* * *
Марко стонет, пока дрочит в душе. Горячая вода стекает по его телу. Он кончает с тихим «Леви» на губах, тяжело дышит и плотно прижимается лбом к стене, пытаясь выровнять дыхание. Марко чувствует отвращение по отношению к себе; его подсознание насмехается над ним грязным шёпотом. «Он дрочил, размышляя о том, как бы трахнуть своего лучшего друга, пока Роберт, вероятно, переживает за него». Ройс сердито отключает воду, толкает дверь душа и выходит. Вытеревшись и переодевшись в тонкие тёмно-серые спортивные штаны и белую майку, он нервно бродит по гостиной, пытаясь придумать, что ему делать дальше. Телефон вибрирует; он подходит к столу и снимает экран с блокировки. От: Леви Левандовский <3 «Привет, Марко. Ты в порядке? Ты выглядел нехорошо после сегодняшнего матча». Марко краснеет, чувствуя, как бьётся его сердце, и прикрывает лицо рукой. — Боже, Роберт, — скулит он, отходя от гаджета, словно тот облит ядом. Он садится на пол и постукивает по ноге, сканируя взглядом пространство перед собой. Марко ничего не знает о соулмейтах: ему и в голову не приходили мысли об этом. Ему было всё равно, какого пола будет его человек. Его не беспокоит то, что Роберт является парнем, а то, что это просто Роберт. И, несмотря на то, что он ничего не знал о родственных душах, он стопроцентно уверен, что поляк ею является. Но почему? Что за жестокость? По всей видимости, Левандовский не знает, что они — соулмейты, и это путает его. Когда и как именно он поймёт? Роберт мог притворяться, что не замечал этого всё это время, когда узнал, что Марко — его соулмейт, но Марко понимает, что Левандовский не поступил бы с ним так. Он не может знать, как отреагирует Роберт, но он знает, что Роберт никогда не лжёт. Независимо от того, какой бы ужасной и неловкой не была правда, Марко знает: если Левандовский поймёт, то придёт и скажет ему, потому что он — честный человек. Он не трус, как Марко, который первым догадался обо всём. Ройс стонет, открывает ноутбук и начинает изучать и распечатывать информацию, достаёт старые книги о родственных душах, оставленные его сестрой, пока его гостиная не становится похожей на библиотеку. Разбросанные книги и листы заполняют его журнальный столик, пол украшают схемы и графики. Он выглядывает во двор, одним глазом вчитываясь в текст, бормоча строки про себя. — Партнёры чувствуют наличие связь ещё до того, как признают себя соулмейтами. Эти узы сильно отличаются от тех, что связывают человека с семьёй или близкими друзьями. При первом взгляде на метку глаза партнёра и татуировка вспыхивают ярким цветом, посылая мозгу сигнал о том, что родственная душа найдена. — Если один из партнёров не решается рассказать другому о наличии связи, второй не узнает о ней, пока не увидит метку первого. Важно отметить, что неосведомлённость о наличии уз не мешает незнающему партнёру не чувствовать изменений, когда пара появляется в поле его зрения. Другими словами, если один из партнёров узнаёт о метке и не сообщает об этом другому, тот всё равно будет испытывать схожие эмоции. — Каждый будет знать особенности и качества другого, которые не замечал раньше, и чувствовать притяжение, которого не было до обнаружения метки. Важно понимать: чем больше отталкивает один, тем ближе хочет быть другой. Не имеет значения, если один из соулмейтов не знает о связи: она устанавливается на уровне подсознания при нахождении татуировки другим партнёром. — Через некоторое время они могут чувствовать эмоции друг друга. С учётом всего сказанного, давайте рассмотрим причины, по которым нецелесообразно скрывать правду от своей родственной души. Марко хмыкает и не читает этот раздел. Он закрывает ноутбук и книгу, откидывает голову на подушки, глядя в потолок. Он чувствует прилив эмоций, прошивающий его, и выдыхает. Беспокойство. Не его. Роберта. Марко едва ли не всхлипывает от осознания. Как он может подсознательно чувствовать другого человека? Он снимает телефон с зарядки. Кому: Леви Левандовский <3 «Всё хорошо. Я просто принимал душ. И иду спать. Ночи, Роберт». Он не успевает моргнуть, потому что приходит ответ; Роберт чувствует себя спокойнее. От: Леви Левандовский <3 «Ну, ладно. Прости, я немного переживаю за тебя. Спи. Ночи. :*». — Иди на хуй, Леви. Вместе со своими объятьями и поцелуйчиками, — стонет Марко, краснея, когда читает сообщение.* * *
