Автокатастрофа.

Прошла неделя, с тех пор, как Стайлз переехал к Дереку, и они почти научились жить вместе. После окончательного снятия бинтов и повторного рентгена, Стайлз стал полноправным жителем этой квартиры. Дерек всю жизнь был неряшливым, не грязнулей, конечно, но мог бросить посуду в раковине до утра, накопить целую машинку белья, или не помыться вечером, но совместная жизнь с омегой быстро научила его порядку. При этом, сам Стайлз ничего ему не говорил и не высказывал, лишь бросая на своего возлюбленного какой-то безнадёжно-усталый взгляд, когда вставал, шёл на кухню и наводил там чистоту, и альфа, чувствуя вину, приучил себя убирать за собой самому. Ни он, ни Стайлз не были сторонниками идиотских отношений, где омега взваливает на себя все домашние хлопоты. Раньше Дерек не особо волновался за блеск раковины, песок у входной двери, или грязную чашку на кухонном столе, но когда за ним, за взрослым мужчиной, начал кто-то убирать и мыть, и не важно, что это был его собственный омега, ему становилось по-настоящему стыдно, и он начал за собой следить. Стайлз продолжал работать на дому, делая чертежи и с кем-то общаясь по скайпу, а Дерек вернулся в автомастерскую, где все через десять минут после его появления поняли, что и этот сухарь попал под каблук. Может его выдал запах, может слишком счастливая физиономия, а может ещё чего, но к вечеру ему уже никто не предложил пойти в бар и пропустить пару бокалов пива. Он бы и не согласился, глупо тоскуя по своему омеге и весь день отсылая ему ванильные сообщения, но был рад, что никто не стал его ни о чём расспрашивать. Как выяснилось, Стайлз действительно не умел готовить, но как и Дерек, он очень по-взрослому отнёсся к своему новому положению, и очень скоро с гордостью поставил перед своим альфой свои первые спагетти с фрикадельками. Он подписался на несколько кулинарных каналов, и к счастью после этого ужина они оба выжили, и даже никто не отравился. Парень был молод и пластичен, обладая каким-то очень мудрым и дальновидным мышлением, поэтому у него всё и получилось. Большинство мужчин просто заявляют, что готовка — это не их профиль, но, как оказалось, сварить макароны и пожарить маленькие котлетки намного проще, чем, например, починить кран. И вообще, Стайлз, который всю жизнь был под опекой отца и даже сам себя считал домашним мальчиком, поразмыслив понял, что не очень доверяет замороженной пицце или готовым роллам, которые неизвестно как готовились и кем скручивались. Как интернет-мальчик, он то тут, то там напарывался на ужасающие ролики, где полицейские накрывали очередной притон с грязными иностранцами, которые прямо на полу кромсали салаты и прочую готовую еду, и это подтолкнуло его к тому, чтобы научиться готовить. Сексом они пока тоже так и не занимались, приняв общее решение дождаться первой настоящей течки, но это не значит, что они играли по вечерам в карты. Это не было чьим-то преследованием, они тянулись друг к другу одновременно, ведь они были парой, и поборов нелепый стыд, который одолевал невинного омегу, они нашли свою идиллию в постели. Случилось это на шестой, или седьмой день их совместного проживания. Обычные обнимашки перед сном превратились во что-то страстное и интимное, когда они оба внезапно потеряли контроль над собой и своими инстинктами. Дерек, несмотря на свою железную эрекцию, всегда держал себя в руках, помня своё обещание, и в один прекрасный момент, когда губы уже начали болеть от поцелуев, а возбуждение стало приносить физическую боль, Стайлз проявил головокружительную сексуальную агрессию. Это уже была настоящая любовь. Не течная горячка, не омежья сущность и не парный инстинкт, требующий брачной игры и спаривание. Нет. Это были самые реальные чувства двух людей, и именно поэтому они и стали близки раньше задуманного срока. Течный омега — это существо на самом деле довольно жалкое, и если вы в этом сомневаетесь, вспомните хотя бы свою кошку, которую одолевает половая охота. Она ползает по полу, трётся обо всё подряд, орёт благим матом, требуя случки, и ляжет под любого кота, оказавшегося рядом. Ей плохо физически, она себя не контролирует и омега под гоном не очень далёк от подобного поведения. Но это особый мир. Мир, где природа соединила в одном теле людей и животных, наградив их и теми, и другими качествами, заставляя с этим жить и учиться это контролировать. Дерек за всю свою жизнь перетрахал