***
Собрания идут 1 раз в 2 недели. День встречи понедельник. Начало условно в 12-14 часов. И этот график Россия знал как свои пять пальцев, и всегда приходил вовремя ни минутой раньше, ни минутой позже. За прошедшей неделей тянется ещё одна, а за ней месяц и… США понимает, что дальше так продолжаться не может. Если ему не хотят давать ответы, то он найдёт их сам. И плевать какое мнение сложит о нём славянин, с их-то отношениями. Да и, если с Россией всё в порядке, то вопросы пропадут сами собой. На последующем собрании славянин не появляется, и Америка решает действовать.***
«Визуализация страны полностью зависит от территории-страны, и наоборот.» Визуализация страны отличается от обычных людей тем, что умеет создавать порталы из любой точки мира в определённую. Но, создать точку в доме другой визуализации-страны невозможно. А вот вблизи него вполне реально, также как и оказаться на территории своего врага. Всё дело в том, что визуализация не может убить другую визуализацию, это также не могут сделать её люди. Из-за этого было введено слово — «Война». Визуализация страны может страдать только из-за территории к которой она привязана или же от самой себя (увечья, психические расстройства и т.д.). Хотя сделать суицид не представляется возможности. Даже, если визуализация спрыгнет с 9 этажа перед ним возникнет портал, который отнесёт его в более мирное место. В случае, с петлёй, визуализация просто будет висеть. Так же хочу заметить, что если визуализация страны будет страдать от самой себя (как писалось выше), то её территория будет получать урон. Видимый урон. Это может быть резкая вспышка болезни в определённом районе, извержения вулкана (если он имеется), цунами (если это позволяет расположение), резкие холода или потепление, и т.д. В общем внешние факторы.***
POV Америка
Я телепортировался в столицу России. Москва. Честно, она встретила меня не так радужно как я себе представлял, точнее сказать, меня никто не встретил. Что само по себе было удивлением. Хотя то, что я увидел повергло меня в шок. Мне казалось, что я напутал координаты или типа того. Это не было Москвой, и даже отдалённо её не напоминало. Из-за этого я сгенерировал ещё один портал. На моё удивление я оказался в том же месте. И меня это ужаснуло… Улицы были такими пустыми, что больше напоминали какой-то апокалипсис, чем вечно работающий мегаполис. Всё такое заброшенное и старое, что по спине бегали табуны мурашек. Всё покрылось пылью и стало таким серым. Неживым. Благодаря солнечным лучам, я видел частички пыли в воздухе. Они блестели и были похожи на снежинки. Ветер тихо раскачивал качели… Было тихо. Это так неестественно. Мне казалось, что если я крикну все эти здания развалятся в щепки. И их уже будет не собрать. Я был у России несколько раз и знал примерную дорогу к его дому, но кажется я потерялся. Все эти улицы были такими несвойственными. Они напирали на меня с каждой секундой, я был похож на клаустрофобика. И я испугавшись этих стен, что есть силы позвал Россию. Как и ожидалось мне никто не ответил. Хотя я мог поклясться, что видел какое-то движение в переулке напротив. Я присмотрелся. Это был силуэт мужчины. Высокого мужчины. Кажется, мы смотрели друг на друга, не сводя глаз. Я чувствовал его тяжёлый взгляд. Но на моё удивление он просто развернулся и пошёл в обратную сторону. Только когда он вышел из переулка и солнце бросило на него свои лучи я увидел его. Футболка, джинсы, берцы, но я не видел на нём его любимой ушанки. Он не был похож на типичного Россию. Не знаю, что на меня нашло, но я улыбнулся и побежал за ним. — Раша, стой! — крикнул я, ему в спину. Я мог с уверенностью сказать, что он курит. Серое облачко дыма струилось за ним. Я схватил его за правую руку. Он остановился. В это время я почувствовал, как по моей руке что-то струилось. Отпустив его руку я посмотрел на свою ладонь…***
Америка как заворожённый смотрел на свою ладонь. Там меж пальцев была багровая кровь. У Штатов спёрло дыхание, к горлу подкатил ком, губы вытянулись в тонкую линию. Взгляд Штатов зацепился за руки России. С внутренней стороны от кисти до локтя, они были… исполосованы. Россия даже не пытался это скрыть. Голые руки, что изрезаны вдоль и поперек. Кажется, американец видел мышцы. Взгляд прошёлся вдоль руки до плеча и остановился на шее. Там поперёк кадыка виднелся фиолетовый синяк. Америка делает вывод, что Федерация себя душил, наверно, пытался залезть в петлю. Его взор поднимается наверх, к лицу. Разодранные губы, в которых находится сигарета, синяки под глазами. У Росса закрыты глаза. Длинные, пушистые ресницы чуть подрагивают. Когда глаза наконец открываются, Штаты смотрит на него как на трупа. Его глаза, которые раньше были яркого голубого цвета, что в них хотелось тонуть, сейчас были серо-белого, цвета нездорового. Его кожа бледная, такого мёртвого оттенка. И это страшно. — Что ты здесь делаешь? — голос Росса тихий, хриплый, но в то же время холодный, что аж режет по ушам. Америка не думает убегать от ответа или что-то скрывать. По его мнению, и так всё понятно. — Тебя ищу, — говорит США смотря в эти глаза. Русский выглядит вымотанным и таким убитым, что у Америки больно колет в сердце. Федерация скрещивает руки на груди и говорит: — Неправдоподобно. Хотя… всё равно проваливай. Тебе здесь делать нечего. Россия разворачивается и уходит, оставляя США наедине с собой.POV Америка
Нет, так дело не пойдёт. Я пришёл сюда, чтоб получить ответы на интересующие меня вопросы. Я прибавляю шаг, чтобы догнать его. У одной из многоэтажек он выкидывает окурок на асфальт и заходит в подъезд. Дверь выбита так, что я просто обхожу её. В подъезде холодно, но русский поднимается по двухмаршевым лестницам всё выше. И мне ничего не остаётся кроме как пойти за ним. Дойдя до нужного этажа Россия просто открывает дверь. Она не заперта, да и зачем? Кроме него здесь никого нет. Я прохожу за ним. — Дверь закрой, — говорит славянин, но после паузы продолжает: — Зачем пришёл? — У меня вопросы и корень этих вопросов - ты. Как ответишь уйду. — Какое тебе дело до меня? — в голосе Раши колкость и злоба. Я решаю проигнорировать его вопрос и задать свой, после встречи с ним, вопросов не убавилось, а прибавилось. Причём, во много раз. — Почему не приходишь на собрания? — Вам без меня легче. Зачем приходить, если вы все желаете только моей смерти. — Что с Беларусью? — Мы поссорились. Инициатором была она. А точнее Украина, которая её на это подговорила. — Казахстан? — я не стал продолжать, и так понятно, что я хочу услышать. — Ушёл в закат вместе с Беларусью. — Почему режешь себя? — Тебе какое дело? — Что с шапкой-ушанкой? — Неважно, — он смотрит в пол. Я хотел спросить его ещё, но эти порезы… Я молча развернулся и вышел. Слышу за дверью облегченный выдох. Я сомневаюсь, что у Росса дома есть аптечка. Из-за этого иду к одной из аптек. Захожу внутрь, беру пару бинтов, перекись водорода, зелёнку и т.д. в общем всё необходимое. Я поднимаюсь на нужный мне этаж, вхожу в квартиру. Нет, вам надо было видеть моё лицо в тот момент. Я вышел на пару минут, а он умудрился достать бухло и вовсю наяривает. Нет, ну нормально?! Плюс ко всему ещё и курит. Я останавливаюсь в дверном проёме смотря на него, он лежит на груди оперевшись локтями в сиденья. — Я думал ты ушёл, — говоришь ты, а затем смеёшься. Я подхожу ближе забирая бутылку у тебя из рук, также вынимаю сигарету у тебя изо рта. Ты что-то бурчишь, но отдаёшь. — Я выкину это, — не знаю зачем, но произношу вслух. Ты неотрывно следишь за моими движениями. Возвращаюсь и сажусь на край дивана. Провожу кончиками пальцев вдоль твоего позвоночника. Ты мычишь. — Сядь. Ты фыркаешь, но садишься. Смотришь куда-то мне в душу.***
Они сидят друг напротив друга. Америка достаёт из пакета вату и перекись. Обрабатывает… — Зачем? — спрашивает Федерация. Его вопрос понятен. Между ними нет ничего общего, они вечно ругаются. Они враги. Россия не хочет видеть здесь Америку. Это был самый последний человек, которого он бы хотел увидеть. Он знает, что подвёл отца. Знает, что в случае смерти никто не придёт на его могилу. Его имя всего лишь звук, который отразится от стен и затихнет, вечным сном. — Jerk is you, but this hurts me(придурок — ты, а больно мне) Они сидят в тишине. Штаты обрабатывает руки Федерации, а тот в свою очередь наблюдает за его плавными движениями. После Америка уходит, произнося: — Я приду завтра.***