Марко находит решение своей проблемы. Шапка. Она сможет скрыть его метку, пока он не решит, что делать дальше. Ему не следовало быть таким параноиком: Роберт видел её в любом случае, но, учитывая, что ему самому потребовалось почти грёбанных десять лет, чтобы осознать, что их татуировки совпадают... Впрочем, Марко не хочет рисковать. Он собирается избегать остальных, насколько это возможно, что заставляет его иронично усмехнуться. Он бежит от своего соулмейта, чтобы сохранить их дружбу? Звучит глупо, но логично для него самого. Нервничая, Марко заходит в раздевалку, глядя на Роберта. Он не успевает ничего сказать: Левандовский будто чувствует его присутствие, потому что поворачивается к нему с красными щеками и улыбкой. Ройс ощущает радость, исходящую от своего соулмейта. — Мар! — Роберт обнимает его, но Марко уворачивается в сторону с неловким смехом. Левандовский моргает в замешательстве. — Я опоздал, — говорит Ройс, и Роберт хмурится. Он быстро отходит к своему шкафчику, чтобы избежать дальнейших расспросов, и переодевается в форму, шнуруя свои бутсы и оставляя на голове шапку. — Давайте, ребята, — Пеп заглядывает внутрь, недовольный задержкой. Его глаза останавливаются на Марко. — Ройс, сними шапку. Ты знаешь о правилах. Марко покрывается мурашками. — Я... мне холодно! — лжёт он. — Я сегодня принял душ, мои волосы ещё мокрые. Вы же не хотите, чтобы я простыл? — Но ты сказал, что принимал душ вчера, — Роберт поворачивается к нему с подозрительным взглядом. Марко быстро моргает, шаркая ногой по полу, когда Левандовский смотрит на него. — Окей, хорошо, я принял его дважды! — огрызается он. Пеп закатывает глаза и кидает ему чёрную шапку с надписью «Бавария Мюнхен». — Надень её. Ройс быстро меняет шапку, отправляя свою в шкафчик, а потом выбегает на поле. Всё происходит во время тренировки. Марко получает мяч, обводит партнёров по команде, когда Роберт появляется из ниоткуда и грубо налетает на него, находясь даже не на своей позиции. Ройс падает на спину, Левандовский валится сверху. В этом нет ничего серьёзного, но Марко всё равно злится на Роберта. Впрочем, когда их взгляды пересекаются, его сердце набирает сумасшедший ритм. Роберт пристально смотрит на него, его серые глаза горят непонятным блеском. — Прости, — хрипло говорит он, не предпринимая никаких попыток, чтобы встать. Его руки соскальзывают с талии на обнажённые бёдра Марко; кожа мгновенно покрывается мурашками. Марко скулит почти как котёнок, прикрывая глаза; его живот скручивает болью, когда он чувствует, как Роберт блокирует их связь. — Что ты делаешь, Леви? — недоверчиво интересуется Марио, выводя их обоих из оцепенения. Левандовский моргает и медленно поднимается на ноги. На его лице читается явное замешательство. — Я... — он осторожно смотрит на Марко; блондин лежит на холодной траве с чуть покрасневшими щеками и смотрит в ответ зелёными глазами. — Прости, — тихо говорит Роберт, протягивая ему руку, но тот отмахивается от неё и встаёт сам. Это — сложнее, чем он представлял. — Вы ведёте себя странно в последнее время, — бормочет Томас, когда они начинают тренироваться. — Не знаю, что со мной, — отвечает Роберт, устало проводя по волосам. Марко плохо себя чувствует, и он точно знает, какого чёрта происходит, но представляет из себя редкостную сучку, которая не станет рассказывать ему, почему он чувствует себя точно так же. Ройс пытается держаться