Bodak Yellow — Cardi B
Heartbreak Dream — Betty Who
08:00
Максим Викторович зашнуровывал ботинки, понимая, что опаздывает. Проспал работу из-за того, что его жена не поставила будильник вовремя. Сегодня тяжёлый день — пятница, в этот день совещание, родительское собрание, а так же контрольная у старшеклассников. Макс тяжело вздохнув, взял с полки парфюм, пшикнув пару раз в районе шеи, посмотрел на себя в зеркало, ещё раз взглянул на часы, что показывали семь сорок пять, до школы идти минут пятнадцать, а подготовиться к уроку не больше десяти минут, он успеет выпить кофе в кофейне за углом. — Максим, я возьму твою карту? — спросила Эльвира, его жена. — Там сегодня скидки в продуктовом, хотелось бы купить мясо, а то скоро закончится. Аверин улыбнулся, обняв женщину. — Конечно, ты можешь взять мою карту и купить себе что-нибудь, ведь сегодня зарплата, — проговорил Максим, надевая пальто. — Я пойду, иначе точно опоздаю, — Он чмокнул Эльвиру, застегнув пальто, вышел из квартиры. На улице моросил дождь, но Аверин не стал брать зонт, он не боялся промокнуть. Зайдя в кофейню, как обычно взял кофе и пончики. Это был его единственный завтрак, с тех пор как он сюда переехал. Эльвира совсем ничего не делала, готовила редко, по утрам не любила вставать. Ей хотелось роскошной жизни, но с обычным учителем этого не удавалось, поэтому изредка она брала деньги и покупала все, что хочет. Максим ей не указывал, он давно смирился, поняв, что ее не исправить, а приготовить он и сам себе может. Кутаясь в шарф, мужчина остановился возле школы, посмотрев в сторону курилки, где обычно курит половина школьников и учителей, вздохнул. Он бросил курить еще до женитьбы. Раньше он был совсем другим человеком, нежели сейчас. Он и сам себя порой совсем не узнает, ведь раньше он мог выкуривать по две пачки, заедая это какой-нибудь вредной пищей, потому что считал, что ничего не будет, съешь он пару бургеров с утра. Аверин пошел в сторону школы, дабы не опоздать еще больше, ведь сегодня такой важный день. Лучше будет, если он сейчас просто войдет в здание, выпьет свой еще не остывший кофе, съест пончики и приготовится к уроку, до звонка на урок осталось совсем не много. За пять минут до урока, забегает Татьяна Васильевна, завуч школы вся взъерошенная, ее привычный серый пиджак с серой юбкой сегодня отложен в шкаф и их заменяло красивое платье, а волосы красиво уложены в локоны. — Там комиссия едет, — провозглашает женщина, — Мы хотим, чтобы они зашли к вам, молодой учитель, как-никак, — произносит завуч, а после бегом выходит из кабинета. Поняв, что выпить кофе и позавтракать ему не удастся, он выбросил это все в мусорку. День явно не заладился с утра. Сначала он чуть не опоздал, потом Эльвира стала вновь просить его карту на которой денег и так нет. Он был обычным учителем, не ездил на роскошных машинах, не владел бизнесом, преподавал философию у старшеклассников, получал зарплату и приезжал домой на старой машине, даже не пытаясь что-то менять, а зачем? Его все устраивало, да и Эльвиру, до недавнего времени, пока она не начала требовать больше и больше, а сама при этом ни капли не вкладывая в их общий бюджет. Со звонком в класс начали залетать ученики одиннадцатого «А» класса, Максим Викторович оценивающе оглядел девушек. Такие молодые, а уже в таких коротких юбках, он не любил этот напускной пафос и надменность, желание выделиться из толпы, показать, что ты самый крутой. Девушки соревновались с другими девушками, каждая из них была по-своему хороша, но Аверин отметил про себя, что брюнетка лучше всех, а потом вспомнил, что ей и восемнадцати нет, мысленно дал себе по лицу. Пару раз приходила комиссия, посмотреть, как он проводит занятие, обещали зайти еще, благодарили за хорошо проведенный урок. Татьяна