Два дурака

Глава 5 - Ах!!! Ах!!! Ах!!! Да!!! Еще!!! Еше!!! Сильнее!!! – надрывалась Белла. Плеть безлостно терзала ее спину и попу, оставляя после себя кровавые раны, которые мгновенно заживали к следующему удару. Женщина же испытывала ни с чем несравнимое удовольствие, замешанное на боли. Она отчаянно текла и хотела еше и еще. На сосках у нее зажимы, которые доставляли изрядно удовольствия ее большой, чувствительной груди. За время «сладкой» экзекуции брюнетку настигло уже несколько оргазмов. Сколько точно она не знала, да и ей сейчас было не до высчета пиковых моментов удовольствия. Сознание Беллы находилосьь в тумане, где были только болезненно-сладкие удары кнутом. Все мысли и желания сводились к тому, чтобы они стали происходить чаще и длились, как можно дольше. Женщина не помнила, сколько она уже находится в руках ее нынешнего поработителя. Та ночь в Малфой-маноре, когда на них напал кто-то невообразимо могущественный, вспоминается как что-то происходившее очень давно, чуть ли не, в прошлой жизни. Хотя она понимает, что на самом деле прошло всего несколько дней. Очнувшись после вырубившего ее магического истощения, Белла обнаружила себя практически голой в одной из спален Малфой-манора. Брюнетка была очень зла этим фактом. Кто-то посмел к ней притронуться и видел ее в неглиже. Мысль, что они проиграли, не пришла женщине в голову. Если бы это было так, она бы или не очнулась вовсе, или очнулась бы в темнице в кандалах из хладного железа. Поэтому, когда спустя несколько минут к ней вошел какой-то непонятный хлыщ, она решила сорвать на нем свое раздражение. Дальше начал происходить какой-то дурной сон. Тот, кого Белла приняла за рядового Пожирателя без маски, с легкостью, без палочки парировал довольно опасное авторское проклятие. Через секунду женщина перестала ощущать магию внутри себя. Паника, которая охватила ее тогда, просто не поддается описанию. Разум помутился, она что-то орала, материлась, кинулась на хлыща в попытке перегрызть ему горло. И сознание женщина вновь провалилась в небытие. Пришла в себя брюнетка будучи подвешенной за руки внутри какой-то странной конструкции, отдаленно напоминающей пыточный инструмент. Находилась она все в той же комнате, одна. К великому облегчению Беллы магия вновь ощущалась. Вот только никак помочь женщине не смогла. Все попытки освободится не приносили никакого результата. Сковывающие ее руки веревки будто были сделаны из хладного железа. Но этого просто не могло быть. Она отчетливо ощущала своими запястьями, что там и в помине нет никакого металла. А потом ей на нос что-то капнуло. Рот брюнетки был в этот момент приоткрыт, и неведомая жидкость совершенно непроизвольно была проглочена вместе со слюной. Беллу охватил приятный жар, который стал концентрироваться внизу живота, порождая сильнейшее желание. Она понимала, что это вызвано какой-то разновидностью возбуждающего зелья и пыталась держать себя в руках. Усилия оказались тщетными. Спустя несколько минут женщина испытала фантастический оргазм. Через какое-то время все повторилось. Брюнетка, уже зная о последствиях, не глотала вторую упавшую на нее каплю. Однако, как оказалось, зелье замечательно впитывается в кожу. В итоге, через какое-то время единственным желанием Беллы было получить в пизду чей-нибудь, неважно чей, член. Еще позже, под напором многочисленных оргазмов она отключилась, сквозь пелену сна ощущая сильнейшую похоть и продолжающие наступать пики удовольствия. Снился ей жаркий секс с мужчиной, у которого был большой член. Это единственное, что она запомнила из того морока. Ни лицо, ни особенности фигуры, только внушительный половой орган, доставлявший ей массу иллюзорного наслаждения. Следующее пробуждение Беллы