Perfect Man

Чимин закончил смотреть очередной романтичный сопливый фильм и чёт ему взгрустнулось капитально. Вот ему же тоже хочется любви! Такой, чтобы сердечко три инфаркта за день хватало, чтобы повороты ваши неожиданные, чтобы краш прям из «Пятьдесят оттенков серого» вылез и с собой в красную комнату увёл трахаться. Хотя Чимину в этом плане вообще грех жаловаться — на работе мозги ебут стабильно и с завидным усердием. Да так, что потом эта красная комната в кошмарах снится с его грёбанным администратором ресторана в чёрном латексе и квадратным меню в руке вместо плётки. В общем, романтики и сказки в его жизни ноль. Впрочем, как у большинства людей в этой жизни, но от этого парню не легче. Вот хотелось бы там быть каким-то героем сериала, где он был бы самым популярным и красивым, и талантливым, и ещё чё-то там, а за ним, таким красивым и талантливым, бегал бы самый модный парень на районе. Чтобы проходу не давал, по углам зажимал, гадости всякие на ухо шептал, а потом бы волнительно и стеснительно в любви до гроба признался бы. Или вообще, каким-нибудь вампиром был. Вот как во всяких там фильмах, книгах и играх. Чтобы «Белла, скажи это!», чтобы они вместе от какого-то там дофига могущественного клана на край света убежали и жили бы счастливо и вечно. В общем, идея бомба. А ещё можно, чтобы он киллером каким-нибудь был. А Пак наследником. Ах, вот это была бы драма. Или бы его машина сбила, а за рулём красавчи-и-ик такой, что он бы не от удара машины умер, а от его неземной красоты глаз. Короче, чтобы всё, как в дорамах. Сначала очень сопливо, а потом счастливо, с детьми, женитьбой, голубями, прогулками по берегу моря и прочими такими делами. Но чё-то всё вообще не так, как в сказке и Чимин негодует. И не то чтобы он уж такой мечтательный дурачок, который реальности не видит, а потому что помечтать-то хочется. Как раз из-за того, что реальность эту-то очень хорошо заметно. Хотя с его работой официанта тоже можно прям из грязи в князи. Вот приходит какой-нибудь состоятельный молодой красивый мужчина, а Чимин на него воду случайно выливает и всё — буря, искра, безумие, секс в его машине, на которой он позже увезёт его в огромный особняк и будет лелеять его до конца жизни. За что, вообще не понятно, но сам факт просто. Вот это бы была жизнь! Хотя Чимин раз вот прям всё по сюжету и делал. Пришёл, значит, мужчина солидный такой, высокий, не урод, костюмчик такой, что сам Карл Лагерфельд в углу от зависти рыдает, в общем, всё так, как надо. И что же дальше? Идёт Чимин походной своей соблазнительной (на самом деле цапля цаплей), глазами улыбается, водичку наливает, а потом случайно проливает её на этот же костюм, от которого у Лагерфельда депрессняк. Короче, план удался — дело за малым. Вот стоит уже в ожидании, что тот сейчас снисходительно улыбнётся, по головке погладит и скажет Чимину какой же он прекрасный, хоть и криворукий. А оно вообще всё не так, как надо пошло! Встаёт, значит, да давай орать, что стены у соседней тридцатиэтажки трястись начали. Чимин не ожидал, конечно, смотрит виновато, думает, ну вот поорёт сейчас, а потом обязательно в машину и на край света. И что? Вообще ни разу не так. Мужчина, бедненький, всё надрывается по поводу того, что за идиоты криворукие тут у вас работают, слюной плюется, злой, как чёрт. Ужас. Всё так не по сюжету, что аж страшно. Так к этому всему ещё подбегает администратор, тот, что в латексе, но не на работе, а во снах, на работе он прилично одевается, и уводит шокированного Пака куда подальше, чтобы потом этим самым меню по башке треснуть за то, что людей нормально обслуживать не умеет. А Чимин всё глазами хлопает и офигивает как так-то. Судьбу свою пытаешься устроить, а тебе потом меню по башке со всей силы. Ну ничего, думает Пак сидя вечером в баре после того случая. С посетителями не получается, значит в баре точно кого-то встретит. Сколько ж таких историй, где ты приходишь весь такой грустненький выпить, а потом встречаешь любовь всей своей жизни в татухах, которая смотрит на тебя так томно, тёмно и загадочно. Смотрит-смотрит, а потом вы уже в следующий момент где-нибудь в мотеле