Васильевна, вместе с директором этой гимназии, Андреем Викторовичем, радовались тому, что все обошлось. — Я вас жду в учительской, на чай, — произносит Андрей Викторович, подмигивая Аверину. — Я приду, после «Б» класса, — говорит Максим, улыбаясь. — Ну, тогда все и обсудим, — произнесла Татьяна Васильевна, удаляясь из кабинета вместе с директором. — А вы куда идете? Звонок для учителя, — грозно произносит Максим, ученики разом садятся на место. — Я вам не задал домашнее задание. Максиму нравилось, когда возмущались дети, он помнил свои школьные годы и как возмущался он и его одноклассники, но тогда он не понимал, как это приятно видеть тридцать недовольных лиц и задать им еще домашнее задание, помимо того, что им и так задают немало. — Я хочу, чтобы вы прочитали Философию в Средних веках и эпоху Возрождения, а, и пожалуйста, сделайте реферат на эту тему, в пятницу будет тест, проверю ваши знания, — говорит Аверин. — Так мы еще Античную философию проходим, — произнес Ерохин. — Неужели перескакиваем? — «Б» класс перескочил уже через две темы, а вы еще топчетесь, не стыдно? Вроде «А», ведете себя, как «В», что с вами, ребята? — Макс улыбнулся, а ребята заканючили. — Они всегда выигрывают! — воскликнула Скворцова. — Именно! — повторили остальные. — Нужно учиться не уступать, иначе сейчас уступите, потом уступите, а дальше что? Дальше в институте уступать, потом на работе, а дальше? — риторически спрашивал учитель, глядя на класс. — Если побеждают раз, два, три, а дальше стоит задуматься и двигаться, вертеться, а не сидеть и ныть. Я ясно сказал? Класс кивнул. — Я очень рад, что мы друг друга поняли, а теперь можете идти, — произнес Максим. Когда ученики ушли, мужчина подошел к настенному зеркалу. Взглянув на себя, он улыбнулся. Карие глаза сияли, черные постриженные волосы были в полном порядке, а его черный костюм идеально выглажен. Все-таки он умеет себя подать, когда это действительно нужно. Выйдя из кабинета, мужчина направился в учительскую, сегодня он прекрасно провел урок и похоже, его ожидает премия и звание. Сегодня он сможет порадовать Эльвиру, купить вина, сыграть, как раньше, на фортепиано, что стоит без дела вот уже два года, с тех пор как он перестал играть, после той ужасной аварии. Иногда он думал, что мог бы быть музыкантом, не сложись все так, как сейчас, но тут же отбрасывал все мысли, понимая, что прошлого уже не вернуть, как бы сильно этого не хотелось, а тешить себя надеждами просто так, не хочет никто.10:15
Said, «Lil bitch, you can’t fuck with me if you wanted to» These expensive, these is red bottoms, these is bloody shoes Hit the store, I can get ’em both, I don’t wanna choose And I’m quick, cut a nigga off, so don’t get comfortable, look I don’t dance now, I make money moves Say I don’t gotta dance, I make money move If I see you and I don’t speak, that means I don’t fuck with you I’m a boss, you a worker, bitch, I make bloody moves
— Ярослава! Ярослава, черт возьми! Выключи эту дрянь! — Александра Викторовна, мать Ярославы, заходит в комнату, наблюдая следующую картину: музыка включена на полную громкость, по всей комнате разбросаны вещи, запах перегара, явно оставшийся с ночи. Ярослава целует незнакомого парня. — Да че, — произносит девушка, выключая музыку. — Все, Славик, тебе пора. — Она берет парня за шкирку, выталкивая за дверь, мать следует за ними. — Во-первых, кто это? — интересуется женщина, поправляя пиджак. — Ты в школу опаздываешь, к тому же ты, полупьяная, как ты пойдёшь? — Нормально, все в порядке, че пристала, займись собой, — отмахивается девушка, заползая в ванную. — Значит, пойдёшь на четвёртый урок. Отца нет, он бы всыпал тебе хорошенько, как же я устала, господи, дай мне сил. - Тяжело вздохнув, Александра Викторовна отправляется на работу. Это