было похоже на предпоследнее. То есть, в одном нижнем белье на шикарной кровати с балдахином. Вот только интерьер комнаты намекал, что находится она не в Малфой-маноре. Вместо античной лепнины и позолоты, резные растительные узоры на подчеркнуто деревянных стенах. Странный пол из слишком гладких досок. Белла пребывала в несколько взвинченном состоянии из-за последних событий и не сильно понимала происходящее. Закономерным результататом такой душевной консистенции была довольно агрессивная реакция не сразу обнаруженного рядом с большим овальным окном человека. Несмотря на то, что Белла была женщиной эмоциональной и не привыкшей, по большей части, как-то сдерживать свои порывы, брюнетка являлась отнюдь не дурой, способной на очень глубокий и всесторонний анализ. То, что больше половины боевых операций разрабатывала именно она, говорит само за себя. Единственное, что ей нужно было, так это время. Хотя минут десять, чтобы эмоции более или менее улеглись. За считанные мгновения Белла сотворила проклятие «гниющей плоти» и запустила им в стоящего у окна, смазливого типа. Тот, как это и произошло ранее, легко парировал его. При этом, даже нисколечки не изменился в лице. Женщина попыталась хоть за чем-то укрыться. Нужно было провести еще, как можно больше, атак. Чтобы не сойти с ума, она предположила, что у противника какой-то артефакт, и, если посильнее поднажать, можно лишить противника защиты. Тогда она не понимала, насколько тщетны все подобные попытки. Невидимые тиски телекинеза спеленали ее по рукам и ногам, бросив обратно на кровать. А смазливый тип с коротким ежиком белых волос говорил что-то о том, что теперь он - ее хозяин. Это, естественно, взбесило женщину. Единственный, главенство кого над собой брюнетка признавала, это Темный Лорд. Из-за невозможности сделать хоть что-то по-существу Белла принялась поливать своего пленителя отборным матом. Надо же как-то обозначить степень своего негодования. В следующий момент она испытала самое ужасное, что нельзя было до этого и вообразить. Боль, казалось, была везде и всегда. Весь мир состоял из нее. Круциатус по сравнению с этим – легкая щекотка. Прекратилось это так же внезапно, как и началось. В тот день ее, вроде бы, несгибаемый внутренний стержень серьещно надломился. Белла готова была на, что угодно, лишь бы подобное не повторялось. Ей пришлось отдаться этой мрази. После того, как ее несколько часов нещадно насиловали, душевное равновесие Беллы еще больше расшаталось. За всю жизнь только Рудольфус прикасался к ней в таком плане. Да и то, происходило это не слишком часто. Любви или даже симпатии между ними не было. К тому же, она не могла иметь детей. Нарвалась во время одного из рейдов еще в самом начале карьеры. Члены Ордена Феникса знали и практиковали темную магию не намного хуже, чем Пожиратели из Внутреннего Круга. Что и неудивительно. И там, и там основным костяком являются представители старых семей. Проклятие, хоть и не убило женщину, но серьезно повредило ее энергетику. Именно это и стало причиной бесплодия. В таких условиях какой-либо причины для близости у супругов Лестрейндж уже не оставалось. Отношений на стороне у Беллы за все эти годы ни разу не было. И дело тут даже не в какой-то мифической верности, которой по факту нет, а в гордости. Она всегда имела стойкое убеждение, что ее руки или несколько другой части тела достоин только лучший. Лучший маг естественно. Лучший и самый могущественный. Таковой на горизонте имелся. Темный Лорд. Будучи еще незамужней девицей, Белла окончательно и бесповоротно влюбилась в красавца, коим Волдеморт был когда-то. Это было похоже на безумие, одержимость. Даже, когда он возродился в не слишком человеческом облике, она