Я не понимаю, за что так, к тебе? За что ты получил такое отношение? Ты, ведь… всегда был для всех каменной стеной, и я не понимаю как у них поднялась рука сделать это. Просто взять и воткнуть нож тебе в спину. От злости сжимаются кулаки, но я ничего не смогу сделать. Для тебя мои СЛОВА — ничто, для них мои ДЕЙСТВИЯ ничего не значат. Я экономическая страна, ты военная. Мы никогда друг друга не поймём. Мы слишком разные. Друг друга не слышим, мы просто живём. Мы могли давно закончить нашу холодную войну, но продолжаем. Это не имеет смысла. Ты спишь на груди, уткнувшись лицом в подушку. Твоё дыхание тихое и медленное. В моём сердце, что-то приятно колет. Я вижу твои перебинтованные руки. За ночь бинты на них пропитались кровью и немного слезли. Когда ты проснёшься я их заменю на новые. Сейчас тебе нужно поспать.Конец POV Америки
***
Когда Россия просыпается у него болит голова. Боль медленно растекается в висках. Он жмурится и массирует их. Америка смотрит на него из-под нахмуренных бровей, но затем заметно расслабляется и ставит перед Россом стакан воды с пачкой таблеток. — Выпей, легче станет, — говорит тихо Штат, боясь нарушить и без того хлипкие нервы России. Славянин недоверчиво косится на стакан с водой, но вскрывает упаковку с таблеткой. Зажимает между зубов и запивает. Корчится от горького вкуса. Так мерзко понимать, что в самые трудные времена его вытягивает, его же враг. Не его союзники, а враг. Федерацию, бросили ВСЕ. От родных, до просто знакомых. России хочется закричать в голос, вылить всё, что накопилось с годами. Боль, злость, обиду, переживания. Но он молчит, у него в голове тикают часы приближающее к дате смерти. Он считает: дни… часы… минуты… Голова перестаёт раскалываться, боль утихает и из раздумий его вытягивает голос: — Как только поешь, пойдём гулять. Хочу посмотреть окрестности. — Я не собираюсь выполнять твои требования, — говорит Россия и кашляет. Его голос хрипит и, кажется, ему больно говорить. — Это не обсуждается. Если ты не предпримешь меры, то боюсь ты скоро покроешься мхом, — американец говорит свободно, уже в полный голос.***
Штат не знает как, но он вывел Рашу на улицу, точнее потащил. Он держал своими обеими руками его за левую руку, и упрямо тянул в одном направлении, иногда толкая в спину. Он не помнил Государство, таким: уставшим, бледным, сгорбившимся, с постоянной сигаретой во рту, в неухоженном виде и безразличным взглядом. В тот день, когда они встретились в первый раз, РФ представился ему в лучшем образе. Россия навсегда ему запомнится в таком виде. С гордо выпрямленной спиной, в берцах, что были идеально вычищены, солдатских штанах, белоснежной футболке и этот взгляд небесно-голубых глаз, такой уверенный и ещё эта его шапка-ушанка, смотрелась на нём довольно мило. Весь этот вид такой сильной державы, целиком и полностью совпадали с самой территорией-страной. На первом своём собрании, Россия ясно и чётко дал понять, что не хочет проблем. Ну, а если проблемы будут, то они могут готовиться к печальным последствиям. А с какими-то странами проблемы будут точно, в этом Федерация не сомневался.***
Россия шёл вяло, в то время как США готов был горы свернуть. Росс хочет пойти домой и пропить очередной день, как вдруг Америка схватил его за руку и потащил в неизвестном направлении. — Куда ты меня тащишь? — поинтересовался Россия, но ответ так и не получил. Да и навряд ли его хотели давать: — Хорошо, проехали. Они начали подниматься по крутому склону и, если русский чувствовал себя запыхавшимся, то в Штатах бурлил ключ неиссякаемой энергии. — Блять, подожди. — А раньше ты был самым быстрым. Помнишь мы устраивали забег, развлекухи ради? А ты взял и всех уделал. Помню как ты ловко взбирался по этому самому склону. Ты был просто моим идеалом-спорта. Россию аж передёрнуло от такой искренности. Понимание того, что на него пытались равняться, било по мозгам. Он вспомнил как хорошо было раньше. Тогда у него была крепкая опора, вера в будущее и вера в дружбу… сейчас у него ножи в спине и он не знает, что делать дальше. Это тупик…***
Они сидят на холме, с которого открывался прекрасный вид на окрестности. России тошно. Тошно понимать, что он сам до такого докатился. У него убрали всего лишь опору, но Росса это подкосило. Он мог подняться с колен… выпрямиться и стать ещё сильнее чем был раньше, а затем послать всех. Он мог стать единоличником и идти самостоятельно. Но он НЕ ВСТАЛ. НЕ ПЫТАЛСЯ что-то исправить. Он оставил всё как есть и ушёл, не сказав ни слова. Возможно, его так сильно подкосило само предательство, от близких и любимых стран. Не этого он ждал в самые трудные времена. Что угодно, но не это. Сейчас Россия сидит на холме с Америкой и понимает, что у Штатов нет какого-либо замысла в этих действиях. Он делает всё это от чистого сердца. В России что-то ломается. Ломается вдребезги — его внутренний стержень. Все те стереотипы, что он себе сформировал, не укладывались в общую картину. Где с самого глубокого дна, его мелкими шажками, достаёт Америка. И это больно. Больно от того, что нож в спину сунули все… кроме него. Россия не выдерживает. Он слишком долго хранил всё в себе. Слеза стекает с щеки и капает. Одна…вторая…третья. России паршиво. Он жмурится, заставляя слёзы потечь быстрее. Всхлипывает… тихо выдыхает. Америка кладёт руку ему на плечо. Закрывает глаза и притягивает. Россия беспомощный… В какой-то мере, это и вправду страшно. Штат гладит Россию по спине, пытаясь успокоить. Россия сжимает футболку на спине США. Его бьёт крупной дрожью. Он плачет ему в изгиб шеи. И Штатом ничего не остаётся, кроме как тихо произнести: — Мы справимся. И именно эти слова заставляют Федерацию, сильнее сжать футболку Америки.они справятся
***
По прошествию месяца, Америка замечает, что с Москвой что-то не так. В ней было более оживленно, чем раньше. Они договорились с Россом встретиться у Останкинской телебашни. Он замечает несколько птиц и расцветившие цветы. Всё так живо. Он не знает, но ноги сами несут его в известном направлении. Оказывается, с Россией интересно общаться. Буквально за несколько недель они изучили всю Москву. Россия с удовольствием рассказывал про историю территории — страны. Россия возвращается в норму. Он бежал. Смеялся в голос, бежал не замечая ничего вокруг. Вот, он уже стоит перед башней. Он осматривается, ища взглядом РФ, но ничего. — С добрым утром, — голос России раздался где-то за ухом, США дёргается от неожиданности, а Россия заливается звонким, заикающимся смехом. — Fool (дурак) — Я плохо понимаю английский, — выговаривает Раша. — А тебе необязательно это знать, — говорит США, и пытается подавить улыбку. Россия смотрит на него, понимает, и выговаривает, пытаясь убрать лезущую на лицо улыбку: — Засранец. Америка хмыкает. Вспоминая зачем они пришли: — Ты хотел мне что-то показать. — Да, но не сейчас. Америка закатывает глаза, скрещивает руки на груди и выкатывает нижнюю губу, как бы «обижаясь». — Ну не обижайся. Потерпи. Россия знает, что США не обижается, но не подыграть не может. У него много вопросов. Он хочет получить немного ответов. Просто понять как. Что там без него. — Как там без меня? Лучше? — он видит как Штат сильно передёргивает. Улыбка сползает с лица Америки, и он фыркает. — После твоего ухода, происходит какой-то бардак. Все не знают, что делать. Если так пойдёт дальше, Германия застрелится, — Россия хмыкает, а Америка продолжает: — Знаешь, раньше, когда ты приходил, все сразу затихали. И Германии легче было справляться. Сейчас тебя нет и как бы…вот. — По-моему ты врёшь. Я никогда раньше не замечал такого. — Не хочешь не верь, но я сказал правду. «Частичную», думает про себя Америка. Всю правду Россия не вытерпит. Он вставит этот маленький нож России в спину, чтоб достать миллионы других. — Я тебе доверюсь, — говорит РФ искренне улыбаясь.***
Америка смотрит на заброшенный домик на дереве. Россия притащил их сюда. По его словам, это память. Они сделали этот домик вдвоём, вместе с СССРом. Россия улыбается, а затем лезет по лестнице наверх. — Подожди меня! Россия на это только смеётся. Продолжает лезть дальше.***