наслаждаетесь друг другом, ладошки вместе сцепляете, звёздочки ловите, а потом резко понимаете, что всё — судьба. И больше никогда друг друга не отпускаете. Он тебя потом на своём мотоцикле с бешенной скоростью по ночному городу катает, пылко целует и по утрам завтраки в постель носит, в то время когда ты лежишь весь такой зацелованный и всё ещё звёздочки считаешь. Красота да и только. Да вот только чё-то всё опять не по сценарию. Взгляды у всех какие-то посредственные, сами они кривоватые и уже встельку убуханные. И тяжко так вздыхаешь, думая, не набухаться ли тебе тоже, чтобы всего это не видеть. Может, тогда в тебе проснётся великий танцор, стриптизёр и искуситель, чтобы всё ещё попытаться отхватить какого-нибудь красавчика, который такой: «О, Господи, если я сейчас же его отсюда не заберу, с ним случится какая-то неприятность!». И тащит тебя к себе в квартиру на сильных плечах, где просыпаешься потом такой и видишь перед собою ангела настоящего с водичкой и таблетками от головы в руках. А потом любовь и все дела. Но нет. Просыпается Чимин, в итоге, у себя дома. Воды рядом нет, таблеток тоже. Ангелов и подавно. Думает, чё ж ему так ни с принцами, ни с разбойниками не везёт. Резко вспоминает, что он не в сопливом фильме — расстраивается и, сошкребая остатки себя с кровати, идёт на чёртову работу. Там вроде у них как повар новый на стажировке сегодня должен быть. Вдруг повезёт! Оживает он моментально. Одевается, причёсывается, прыщи тоналкой замазывает — в общем по полной готовится, аж страшно. Летит в тот ресторан, уже по дороге представив высокого сексуального красавчика, который по вечерам будет себя сливками обмазывать. Кормить будет так, что и самым заядлым гурманам не снилось. Любить будет, бутербродики с сердечками из помидорок на обед будет делать. Короче, жизнь-малина начнётся. Прилетает в ресторан. Латексному администратору улыбается, весь такой довольный, будто уже женился на том поваре, который вообще ещё стажёр. На кухню походкой цапли вплывает (ну той, что сексуальная, хотя нет) и видит это. Это жрёт петрушку и смотрит огромными глазами на сонбэ, который учит его уму-разуму. У Чимина как-то сразу пыл поубавился. Не, парень-то не урод, просто… Чимин ожидал накаченную модель со скулами боженьки. А тут стоит такой…обычный, петрушку жрёт. У Чимина один вопрос — зачем сдалась ему вообще та петрушка и где он её нашёл? Вопрос озвучивает повар, который смотрит на стажёра взглядом «ты чё идиот, положи ты эту зелень на место». Выходит Чимин из этой кухни растроенный до ужаса. Ожидал модель с подиума, а жизнь ему опять обычного парня подкинула. Несправедливо. Проходит неделя. К немодельному лицу он уже привык. Немодельное лицо зовут Чонгук, как оказалось. Да, не Кристиан, конечно, ну ничего. А Чонгук-то хоть и не модель, но тоже ничего, решает Пак, присмотревшись поближе. Спустя ещё одну неделю он решает, что, может, тот бы мог и поконкурировать с моделями, когда случайно сталкивается с Чонгуком на кухне и врезается ему носом в шею, чувствуя приятный запах одеколона. Шея странно двигается (бедняжка сглотнул от неожиданности), глаза блестят и больше не похожи на обычные. Даже странно как-то. Правда бутербродов с помидорными сердечками он ему не делает пока. Но готовит вкусняшки после смены специально для Пака. У того аж щёки краснеют, а в голове голос орёт «ДА НЕУЖЕЛИ». Спустя ещё неделю Чонгук уже заступает на полноценную должность повара. Чимин иногда стирает ему фартук, мол, это тебе за приготовленные ужины в конце смены. Ещё через неделю Пак на все сто процентов уверен, что Чонгук это тот самый парень из фильмов, от которого сердце млеет. Но перестает так считать, когда тот его целует и врезается зубами в его зубы. Вообще не романтично, уверен Пак. Но ничего. Ещё спустя месяц Пак посылает всех тех призрачных идеальных мужиков на их же члены размером в тридцать сантиметров и живёт счастливо. С совершенно неидеальным придурком, который ни разу, как в романтическом фильме. Ну и что с того? Чимину больше и не нужны те романтические фильмы. У него вон у самого романтика. Не так, как в фильме, правда. Ну и пусть с ним.