Легенда Тайо

      Девушка встала посреди поля, смотря на него с небольшим сомнением. Солнце в зените, на небе ни облачка. Слабый холодный ветер, абсолютная тишина. Хёку стояла в одной лишь белой футболке, довольно длинной, что закрывала шорты, но ей не было холодно. Нао наклонилась, отчего волосы посыпались со спины вниз, где тут же подхватывались ветром. Она осторожно сняла ботинки, оставаясь босой на пожелтевшей траве. Земля уже была довольно холодной, отчего почти сразу стопы стало покалывать. Итачи чуть прищурился. Ее волосы, на кончиках, отчего-то были потемневшими. Он не заметил, когда это случилось, видимо, не до этого было. Шестнадцатая выпрямилась и потянулась.       — Снова нападать будешь или как? — спокойно.       — Будешь учиться вытягивать чакру из соперника, — резко.       — А? — вскинула бровь. — Ты же понимаешь, что это не самое эффективное решение?       — Есть другие варианты? — еле заметно наклонил голову. — У тебя месяц, чтобы обрести силу хотя бы в половину равную той, что была. В Акацуки нет слабых, — наблюдал.       — Ладно, — вздохнула.       Она подошла к нему почти впритык, положив руку на сплетение. Учиха стоял смирно, но было видно, что ему не очень комфортно. Она прикрыла глаза. Девушка была настолько тихой, настолько смиренной в этот момент, будто ее и вовсе тут не было. Нукенину даже казалось, что он не чувствует ее руки. Нао стала медленно убирать ладонь, а за ней тянулась еле ощутимая чакра. Очень тонкий, слабый поток. Учиха даже немного удивился, в прошлый раз она вытянула куда больше. Однако, стоило ей сделать шаг назад, все тут же пропало. Она впала в ступор.       — Видимо, теперь мне это не под силу, Итачи. Она развеялась, — опустила руки и подняла на него глаза.       Ему показалось, будто она слишком спокойна для подобного. Будто она нарочно не хотела расти, отказывалась от своей силы, не хотела, чтобы все вышло.       — Да ну? — вскинул бровь.       — Ты же сам видел, — пожала плечами.       — В Акацуки нет слабых, — повторил еще раз.       — Я поняла, но… — очень отстраненно.       Однако, Учиха резко напал. На нее направился огромный поток пламени, на который Нао даже не успела среагировать. Из пламени вылетело пару кунаев, один сильно задел руку у плеча, Шестнадцатая тут же схватилась за рану, шикнув, от чего не смогла избежать и второго. Тот попал по боку, между талией и тазовой костью. Он прошел так глубоко, что кожа раскрылась в разные стороны, внутри виднелась тонкая прослойка жира. Из обеих ран полилось много крови, на глазах Хёку накатили слезы, но она молчала, сжав губы. Огонь ее не тронул. Вскоре появилось черное пламя кругом, что немного отвлекло Нао. Девушка сделала шаг назад, но почувствовала сильный жар. Ее кожа не горела, но жар ощущала. Из грудной клетки стали вырываться короткие вскрики, девушка не могла открыть глаз, продолжая сильно сжимать раны. «Хватит!» — шумело в голове, но почему-то ей не удавалось произнести слова. Вскоре полетела новая волна пламени, откуда снова кунаи. Три штуки в этот раз лишь поцарапали ей щеку, бедро и голень.       — Итачи, перестань! — наконец вырвалось, но это было отчаянно, очень больно.       Все успокоилось, Учиха стоял будто злой. В его глазах, казалось бы, ничего, но она знала, что он зол. Не могла понять почему.       — Что я сделала? — расплакалась, сидя на земле и пытаясь подобрать свою кровь. — Я и тогда тебе не могла дать отпор, а сейчас-то что? — подняла зареванные глаза. — Я даже вылечить это не смогу, ты же знаешь, — совсем размякла.       — Тебе надо стать сильнее, — кинул и пошел в сторону убежища. Ему, казалось, вообще все равно.       Нао проводила его взглядом, после чего склонила голову. «Да что с ним?!», — подумала, сквозь размытую пелену наблюдая, как он уходит. Ее никогда так сильно в жизни не ранили, даже те деревянные осколки и кунай, направленный в спину был не так глубоко, как порез на боку. Девушка попыталась собраться с мыслями и понять, что и как можно подлатать. Но сил совсем не было, голова начинала кружиться. Нао хотела залечить хотя бы вены и артерии, чтобы кровотечение прекратилось, но не могла. Впервые она ощутила себя настолько слабой и бесполезной. Лицо побледнело, спустя некоторое время, она упала на землю, тихо и ровно дыша.       