подальше от Роберта, насколько это возможно, но тот продолжает смотреть на него. Когда они возвращаются в раздевалку, Матс повисает на Марко. — Вперёд! — повелевает он. Роберт тихо рычит, все удивлённо поворачиваются к нему, но он смотрит на Матса. — Почему бы тебе не отъебаться от него? — шипит он. Марко прошибает сильной волной ревности, исходящей от Левандовского. — Воу! Роберт, какого чёрта, парень? — Мануэль смотрит на него, и Роберт вздрагивает, смущённо отводя взгляд. — Прости. Я не знаю, что несу, — шепчет он. — Думаю, тебе нужно домой, — говорит Томас. Роберт не отвечает, опускаясь на скамейку с разочарованным лицом. Марко чуть ли не стонет от боли. Левандовский смотрит на него. — Марко, — зовёт он, и блондин вскрикивает от неожиданности. — Да? — спрашивает он, не двигаясь с места и не решаясь посмотреть на него, пока Роберт снимал свою футболку. Левандовский закусывает губу, разглядывая бледную спину немца, ловя себя на желании подойти и оставить на ней ярко-красные отметины. С ним точно что-то происходит. — Я, — он запинается, — болен? — Марко поворачивается, смотрит на него, когда он натягивает красную толстовку. — Ты не выглядишь больным. Думаю, тебе нужно немного поспать, — бормочет Ройс. Роберт хмурится, встаёт и подходит к нему. Он едва касается пальцами шеи Марко, но тот отскакивает от него, словно его обжигают. Его щёки краснеют. Боже, почему он выглядит так... аппетитно? Левандовский смотрит на него, чувствуя пробегающий по телу жар. — Я... мне нужно идти, — говорит он, хватая свою сумку и выбегая за дверь прежде, чем Роберт успевает что-то сказать. — Ага, что-то серьёзное. И связано с тобой, — фыркает Томас. Роберт поворачивается к нему. — О чём ты? Кажется, он в порядке. Мюллер смотрит на него самым издевательским взглядом из возможных. — Он избегал тебя так, словно ты — последнее шоколадное печенье в банке, и у него будут проблемы, если он тебя съест, несмотря на сильное желание это сделать. — Это не так, — хмурится Левандовский. — Серьёзно? Тебе не кажутся странными его оправдания и все эти уворачивания, когда ты пытался коснуться его в течение дня? Плюс, он ведёт себя подозрительно, будто знает то, чего не знаем мы, — хмурится Томас, рассуждая. — Как ты думаешь, ему предложили трансфер? — с любопытством спрашивает Марио, и Роберт поворачивается к нему с тяжёлым взглядом, который заставляет его побледнеть. — Он не уйдёт. Если ты снова скажешь что-то подобное, я тебя кастрирую, — рычит он. — Он останется здесь, со мной... с нами. С нами. — Я просто предположил, Леви, — нервно смеётся Гётце. — Это объясняет, почему он избегает тебя и ведёт себя странно. Левандовский быстро переодевается и выбегает из раздевалки, громко хлопая дверью. Остальные синхронно вздрагивают. — Ты не знаешь, когда нужно заткнуться, не так ли? — рычит Мануэль.* * *
— Узы укрепляются со временем. Чем больше времени проводишь с другим, тем сложнее чувствовать его. Ревность свойственна тем, кто ещё не сформировал связь. Марко лежит на диване и читает вслух, когда его дверь сотрясает громкий стук. — Иду! — рассеяно говорит он, всё ещё глядя в книгу, думая, что, вероятно, это был один из его охранников с отчётом. — Что? — Марко открывает, не отрывая глаз от строк. — Ты переходишь? — голос Роберта тяжело звучит над ним, и Марко вскидывает взгляд, спотыкаясь. Книга выскальзывает из пальцев и грозит встретится с полом, но он вовремя ловит её. Поляк промок с ног до головы из-за непрерывного дождя, волосы липнут к его лицу. — Роберт? — Ройс удивлённо смотрит на него. — Что ты здесь делаешь? — тот не отвечает ему, и он отступает назад, впуская его в дом. — Ты переходишь? — насмешливо повторяет он. — Тебе предложили перейти в другой клуб? — Кто сказал тебе, что я ухожу? — Марко смотрит на него в замешательстве. — Ответь на вопрос. Это правда? — Заходи, а то простынешь... — беспокойно