Вечер не предвещает беды. Листья в лесу тихо покачиваются от ветра. Спокойствие. Он посильнее укутывается в плед, принесённый Россией. Россия шепчет что-то, про их семью. Про СССР. Насколько знает Америка, их отцы не особо дружили. Часто ссорились, но скорее понарошку, чем всерьёз. Штат хмыкает. Россия смотрит на него недоумевающим взглядом. — Что-то не так? — Нет, просто вспомнил наших отцов. Они не особо дружили, но их ссоры были что-то с чем-то. Россия ненароком вспоминает Великобританию. Желание пить чай растворяется. Хотя с Великом было весело. Особенно, когда Россия пытался выпить с ним. Великобритания прикольно пьянел и начинал говорить несусветный бред. Они смотрят на закат. Тихо и спокойно. Америка чуть краснеет, когда кладёт свою ладонь на ладонь России. Тот на его удивление, никак на это не отреагировал, даже наоборот переплёл их пальцы вместе, и устроил свою голову на плече Америки.***
POV Америка
Новое собрание — новые проблемы. Германия пытался успокоить все страны, что голосили. Собрание только начинается, а Штат уже хочет провалиться сквозь землю. Он вспоминает Россию. Тот всегда приходил к назначенному времени, и пока он не пришёл, страны пытались вылить друг на друга всё, что по их мнению не является их ошибками. А как только в зале заседаний появлялся славянин, все тут же успокаивались. Конечно, ведь у Федерации мощное оружие и он справедлив. Стоит подумать дважды, прежде чем бросать ему вызов. Отец пьёт чай. Польша виснет на Германии. Беларусь с Казахстаном общаются, меж собой. Канада пытается уладить отношения с Норвегией. Америка закипает. К нему подбегают Литва и Латвия, с какими-то своими проблемами. США кипит. Он резко встал, выпрямился: — Shut up already, then talk (Заткнитесь уже, потом поговорите) — Er hat Recht, (он прав)— поддержал Америку, Германия Все затихли, и сели на свои места. Собрание началось. Они разобрали все необходимые документы, вычеркнули несколько вопросов по поводу территориальных проблем. В общем, всё в порядке. Относительно. США встает со своего места, и только собирается уходить, как его окликает Канада: — Нам нужно поговорить. Америка смотрит на часы. До встречи с Рашей осталось минут 30. — Надолго? — Не думаю. Они идут по коридорам в столовую. Отец сидит за столом, и читает газету. Дружелюбная атмосфера которая как бы не предвещает беды, но Штат чувствует напряжённость повисшую в воздухе. — Как поживаешь? — разрушает тишину, Великобритания. — Нормально. Экономика в отличном состоянии, по поводу военного дела тоже ничего нового, — отвечает Америка. — Рад слышать. Не хочешь объяснить, где тратишь половину свободного времени? Штат знал, что должен быть подвох. И этот момент настал. — Я нигде не пропадаю, если ты меня теряешь, не значит, что и другие тоже. Из-за угла выходит Япония. Америка понимает, что попал. — Я не могла дозвониться до тебя и это, если не брать в расчёт твоё отсутствие. Твоя секретарша тоже не знает где ты пропадаешь. Объяснишь? — говорит она. — Какое вам дело? Живой и ладно, остальное не важно. — Важно! — воскликнула она. Америка демонстративно фыркнул. Япония всегда о нем заботилась. — Слушайте, вас это не касается, я просто пытаюсь решить некоторые проблемы. OK? Они переглядывались меж собой, но сделали вид, что ничего серьезного не произошло. Америка лёгким шагом направился на выход. — Думаешь он врёт? — спросила Япония. — Конечно, же да. На него это не похоже, — ответил ей Канада. Великобритания сидел молча.***
Америку остановила Эстония. Ей срочно потребовались некоторые документы, которые как назло были в доме США. Это разозлило его ещё больше. Хотя он даже не знал, что его так раздражает, то ли сама Эстония, то ли то, что ему не дают увидеться с Рашей. Они прошли через портал. Всё то время, что они шли до его кабинета, он то и дело поглядывал на часы. Оставалось несколько минут… — Это всё? — спрашивает Америка, уже зайдя в кабинет и держа в руках папки. — Да, спасибо, — он мило улыбнулся***
Америка опаздывал. Уже прошло 15 минут, а его всё нет. Россия стоит на мосту и смотрит в прозрачную гладь. Его территория начала преобразовываться, только благодаря Америке. Он разворачивается и опирается бёдрами на перила. Достаёт из заднего кармана пачку сигареты с зажигалкой. Закуривает. Прямо перед ним появляется портал, и из него вываливается Америка: — Привет! Прости, что опоздал. Собрание затянулось и появились некоторые проблемы. — Хорошо. — Ты снова куришь? Я тебе запретил! — Ну я, ведь, помаленьку, — оправдывается Росс. Они ходят по менее заброшенному городу. Разговаривают обо всём, чтобы понять интересы друг друга, вскоре Америке надоедает просто идти. Штат останавливается, смотрит на Россию, который стоит впереди него. РФ оборачивается, смотрит на США в ответ. — Что-то не так? — спрашивает он. Америка не отвечает, продолжает смотреть и Федерация хочет подойти поближе. Вот, только не делает и шагу, как на него бежит Америка. США добегает до России, хлопает его по плечу, и смеясь бежит дальше. Россия стоит в шоке от происходящего. Американец смотрит на русского, закатывает глаза и произносит: — You're catching up (Ты догоняешь) — Что я делаю? — спрашивает Россия. Он плохо разбирается в английском, из-за этого продолжает стоять дальше. — Догоняешь! Мы играем в догонялки! — Когда мы успели их начать?! — недоуменно говорит славянин. — Просто беги. Россия фыркает, но становится в стойку «Низкого старта». — Я тебя уделаю. Беги. И Америка бежит. Смеётся и бежит, но не долго. Россия догоняет, хлопает по плечу и кричит: — Ты вода, — продолжая бежать дальше. Им весело. И если это и есть лечение для России, то он будет делать это столько, сколько потребуется.Но вот только он не знает, что лечением является он сам.
***
Они устали. Уже успокоившись они идут по дорожной части… Начался дождь. Россия накидывает на голову капюшон, вслед за ним повторяет и Америка. Они пришли к дому, и заходят в квартиру. Всё как обычно: Штат садится на подоконник, устраивается поудобнее. Он знает, что сейчас Россия заварит чай и принесёт ему чашечку. Так и происходит. Россия выходит из кухни с двумя чашками чая, и отдаёт одну Америке, тот пробует горячий, ромашковый чай. — Как всегда вкусно, — подводит итог Америка. — Рад, что тебе понравилось. Россия берёт книгу с полки. За этим наблюдает Америка, и чуть слышно как будто стесняется спрашивает: — Почитаешь вслух? Россия неуверенно кивает на его просьбу. Садится на диван и читает. Сначала вполголоса, затем, привыкнув к компании в полный. Америка подсаживается рядом, устраивает свою голову у него на плече и слушает. Слова Росса спокойные и разборчивые, приятно. Книга дочитана и убрана на полку, чай выпит. Они сидят в тишине. За окном бушует гром. Америка смотрит на время. Кажись, его спохватятся. Он должен был быть дома 2 часа назад. Россия сидит на краешке стола: — Уже? — Ну, не обязательно. Штат встаёт, подходит ближе и когда Россия встаёт в полный рост, вжимает своими бёдрами, его в столешницу, заставляя сесть обратно. Ставит руки по обе стороны от русского. Никуда не деться. — Ты в ловушке, — подытоживает Штат. И он прав. Россия смущаясь, отводит взгляд в сторону. Америка стоит. Они находятся в таком положении, до тех пор, пока Америка не смещает свои руки со столешницы на талию РФ. Тянет на себя. Заставляет прикоснуться бедрами о бедра, и это чертовски смущает. Россия неуверенно кладёт свои руки на плечи американца. Штат спускается ниже, сжимает ягодицы. Прислоняется лбом, ко лбу. Целует в губы… кратко. Чтоб кожа о кожу и ничего больше. Они сходят с ума… медленно и, каждый по-своему. Росс снимает с себя футболку, Америка с себя рубашку. Штат целует Федерацию в губы. Уже медленно, с языком. Исследует чужой рот, сплетается с его языком, до нехватки кислорода. Они отстраняются друг от друга. У Раши на подбородке слюна и это пиздец как возбуждает. Америка подхватывает Росса на руки, РФ в свою очередь скрещивает ноги за его спиной, и упирается пятками ему в поясницу. США впечатывает русского в стену. Горячо… Федерация держится за его плечи и запрокидывает голову назад, пока тот исследует его шею своим языком. Америка кусает кадык России. Помечает. Славянин морщится, а Штат понимает, что того синяка от верёвки уже нет. Кусает ключицу, в нескольких