Через некоторое время Нао открыла глаза. Что-то раздражало ее, а еще она сильно замерзла. Она прищурилась и попробовала приподняться. Не получилось. Девушка повернула голову, увидела, что к ее ране тянулся корень какого-то дерева. Она почти срослась с ним. Тоже самое с ее бедром, Снег медленно падал ей на лицо, раздражая. Хёку не чувствовала рук и ног, все замерзло. Она подняла здоровую руку. Кончики пальцев потемнели, как и ноги. Шестнадцатая приложила сил и поднялась, корень вырвался из земли. Она осмотрелась. Абсолютная тишина, хлопья медленно падали с неба, видно это первый снег. Девушка хотела подняться, но мышцы совсем не работали. Она заметила, что кончики ее волос были русыми, когда длина уже стала темно-серого. Ее волосы темнели с конца. Она нахмурилась. «Стану сильнее… а как же», — расстроенно. Девушка легла обратно на землю, смотря в серое небо. «В детстве у меня были русые волосы, как у бабушки. С тем, как росла моя сила, они теряли цвет. А теперь он возвращается…», — пронеслось в голове.       Пролежав так недолго, Нао все же попробовала встать. Ноги ее не держали, приходилось немного поддерживать слабые потоки ветра, чтобы устоять ровно. Подушечки становились темно-фиолетовыми, как и губы. Она оглянулась. Под уже тонким слоем снега разглядела ботинки и, хромая, оказалась у них. Медленно подняла. Они были уже какими-то потертыми, отсыревшими, выгоревшими. Чуть дальше валялся кунай. Нао подняла его и осмотрела. Метал запачкался, но виднелась засохшая кровь. Она вздрогнула и скрючилась. Грязно зажившая рана ныла. Шестнадцатая приподняла футболку, чтобы нормально посмотреть. Девушка ужаснулась. Рана явно была заражена, пусть и подтянулась уже. На глаза навернулись слезы. «Что мне делать? Я не могу это вылечить, сама не могу», — она всматривалась, начинала паниковать. Ведь все ранения Хёку получала ранее смело, так как знала, что может себя подлатать. Сейчас она понимала риски, но сделать ничего не могла. «Надо… я должна попасть в деревню. Коноха? Пески? Какая?» — начинала уже не на шутку переживать. Она поторопилась в убежище, чтобы надеть свои кольца и браслет, которые Итачи вернул ей. Конечно, это заняло время, ведь она не могла нормально идти. Слезы лились без остановки.       Кода Хёку оказалась у входа, она замерла. Осознала, что ей никак не открыть. Ждать она замерзнет. Девушка начала плечом толкать его. Ничего, естественно, не получалось. Она села на землю, опустила голову. Волосы спустились с плеч и скрыли ее лицо. Неизвестно сколько она там просидела, все было будто в трансе.       — Нао? — знакомый голос. Уже становилось привычно слышать свое имя от Дейдары. — Хэй, что ты тут делаешь? Где ты была? — подошел.       Нукенин сел на корточки и осторожно подвинул волосы. Она сидела словно мертвая. Кожа совсем холодная и бледная. Цукури удивился и встал, тут же сложил печати, а как дверь открылась, поднял ее на руки. Поспешил внутрь. Без стука ворвался к Лидеру.       — Я нашел ее, она была снаружи, — как-то говорил, будто переживал.       — Что? — удивилась Конан.       Она подошла ближе, ужаснулась, хотя это не так ярко заметно.       — Отнеси ее Сасори, он вернется со дня на день. Позови мне Итачи, — обратился.       — Да, — одновременно ответили Конан и Дейдара.       — Погоди, где она была? — уточнил, когда девушка уже ушла.       — А, да вот, у входа. Я не видел, откуда она пришла.       — Ладно, иди.       — Хорошо.       Цукури в спешке покинул его и отправился к ее комнате. В этот момент в коридоре шли Конан с Итачи. Учиха слабо нахмурился, заметив ее. Парень остановился и проследил за Дейдарой, который совсем не обратил на него. Уже в следующую секунду он продолжил путь. Только его лицо было странным. Он выглядел так, будто сейчас бы совершил огромную ошибку, но и как обычно. Учиха уставился в одну точку на пару секунд, после чего пошел дальше, как ни в чем не бывало.       