стало уже традицией: каждое утро, Ярослава выгоняет из своей спальни либо девушку, либо парня. Одинцова уже привыкла к тому, что мать вечно ее упрекает, с тех пор, как она перестала быть отличницей и играть на пианино. Девушка покатилась по наклонной после того, как умер отец. Но все это не имело значения, если больше не было человека, которому она доверяла. Выйдя из ванной, Ярослава высушила свои светлые волосы, оставив их прямыми. Надела обыкновенные джинсы и красную толстовку. Позавтракать она не успевала, поэтому, решив перекусить в школе, вышла из дома. До школы идти минут пятнадцать, она взглянула на часы, что достались ей от отца, они показывали десять тридцать. Одинцова поняла, что опоздает ровно на пять минут. Как она и думала, пришла с опозданием. Ярослава взглянула на расписание, что висело на стене объявлений, и цокнула языком когда увидела философию. Самый нелюбимый предмет, потому что вёл этот урок явно извращенец, со склонностями шизофреника. Разглядывал учениц, мог разговаривать сам собой, считая это нормальным. Можно сказать, что Одинцова распустила слухи о нем. Ярослава занимала не последний статус в школе, раньше самая красивая и популярная девушка, отличница, везде первая. Теперь — самая скандальная, скатившаяся до хулиганов-двоечников. Всегда проводит время после уроков в комнате для наказания, курит и ругается матом. Ее родная сестра по отцу, Таня Одинцова, была хоть и не отличницей в этой гимназии, но явно популярной девушкой, уж точно. Блондинка заходит в класс, как обычно, без стука, и тридцать человек уже уставились на нее с недовольством. Ещё есть тридцать первый, Максим Викторович, который смотрит на неё, словно на ангела. Да, Ярослава всегда выглядела как хорошая девочка. Но постоянно прогуливала этот урок, стараясь не встречаться с учителем, и сегодня, именно сегодня, поставили философию четвёртым уроком. — Можно сесть, че я как дура здесь стою? Знаете, невежливо пялиться на ученицу, — произнесла Ярослава, щёлкнув большим и указательным пальцем перед его лицом. — Але, я ващет с вами говорю. Она только что разрушила образ этой милой пай-девочки. Все желание общаться с этой персоной и видеть ее у себя на занятиях пропало. Максим Викторович мыслями обратился к богам, чтобы Одинцова была той самой непутевой ученицей, появляющейся на занятиях пару раз в год, не больше. — Причина вашего опоздания есть? — спрашивает мужчина, нервно поправляя галстук. Он прошёлся взглядом по ее телу, отмечая про себя, что она действительно внушает образ пай-девочки. — Проспала, — сухо произнесла Яра. — Сесть можно? — Сядь, после урока останешься, — строго произносит Аверин. Вроде эту девушку отдали ему на поруки, значит, придётся очень сильно потрудиться, чтобы перевоспитать ее. Ярослава села на место, выкладывая из сумки учебник по философии, а затем тетрадь и ручку. Одинцова оглядела весь класс, на нее по-прежнему смотрели так, словно она здесь чужая. За год, как она изменилась, ничего в их школе так и не случилось перемен. В этой школе всех интересовал статус, а не личность. Одинцова ненавидела эту школу, в которой все гнались за лайками и подписчиками, а не за тем, чтобы общаться. После урока девушка осталась в кабинете, собрав все в сумку, Вероника, ее лучшая и единственная подруга, сказала, что подождет у столовой. Блондинка улыбнулась и кивнула. — Вы хотели со мной поговорить? — спрашивает Яра, садясь за первую парту, рядом с учительским столом Максима Викторовича. — Твоя мать просила взять тебя под мою ответственность, ей надоело твое ужасное поведение, — произносит Макс. — С сегодняшнего дня ты будешь отчитываться о каждом своем шаге мне, ясно? — Он смотрит на девушку, та ухмыляется, встает и подходит к учительскому столу, разворачивает его кресло к себе лицом. — Этому