продолжила питать к нему чувства. К сожалению, эта любовь была абсолютно безответна. Темный Лорд ни разу не заинтересовался ею, как женщиной. После того, как ее несколько часов грубо имели во все щели, а она ничего не могла с этим сделать, более того, была вынуждена подчиняться насильнику, то, что составляло личность брюнетки пошло глубокими трещинами. Белла чувствовала себя грязной и опозоренной, оскверненной. Сердце разрывалось от боли. Чувтво, что она предала Лорда, резало хуже ножа. Мерзее всего ей было оттого, что во время насилия она, не сразу, но начала испытывать наслаждение. Речь идет даже не о неведомом заклинании, которое вводило женщину в оргазмическое удовольствие. Дело именно в самом процессе сношения. В какой-то момент Белла начала испытывать наслаждение пребывания члена насильника в ее попе. Про более традиционное отверстие и говорить не стоит. С этого момента жизнь Беллы приобрела некоторую, хоть и жуткую, устаканенность. Она просыпалась в каком-то месте, не обязательно в спальне, где «хозяин» весьма интенсивно и с изобретательностью несколько часов ее имел. После этого она, зверски устав, засыпала и просыпалась, чтобы в очередной раз быть насаженной на член. Места, где все это происходило, были довольно разнообразные. Спальня, бассеин, сад, какой-то темный подвал. Одно из таких мест стало в определенной степени знаменательным для женщины. Именно в темном подвале, подвешенная за руки, она пристрастилась к боли. После нескольких минут, проведенных под воздействием чудовищной боли и, одновременно, сумашедшего удовольствие, Белла с удивлением для себя узнала, что ей безумно нравится испытывать муки. Любая боль вызывает у женщины безумное, оргазменное наслаждение. И чем она сильнее, тем лучше. Брюнетка буквально теряла голову от этого. С тех пор ее не просто имели, но предварительно еще и пытали. Впрочем, Белле такое положение дел очень даже нравилось. Естественно, при таком режиме время отслеживать было практически невозможно. *** - Ум, клааасс, - Нимфадора буквально растеклась на стуле лужицей усталого кайфа. – Ты лучшая, мам. - Что? Нравится мой кофе? – с теплой улыбкой спросила сидящая напротив Андромеда. - Ты же знаешь, лучше твоего кофе могут быть только твой лимонный пирог. - Ты бывай по чаще дома, я и буду готовить его тебе чаще, - отхлебнув из своей чашки напиток богов, как бы, невзначай заметила мать. - Ты опять, - вся нега тут же улетучилась из розововласого аврора, и нутро напряглось в ожидании скорой перепалки. - Опять? Да опять! Нимфадора, ты же молодая, перспективная волшебница, у тебя вся жизнь впереди! И что же ты делаешь? Носишься по трущобам, по сравнению с которыми Лютный – Трафальгарская Площадь, и подвергаешь свою жизнь и здоровье огромному риску! Да еще и путаешься со всякими… недостойными тебя типами! – за считанные секунды мать откинула от себя мнимое добродушие и обрушила на Нимфадору танковый клин родительской заботы. - Маам, мы же с тобой уже сотню раз это обсуждали! Мне нравится моя работа! Я приношу пользу обществу! Сейчас, вообще, активизировались Пожиратели и каждый маг на счету. И не смей так говорить о Рим… - осеклась девушка на полуслове, вспомнив ночь в роскошном отеле и сладкие губы малознакомого парня по имени, Рос. – В общем, не лезь в мою жизнь! Я сама как-нибудь разберусь. На отповедь дочери Андромеда и бровью не повела. Оно и неудивительно. Подобные перепалки у них происходят периодически с тех пор, как Нимфадора решила стать аврором и объявила об этом родителям. Аргументы, что с одной, что с другой стороны не сильно менялись с течением времени. Мать считала, что дочери нечего делать в аврорате, а дочь упиралась и стойко держала позицию. Это походило на бесконечную