Дейдара уложил девочку на кровать, укутывать не стал, ведь резко греть опасно. Он внимательно осмотрел ее, заметил порез на футболке и присмотрелся. Парень нахмурился, ведь рана выглядела отвратительно. «Так те две недели, что тебя не было… где ты была, Нао?» — задумался. Хёку резко начала кашлять, но не просыпалась. Нукенины, конечно, были людьми израненными и жестокими, но у них всех была за душой какая-то драма. И она в такие моменты просыпается как нельзя лучше, в моменты, когда твоего напарника, союзника превращают в ходячего мертвеца. Цукури совсем не мог понять, что же произошло. Она уходила на тренировку с Итачи, после чего он вернулся один. Кто бы придал этому значение, все занимались своими делами. Через неделю только стали задумываться о пропаже, но все выглядело очень странно. Далеко не один из них проходили по всей округе, но ее не было видно.       Нао открыла глаза спустя некоторое время. Она крайне осторожно приподнялась, помня о своих проблемах. В комнате никого, на полу стоял кувшин с водой. «Я ничего не понимаю», — задумалась и осторожно свесила ноги. Хоть она и могла чувствовать конечности, цвета они все еще были нездорового. Девушка подняла с пола какую-то металлическую тарелку, на которой лежали тряпки, сбросила их на пол. Глянула на себя. Локоны уже стали русыми до самого верха, был эффект будто отросших корней. Глаза совсем посветлели, стали тускло-голубыми, вместо яркого небесного. Она вздохнула. Отметила, что у нее очень худые руки, через бледную кожу отчетливо видно вены. Морозило, явно температура. Нао осторожно встала. Такие худые ноги, мышц совсем не осталось. Она заметила небольшую тарелочку с какой-то непонятной массой. Подошла ближе и понюхала. Смесь трав и еще чего-то. Видно, раз чакрой не получается, старались излечить классическими методами. Весьма логично.       — Надо в какую-нибудь деревню… крупную. Хотя толку, в наши дни почти все медики пользуются чакрой, это небезопасно, — шептала сама себе, рассматривая свои ладони.       Девушка вышла из комнаты, босиком пошла вдоль коридора. Привиделся чей-то силуэт в тени. Вскоре показалось лицо, Учиха. Девушка молча прошла мимо, как и он. Ни взгляда, ни слова. Она кое-как дошла до кухни, где сидел Кисаме. Он тоже как-то проигнорировал ее, ведь они толком не общались. Она плюхнулась на стул, молча прикрыв глаза.       — Слышал, ты пропадала куда-то, — вдруг начал разговор.       — Да, — тихо.       — Лидер уже собирался прибегнуть к помощи Хидана, — продолжил, ухмыляясь.       — Да, — та же интонация.       Учиха вернулся на кухню. Видимо, он уходил к лидеру по каким-то причинам. Он застыл в проходе, смотря на нее. В глазах на мгновение промелькнуло сомнение.       — Нао, — начал, но привлек только внимание Кисаме.       Тот поднялся и решил уйти, ему казалось, что лучше так и сделать.       — Ты… — хотел что-то сказать, но замер. — Ты должна будешь завтра снова присутствовать на тренировке, — вернул холодный тон.       — Да, — также безэмоционально.       Учиха простоял в проходе еще секунд пять, собирался сделать шаг внутрь.       — Я не знаю, зачем ты это сделал, Итачи, — очень тихо и слабо.       Это заставило его замереть.       — Правда, не знаю, — подняла глаза на него. — Но хочу чтобы ты знал, сопротивления ты не дождешься, — ее лицо было абсолютно спокойным и ровным. Она точно была серьезна. — Ты, видимо, решил, что получится как с Саске, — медленно моргнула, это даже завораживало, — но вышло по-идиотски. Я не буду тебя винить, потому что я уверена, ты этого и добиваешься. Так что… в этом не было смысла. И поэтому я не знаю, — медленно встала и подошла, — зачем, — четко произнесла, глянув на него.       Нао покинула помещение, прихватив с собой ранее взятое яблоко. Учиха стоял в проходе. На его лице не уследить эмоций, но его глаза выглядели так, будто он был в огромном смятении. Парень обернулся. Шестнадцатая шла у стены, опираясь на нее, в свою комнату. Учиха нахмурился, но с места не сдвинулся.       