начинает Ройс, но Роберт перебивает его. — ОТВЕТЬ НА ЧЁРТОВ ВОПРОС! — кричит он; его голос звучит громче дождя, отдаётся эхом в пустом доме, заставляя Марко подпрыгнуть с испуганным выражением на лице. — Нет, — вздрагивает он. — Я не ухожу, Роберт. Мужчина выглядит напряжённым, и Марко тянет его за руку, торопливо заворачивая в полотенце. — Ты простудишься, — бормочет он, укутывая его плотнее. Роберт больше не выглядит обезумевшим, лишь уставшим. Он оглядывает гостиную и удивлённо моргает. — Почему у тебя такой беспорядок? Марко не успевает его остановить: он подхватывает пару книг и бумаг. — «Родственные души: издание для чайников», — Роберт читает вслух, серые глаза с любопытством смотрят на покрасневшего Ройса. — «Как заблокировать связь на уровне подсознания со своим соулмейтом», — читает он дальше, хмурясь. — «Побочные эффекты сокрытия уз»? Марко, почему ты читаешь про это? — смущённо спрашивает Левандовский. — Иди в душ, — Ройс отбирает у него книгу и бумаги. — Зачем тебе это? — Я разбираю полки, — лжёт он. — Моя сестра оставила много книг о родственных душах. Я спрашивал её, что она хочет оставить, а что я могу выбросить, — отчасти, это было правдой. Книги принадлежали его сестре. — Ясно, — колеблется Роберт и смотрит на него, вскинув брови. — Ты можешь принять душ там. Одежда будет тесноватой, но подойдёт, — Марко даёт ему комплект белья, которое, как ему кажется, должно подойти. — Спасибо, Мар. Как только дверь ванной закрывается, Марко, паникуя, бежит в гостиную, начиная запихивать бумаги в первые попадающиеся книги, складывая те на полки, попутно очищая историю поиска на телефоне и ноутбуке. Паранойя всегда являлась его слабой стороной, поэтому он снова натягивает серую шапку. Ему нужно заставить Роберта уйти: чем они ближе, тем сильнее становится связь, и вероятность того, что Левандовский узнает, слишком высока. Он готовит чай для себя и Роберта, когда слышит, как отключается душ. Дверь открывается; Марко наливает кипяток в обе кружки с заранее опущенными туда чайными пакетиками и мёдом. — Чай? — Роберт улыбается, и Марко отвечает ему тем же, протягивая бокал, когда они садятся на диван. Ройс садится от него как можно дальше. — Эй, а ты разве был в шапке? — прищуривается Левандовский. — Ага, — кивает Марко. — Я могу поклясться, что не был, когда я... — Давай посмотрим что-нибудь! — перебивает его Ройс. Роберт с любопытством наблюдает за ним, потягивая чай, но Марко игнорирует его, останавливая свой выбор на матче Эль-Класико. Он уже заканчивался, и они сидят молча, наблюдая, как игроки приветствуют друг друга. — Я думаю, они — родственные души, — внезапно выпаливает Роберт. — Кто? — Марко смущённо поворачивается к нему. — Месси и Роналду, — легко улыбается он. — С чего ты взял? — фыркает Ройс. — Чувствую. В этом нет ничего странного. В связи между игроками. Посмотри на Рамоса и Касильяса, — говорит Роберт. — Это другое, — бормочет Марко, наблюдая за объятьями игроков «Барселоны». — С чего бы это? — Роберт приподнимает брови. — Потому что, — усмехается он, — Месси и Роналду — полные противоположности. Они ведут себя так, словно всё вокруг — соревнование, в котором кто-то из них должен проиграть. Рамос и Касильяс были лучшими друзьями до того, как узнали, что они — родственные души. Это было естественно. Им не трудно было влюбиться. — Друзьями... как мы? — вздыхает Роберт, не отводя взгляда от замершего Марко. — Представляешь, если бы мы были соулмейтами, — начинает он со смехом, заставляя Ройса вздрогнуть. Он быстро встаёт. — О, уже поздно. Я думаю, пора спать. Ты можешь остаться у меня. Комната для гостей слева. Спокойной ночи, — Марко выбегает из гостиной, ставит чашку в раковину, а потом практически бежит в свою комнату. Слёзы текут по его лицу. Роберт не задумывался о них всерьёз, поэтому он не мог позволить ему узнать, что это было правдой. Он не может рисковать дружбой, которая строилась годами, чтобы пытаться построить отношения, которые нужны только ему. Он спит с закрытой дверью. Роберт чувствует боль, ему не принадлежащую, и чуть ли не скулит от этого всю ночь, задаваясь вопросом, какого чёрта произошло.* * *