местах до крови. Россия шипит, и в извинение Америка зализывает те участки кожи. Рассудок Федерации медленно, съезжал. Из оцепенения его вывел звук молнии. Он не смотрит вниз, прикусывает губу, но не смотрит. Ждёт. Он не сможет сказать «Нет» не сейчас, не после. С него снимают штаны с боксерами. Он выдыхает. — Успокойся, — дыхание обжигает. А Америка добивает: проводит языком по раковине уха, целует в скулу: — Оближешь? — ко рту России подносят несколько пальцев. Ох… можно начинать молиться. Кончик языка Федерации медленно касается пальца. Не выдерживая США надавливает. И Россия подчиняясь начинает обсасывать пальцы: проходит между фалангами, оставляет слюну. Пальцы с пошлым звуком выскальзывают изо рта: — Сделаешь мне минет, после этого? — за что, конечно, американец получает щелбан. Штат сжимает ягодицы, проводит пальцем у колечка мышц. Нервирует. Россия выдыхает со свистом, когда один из пальцев ловко проскальзывает в него. Подготавливает. После того как славянин расслабляется, Штат проникает в тугое колечко мышц ещё одним пальцем. Двигает ими на манер ножниц, то сгибает, надавливая на простату. Федерация стонет… США заботится о подготовке партнера, из-за этого Россия почти не чувствует, как в анал легко проскальзывает член. Славянин хрипит, чувство наполненности для него новое, пытается привыкнуть. Вот, только привыкнуть не даёт Америка, видя, что Россу в принципе нормально, он начинает двигаться. Выскальзывает из тела России, выдавливая из него облегченный выдох, а затем толкается до упора, заставляя того застонать. Федерацию как будто подбрасывает в реальность собственный голос. Он хочет закрыть рот рукой, но Америка резко перехватывает его руку. Целует в щёку: — Твой голос мне определённо нравится. Федерации хочется провалиться сквозь пол, но его держат, и ему вроде как даже это нравится. Пиздец… Россия не помнил, когда перестал себя сдерживать. Но знал точно, что он был громким. Помнил, как выкрикивал все имена Америки, которые знал. Они кончили одновременно: Россия на живот, Америка внутрь. Русский со стоном, американец с рыком. В общем, они были довольны.***
РФ не помнил как они дошли до кровати, но проснулся он в ней, укутанный с головы до пят. Обняв его сзади, спал США. В сердце ёкнуло. Россия встал, потянулся. Спину ломило, поясница болела, а в висках било набатом. По-хорошему надо было выпить таблетки, но этим постоянно занималась Наташа (секретарша РФ) так, что Россия не знает ни дозы, ни какие таблетки ему нужно пить. — Блядство, — говорит он, чуть слышно, чтоб не потревожить чужой сон. Федерация доходит до кухни, ставит на плиту чайник. Ещё надо было приготовить что-то на завтрак. Поясница, то и дело давала о себе знать: не так нагнулся, повернулся, шагнул. По спине тут же шёл разряд тока. Он открыл холодильник и взяв всё необходимое, положил продукты на стол. Приготовить блины не так сложно. Россия хмурится, думая о том, что Америка провёл всю ночь у него. Нет, его беспокоит не то, что США был вместе с ним всю ночь, а то, что тот не появился у себя дома. Прекрасно зная его страну, он предполагал, что сейчас там творится ДурДом. — Ты как? — голос США, тихий. Он как будто проверяет настроение Росса — Нормально, — Федерация пытается быть как можно спокойнее. Штат подходит сзади к России, и утыкается носом ему меж лопаток. — Роста не хватает? — с издёвкой в голосе спрашивает россиянин. Америка в ответ бурчит, но после отвешивает шлепок по упругой заднице России. — Ах ты ж… сука. — Just kidding (Я просто пошутил), — Америка поднимает руки вверх. Россия думает прибить идиота, но останавливает себя. РФ его любит. — Что готовишь? — интересуется США. — Блины. Штат обдумывает получившуюся информацию. Но видимо поняв, что такого блюда не знает, говорит: — Оно русское. — Вау, да ты что! Как ты догадался? — подкалывает Россия американца. Америка демонстративно выкатывает нижнюю губу, и скрещивает руки на груди. Сама обиженность. Раша смеётся. — Кстати, тебе не нужно идти домой? А то вдруг, что… — договорить ему не дали, Америка цокнул языком. — Я думаю они в порядке. Они не такие беспомощные, какими кажутся. — OK США вскидывает брови, Росс пытается говорить по-английски? Это что-то новое.***
— Я не знаю, где он! — кричит Канада. Ещё вчера Медэн (секретарша США) предупредила о том, что Америки нет. И OK, он, ведь, решает проблемы своей страны, да? Боги, скажите мне «Да». Утром его тоже нигде не обнаружили. Отец нервно пьёт чай, Германия ходит от одного угла к другому, а Япония, кажись, сейчас расплачется. Она его любит. Ну заебись! Медэн вваливается в комнату: — Нашли? — НЕТ! — отвечают все, хором Она чуть ли не падает в обморок. Её сажают на стул, но она находит в себе силы взять листочек и помахать им как веером. — Я звонила в службы… его не могут уловить сигналы (он создаёт порталы, и из-за этого от него должен исходить определённый импульс), жители страны в панике, а я даже понятия не имею где он. У нас сейчас, в столице произойдёт разруха, если ничего не исправить! Как по мгновению волшебной палочки, я слышу резкий грохот в его комнате. — Вы это слышали? — спрашиваю я — Yes, — отвечает отец, и направляется в комнату старшего. Я не церемонясь, сразу открываю нараспашку дверь… и застаю брата, ну в очень интересном положении и не только я. К слову, Америка стоит посередине комнаты в одних штанах, и то они были расстегнуты. Напряжение повисшее в комнате нарушает отец: — Где ты был? — его голос строг. — Эм… — Америка подбирал нужные слова, но отец продолжает: — И в таком виде… — Нормальный у меня вид. Просто я хотел переодеться. А вы застали меня в таком компрометирующем положении, — он оглядывает всех присутствующих. — И где же ты был? — повторяет свой первый вопрос Великобритания. — Эм… ну как сказать…я решал дела государственной важности. — Нет у вас никаких дел! Люди с ума сходят, а вы где-то шляетесь! Как вам не стыдно?! — влезает в разговор Медэн, с интересными фактами. Америке не отвертеться и по-моему он в тупике. Ну теперь то он расколется. — Хорошо, тогда с кем ты был? — добиваю его, своим вопросом. Он мгновенно заливается краской, заводит руку за голову и начинает почесывать 7 позвонок, одновременно с этим смотря в пол. — Где твои очки? — я замечаю эту немаловажную деталь в образе моего брата. Америка смотрит на меня с удивлением, но трогает переносицу носа и убеждает себя в том, что солнцезащитных очков нет. Америка начинает бегать по комнате как ошпаренный, пытаясь найти свои драгоценные очки. — Где?! — голос Америки, становится писклявым. Мне кажется, что он сейчас упадёт на пол, прижмёт ноги к груди, и забьётся в истерике. Но он резко останавливается и облегченно выдыхает: — Я их оставил на прикроватной тумбочке в доме Ро… — он дёргается, наверно понимает, что ещё чуть-чуть и спалил бы с корнем свою вторую половинку. — В чьём доме? — напирает отец — Да так, ни в чьём, — лоб брата покрывается испариной. — У вас серьёзные отношения? — спрашивает Япония. — Да! Думаю ещё чуть-чуть и мы сможем объединиться. Главное, чтоб он согласился. Я прям слышал, как своими словами он разбивал ей сердце. Но и мне было непонятно кто это. Я не знаю ни одной страны, кроме России с первыми буквами «Ро». Хотя, это может быть и сокращение. Япония убегает. Америка фыркает, и закатывает глаза.Конец POV Канады
— Ты в курсе, что разбил ей сердце?! — спрашивает Канада — Мы с ней разошлись. — Понятно, — после недолгой паузы, ему отвечают. — Не хочу прерывать вашу милую беседу, но я думаю Америка с превеликим удовольствием расскажет нам о кое-ком другом. Да, Америка? — Пап, не лезь в мою личную жизнь, когда время придёт тогда и расскажу. Великобритания выдыхает. Он знал, что этот день когда-нибудь настанет.***
Прошло несколько месяцев…