довольно много таких омег. Мужчин и женщин, тех, кто скулил под ним, умоляя о члене, и тех, кто после этого безумия уходил от него не оглядываясь. Запах желания, который выделяет текущий омега, делает потерянным животным не только его самого, но и любого альфу, учуявшего этот дурман. Природа просто делает своё дело, наделяя всех живых существ на планете лишь одной целью — продолжением своего рода. Кто-то просто делится на клетки, как бактерии и микробы, кто-то вообще живёт лишь день, успевая отложить личинки, и чем разумнее существо, тем больше мотиваций для секса даёт ему его физиология. Людей, как впрочем и совсем немногих других обитателей этого мира, природа одарила оргазмом при контакте, а хищников, собачьих и кошачьих, тех, кто в основном занят охотой и отдыхом, она наградила течкой. Это тот момент, когда всё откладывается в сторону, и самка требует случки, а самец не может ей отказать. Это выше всего. Выше голода, выше безопасности, выше разума и любого другого инстинкта. Это совсем новое, кратковременное, но настоящее безумие. И каково же альфам и омегам, которые теряют человеческий облик, и забывая обо всём, начинают дико трахаться, думая о потомстве и продолжении рода? Это голод. Самый настоящий голод, и утолить его можно только одним способом. Если ты хочешь есть, то ни сигарета, ни вода, ни сон и ни пробежка, не утолит его, как бы ты не старался. В их мире все об этом знают. Правильный омега никогда не покинет свой дом в этот период, понимая, что его может оттрахать кто угодно и где угодно, и он не только не будет сопротивляться, а наоборот, будет активно в этом участвовать. Ему даже в голову не придёт отказаться от случки, ведь в этот момент что-то человеческое в нём умирает, уступая место звериному инстинкту. Поэтому альфы всегда трутся об своих омег, помечая их своим запахом, оберегают их, пряча в своих жилищах, вылизывают и ублажают их, надеясь, что в случае течки они не бросятся под другого самца, дожидаясь своего. Но в тот вечер они не были под гоном. Стайлз не тёк, одурманивая Дерека, и они оба понимали что делают. Конечно, они все, альфы и омеги, занимались сексом и без течек, ведь они были наполовину людьми, и эту человеческую радость у них никто не отнимал, но наш Стайлз был ещё девственником, который плохо понимал своё тело. Их захлестнула настоящая любовь, любовь, которая рождает желание быть ближе, чем это возможно, и выбравшись из-под Дерека, который поддаваясь своей природе подминал Стайлза под себя, наш храбрый омежка уронил его на спину и смело его оседлал. Это связь была двухсторонней. Если Дерек мучился от желания, умирал от восхищения и благоговейно смотрел на молоденького и симпатичного мальчика, которого преподнесла ему судьба, то Стайлза тоже разрывало от подобных чувств. Его альфа был прекрасен. Сильный, очень сильный, красивый, по-настоящему мужественный, немного дикий, но чертовски сексуальный. Конечно, этот омега не был так наивен, как могло бы вам подуматься, ведь в двадцать первом веке только тупой идиот не знает, что такое секс, и как им можно заниматься без проникновения. Стайлз, как слепой, трогал и гладил это удивительно притягательное тело, которое дрожало и горело под его руками, и чем больше он к нему прикасался, тем недостаточнее это было. Их внутренние звери уже давно друг с другом переспали, их сердца уже занимались любовью, и лишь пугливость и упрямство омеги не давало их телам последовать за ними. Но Дерек ничего не делал, принимая и уважая выбор своей пары, ведь это было даже сильнее его, что-то, что было заложено в его программу. Оберегать, почитать, успокаивать и любить свою омегу. Но в тот вечер в кровати не было альфы, а был лишь Дерек, который любил Стайлза, и Стайлз, который любил Дерека. Без слов омега стянул со своего притихшего альфы весёлые трусики с котятками, которые он купил специально для него, и с голодным любопытством он уткнулся носом в его возбуждённый член. Это был большой член, не такой как у него, и пах он так вкусно, так необычно и сладко, что не удержавшись, он начал его облизывать, как самую вкусную вещь на свете. Дерек был его парой, и любой запах, который он источал, был безумно желанным и созданным природой специально для него. Он держал руки на бёдрах Дерека, наслаждаясь тем, как они вздрагивают и дрожат от его прикосновений, прихватил губами голову его члена, слизывая с неё что-то пьяняще