На следующий день она пришла на то же поле. Конан снова одолжила девушке плащ. Она тяжело дышала, оказавшись наверху. Снова шел небольшой снег. Девушка наступила на что-то, посмотрела под ботинок. Она раздавила две палочки от данго, что принесла в тот день. Чуть сжала губы.       — Если решишь меня убить сегодня, то дай мне хотя бы еще раз в деревню сходить. Я была как-то знакома с очаровательной парой… я обещала заглянуть к ним, — голос дрогнул.       — Я не убью тебя, — тут же. — По крайней мере, в течение следующих двух недель.       — М, — как-то безынтересно. — Ты серьезно веришь, что я как-то наберу силу за это время? — подняла голову и вскинула брови. — Ты видишь этот цвет? — мягко взяла локон волос, накрутила на палец. — - У меня был такой до пробуждения силы, его возвращение означает, что я теряю силы, Учиха, — убрала руки в карманы.       Он молчал.       — Знаешь, — вздохнула. — Тебе не кажется, что мы находимся в каком-то переломном моменте? — посмотрела на небо, снежинки тут же таяли на ее скулах. — Мы с тобой не так давно знакомы, но я знаю о тебе все. Наверное, поэтому мне тяжело винить тебя в твоем жесте. Ведь я знаю, что такой твой способ помощи, верно? — усмехнулась. — Я больше думаю о том, что я сама не хочу возвращать себе силы. Я столько лет пыталась от них избавиться. Мне не шла роль Бога. Матушка говорила мне жить мирной жизнью, не играть во Всевышнего. Но знаешь… я сейчас поняла, что она никогда не знала и не узнала бы этой ноши. Амура была слабой, потому и умерла, — пустила пар, играясь с холодным воздухом. Нао пошатнулась. — Правильно ли то, что я не должна быть Богом, Итачи? Мне ведь дана подобная сила. Смысл давать ее и запрещать? — снова качнулась.       Из-за температуры голова кружилась. Девушке показалось, что она вот-вот упадет. Так и случилось, но почему-то падения не произошло. Она приоткрыла глаза. Итачи подхватил ее. Парень молча смотрел в ее глаза, будто ища там что-то. Склонил голову, словно провинившийся щенок. Кажется, так выглядело признание ошибки от гения, обыгравшего деревню и целый клан.       «Что мне делать? Я… кажется впервые не знаю, что мне делать. Я был уверен, что она выйдет из себя как в прошлый раз. Как и Саске. Но она просто позволила себя ранить. Почти избить. Саске был уверен, что я хороший брат, но все равно смог возненавидеть меня. Неужели, он желал силы сильнее, чем того хотела Нао?» — размышлял, поднимая ее на руки. «И все же, если я не смог заставить ее силу проснуться хотя бы ради защиты ее самой… то как ее защитить от преследования Акацуки? Дух Кайто была неправа. Такому как я такая ноша слишком большая привилегия. Не думал, что скажу такое. Я был уверен, что вынесу все, что угодно, что заслуживаю смерти от Саске и буду ждать того дня. Все шло идеально, и я знаю, что поступаю правильно. Так он станет сильнее, но почему же ты не хочешь?» — пронеслось в его голове. Учиха наблюдал за уже отключившейся девушкой. Как на ее уже почерневшие ресницы упали снежинки. Как губы пересохли и полопались. Как глупо выглядели серебряные корни при русых волосах.       Учиха даже не понимал, откуда у него к ней такая симпатия. Что она все знает? И что с того. Он интуитивно чувствовал. Его сердце, то самое наивное, детское, мирное сердце откликалось на нее. Как на природу. Как на человека, который не поверил его плану. Как на девушку, простившую ему то, что даже родной брат, что его обожал, ему не простил. Конечно, сравнивать Саске с Нао было глупо. Из-за Итачи Саске лишился семьи, детства и всего на пустом месте, как ему думалось. Нао же просто разделила его душу, узнав его задумку, не остановила, чем вызвала подсознательное одобрение. Те данго его сильно ранили. Дух Кайто дал ему надежду, которую Итачи не мог принять. Он был не достоин. За все его грехи, за всю боль другим. Ему суждено нести это вечно, и какой-то помощи от Бога он давно не заслуживает. Итачи медленно потянулся, мягко поцеловав ее в лоб, после чего резко отвернулся и поспешил в убежище.