O, sole mio!...

Яркое солнце заливало ковровую дорожку, ведущую к арке из цветов за которой в белом одеянии стоял священник. По обеим сторонам от дорожки на скамейках сидели люди, но Пьеро их не видел, он не слышал музыки, играющей вокруг, и даже не ощущал как ему припекает голову, и когда его ледяной ладони коснулась горячая рука его невесты, он вздрогнул. Его сердце гулко стучало в ушах и казалось, что он сейчас отключится и упадёт, но его тело работало на автомате, повторяя слова свадебной клятвы, надевая на тонкий палец золотое кольцо и поднимая фату невесты. Целуя ее, он зажмурился и на секунду представил перед собой совершенно другого человека, но стряхнул это видение и они вместе пошли по дорожке от алтаря, забрасываемые рисом. Пьеро никогда не ощущал себя таким несчастным и одиноким как в эту минуту. В толпе людей, радостных, обнимающих его, он больше всего на свете мечтал увидеть совсем другое лицо, но Джанлуки здесь не было. Он передумал становиться человеком и убегать. И теперь Пьеро обрекал себя на жизнь с нелюбимой девушкой, в нелюбимом доме. Он зажмурился и стиснул зубы, чтобы не зарыдать. Свадьба проходила в шатре на большой лужайке, однако едва подали горячее, как теплый августовский вечер сменился ненастьем, а ясное небо буквально за несколько минут затянуло тучами и поднялся ветер. Гости взволнованно повскакивали с мест, а порывы ветра уже сбивали с ног, переворачивали стулья, шатёр жалобно поскрипывал, салфетки и прочие мелочи разлетались в разные стороны. Люди бросились бежать к домам, в укрытие, хватая свои вещи, а небо разверзлось и начался ливень. Пьеро одним из последних собирался убегать, как вдруг замер под потоками дождя, оглядываясь назад, не слыша криков, а вместо этого ощущая необходимость вернуться к шатру. Его рубашка промокла насквозь, волосы прилипли ко лбу, но он бросился бежать назад, слыша, как кто-то его зовёт, все прибавляя скорость, устремляясь дальше в лес. Он почти выбился из сил, как повернув за угол резко остановился, оказываясь перед рекой, которой там никогда не было. На воде покачивались несколько лодок, в которых сидели стройные, красивые мужчины и женщины, спокойно разглядывающие его. - Эльфы, - изумлённо прошептал он, вглядываясь в их лица, пытаясь найти Джанлуку. Буря не прекращалась, но ветер и волны не касались лодок, и ни один волосок не дрогнул на их головах, как вдруг одна лодка отделилась, и плавно приблизилась к нему, и он увидел в ней своего любимого. - Джанлука, - он протянул руки, и тот улыбнулся ему. - Они хотели видеть того, с кем я остаюсь, - Пьеро запрыгнул на борт, - буря была моим последним волшебством перед тем, как я стану человеком. Он положил руки Луке на талию и притянул его к себе, вдруг видя, как к их ногам падают незабудки, понимая, что Джанлука плачет. - Ты все ещё можешь отказаться, - он коснулся его щеки, с грустью глядя в его прекрасное лицо. - Нет, - покачал головой тот, а после повернулся и поднял вверх ладонь. На секунду она сверкнула золотым светом, словно луч солнца заиграл на его пальцах, а когда он опустил ее, то незабудки исчезли, а он сам вздрогнул от холода в своей тонкой рубашке. Пьеро смотрел за его плечом как лодки постепенно словно растворились в тумане, а их собственную тут же вдруг подхватили волны, и они еле удержались на ногах. - Держи вёсла, я знаю куда мы поплывем! - крикнул Джанлука, они вырулили на середину реки и устремились по ее течению все дальше и дальше. *** Четыре месяца спустя. Пьеро вошел в дом, поскорее закрывая за собой дверь, чтобы не впускать ледяной воздух. Он вздрогнул, но не только от холода, а от воспоминаний о том, как им пришлось сбежать, чтобы теперь жить вместе в домике на опушке леса. На улице все засыпало снегом, но это было неудивительно, ведь сегодня был канун Рождества. Он отряхнул куртку и шапку от снежинок, развешивая их на вешалке, снял ботинки и прошел в дом, уже из коридора ощущая ароматы из кухни. В углу гостиной стояла огромная живая елка в горшке, и запах хвои и камина наполнял воздух. Они еще не начали украшать ее, рядом стояли ящики с шарами, мишурой и гирляндами, и он улыбнулся, заглядывая на кухню, где у плиты колдовал его возлюбленный. - Пахнет замечательно! - он подошел и поцеловал своего повара в губы. - Готов наряжать? - Начинай, я к тебе присоединюсь через пару минут, - Джанлука что-то сосредоточенно мешал в кастрюльке, рассеянно улыбаясь. Пьеро включил музыку, дождался Джана и они стали наряжать свою лесную красавицу, она у них получилась замечательная, с белыми и золотыми шарами, красной мишурой и фонариками до самого потолка! Когда