Россия встал с колен. В городах произошла модернизация, дом РФ починили. Заводы начали работать, как и морские порты. В городах появилась жизнь… Честно признаться, встретить на улице Америку держащую за руку Россию и переплетающую их пальцы вместе, не было неожиданностью. Люди привыкли. Военная техника снова начала набирать обороты. США до сих пор не понимал зачем РФ столько оружия, если он вообще его не использует. Более того как только находиться предмет преуспевающий свою старую версию, прошлую тут же начинали модернизировать, а если такой возможности не представлялось, то она шла в утиль. Россия также понял, что одним быть не так уж и плохо. Тебе не надо отдавать свои ресурсы другим странам. И в ходе этого, цены начали падать, что привело к налаживанию внутренней экономики страны. РФ был рад. Иногда Америка вводил в курс дела Россию, если это был реально стоящий факт. Но в конце концов, Россия связал одну торгово-экономическую связь с Америкой, по лечебным препаратам и разработкам. России это только в плюс. — I love you, — говорит Америка. На улице давно стемнело и у них вроде как свидание. — Я тебя тоже, — соглашается Россия.***
На следующий день США не приходит. Россия ссылается, что у него дела, у него своё государство и свои проблемы. Когда проходит неделя, Россия в недопонимании. Спустя ещё две недели, недопонимание сменяется злостью. Америка заставил поверить, помог подняться с колен, стал наркотиком для России. А сейчас его нет… у Росса ломка. Небо заволокло серыми тучами. Дождя не было, а Россия чувствовал себя так паршиво. Из груди славянина вытащили самое важное. На руках остались порезы, как напоминание о тех временах… Временах, где Штат доставал Россию с самого дна. Это напоминание режет по сердцу. Больно… Он шёл по одной из оживлённых улиц. Смотрел под ноги, переступал каждый камешек. Он опомнился, когда услышал странный звук. Поднимает голову — портал… Россия знает, кто это. Думает, что как только Америка наступит на эту сторону от портала, тут же получит в глаз. Вот только все мечты рушатся с видом Америки… Америка на подкашивающихся ногах доходит до РФ. Утыкается лицом ему в грудную клетку и шепчет, хриплым и болезненным голосом: — Forgive me (Прости меня) Россия обхватывает худое тело за талию. Чувствует, что его матроска в районе ключиц пропитывается чем-то мокрым. Америка харкает кровью. — Скорую! Быстро! — кричит Федерация, и проверяет пульс США.***
Танк… и ещё один… и ещё… Им нет конца. Два месяца назад три государства, напали без оповещения на Северную Каролину, продвинулись в Вирджинию и дошли до Кентукки. Северная Каролина была захвачена. Вирджиния умерла, не выдержав нагрузки. Кентукки тоже умрёт, если так продолжится. Они всего лишь дети. А уже такое… Возможно, если бы США обо всем знал заранее, этого бы не было. США бы дал отпор. Но он не знал, не подготовился, не успел. Он экономическая страна у него мало военной техники. США плохо развит в плане военного дела, но у него много союзников. К сожалению они всё запустили, они дали пройти им так далеко, они дали им веру в победу. Это конец… — Канада, ты их видишь? — спрашивает Германия. — Нет, — тихо, с нотками грусти он отвечает. — Мы справимся! — поддерживает Германия, Канаду. — А ну не впадать в депрессию! — резкий голос Великобритании возвращает в реальность: — Враг нападает, а они тут нюни распускают. Они справятся, и спасут США.Потерпи брат…
***
Америка лежал на кушетке. Бледный… — Видишь это? — спросила у него Наташа. Показывая, на его скулу. Там открылась рана, узенькая и длинная. Она проходила вдоль скулы и продолжала идти к носу. Она двигалась… такое чувство, что над Америкой стоит невидимый человек и проводит ножом по его лицу. — Думаешь о том же, что и я? — спрашивает Наташа. — Война? Это странно, но другого выхода из сложившейся ситуации я не вижу. Составь пакт о введении войск на границы США. Я скоро приду. — Так точно! — она выпрямилась и отдала честь. Раньше Россия отдавал честь СССР, в знак уважения. После и другие находящиеся в окружении России, позаимствовали эту привычку. Так, что «Отдать честь» нужно не только военным, но и стране. РФ телепортируется. Телепортируется не в очень удобное место. Мало того, что в самый центр военных действий, так ещё и прямо на танк. Вражеский танк. Хуже не придумаешь. — Пиздец! — только и может произнести Федерация. Но, если танк вражеский, то это объясняет, вид США. Он видит гранату в руках мертвого военного Германии. Его застрелили. Видеть кровь для России не ново, убивать тоже. Отец учил быть его хладнокровным. Россия держится. Федерация спрыгивает с танка, забирает у немца гранату. Бежит вперёд и отрывая чеку, закидывает в танковое дуло. — Гори в аду, сука. Россия знает, что гранате Германии не хватит мощности, чтоб взорвать полноценный танк. Хотя с тем учётом, что это танки Эстонии, то всё может быть. Федерация отбегает на небольшое расстояние. Прячется за машиной и закрывает уши руками. Слышится взрыв. В ушах России звон, голова кружится.«Главное не сдохнуть» — думает Росс
***
Наташа давно написала пакт, и ждала РФ. Стоило подумать и вот. Россия опирается о больничную стену. — Тебе плохо? — подбегает Соколова, к России. — Опиши свои ощущения, когда рядом с тобой взорвётся танк. — Он тебя не задел? — настороженно спрашивает девушка. — Нет, просто голова разболелась. Кстати, как там Америка, и ты составила пакт? — Да, товарищ, я составила пакт, Америке всё хуже. — Ты молодец. Они заходят в палату. — Послушай, я пришёл за… — Штат перебивает Россия: — Подпиши. США снимает очки, и вчитывается в текст. — Я не подпишу этого. — Почему? — Ты недавно восстановился, я не хочу впутывать тебя. Это мои проблемы. — Заткнись, и засунь свои предпочтения… куда-нибудь. Лично я не хочу смотреть как любимая мне страна умирает. США хочется расплакаться. Он берёт листочек и расписывается. — Обещай, что останешься живым. Обещай, что мы увидимся снова — Клянусь. РФ выходит из кабинета. — Подготовьте: авианосцы, десантные корабли, танки, истребители, и загрузите корабли до максимума.***
Спустя пять месяцев…
Итог был предначертан, когда в игру вступил Россия. Увы, Вирджиния и Кентукки умерли, но Северную Каролину спасли. Что касается врагов, они поплатились. Смерть Эстонии диагностировали на утро. Что касается Латвии и Литвы? Про них лучше не вспоминать.Прошла неделя…
Когда Америка восстановился, он с твёрдым намерением решил спросить Россию про его чувства. США стучится в двери. Ему открывает дворецкий. — Слушайте, а вы не знаете где Раша? — Штат поправляет солнцезащитные очки. К такому обращению, от Америки к Российской Федерации, привыкли все. Хотя называть Россию так, другим людям запрещалось. Но США являлся исключением из правил. — Он в саду. — Thanks, — отвечает американец, и идёт в знакомом направлении.***
Россия сидит в беседке и читает книгу. Ничего нового. — Honey, — тянет Америка — Аме (произносится как Амэ), давно тут? — Нет, только пришёл. Я хотел с тобой серьёзно поговорить. — О чём? — русский приподнимает бровь. — Книгу убери и встань. Россия смотрит на Америку взглядом «Что прости?», но книгу откладывает. США встал в полный рост и русский последовал его примеру. Штат сжимает руки России в своих. Тяжело дышит — собирается с духом. На лице Штатов нет очков. У дерева стоит Наташа и держит большие пальцы вверх. Что происходит?! Россия хочет провалиться сквозь землю, когда американец опускается перед ним на одно колено. Федерация заливается краской. Из заднего кармана Штат достаёт бархатную коробочку и протягивает её России со словами: — Российская Федерация, не окажете ли вы мне честь, стать моим супругом и объединить наши государства? Россия закрывает лицо левой рукой. Ему кажется, что он красный как рак. Хотя так и было. Боже как стыдно. А США продолжает: — Вы согласны? — в одной руке он держит открытую красную коробочку, в другой находится кисть Росса. Слова приводят в тупик. Сердце где-то в пятках. И он не знает, что ответить. Докатился. С одной стороны ему приятно, он рад, что будет с любимым человеком. Но вот другая сторона… придётся выйти в люди, рассказать странам. Всё будет сделано публично. А Федерация вроде как для всех умер. Это также затронет и экономику. Хотя были и плюсы. Хотя нет, был один, большой и жирный плюс. Так как Россия — военная, а США — экономическая, то проблемы исчезнут сами по себе. Америка полностью передаст власть над военным делом России. Федерация в свою очередь отдаст власть над экономикой. Если всё пойдёт хорошо, то они смогут стать самым сильным союзом. Самым сильным из существовавших, когда-либо в истории. Это также приводит к новым возможностям, во всех сферах деятельности. Выгода огромная. При всём этом, Россия любит Америку, и это взаимно. — Да, я согласен. Серьёзность на лице Штата сменяется на лучезарную улыбку. — I love you, Russia! — Я тебя тоже.***