не бывать, гребаный извращенец, — сладко произносит блондинка, прожигая его взглядом, словно насквозь. Он встает, берет ее за горло, прижимая к доске. — Маленькая сучка, которой можно все, возомнила о себе черт знает что, и все туда же. Со мной такое не прокатит, понятно говорю? — в его голосе слышалась ярость. Одинцова оттолкнула его от себя, потирая шею. — Ты нихрена обо мне не знаешь, я поговорю с матерью, в няньке я не нуждаюсь, а если еще раз тронешь меня, я подам на тебя заяву за домогательства, чертов ублюдок! — выплевывает девушка, а после уходит из кабинета, хлопнув дверью.15:27
It's you and me It's slow dancing to anything playing It's us colliding It's never finding when we should say when
Вероника устало оглядела ребят из класса, она искала глазами одного единственного человека, который, к ее сожалению, развлекался со своей девушкой. Девушка перекинула через плечо копну каштановых волос, поправила свою школьную форму, которую искренне не любила. Ника осталась одна в актовом зале, дежурить среди парней. Она взглянула на телефон, в ожидании сообщения, но кроме уведомлений ничего не приходило. Тяжело вздохнув, девушка ещё раз вытерла пыль с подоконника. — Скучаешь? — Вероника вздрогнула от неожиданности, обернувшись на знакомый голос, перед ней стоял парень, ее одноклассник и по совместительству любовник. Вайсман - такая красивая, немецкая фамилия. И Денис такой красивый снаружи, но такой гадкий внутри. Его карие глаза сверкнули хитрым блеском, он взъерошил свои темно-русые волосы, улыбнувшись Нике. — С тобой точно не заскучаешь, — сухо проговорила девушка. — Ну, малыш, я ведь не могу быть с тобой, и ты это знаешь, — сладко произнёс Дэн. — Иди к своей Лене, оставь меня в покое. Если мы переспали пару раз, это не значит абсолютно ничего, ты не должен постоянно вертеться вокруг меня, Вайсман. — Голос девушки дрогнул, когда она произнесла его фамилию. — Я изменял ей с тобой, но да, ты права, это было по пьяни, у меня ведь после школы помолвка с девушкой, которую пристроили мне родители. - С этими словами он развернулся и хотел было уйти, но Вероника схватила его за локоть. — Пойми, что все кончено, — произнесла шатенка. Денис вырвал свою руку и ушёл, ни сказав и слова. «Зачем вообще приходил",— пронеслось в голове девушки. Летом, перед самой школой, Денис и Вероника впервые переспали. Вероника тогда напилась, не очень осознавая, что делает. Второй раз случился на трезвую голову, но перед школой Денис сказал ей, что ничего не выйдет, потому что он на веки вечные связан с Леной. Из-за богатых родителей, которым выгодна эта свадьба. Но никто не спросил, чего они хотят сами. Вероника ещё раз взглянула в сторону Дэна, но тот целовался с Леной. — Мудак, — прошептала она, а после, бросив тряпку, выбежала из актового зала. Взяв куртку из гардероба, девушка вышла на улицу, позвонила Яре, но та не брала трубку. — Отлично, просто замечательно, — произнесла девушка. — Такая красивая, а уже шизофрения, — проговорил парень, стоящий у машины. — Не твоё дело, — резко ответила Ника, проходя мимо. Она не любила дешевые подкаты и совсем не понимала, как могла повестись на Дениса, ведь он такой обычный. Ему семнадцать, но у него есть личный водитель, татуировка, а ещё телефон последней модели. Лена — типичная барби, такие, как эти двое, просто созданы друг для друга, и жаль, что Веронике среди них нет места. Внезапно, девушка почувствовала капли дождя на своей щеке, кутаясь в осенний шарф, подаренный ее матерью. На улице сентябрь, а холодно так, словно уже давно наступила зима. — Девушка, может, вас подвезти? — спрашивает все тот же парень, когда перед ней останавливается машина. Ника оглядела парня: простое пальто коричневого цвета, светлые волосы, очки с чёрной оправой. — А