они, держась за руки, встали чтобы полюбоваться проделанной работой, то Пьеро глянул на Джанлуку и увидел, что лампочки отражаются в его глазах как целая вселенная, и он понял, что он никогда в жизни не был так счастлив. - Я так счастлив, - вдруг тихо, словно в унисон его мыслям, произнес Лука, - так вот что оказывается значит Рождество... - Что же это по-твоему? - Пьеро обнял его за плечи. -Это когда ты празднуешь единение с любимым человеком и всем миром, - он повернулся к нему с сияющими глазами. - Так и есть, - рассмеялся тот, целуя его в кудри. Уже через полчаса были готовы угощения, и Пьеро помогал накрывать на стол, исподтишка любуясь тем, как босой Джанлука снует между кухней и столовой, грациозно неся тарелки и бокалы. Ему пришлось сделать все полы с подогревом, потому что тот терпеть не мог носить обувь, но он не пожалел, ведь именно таким - босым, в серых брюках до щиколоток и неизменной белой льняной рубашке он его и полюбил и хотел видеть круглый год. Едва попробовав первый кусочек, он зажмурился от удовольствия: -Знаешь, все же иногда мне кажется, что ты не все магические способности утратил! Это божественно вкусно!... Джан улыбнулся, но в его глазах тут же промелькнула печаль, и Пьеро вздохнул. - Солнце, - он взял его ладонь в свою, второй рукой поднимая бокал с вином, - прости, я не хотел тебя расстраивать. Просто помни, что я всегда рядом с тобой. - Я помню, - тот положил голову ему на плечо, - это ты прости. Я не хочу грустить в этот вечер. - Ты можешь быть любым в этот вечер. Ну что, за нас? - он поднял бокал и Лука коснулся его своим, отпивая глоточек, а после подставляя губы для долгого поцелуя. Они были терпкими после вина, но самыми сладкими для Пьеро. После ужина они прошли в гостиную и там устроились в гамаке, который Джан предпочитал любым кроватям и диванам. Пьеро повесил для него по одному в спальне и в гостиной, всегда удивляясь тому, как тот ловко на них устраивается, совершенно не теряя равновесие, однако, иногда он поднимал его спящего на руки и приносил в кровать, потому что не хотел спать в одиночку. Лука всегда потом смущался и извинялся, но он его успокаивал, ведь ему так не просто было привыкнуть к человеческому жилищу. В камине потрескивали дрова, комната была наполнена теплом, и Пьеро запустил руки под легкую рубашку любимого, а после медленно стянул ее с него, обнажая до пояса. Сделав это, однако, он заметил в глазах смущение и улыбнулся: - Ты чего? Тот вздохнул. Сложнее всего ему было привыкнуть к тому, что на его идеальном теле стали отрастать волосы, и Пьеро много раз проводил час в ванной самостоятельно убирая все до единого, но каждый раз убеждая Луку в том, что они его совершенно не портят. Вот и сейчас, они уже отросли на груди и ниже пупка, и Пьеро погладил его руками: - Ты прекрасен, я тебе всегда это буду говорить. - Спасибо, - Лука прикрыл глаза от удовольствия, а Пьеро приподнялся и коснулся кончиком языка его соска. Слегка посасывая его, он переместил руки ниже, туда, где требовалось его внимание, но он все равно видел, что тот не до конца расслаблен. Он обвил его руками за талию и прошептал на ухо: - Хорошо, идем в ванную, но только быстро. Тот просиял, и спустя несколько минут совершенно довольный своим гладким телом, он потянул его на кровать в спальне, и они легли, глядя друг на друга. - Хочу, чтобы до следующего Рождества ты стал меньше стесняться, - Пьеро погладил пальцами его по щеке. - Обещаю, - кивнул тот, - знаешь...я хотел сказать тебе спасибо за терпение. Я и не думал, что быть человеком так...непросто. - Согласен, нам приходится думать о многих вещах, но когда есть ради кого, - он поцеловал его в уголок губ и наклонился к уху, - мы можем стать почти волшебниками… Они долго занимались любовью, а после вышли погулять по зимнему ночному лесу. Уже возвращаясь домой, они вдруг заметили сияние за ветвями, и подойдя ближе, увидели, что на ветке сидит эльф и играет на своей арфе. Он глянул на них, а после ударил по струнам и на них посыпались золотые искры, а когда они рассеялись, то эльф исчез, а у их ног лежала золотая елочная игрушка. - Подарок эльфа! - радостно воскликнул Джанлука. - Это хороший знак! Повесим его на елку? - Конечно, - улыбнулся Пьеро, глядя как тот пытается неуклюже поднять ее в варежках. - А теперь пойдем поскорее домой, пришло время рождественских подарков! И они вернулись в свой дом, и посреди засыпанного снегом леса в окошках горел свет и теплился камин, у которого сидели два влюбленных человека. Хотя, друг для друга они были волшебниками, потому что они смогли подарить друг другу счастье.