Все знают, что Америка восстановился. Знают, что он должен прийти на собрание, которое проходит в его же доме. Медэн сообщает, что США ненадолго ушёл до собрания, на важную встречу, которая по его словам не будет длинной. Опоздает минут на 5 не больше, уверяла его Медэн. Вот, только прошло минут 15, а Америки всё нет и нет. — Где он? — спрашивает Британия — Скоро должен прийти, — отвечает Швеция. Вспоминать долго не пришлось. Великобритания услышал бег. Двери распахиваются и на пороге появляется США. Весь запыхавшийся, с счастливой улыбкой и…русской шапке — ушанке. Британия в шоке, да и не только он. ВСЕ! — Где ты её достал? — спрашивает Беларусь. — Секрет, — деловито отвечает Америка и поправляет очки. С его лица не сходит улыбка, он подбегает к отцу и начинает повторять «Пап, пап, пап, ну пап» — God, what? — Я объединяюсь! — кричит Америка ему в ухо. Натягивает шапку-ушанку сильнее. Все в зале заседания выпали в осадок. — С кем?! — вопрос глупый, но он хочет убедиться в правильности своих мыслей. Америка останавливается. Поправляет шапку-ушанку, и спрашивает: — Я похож на русского? Великобритания думает, что его хватит удар. Но он твёрдо стоит на ногах. Наполняет легкие воздухом, думает что-то сказать, но кроме обрывочных слов ничего выдавить из себя не может. — Пап, полегче. Мы с Рашей всего лишь объединяемся, в этом нет ничего плохого. — Ты понимаешь, слово «Объединение»? Ты собрался объединяться с Российской Федерацией, как ты вообще смог это сделать? — У нас своя история. Что плохого в том, что я хочу соединиться своим государством с российским? — В этом нет, ничего плохого… просто я не помню когда видел его в последний раз. Беларусь сейчас расплачется, она с Казахстаном 100 раз пожалела о своём решении. Когда она в первый раз призналась об этом, Штат сразу доложил об этом Раше. Большинство стран признали свою неправоту, но было слишком поздно. Россия ушёл. — Я могу его позвать. Думаю, все будут рады его видеть. Сзади на него кидается Беларусь, Казахстан, Китай, и Армения. Они лежат на полу. Смеются, дружно и звонко. Лучше быть не может. Когда они встают, США достаёт телефон. Сразу ставит на громкую связь, слышаться гудки и после: — Алло. У Беларуси по щеке катится слеза. Голос старшего, приятно отзывается в груди. — Раша, как я рад тебя слышать. — Ты спиздил мою шапку. — Ты против? — Не совсем, ну ладно. Просто не порви её. — Конечно. Я хотел спросить, не можешь ли ты прийти сюда, ко мне? — Нет, — сказал как отрезал. — Ну… — договорить США не дали: — Я сказал, НЕТ. Америка косится на телефон. Его глаз дёргается, но он как можно вежливее отвечает: — Я сейчас к тебе лично приду. — Валяй, ты меня с места не сдвинешь, — слышаться гудки. Все в депрессии. Казахстан успокаивает Беларусь. Америка в это время телепортируется со словами «Мы скоро придём». Странам хочется в это верить. Через несколько секунд появляется портал, через который проходят: США и РФ. Точнее сказать, США держал на руках Росса. Россия ничуть не изменился. Он был одет как обычно: в матроске, камуфляжных, зауженных штанах и берцах. Добавились только бинты на руках. Американец ставит того на ноги. Россия оборачивается: Беларусь, Казахстан, Китай, Армения. Они его младшие. — Давай, сделай это, — говорит США, России. Россия искренне улыбается, и раскрывает объятья. — Прости нас! — кричат ему навстречу.Возможно жизнь не такая плохая штука
***
На утро, Россия проснулся в объятиях Америки. В его комнате. Нет, наверно странно было, видеть другим странам, как Америка нёс на руках РФ. Он смеётся. Беззвучно в комнату заходит Беларусь. — С добрым утром, братишка. — С добрым, — отвечает он ей. Она присаживается на край кровати. Сжимает руку России. — Я скучала. Прости, что так с тобой поступила. Я уже больше 100 раз, пожалела об этом. — Америка рассказывал. — Как вы… я не знаю как спросить. — Я люблю этого идиота. Просто…нас свела судьба. Я не знаю как сказать. Россия качает головой. Беларусь искренне улыбается. Она немного смущена. Америка всё также неподвижно лежит позади РФ и обнимает его за талию. — Как давно… — она подбирает слова: — …Вы вместе? — Где-то через… ну не знаю, может месяца два, после того как я не появлялся. Ты шокирована? — Да. Просто, так непривычно видеть вас вместе. Вы всегда ссорились и готовы были убить друг друга. А сейчас, США заявляет, что объединяется с тобой. Все в шоке, не только я. — Не могу не согласиться. Наверно, странно узнать, что враги хотят объединиться, — Россия останавливается, но после паузы продолжает: — С тем учётом, что один из них твой брат. Беларусь не может сдержать смешка. Она со своим братом обсуждает его отношения, в то время, как в нескольких сантиметров спит американец. Это такой бред. — Я рада за тебя. Только пообещай, что если он начнёт перегибать палку, сможешь заехать ему в глаз. Россия громко смеётся. И она не может не засмеяться вместе с ним. Смех РФ всегда был заразительным, громким и заикающимся. На их удивление, Штат продолжает спать. — Без этого никак, — уже тише произносит русский. — Увидимся за завтраком. Она уходит. В комнате слышится равномерное дыхание США. — Ты спишь? — наклоняясь к уху Америки, спрашивает русский. Тот продолжает посапывать. — Всё с тобой понятно, — говорит он в тишину комнаты.***
Объединение не тоже самое, что и женитьба. Отличается лишь тем, что целоваться не надо. Подписать нужные бумаги, сделать пару снимочков, ну и набухаться (Россия). Америка сидит в кабинете. Первое время привыкнуть к России не получалось, но по происшествию нескольких дней, Америка втянулся. Хотя персонал, то и дело шарахался при виде РФ. Не сказать, что славянину нравилось в доме Америки, но он стоически терпел. По его словам: «Без Америки здесь всё рухнет». Хотя собачились по большей части Медэн с Наташей. Соколову воспитывали при всём уважении к своей стране. Она знала весь этикет, подавала записки в кухню с нужными блюдами, проверяла Россию на наличие сигарет и алкоголя. Проверяла расписание таблеток, выпил Россия или нет. Она делала всё: включалось это в её работу или нет, ей по большей части было плевать. Она делала всё от чистого сердца. «Ответственность» её второе имя. Соколова заслуживает премии всего мира. Она дружелюбна и мила, но стоит лишь перегнуть палку и она превращалась в монстра. Хотя с Россией, ей в этом не тягаться. Наташа прошла боевую подготовку, что ей во многом помогало. Она также была готова идти за Россией хоть до конца своих дней. Уж слишком она его любила. Медэн от неё не сильно отличалась. Гарсиа была строгой, и не отходила от Америки ни на шаг. Оно и понятно, без неё он был неугомонным подростком. Иногда России казалось, что у руля страны стоит пацан 14 лет, если не меньше. Впрочем, это не мешало ей вставлять мозги Америки на место. В основном их ссоры были из-за этикета, традиций и особенностей их стран. И если Наташа понимала английский, то Медэн была не сильна в русском. Хотя нет, никто в этом доме не понимал русский. Так что РФ не упускал Наташу у себя из виду. Было интересно наблюдать, как Соколова кроет пятиэтажным матом Гарсию, но та и слова разобрать не может.***
— Наташа, — окликивает Америка секретаршу. Та останавливается, поворачивается в сторону зовущего голоса. — Чем я, могу помочь? — она мило улыбается. — Ответишь на вопрос? — она недоуменно смотрит на Штат, но приходит в себя и отвечает: — Да, конечно. — Тебя Раша не пилит за такой разговорный? — Нет. В крайнем случае он говорит: «С кем поведёшься, от того и наберёшься». Америка вспоминает русского. Если посмотреть на то время, когда они часто ссорились, то Федерация часто его крыл благим матом. При всех. Неудобно.***