— Он игнорирует меня несколько недель и всегда носит эту блядскую шапку! — злится Роберт. Они сидят в раздевалке перед началом матча. — У нас финальная игра с «Атлетико», а ты беспокоишься об этом? — фыркает Томас. Ройс полностью игнорировал его, больше не садился рядом в автобусах или самолётах, как раньше. Прошло три недели с тех пор, как они вышли в финал Лиги Чемпионов, и теперь Марко бесил Роберта. На поле всё оставалось по-прежнему: они праздновали и забивали классные голы. Но за его пределами казалось, что внутри Ройса погасили свет: он вёл себя холодно и отстранёно по отношению к нему. — Я дал ему три недели. Три недели, чтобы понять, в чём его проблема, не лез к нему, но он продолжает вести себя так, словно не знает меня! Он больше не зовёт меня «Леви» и редко отвечает на сообщения. А если и отвечает, то коротко и глупо. Мы больше не гуляем, и он почти не разговаривает со мной на тренировках или в раздевалке! — возмущается Левандовский, шнуруя бутсы. — Я даже не знаю, в чём моя вина! Я что-то сделал не так? — гневно спрашивает он. — Понятия не имею, — отвечает Томас. — Я продолжаю сходить с ума. И единственное, о чём я думаю всё это время, — Марко! — О чём ты? — Мюллер устало смотрит на него. — Всё, что я делаю, вижу или слышу, напоминает мне о чём-то, через что я проходил с ним. Я не могу выбросить его из головы! Он рядом, но... в то же время — нет, — бормочет Роберт. — Я схожу с ума. Матс внимательно слушает. А после достаёт ключ. — Вот, — он протягивает его ему. — Зачем? — непонимающе смотрит Роберт. — Ключ от нашего номера, — Матс слегка ерошит его волосы. — Мы разъезжаемся по домам через пару дней, и вы, парни, не будете видеться два месяца, потому что ты уезжаешь в Польшу прямо из Мадрида. Поговори с ним. Разберись с этим прежде, чем уедешь. Он тоже этого хочет, — Роберт улыбается его словам. — Но сейчас нам нужно, чтобы ты сосредоточился на игре, — Левандовский кивает и убирает ключ в карман ветровки. Он порвёт все связи с Марко после того, как они победят.* * *
Роберт забивает победный гол с передачи Марко. Шла восемьдесят седьмая минута, когда он вышел на него и отдал передачу. Болельщики Мюнхенской «Баварии» взревели, заглушая болельщиков «Атлетико». Марко падает на Роберта, лежащего на газоне. — Мы сделали это! — кричит он, крепко обнимая его, пока Левандовский держит его за щёки. Он делает это, потому что скучал. — Я скучаю по тебе, — говорит Роберт, затаив дыхание и держа его лицо напротив своего, не заботясь о том, где они находятся. Марко крепко обнимает его, прячет лицо в шее, когда одноклубники прыгают на них сверху. — Я по тебе тоже, Леви, — бормочет он. После финального свистка, Марко обнимает его, когда они поднимаются на пьедестал, чтобы получить медали и кубок. Именно тогда это происходит. Они спускаются по ступенькам, чтобы сфотографироваться, когда журналист останавливает их. — Левандовский, каково это — забить победный мяч? — спрашивает он, камера снимает их крупным планом. Марко улыбается ему. — Я хорош так же, как моя команда, — просто отвечает Роберт. — Хей, неудачники! Нас фотографируют! — Марио брызгает водой на Марко. — Марио! — ворчит он, поворачиваясь, чтобы выразить своё недовольство. И слышит громкий вздох — репортёра и Роберта. Марио замирает с открытым ртом и шокировано распахивает глаза. — Ёб вашу мать, — вскрикивает он. — Что? — обеспокоенно спрашивает Марко, поворачиваясь к Левандовскому. То, что он видит, заставляет его сердце остановиться. Глаза Роберта пылают ярко-синим, как и метка Марко. Он смотрит испуганно, закрывает ладонью