позиционную войну, когда стороны, то и дело, сходятся в жарких баталиях, а линия фронта, где была там и остается. - Ты до ужаса напоминаешь мне Беллу, - вздохнув, устало проговорила Андромеда. Она сложила руки на столе и положила на них голову, а длинные каштановые волосы рассыпались по обеденному предмету мебели. От такого пассажа девушка, отхлебывающая в этот момент кофе из кружки, выплюнула успевшую попасть в рот часть напитка, оросив брызгами весь стол и частично Андромеду. - Кха-кха! Что?!!! – мать никогда особенно не касалась темы своей семьи и сестер. Нимфадора же не спрашивала. В особенности, когда вошла в более или менее осознанный возраст и узнала, кем являются Блэки. Точнее, кем их считают в магической Британии. - Ты очень похожа на Беллу в молодости. Такая же упрямая и рвешься в бой. Только она рвалась сражаться за Темного Лорда, - флегматично продолжила женщина, сидя все в той же позе. Ее глаза невидяще смотрели куда-то в сторону. - Не слушаешься и ругаешься с родителями. Впрочем, не мне упрекать ее в этом. Сама не лучше. Смотри, Дора, как бы тебе к тридцатисеми годам не превратится в чокнутую, одержимую битвами психопатку. Если, конечно, ты доживешь до этого возраста. Нимфадора судорожно сглотнула подступивший к горлу ком. Слова матери, сказанные усталым, почти, равнодушным тоном пробили некую стену, выработанную девушкой за годы перепалок. Эта дыра была не очень большой, однако она появилась, зародив в душу аврора зерно сомнения относительно выбранного жизненного пути. - Пилик-пилик! Пилик-пилик! – раздался по дому телефонный звонок, разрушая установившееся напряжение. - Я возьму! Это, наверное, сантехник, – быстро сориентировалась Андромеда и быстро покинула кухню. Вчера вечером у них прорвало трубу, и они позвонили в сантех. службу. Так как время было уже позднее, тем более, вечер воскресенья, им пообещали прислать мастера только на следующий день. Когда точно, не уточнили. Живя, среди маглов, они старались лишний раз не пользоваться магией, если можно было обойтись и без этого. Дело в элементарной безопасности. Их дом официально не зарегистрирован в Министерстве, как зона, где проживают волшебники. Мама рассказывала, что в Первую Магическую Войну списки с проживающими в среди маглов оказались у Пожирателей. Так как это, в основном, были маглорожденные или смешанные семью, их участь, по большей части, была незавидна. В результате, пока в аврорате поняли, что происходит, погибло примерно сорок процентов всех зарегистрированных семей. Так что Тонксы решили проявить в этом вопросе совершенно разумную предосторожность. Однако в данном случае крылся один серьезный недостаток. Чары, отслеживающие применение волшебства во всех более или менее крупных городах и населенных пунктах, из-за слишком частого применения магии в одной и той же зоне могли локализовать проживание там некоторого количества магов. По сигналу, тут же, появится чиновник в сопровождении некоторого количества авроров и заставит платить немалый штраф и зарегистрирует их. С момента, когда стало известно, что Волдеморт возродился, Андромеда и вовсе перестала использовать даже простейшее «репаро». - Алло. Здравствуйте, - из гостиной послышался отдаленный голос мамы. Нимфадора особенно не прислушивалась, находясь в легком ауте. – Да… Да. А кто спрашивает? - Дора, это тебя! – крикнула миссис Тонкс, возвращаясь на кухню. В руках у нее была белая трубка радиотелефона, а лице читалась ехидная улыбка. - Что? – переспросила сбитая с толку девушка. - Держи. Это тебя, - ответила Андромеда, пихнув телефон ей в ухо. - Кт… Алло, да. - Приветствую тебя, моя несравненная Нимфа, - раздался в трубке несколько искаженный телефонной связью, но вполне узнаваемый