Америка стоит в дверях. И любуется представшей перед ним картиной. Наташа с Медэн ругались. Другие слуги пытались их разнять. Безуспешно. Скажем так, поручать организацию банкета, этим двум - не очень хорошая идея. От слова совсем. — Это была хуёвая идея, Аме, — за Штатом появляется Федерация. — Не представляешь, я вижу. — Что будем… — договорить американец не успел. Россия прошёл в этот хаос, спокойным шагом. Ему не впервой. Слуги замешкались. Русский остановился и холодным тоном, спросил: — Что за шум? Наташа первая пришла в себя. Видеть Федерацию не в духе, не лучшая затея. Она привела одежду в порядок. Улыбнулась и тихим, спокойным голосом произнесла: — Появились, некоторые неувязочки. — Я надеюсь, они исправятся? — голос России холоден, что пробирает до костей. Он смотрит прямо в её душу. Достаёт всё содержимое. — Да, конечно… дайте нам время. — К концу этой недели всё должно быть закончено. — Я поняла. — Удачи. Я на тебя рассчитываю, не подведи. — Никогда, сэр, — голос полный энтузиазма. Россия разворачивается на пятках и уходит. Ноги Наташи подкашиваются, но она собирается с духом, выпрямляется. И чёткой расстановкой, говорит: — Если не сделаем всё к нужному дню, нас всех на шаурму пустят. Усекли? — Что такое шаурма? — выдавливает из себя Медэн. — Рублёное мясо с салатиком, и всё завернуто в лаваш. Все затихли. Выделился только Америка, высказав: — Оно довольно вкусное.***
Не на удивление России, всё выглядело как надо. Просто великолепно. Впрочем, ничего удивительного. Как он сам выражался — «Нужно только направить и задать нужный темп». По правде говоря, нужный темп РФ мог задать.***
Банкет прошёл, что надо. Всем всё понравилось, что не могло, не радовать. Наташа осуждала Федерацию за каждую рюмку. В конце концов, Россия не очень опьянел. Ему надо просто пить как не в себя, чтоб оказаться пьяным. Несмотря на то, что бухать они начали одновременно, из всех них более трезвым, оказался, Россия. Впрочем, ничего удивительного. К концу вечера, даже его начало немного штормить. По крайней мере, ему так казалось. Картина представшая перед глазами России — пьяный бред, не больше. Слишком странно, чтоб быть правдой. Напротив России, облокотившись на стол с закусками стоял… СССР и Третий Рейх… «Я пьян. Просто пьян», — твердил себе русский. Но его взгляд был чётко сфокусирован, объекты не были размыты и он здраво соображал. Но то, что он видел, не могло уложиться в его черепной коробке. Рейх с Союзом уж слишком мило общались. «Это. Просто. Бред. Ну не может такого быть.» Быть такого не могло, но, вот, ощущалось слишком реалистично. Он помнил: запах этих сигар, вид отца, его взгляд и шапку танкиста. Россия запомнил эту повязку на глазу. Пистолет, что всегда находился в кобуре. Это бред… Но вскоре, его «Галлюцинации» решили сменить своё местоположение. Русскому показалось, что если даже это и вправду его глюки, то после он сможет смахнуть всё на алкогольное опьянение. Он просто за ними пройдёт, и возможно даже заговорит. В каком-нибудь нелюдном месте. Рейх открыл дверь, и они вместе с СССРом шли по коридору. Несколько слуг шли им навстречу, но даже не посмотрели в сторону стран. Это бред… «Сейчас я открою глаза, и окажусь в теплой постельке.» Но Россия не приходил в себя, он уверенно шёл, сохраняя дистанцию между ними. Федерация мог поклясться, что слышал их голоса. Теперь, это больше напоминало ему реальность. Голоса стали чётче. Обрывки слов стали полноценными фразами. «Совок»и
«Псина»
Они дошли до одной из дверей. Открыли её и зашли на балкон. Если другие страны над ним придуриваются, то им несдобровать. Он подождал, несколько секунд и зашёл следом. На его удивление, те стояли и общались, не обращая на него внимания. СССР курил сигарету, Рейх что-то ему рассказывал. Что-то по поводу объединения РФ и США. — Эй, — говорит Росс. Они продолжают говорить. Его либо не хотят слушать, либо это бред. Второе ближе. Он предпринимает вторую попытку. — Я у вас спрашиваю, — СССР вынимает сигарету изо рта. Рейх молчит. «Что я творю? Ах, да я разговариваю с собственным воображением. Заебись, докатился.» — Вы живые, или бред моей больной фантазии? Они так и стояли. Недвижно. Но великая держава точно знала, что его услышали. Смысла повторять не было. — Понятия не имею, — спустя время отвечает Союз. Рейх смотрит в даль. Он знает кому принадлежит этот голос. Сын Совка. Хотя его больше волнует тот факт, как РФ увидел их. Они всегда были рядом. Они умерли и жили как призраки. Сначала был один Рейх, потом добавился Союз. Спустя время, они узнали друг друга получше. Их никто не видел, не слышал, не помнил. Были две страны, которые держали всё в себе. Германия и Российская Федерация. Они наблюдали за ними. И если в случае с Германией, тот просто с временем свыкся, то Россия дал слабину. Совок не до конца его отпустил. Сам Россия не желал отпускать. Они не знают, но трудно было и Рейху тоже. Первые годы у руля: страна в нищете, сам Федерация не знает куда деться. Рейх с Совком наблюдают со стороны. Нет, Рейху не было плевать. Он сам не зная почему, наблюдал и иногда давал советы, но скорее в пустоту. Тяжело было видеть, как Россия пытался сделать всё сам. Ему никто не объяснял, что делать. Как позже сказал Совок: «Русские не сдаются» Это было чистой правдой. Россия пытался что-то сделать, с результатом или нет. Он учился. Спустя время, он заключил союз с Беларусью и Казахстаном. Те ему охотно помогали. Правда, вскоре появились проблемы по поводу безопасности. Россия обязался создать военную силу. Маленькая, но всё же защита для его государства. Впоследствии, он проникся созданием военной техники. Это стало делом всей его страны. По прошествии, нескольких лет Российскую Федерацию признали самым мощным государством. Он заполучил, это звание по праву. Все с этим согласились и перечить не стали. Рейх иногда удивлялся, когда видел как Россия стоял над картой и что-то чертил. РФ наизусть знал проблемы той или иной страны. Рейх говорил, Совку: «Твой сын - настоящий стратег. Гордись им.» Рейх повернулся назад. Перед дверьми стоял Россия. Белая рубашка, чёрные зауженные штаны и лакированные туфли. Официальный вид, без лишних заморочек. — Ты нас видишь? — спрашивает Рейх. Союз, который до этого времени смотрел вдаль, повернулся. Осмотрел сына от макушки до пят. Недовольно поморщился и высказал: — Если это единственный шанс нам с тобой поговорить, то знай, я не ожидал увидеть, от тебя такого, — СССР берёт за руку сына, растёгивает пуговицы на манжете и задирает рукав до локтя. Показывает бинты. — Я знаю, что подвёл тебя. Прости, — Федерация смотрит в глаза отца. Дышит рвано, глядишь сейчас заплачет. Но сын Союза держится. — А я не думал, что ты можешь так легко разговаривать со своим врагом. Союз смотрит на Третьего. Выдыхает и говорит: — Беды позабыты. Он был хорошим оппонентом. Россия на это лишь хмыкает. Смотрит в пол и тихо произносит: — Ты умер? То есть… я тебя вижу, но мне кажется это сном. Сном наяву. Совок молчит. Рейх, который до этого стоял и смотрел. Сделал шаг навстречу и спросил: — Мы вроде умерли, но у меня к тебе встречный вопрос. Ты то нас как видишь? — Я увидел вас в зале. Мне показалось это бредом. Из-за этого я пошёл за вами. Нацист хмурится, обдумывая поступившую информацию. Россия смотрит на отца. — Вы стали друзьями? — Да. В каком-то месте даже лучшими. — Ого.***
Просыпается Федерация в кровати. Голова трещит. Воспоминания лезут в голову, заполняя собой все места. Не думать об этом, не получается. Он краем глаза замечает, что Америки нет. Трогает вторую половину кровати. Холодно. Он сосредотачивается на звуках. Со стороны окна слышится пение птиц, звуки по ту сторону двери, глухие и нечленоразборчивые. Славянин встал. В голове пусто. Живот урчит. Находит белоснежную футболку и камуфляжные штаны. Идеально. Что ещё нужно для счастья? Ах да, желательно минералочки. Уже на лестнице, он слышит восторженные голоса. Крики от суматохи. Нужны таблетки. Он смотрит на руки, желательно сменить бинты. Потом. Сейчас Федерация хочет пить, поесть и выпить злосчастные таблетки. Выдыхает и массирует виски. «Где Штат? Да хуй знает», — мысленно отвечает он, сам себе. Он потягивается. Заходит на кухню и открывает холодильник. Повара уже не в шоке. Для них утренний визит Федерации, уже не что-то новое. Хотя, если вспомнить как было в первый раз. Смех пробивает страну. На него смотрят как на психа. Секретарш тоже не видно. Что было в первый раз? Ну, как сказать. Их знакомство было странным. Сам Америка вообще не заходит на кухню, да и не заходил. Россия готовил себе завтрак сам. В остальное время готовили повара. Так, что они достаточно сильно испугались, увидев заходящего на кухню сонного русского. Тот делал всё по привычке, продукты выбирал на ощупь. Хоть, Наташа и отговаривала