первой встречи я не спал с Чанелем. Честно! — Не хватало, чтоб ты с ним еще и спал после. Я бы точно тебя трахнул прямо у вас в кровати, возможно даже в присутствии самого Чана в доме. Сехун опустил взгляд. Прошло около четырёх минут молчания, пока Чонин, уже немного отошедший, лег под одеяло к Сехуну, обнял со спины и тихо прошептав: — Спи. Не бойся. Я держу себя в руках. — Я люблю тебя. — И я тебя. Спи. Сехун закрыл глаза и доверчиво расслабился, под трель телевизора.