Мысли на двоих

— Гарри! Ты не представляешь! — из раздумий парня вывел голос радостной подруги, спешащей к нему на третий этаж.       После войны Герой решил побыть один, вернуться на Гриммо. Однако, оказавшись там, на него нахлынули не самые счастливые воспоминания, и переносить тоску в одиночестве Гарри просто не смог. Вся семья Уизли и Гермиона заставили его жить в Норе, пока он не решится на что-либо, и парень не стал отказываться. Комнату он делил со своими друзьями, и если первые ночи проходили в молчании — Гермиона и Рон спали на придвинутых кроватях в одном углу, а Гарри одиноко в другом — то вскоре, трио начало спускаться перед сном на пол и болтать обо всём на свете. Джинни же, сразу после войны, отправилась разбираться со своей будущей работой в Болгарию — девушка хотела продолжить играть в Квиддич. Гарри был искренне рад за неё и по-настоящему восхищался её талантом, веря что у в будущем у девушки всё получится. Перед поездкой они с ним спокойно обсудили их отношения и пришли к единому мнению — они, как брат и сестра, но не более. — Что случилось, Гермиона? — подруга ворвалась в комнату, волоча за собой Рона, держащего её за руку. По какой-то причине, он её счастья не разделял. — Нас приглашают доучиться последний год в Хогвартсе! — взволнованно выкрикнула девушка, махая второй рукой с тремя письмами.       Гермиона стояла посередине комнаты и внимательно следила за реакцией Гарри, сидящего перед ней на кровати. Неожиданная новость крайне его удивила, и он неосознанно отклонился назад, прижимаясь всем телом к стене. Его ноги были согнуты и находились чуть ниже уровня головы. Руки лежали на коленях, пальцы переплетены между собой, а взгляд стал направлен на подругу, стоящую перед ним. Эмоции у Гарри были смешанные — доучиться и сдать экзамены конечно хорошо, и было бы вполне полезно, но возвращаться на поле прошедшего боя совсем не хотелось. Перед глазами вновь возникла картина: Нагайна, прыгающая на Невилла с хищной яростью, Волдеморт, смотрящий на толпу раненных учеников и учителей с холодным безразличием, и Драко, кидающий собственную палочку неожиданно ожившему Гарри, чтобы он смог защититься и спасти остальных*. Если так подумать, то именно благодаря Малфою он остановил самого сильного мага современности. Спустя некоторое время после воскрешения Гарри всё же раздобыл собственную палочку, сражался ей до конца битвы и в итоге победил, но изначально он бы не смог дать отпор, если бы не помощь Драко.       Рон наблюдал за быстро сменяющимися эмоциями на лице друга, понимая, что собственные опасения оправдались — мысленно Гарри снова очутился на войне. Уизли дёрнул Гермиону за руку, головой указывая на сидящего напротив, тем самым призывая её обратить внимание на их лучшего друга. Девушка быстро перевела взгляд и, осознав ситуацию, немного спешилась, но это не послужило для неё достаточным поводом сдаться. — Круто ведь, правда? — волшебница обращалась поочерёдно то к своему парню, то к Гарри, но её энтузиазм разделять никто не спешил. — Гермиона, дорогая, — не долгое, но достаточно неловкое молчание прервал Рон, — понимаешь, только недавно закончились все неприятные события, — слово «война» с языка никак не срывалось, — и, пойми меня правильно, возвращаться туда не очень хочется, — Рон смотрел в глаза Гарри, надеясь увидеть там понимание и благодарность, но видел лишь боль и безразличие к происходящему. — Мальчики, я понимаю, но нельзя же оставаться наедине с этими мыслями. Надо двигаться дальше, стараясь оставить всё плохое позади, — оптимистичный настрой Гермионы испарился, и девушка говорила грустно, почти шёпотом, глядя в одно место на полу, — я вас понимаю, как никто другой понимаю, поверьте! Но мы не можем всё время быть здесь и ничего не делать. Надо двигаться дальше, ставить новые цели и идти к ним. Теперь мы свободны и можем себе это позволить, — Гарри будто вышел из транса, но лишь грустно улыбнулся, слушая Гермиону. Рон отреагировал точно также, — я не настаиваю, просто подумала, что нам будет легче, если мы будем думать не только о плохом, вы не думаете? — Наверное ты права, — в этот раз тишину прервал неуверенный голос Гарри, — сидеть здесь приятно конечно, но это спасёт от всех проблем. Да, нам всем было тяжело, и война, — на этом слове Рон неприятно дёрнулся, — оставила на нас свой след. Но нельзя позволять ей отбирать наше будущее! Мы уже пожертвовали прошлым, сколько можно? — Гарри взглянул на друзей, всем своим видом демонстрируя храбрость, которая спасла его когда-то, а теперь может сейчас. Он был всё-таки согласен с Гермионой, им троим будет намного лучше, если они будут не днями напролёт торчать в Норе, а вернутся в родной дом, который, в последнее время, хоть и перестал навеивать радость и лёгкость, но продолжал делать их счастливее, невзирая на все события, произошедшие с троицей. — Вы правы. Надо ехать! — уверенно заявил Рон, после чего сразу попал в объятия Гермионы, к тому же, получая поцелуй в щёчку. — Вот и договорились! — потерянный запал вернулся к девушке, и она, продолжая обнимать руками шею Рона, счастливо посмотрела на Гарри. Тот искренне ей улыбнулся, радуясь при виде своих друзей, и что самое главное, при виде их глаз, наполненных любовью не только друг к другу, но и к нему самому.       Не выдержав, Гарри соскочил с кровати, подбежал к ребятам и заключил их в свои крепкие объятия. На душе вдруг перестали скрестись книзлы, которые не давали ему покоя долгое время, а вся печаль улетучилась, освобождая место теплу и надежде на светлое завтра.