его от готовки с закрытыми глазами, он всё равно делал. Он готовит себе салат. У него спрашивают про самочувствие, и он скорее из вежливости отвечает. На русском… который никто не понимает. На кухню вбегает Наташа. Она запыхавшаяся, и двух строк связать не может. Россия спокойно ест свой салат. — Рассказывай, — русский добавляет в салат соли. — Там, ну это, короче, я не знаю, иди в зал! Сам всё увидишь. — Дай мне доесть салат. И где мои таблетки? — Не время для таблеток! — она хватает его за руку и тянет. Россия недвижим. Как сидел, так и сидит. — Послушай. Вчера меня штормило. У меня болит голова, — говорит он тихо, а после наверно уже срывая спрашивает: — И где, чёрт возьми, этот пиндос?! Слуги замешкались. В комнате появляется Медэн, которая скорее всего начнет сейчас читать нотации, о том что нельзя называть так Америку. — Он ваш муж, — только она начинает, как Россия прерывает: — Я нихуя не понимаю! Просто заткнись и не трать моё время. — Не с той ноги встал? — спрашивает у него Наташа. — Я, блять, вчера видел то, что никому не пожелаешь, увидеть. Отъебись от меня. Дай побыть одному. Мне нужно поразмыслить. Россия встаёт и только начинает уходить, как Соколова спрашивает: — Ты видел… СССРа? Россия мгновенно застывает на месте. Его как током дёрнуло. Он жмурится. Задела за живое, мразь. Он выпрямляется, выдыхает. — Он живой и с ним Третий Рейх. Да? — Да. Ты его видел? — Ещё вчера. Я списал всё на алкоголь. — Он в зале. России кажется, что он сейчас задохнётся. Вчера, ощущения были не такими острыми. Вчера, он списал всё на опьянение. И буквально, сейчас слышит, что это не его фантазия нарисовала в пьяном бреду. В уголках глаз, скапливается слеза. Он закрывает глаза. Всего одна, она скатывается по его щеке. Конец. Выдох. Он собирается с мыслями. В голове пусто. Он знает куда ему сейчас надо пойти.Он знает
спустя 10 лет
Когда США в первый раз намекнул на ребёнка, Россия не понял. Второй, ну что-то в мозгу русского начало щёлкать. В третий, были долгие вопросы. Они сошлись на том, что проблем вроде нет. На горизонте чисто, никто не угрожает, экономика в порядке. Идеальная атмосфера для чуда. Все думали, что США снизу. Все, блин. Видите ли, Россия закрепил за собой, знамя «Холодный, как сталь», значит должен соответствовать. Никому в голову не приходило, что Россия может быть пассивом. Так что… … Это имело печальные последствия. Когда Америка рассказал обо всём отцу, тот принял этот факт, как данное. Другие страны поддержали. Не поверите, но все заботились о Штатах как ненормальные. Недоуменные взгляды России, СССР и Рейха никого не смущали. Вот совсем. Хотя, если признаться, родители (СССР и Рейх) тоже не знали сей факт. У СССР было такое лицо, потому что он не понимал зачем устраивать столько шума, вокруг страны. Рейху было как-то плевать. Наташа и Медэн таскали витамины Америке, в то время как Федерация спал. Родственники США постоянно спрашивали про его самочувствие. Слуги не давали делать тяжёлую работу. Россия этого в принципе не замечал. Америка не понимал. Всё поняли это, когда на чаепитии в доме Британии, где собрались родственники русского и Америки, не пришли только эти двое. Все построили теорию, что Америке плохо, 4 месяц все дела. Всё разрушилось в один миг, когда в зал зашел Штат и на вопрос: — А где Россия? Он ответил: — Он остался дома. Ему стало плохо. Я говорил ему не смешивать крабовые палочки и мед, но он меня не послушал. Наверно, именно в этот момент все страны пребывали в неком ахуе. Россия снизу. Наташа думает, сколько Россия выпил за эти месяцы. СССР не знал об этом, хоть они с Рейхом и следили за Россом в теле призраков. Но, только речь зашла о России и Америке, они поспешили удалится. Россию все бесили и даже Америка. Страны смотрели на этот дуэт, как на смесь огня и льда. Безумный коктейль.***
Идея была бредовой с самого начала. Нет, серьёзно, кто его подговорил на это? Боже помоги. Он сидел за столом, в кабинете отца. Вчера они с Америкой поругались. Поругались, по поводу имени. У них будет ребёнок. Ещё одна страна. Его надо будет учить и воспитывать. Давать пиздюлей, если понадобится. Но на данный момент ему нужно имя. Гребаное имя. Почему грёбаное? Да, потому что Россию заебало. Америка не хочет сдавать позиции. Все страны прессуют Федерацию, чтоб он наконец принял имя и все стало как раньше. Единственная страна, которая его поддерживала, вы не поверите! Был Рейх. У него были свои взгляды на жизнь. И имя «Алистер», тоже не пришлось ему по душе. Коммунист видя настойчивость Штата, сказал: «Оно похоже на русское, так что я доволен» А, вот, Россия не был доволен. Гормоны делали своё дело, и несмотря на то, что они с Рейхом не очень ладили, Федерация приходил именно к нему. Третий его и выслушает, и совет даст, и пожалеет. Так что, когда Россия пришёл к нему, с новой проблемой, то сначала выслушал, а затем послал СССРа. Ничего нового. Дни шли и Третий предложил придумать имя, выходящее за рамки дозволенного. Федерация смотрел на это предложение с неким интересом. — Ты думаешь, что чем больше имя страннее, тем больше шанс того, что Америка его признает. — Почти, «Алистер» имя странное само по себе, но такого названия ещё не носила ни одна страна. Я думаю Штат хочет, сделать что-то за рамки вон выходящее. Это так на него похоже. С тем, что США всегда хотел выделиться, Россию не удивляло. В большинстве случаев, советы Рейха помогали. Россия задумался.***
Идея была бредовой, но вдруг прокатит? Он собрал всех родственников, чтоб озвучить своё окончательное решение. Ключевой вопрос: «А поймёт ли он сам, что я пытаюсь до него донести?» Идея сама пришла на ум, когда ему позвонил Штат и спросил: — Раша, мы можем встретиться? «Раша…» Именно в тот момент в мозгу России что-то щелкнуло. Дьявольская улыбка — он прям демон, во плоти. Встречаться Росс не собирался. Он шёл в свой дом. В нём Федерация и озвучит своё окончательное решение. Он мысленно потирал ручки. Скорее всего, сейчас США расскажет о том, что они с Россией не общались несколько дней, и он понятия не имеет, какой вердикт вынесет Федерация. Он заходит. Все сидят на своих местах. — Слушай, Россия, я понятия не имею, что ты задумал. Ты меня пугаешь, — высказал своё мнение США. Рейх с интересом наблюдал за русским. Он не знал, что за имя придумал РФ, и его это подстёгивало. Интерес был у всех. Росс собрался с мыслями. — Мы назовём свою страну… — он начинает смеяться. Россию прошибает на смех, в уголках глаз появляются капельки. Его смешит, вся эта обстановка, он пришёл сюда просто сказать имя своего ребёнка, а атмосфера такая будто скоро взорвётся ядерный реактор. — Я даже не знаю, как реагировать. Что ты там придумал? — говорит Третий. — Нет просто… это так странно. Имя нормальное, мне нравится. Если кому-то не нравится я вас не держу, но и у меня есть железный аргумент. — Какой? — спрашивает Штат — Я буду рожать. Я буду страдать, и за свои муки, я назову эту страну так, как я хочу. Ваше мнение меня никак не колышет. — И вправду, железный аргумент, — ухмыляется Рейх. — Не тяни, — говорит Союз. Россия подходит к Америке и кладёт свою ладонь ему на плечо. Улыбается. И громким, чётким голосом произносит: — Харвард. Рейх начинается смеяться. На лице Америки читается, недопонимание. — Что? — произносят они с Союзом одновременно. — Х-а-р-в-а-р-д, — говорит Федерация по буквам. — Ты назовёшь своего сына, Харвард? — переспрашивает Союз. — Да, — с таким спокойным выражением лица, говорит РФ. — Как, ты вообще до этого додумался? — спрашивает Рейх. — Мне позвонил Америка. После этих слов, недопонимания становится больше. Россия выдыхает, сжимает пальцами левой руки переносицу. — Ты серьёзно не понимаешь? — поворачивается к Америке, спрашивает Россия. — Нет, не сколечки. Рейх перестаёт смеяться. Смотрит на Росса. По мнению, России до него дошло. — Это случайно не название здания, которое находится в Кембридже? — В точку. Мне позвонил Америка, и назвал моё имя, но только на английском. Это и подкинуло мне идею. Харвард, это тот же Гарвардский университет, только на русском. У всех можно так сказать «отпала челюсть», но Америка определённо знал, что это имя ему определённо нравится.Это имя объединит: ссору и любовь, лёд и огонь, восход и закат тьму и свет
***