вкусное, и как самая настоящая омежья сучка, начал мурлыкать, вторя хриплым стонам, которые издавал его альфа. Стайлз попытался взять в рот глубже, но тут же почувствовал рвотный рефлекс, заставивший его отпрянуть назад, но это было и неудивительно. Во-первых, у него не было опыта, а во-вторых — член альфы не приспособлен для оральных ласк. Слишком большой, по сравнению с человеческим, и Стайлз вновь начал просто облизывать и посасывать так, на что хватало его физиологии. Это не могло продолжаться долго, и в конце концов Дерек взял инициативу в свои трясущиеся руки. Его инстинкты кричали о спаривании, его человеческая часть просила просто секса, но Дерек справился со всеми своими заморочками и смог ничего не испортить. Забота о душевном состоянии его омеги — это было то, что было сильнее всего, что в нём было. Как бы ему не хотелось быть сейчас альфой и завалить под себя свою омегу, он не стал этого делать, позволяя Стайлзу находиться сверху, раз тому было там спокойнее. Но и прекратить то, что уже началось, тоже не было возможности. Они уже перешли ту точку невозврата, когда нельзя просто пожелать друг другу добрых снов и лечь спать. Если омега мог игнорировать своё желание, живя с этим многие годы, то Дерек уже вышел из зоны добрых обнимашек. Но связь была двухсторонней. Если альфа был озабочен своим омегой и его состоянием, то и Стайлз тоже не был полным кретином, и понимал, что должен успокоить своего партнёра. Он сам стянул с себя трусы, демонстративно отбрасывая их в сторону, лёг рядом со своим альфой, прижимаясь к нему и доверяя дальше делать всё так, как он сам захочет. Секс с девственником, который не хочет терять свою драгоценную целку? Тот самый первый и интимный момент в жизни, когда двое влюблённых лежат рядом голые, но они так важны друг другу, что не хотят всё испортить? Когда обоих сводит с ума желание, но они в первую очередь думают не о себе, а о любимом человеке? Дерек, который не смеет овладеть тем, кто к этому пока не готов, и Стайлз, который пересилил и доверил себя возбуждённому альфе. Что ж, такой секс редко бывает красивым и обалденным. Скорее нелепым, торопливым, но в любом случае живым и чувственным. Они прилипли друг к другу, обнимаясь и потираясь горячими телами, и Дерек сделал всё так, как было нужно. Покрывая успокаивающими поцелуями своего драгоценного омегу, он добрался до его маленького члена, который легко поместился у него во рту, и очень быстро довёл его до оргазма, выпивая его до последней капли. Это был первый раз в жизни, когда Дерек сосал чужой член, обходясь до этого момента без этого ритуала, и судя по тому, как скулил и рычал его омега, это был и его первый оргазм. Стайлз своими таблетками не только отшибал от себя запах и блокировал свой нос, он убивал в себе и сексуальное желание, рассчитывая обходиться без этого дурацкого чувства, мешающего ему строить карьеру и быть человеком. Ну так он по крайней мере думал. Вернувшись к губам своего любимого, которого слегка переклинило от ощущений, он взял его безвольную руку в свою, положил уже на свой член, и так же быстро и поспешно довёл до разрядки самого себя, после чего упал рядом и умер на несколько минут. Конечно, это не могло продолжаться вечно. Ну сколько можно было обниматься и тереться друг об друга? Течка течкой, но в конце концов, разве от этого можно было уходить долго? Так что теперь, когда их жизнь начала налаживаться, они стали почти счастливы. Дерек работал, весь день грезя о предстоящих ночах, Стайлз учился готовить и покупал своему любимому красивые и весёлые вещи, а по вечерам они окунались с головой в мир ощущений, где начали смело изучать свои тела и искать эрогенные зоны. Им оставалось дождаться лишь гона, который к их огромному сожалению так и не приходил. Дни шли за днями, неделя за неделей, но течки всё не было, хотя все сроки, оговорённые врачами уже давно прошли. Это был непростой мир. Мир альф и омег. Особый мир, где альфа может разлюбить и бросить своего омегу, если тот не начнёт на него реагировать. Инстинкты свели их в одну пару, но если течка так и не придёт, внутренний волк может заставить альфу уйти и искать того, кто захочет продолжать его род. Да, они не хотели детей и могли обманывать своих зверей предохраняясь и принимая контрацептивы, но сымитировать течку невозможно, так же, как успокоить обиженного волка Дерека, который уже начал по-настоящему волноваться.