подвези, — соглашается девушка, садясь в машину. — А вдруг ты маньяк? — улыбается, девушка, пристёгиваясь. — Да, прямо сейчас я искал жертву, как тебя зовут? — спрашивает молодой человек, трогаясь с места. — Вероника, — улыбаясь, отвечает девушка. — А я Рома, — произносит парень. Всю дорогу они разговаривали, пытаясь найти общую тему. Они остановились у дома, который Веронике не был знаком, а потом она поняла, что не называла адрес и просто села в машину к незнакомцу, а сейчас мило с ним беседует. — Прости, я привёз тебя к себе, ты не говорила адрес, — проговорил Рома и, сняв очки, положил их в бардачок машины. — Да, ты тоже прости. — Ника потянулась к двери, но парень остановил ее, взяв за локоть. Одной рукой он дотронулся до ее щеки, легко прикасаясь к губам девушки, настойчиво целуя. — Может, все же зайдёшь? — шёпотом спрашивает Рома. — Слушай, ты ведь явно ждал кого-то у нашей школы, так почему ты уехал, не дождался? — интересуется Ника, подняв левую бровь. — Я ждал одного парня, мне нужно было с ним переговорить, но он отложил встречу, а тут ты. Да ладно тебе, ты сама села в машину, мы уже приехали, — его голос стал настойчивее, и девушка кивнула. Они вошли в подъезд, она взглянула на часы, что показывали четыре пятнадцать, а на улице начинало темнеть. Она решила, что переспать с незнакомцем не будет такая уж трагедия, тем более, что Вероника - свободный человек, не связанный обещаниями и отношениями. Они поднялись в квартиру на лифте, пятый этаж, тридцатая квартира. — Раздевайся, я в душ, — проговорил Рома и ушёл в ванную. Девушка прошла в гостиную, заметив, что здесь большая двуспальная кровать, слева огромный шкаф, справа балкон. Вдоль стены расположен настенный телевизор и комод. Сняв пиджак, Ника осталась в одной блузке и короткой юбке. Пройдя на кухню, заглянула в холодильник, увидела две бутылки вина. — Хочешь выпить? — спросил только что вошедший Рома. — Было бы не плохо, — отметила девушка, огляделась в поиске штопора. Прошло минут сорок, пока Вероника пила из бутылки вино, а Рома рассказывал разные анекдоты, девушка почувствовала опьянение. — Слушай, здесь так жарко, — рассмеявшись, пьяно проговорила Ника. Рома забрал бутылку у девушки, начал расстегивать ее блузку, целуя шею. Девушка обняла его за плечи, прикрыв глаза. В комнате становилось жарче, когда его рука проникла ей в трусики, массируя клитор. — Сними ее, — приказным тоном сказал парень, чуть ли не разрывая блузку. Девушка сняла, оставаясь в одном бюстгальтере, Рома взял ее на руки, уложил на кровать, целуя грудь и снимая лифчик, а затем и все остальное. Его пальцы проникали в лоно, девушка извивалась на постели, понимая, что на утро будет жалеть, хотя, наверное, сейчас и не ночь. Она абсолютно потеряла счёт времени. Рома снял трусы и, не выдержав, вошёл в девушку, сжав ее грудь. Он двигался медленно, то постепенно набирая темп, то снова сбавляя его. Одной рукой Рома игрался с ее соском, второй сжимал волосы, целовал ключицы, оставляя мелкие засосы. Парень двигался быстрее, Ника обнимала его за шею, полностью отдаваясь этому пьяному порыву. Она почувствовала приближение оргазма, закусила губу, когда парень укусил ее за сосок. — Ром, я скоро, — со стоном произнесла девушка. Тогда он резко вышел из девушки, перевернул ее на живот, припал губами к ее киске. Девушка выгибаясь, не сдерживая стонов, полностью отдаваясь ему. Ей хотелось продлить это чувство, хотелось, чтобы это не кончалось как можно дольше. Парень резко вошёл в неё сзади, наваливаясь грудью на спину Вероники, продолжая двигаться. — Кончай, — произнёс Рома, сжимая ее горло. — Давай, же. - Он вдалбливал ее в кровать, хватая за волосы. Не выдержав, девушка почувствовала фейерверк внутри. Кончая с криком, она обессилено упала на кровать, продолжая сжимать член парня внутри своего влагалища. Рома кончил вслед за ней, на ее спину. — Ванна там, будешь уходить - закрой дверь, — проговорил парень, а после захрапел. Такой дрянью девушка себя ещё никогда не чувствовала. Собрав волосы в хвост, девушка быстро ополоснулась, оделась и вылетела из квартиры, как ошпаренная, надеясь больше никогда не повторять таких глупых ошибок.19:00