знак бесконечности, на который смотрит Левандовский, словно это может повлиять на произошедшее. — Снимай! Марко Ройс и Роберт Левандовский — ещё одни соулмейты в футбольном сообществе! — тараторит шокированный репортёр. Их лица озаряют вспышки камер. Глаза Роберта вновь приобретают серый оттенок, полные шока и неверия. — Марко, — он тянется к нему, чтобы схватить, но Ройс реагирует быстрее. Он делает быстрый шаг назад. — Этого не может быть! Марко и Леви — друзья! — вопит Марио. Матс выглядит шокированным, а Томас чуть ли не падает в обморок в его руках. — Марко! — зло зовёт его Роберт, пытаясь вырваться из толпы журналистов. — Не смей убегать! Поздно. В конце концов, Марко чувствовал, что это случится. Он поворачивается и бежит быстрее, чем когда-либо, протискиваясь мимо всех. Его шипы впиваются в газон, болельщики кричат, прося его вернуться к Левандовскому. — МАРКО! Он останавливается в подтрибунке. — Ты в порядке, Ройс? — смущённо спрашивает Гризманн. — Задержи Роберта! Пожалуйста! — кричит Марко, возобновляя бег в сторону раздевалки. Он сбрасывает форму, натягивает чёрный свитер и серые спортивные штаны, напяливает чёрные «Найки» и хватает сумку. Выбегая в коридор, он видит приближающегося к нему Роберта, но реагирует быстрее и переходит на бег. — МАРКО, СТОЙ! — кричит он, продолжая бежать за ним. Ройс проталкивается мимо персонала. Левандовский останавливается и заходит в раздевалку; Марко выбегает на улицу и мчится к такси. — Ройс! Ройс! Каково это — быть соулмейтом Левандовского? — спрашивает репортёр, когда он пролетает мимо неё. — Ройс! Почему ты убегаешь от своей родственной души? — спрашивает другой, пытаясь остановить машину. — Ройс! Как это повлияет на вашу дружбу с мистером Левандовским? Он захлопывает дверь. — В «De Inna Madrid», быстро! Это — вопрос жизни и смерти, потому что если сейчас вы не нажмёте на газ, нас обоих убьёт очень злой поляк! Он не такой добрый, как думают! — огрызается Марко на водителя, которому не нужно повторять дважды, потому что он быстро отъезжает в сторону отеля. Роберт выбегает на улицу; его лицо снова освещают вспышки камер. — Левандовский! Каково это — быть соулмейтом Марко Ройса? — Левандовский, как это повлияет на вашу игру на поле? — Левандовский, вы расстроены тем, что придётся покинуть свою половинку из-за перерыва после того, как вы её нашли? — Левандовский, Марко Ройс не хочет быть с вами? Он сбежал по этой причине? Роберт хочет ударить последнего журналиста по горлу. — Отвезите меня в «De Inna Madrid». Быстро, — требует он, садясь в такси, и машина срывается с места.* * *
Марко практически бежит по коридору к своему номеру, кое-как вставляет ключи и открывает дверь. Он уезжает. Сейчас же. Роберт должен был поехать в Польшу через пару дней, но позже вернуться в Германию. И в течение следующих двух месяцев ему нужно что-то придумать к его возвращению. Но сейчас Марко сосредотачивается на мысли о том, что ему нужно сбежать отсюда как можно скорее. Он прокручивает эмоции Роберта в своей голове. Левандовский выглядел злым и обиженным. Ройс не думает, что смог бы справиться с ним, если бы он кричал и рушил их дружбу. Марко быстро собирает свою сумку, бросает ключи на стол и оставляет записку Матсу, в которой объясняет причину своего резкого отъезда. Он хватает телефон и поворачивается обратно к двери. Ему нужно успеть на самолёт в Германию, который взлетает через пятнадцать минут, но он впечатывается в тёплую крепкую грудь. Ройс отшатывается назад; чужая рука хватает его, крепко притягивая к себе. Телефон и сумка со стуком падают на пол. Марко чувствует, как его охватывает жар, когда хватка усиливается. — Уезжаешь так быстро, Марко? — вкрадчиво интересуется Роберт; его голос звучит угрожающе. — Разве ты не хочешь отметить? Мы только что выиграли Лигу Чемпионов, — издевается он. Ройс шагает вперёд, намереваясь пройти