голос. - Р-р-рос?!!! Как ты узнал мой номер?!!! – удивленно воскликнула девушка, на глазах матери приобретая цвет свежего помидора. Буквально. Волосы и кожа Нимфадоры в мгновение ока стали ярко красного оттенка. Под напором сильнейшего смущения она в очередной раз не сдержала свой дар. Наутро после бурной ночи девушка, проснувшись первой, в панике убежала из отеля. Ей было ужасно стыдно за все то, что она в пьяном виде вытворяла вместе с Росом. Аврор ужасно испугалась, что парень примет ее за потаскушку, прыгнувшую в постель к первому встречному. В общем, накрутила себя порядочно. Потом, немного отойдя, Нимфадора сильно пожалела о своем поступке. Ведь ничего, кроме имени, о том парне она не знала. А ведь он ей понравился. Даже очень. К счастью, долго страдать не пришлось. Работа захватила ее в водоворот из отчетов, патрулирований и расследований мелких преступлений. Однако, несмотря на довольно напряженный график, мысли девушки, нет-нет, да возвращались к парню, от которого по глупости сбежала. - Спросил у бармена. Ты же… хех… частенько скачешь на той лошадке*, - тон Роса был легоким и шутливым, таким, как она его запомнила. Однако он весьма резко переменился, став серьезным, заметно потяжелев. – Объясни мне, неразумному, Нимфадора. Почему ты сбежала? Неужели я, словно Золушка, утром преврашаюсь в несуразное, уродливое нечто? Тебе что-то не понравилось? Что случилось? Почему, чтобы тебя найти, я должен был обойти десятки лондонских баров, чтобы вспомнить, что именно там мы с тобой встретились? А потом еще выложить этому жадному прохвосту Дирку пятьсот фунтов, чтобы он выдал «конфиденциальную информацию»! - Аээ… прости меня, пожалуйста, Рос. Я очень сожалею, правда. Я сглупила, испугалась. А потом просто не знала, как тебя найти. Да и на работе случился очередной завал. Прости меня. - Прощу, но при одном условии, - последовал ответ спустя, секунд десять гробового молчания по ту сторону трубки. - Какое условие?! – натурально вскричала Нимфадора. Эмоции, буквально, фонтанировали из нее. С самого начала разговора девушка была очень напряжена, изрядно волнуясь. И вот, когда все подошло к кульминации, она не сдержала эмоционального накала. - «Oxo Tower»* 19:00 следующего воскресения. Там будет куча ужасно вкусной еды и кошмарный вид на вечерний Лондон, чтобы ты, как следует, прочувствовала всю степень своей вины. Согласна? - Согласна… *** - Ну, вот и славно, до встречи, - обрываю звонок и кидаю мобильник на диван. Решил не мучиться, а сделать себе нормальный смартфон. Ждать двадцать лет до появления привычных мне устройтсв было как-то лень. Нахожусь я сейчас в квартире, расположенной акурат в центре Лондона. Решил немного подстраховаться перед работой. Если что-то пойдет не по плану, можно будет отступить в поместье. Там меня хрен найдут даже младшие боги, которых я сейчас и собираюсь немного «пощипать за вымя». Квартирка довольно шикарная, хотя и не стоит отваленных за нее денег. Мне-то, в принципе, наплевать. Когда ты имеешь возможность конвертировать ману в цветные бумажки с портретом королевы или какого-нибудь президента, вопрос какой-либо скупости по отношению к ним становится попросту смешным. Но это не значит, что я не знаю цену деньгам. Когда неплохая квартира с удобной отделкой стоит раз в десять дороже, чем должна, только из-за своей локализации, в центре Лондона, впору задуматься, что с этим миром что-то не так. Отбрасываю лишние мысли и встаю в заранее приготовленную пентаграмму. Можно было и без нее, но дополнительная страховка, особенно в таком деле, не помешает. * Название бара из первой главы переводится как: "Омерзительная Лошадь". Вот Рос и скаламбурил немного. * Oxo Tower - один из самых дорогих ресторанов Лондона.