Макс пришёл домой с маленького корпоратива застал жену в гостиной, она спокойно пила чай, смотрела телевизор, а на руках новый маникюр. — Ты снова сделала это, — произносит Макс, садясь рядом. — Сделала что? — непонимающе спрашивает женщина, вопросительно уставившись на мужа. — Потратила последние деньги на свои ногти! — повысил голос Аверин, ударив по столу. — Дорогой, я не специально, там такие… — Мне плевать, что у тебя там было! Ты потратила деньги с карты, я сказал, что ты можешь брать только необходимое, я думал, что сегодня мы устроим романтический ужин, но мне пришло уведомление, что денег на счету нет, ты просадила мою премию, зарплату задерживают. Ты понимаешь? Мы теперь будем жрать твои ногти, поздравляю. Лучше бы ты работу нашла, идиотка! — разорялся Максим, отправляясь в душ. — Я не подумала, — виновато проговорила Эльвира. — Правильно, тебе же нечем, — буркнул Макс, включив воду. Встав под прохладный душ, учитель трижды подумал о том, почему он до сих пор не развёлся с супругой, ведь он был несчастлив в браке, разве могло это так продолжаться? Она никогда не готовила ему. Стирала, убирала, но не готовила. К чему это все тогда, если она просаживала последние деньги на свои туфли. Максим понимал, что она выбрала не того, чтобы вот так тратить бабки. Макс вспомнил свою ученицу, Ярославу, с которой сегодня обошёлся грубо и некорректно. Он должен был держать себя в руках и не поддаваться на агрессию этой малолетки, которая толком и жизни не видела. Она доводит свою мать, которая после смерти мужа осталась одна с этой неблагодарной сукой. Это так смешно, Макс злился, но на кого он действительно злился, так это только на самого себя. Ещё перед школой ее мать предложила ему деньги, чтобы он наставил Яру на путь истинный, но денег он не взял, посчитав, что не станет водиться с какой-то девчонкой-подростком. Но теперь, после сегодняшнего дня, он все же решил согласиться на это предложение, пусть хоть кто-то позаботиться о ней. Выйдя из душа, он набрал Александру Викторовну, сказав, что завтра после школы зайдёт, дабы обсудить вопрос цены. Лишние деньги ему нужны, а сейчас он решил извиниться перед Эльвирой, она ведь не виновата, что хочет роскошной жизни. — Ты прости меня, я вспылил, — произнёс нежно учитель, обнимая жену за плечи. — Я согласился работать с этой ученицей, нужны же нам средства для проживания. — Ты тоже меня прости, я не буду тратить больше денег, и я приготовила жаркое, давай начнём с чистого листа? — с этими словами Эльвира вздохнув, поцеловала мужа.21:00
Ярослава была вне себя от ярости, зайдя домой, хлопая дверью. — Тише ты, соседей разбудишь. - Мать вышла в коридор, в домашнем, розовом халате. — Кого ты в следующий раз наймёшь, чтобы исправить меня? Ментов? — вопрошала девушка, злобно уставившись на мать. — Я не знала что делать, ты забросила даже пианино, ты ведь раньше так замечательно играла, пела, а теперь, только и делаешь, что прогуливаешь, пьёшь и набиваешь очередное тату, — с отчаянием произнесла женщина. — Я больше никогда не буду играть, и ты это знаешь. Я не буду больше петь, это не мое решение, это решение врачей, которые запретили играть. А я пианистка, которая ещё и поёт, а петь без пианино, я просто не вижу смысла, извини, — девушка заходит в комнату в очередной раз хлопая дверью, закрываясь. — Я хочу как лучше, как ты этого не понимаешь. Господи, дай мне сил, — проговорила