мимо, но Левандовский захлопывает дверь и бросает ключ, который ему дал Матс, в другой конец номера. — Давай отпразднуем, — язвительно говорит он, хватает Марко и грубо впечатывает в стену. — Отвали, Роберт, — Ройс пытается сказать это уверенно, но получается наоборот. — Зачем? — он прижимается к нему вплотную. — Давай поговорим. Помнишь, как мы делали это, Марко? Разговаривали? — холодно шипит Левандовский, выглядя взбешённым. — Я не хочу об этом говорить, — хнычет Ройс. — Я хочу! — огрызается Роберт, заглядывая ему в глаза. Он хватает его за талию, тянет на себя и грубо толкает на кровать, усаживаясь сверху. — Ты знал всё это время, не так ли? — горько усмехается Левандовский. — Я не знал, — Марко закрывает глаза. — Ты знал, — Роберт проводит рукой по его животу. — Ты не должен любить меня! Это... ошибка! — Ройс пытается вырваться. — Ты шутишь, что ли? — рычит Левандовский. — Какого чёрта ты диктуешь мне, кого я должен любить? Даже я не могу выбрать, в кого влюблюсь! Это просто происходит. Честно, Марко, я трахну тебя. — Я не хочу тебя! — всхлипывает Ройс. — Жаль, но я хочу тебя, — Роберт стискивает челюсти. — Как долго? — спрашивает он. Немец отводит взгляд. — Марко. — Два месяца. После того, как Марио толкнул меня, и я упал на тебя, я увидел твою метку. — Господи, Марко, — Левандовский прикрывает глаза. — И те книги, что я видел тогда? Ты искал информацию? И шапка? Ты пытался скрыть метку от меня? Ты пытался скрыть от меня то, что мы — родственные души? — злится Роберт. — Ты не хочешь быть со мной? — Это ты не хочешь! Я не собираюсь рисковать нашей дружбой из-за какой-то тупой татуировки! — кричит Ройс. — О, конечно! Дружба! Почему же тогда ты не пришёл и не поговорил со мной? Это ты называешь «дружбой»? Ты настолько мне не доверяешь, раз думаешь, что я не пойму тебя? — ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ! — Марко пихает его в грудь, но Роберт не двигается. — Ты принадлежишь мне, — зло рычит Левандовский. — Даже ты не можешь отобрать себя у меня, понимаешь? Прежде чем Ройс успевает крикнуть ещё что-нибудь, Роберт резко наклоняется и впивается в его губы поцелуем. Марко громко стонет, выплёскивая накопившееся в нём недовольство. Левандовский крепко обнимает его за спину, тянет на себя, пока он не прижимается к нему так близко, насколько это возможно. Он разрывает поцелуй, целует его в затылок, касаясь губами их метки. — Леви, пожалуйста, — всхлипывает Марко, задыхаясь. Воздух накаляется, когда он спускается губами к его шее, резко впивается в кожу, кусая и оставляя засос на ключице. — Я люблю тебя, — тихо говорит Левандовский, снова прижимаясь к губам Ройса. И даже после того, как они избавляются от одежды, а Роберт двигается в нём, он не прекращает бормотать про то, как любит его, пока Марко отвечает ему стонами.* * *
— Воу! — кричит Марио, закрывая глаза, как только видит их. — Братишка, а я ведь говорил! Где мои деньги? — требует Мануэль, протягивая ладонь Томасу. — Блять, ты не мог удержать член в штанах ещё день, Леви? — хмурится Мюллер, вытаскивая бумажник и хлопая сотней по руке ухмыляющегося приятеля. Марко пытается не обращать на них внимания, пряча лицо в плечо Роберта, и тихо дышит. — Утра, Мар, — бормочет Левандовский, целуя его в спутанные волосы. — Утра, Леви, — бормочет Ройс в ответ и кусает его за голое плечо. — Осторожно. Я могу затащить тебя в душ и устроить второй раунд, — хохочет Роберт. — Охуеть! — кричит Матс, пока Томас изображает рвотные позывы. — Пошли вон! — отбивается Левандовский. — Это и мой номер тоже, — фыркает Хуммельс. — Поменяешься со мной. Развлекайся с Марио, — ухмыляется Роберт. Матс стонет, в то время как Гётце радуется. — Бесконечно тебя люблю, — говорит ему Марко и крепко обнимает за шею. — Звучит глупо, — смеётся Роберт, наклоняясь и оставляя поцелуй на распухших губах, — но я тебя — бесконечно тоже.