женщина. Ярослава тяжело вздохнула, невольно вспоминая ту ужаснейшую аварию, в которой она повредила себе ребра, сломала руку, а после ей сказали, что она больше не сможет играть. Отец умер, и ее мечты стать великой вместе с ним. Все эти кубки, что стоят на полке, которые она теперь ненавидит давно бы выкинула, но отец бы не хотел этого. После решения врачей, педагоги в музыкальной школе ей сказали, что она может продолжать петь, но девушка отказалась. Она была единственной пианисткой, которая пела в своей школе. Всегда выступала соло. Ей это нравилось и было единственным, что приносило радость в жизни. Теперь радость ей приносит травка и секс с разными людьми. Когда девушка совершила каминг-аут, ее не сразу приняли в школе, но потом привыкли. Родители посчитали, что перебесится, но не перебесилась, когда начала встречаться с Эвелиной, которой было семнадцать, а ей четырнадцать. Эта была первая любовь, они общались до сих пор, иногда спали, но у неё уже другие взгляды на жизнь. Ярослава вздохнула, взглянув на телефон и увидела пару звонков от Вероники. — Доча, к тебе Ника пришла. Заходи, она у себя, — крикнула женщина. Вероника зашла в комнату, понимая, что Яра ее ждала. Одинцова оглядела девушку с ног до головы, заметив ее потрёпанный вид и заплаканное лицо с потекшей тушью. — Что стряслось? — поинтересовалась Яра, усадив девушку на кровать. — Где ты была весь день? Я трахнулась с незнакомым парнем, — ответила девушка. — Я целый день ходила по магазинам, но ничего не купила, мать выбесила, — ответила Яра. — А теперь давай подробнее про парня, — хитро улыбнулась блондинка. Вероника в подробностях рассказала про парня и как он ее выгнал из дома. Она чувствовала себя грязной шлюхой, ревела и постоянно шмыгала носом. — Если бы каждый раз, когда я трахалась с незнакомцем, я бы так же говорила про себя. Но мне плевать, моя репутация хуже некуда, мне нечего стесняться, так что забей на людей, ну, переспала, ну выгнал, ничего же не случилось. Тебе было хорошо? — девушка кивнула. — Ну, и все, в чем проблема? В этом вся Ярослава, даже если ее подруге плохо, она лучше поговорит о другом, чем поможет советом. Советы у нее получаются мягко говоря, так себе. Одинцова никогда не умела проявлять сочувствие. — Я люблю Дэна, — произнесла она. — А он любит Ленку из «В» класса. Они говорили, что после школы должны будут обменяться кольцами, насколько я знаю, — проговорила Яра. — Да, вообще все равно, я твердо решила, что больше не подойду ни на шаг к нему, — говорит Ника, шмыгнув носом. — Уверена? Это ведь снова повторится, лучше действительно забудь о нем и постарайся найти этого парня, вдруг это судьба, — подмигивает Яра. — Кто знает? — Да, конечно, судьба семнадцатилетней шлюхи меня очень устраивает, — произнесла Ника, закатив глаза. Девушки еще многое обсудили, Ярослава рассказала про учителя, который доставал ее сегодня и вел себя не очень красиво по отношению к ней, хотя сам строил из себя слишком правильного. Яра, как правило, никогда не любила правильных. После того, как Меньшикова ушла, Ярослава набрала номер Егора Красного, который мог развлечь ее чем-нибудь, дома оставаться она совсем не хотела. — Ты что-то хотела? — спрашивает парень, взяв трубку. — Может, сходим в клуб? — предлагает девушка. — Извини, малыш, не сегодня, — отвечает Краснов, бросив трубку. Тяжело вздохнув, девушка вышла из комнаты, позвала маму на чай. Может, им удастся наладить отношения, хотя бы просто поговорить и все обсудить. Девушка надеялась, что когда-нибудь она сможет снова играть и петь, сможет сделать так, чтобы мать ею гордилась, потому что так хотел бы ее отец. Но каждый раз, подходя к пианино, она вспоминала ту аварию и врачей, которые запретили ей даже приближаться к нему. Но, наверное, так будет лучше.