Стань грешником

      День 4.       Собравшись и закончив с завтраком, Джено поднялся к себе, чтобы взять рюкзак. Он остановился в коридоре, замечая приоткрытую дверь в комнату сестры. Тихонько подтолкнув створку, Ли глянул внутрь, обнаруживая чужака возле застеленной постели. Ему, конечно, было уже не привыкать видеть случайных персонажей в своем доме, но он просто на автомате выдал:       — Ты кто?       Парень обернулся. В отличие от других, он был гораздо выше и шире в плечах, вызывая желание сбежать. Незнакомец не ответил, бесшумно проследовав к комоду и остановившись там. На комоде стояла шкатулка из белого стекла, которую сестре подарил кто-то из близких друзей. Она хранила в ней некоторые украшения и очень ей дорожила. Высокий парень заметил тревогу в чужих глазах и коснулся шкатулки пальцами.       Джено коротко вздохнул, но ничего не сказал. Плечи незнакомца оставались расслабленными, а ладонь начала медленно пододвигала шкатулку к краю. Парень не отводил взгляда от Ли, который, в свою очередь, не отводил взгляда от дорогой шкатулки. Когда та оказалась на самом краю, незнакомец остановился, словно пойманный за шалостью наглый кот, и ухмыльнулся.       Джено почти выдохнул с облегчением, когда его спросили:       — Неужели испугался за безделушку?       И в тот самый момент, как он согласно покачал головой, чужак схватил шкатулку и с самым звонким хлопком разбил об пол, позволяя сотне осколков разлететься в разные стороны, а немногочисленным украшениям безвольно рассыпаться.       — Ты что творишь?! — Вскрикнул Джено и двинулся вперед, намереваясь ударить наглеца.       Но тот загудел утробным смехом и растворился прямо перед чужим носом, моментально возникая за спиной. Его веселила ситуация и реакция на нее. Ли упал на колени и попытался собрать в кучку мутные осколки, хотя понимал, что никак не склеит разбитое. Тяжелая рука схватила его за шиворот и рывком подняла на ноги.       — Злишься? — Прямо в лицо спросил незнакомец. — Злишься на меня?!       — Да! — Таким же тоном ответил Джено. — Я бы врезал тебе, будь у меня силы.       — Погоди, это еще не все, — парень буквально цедил слова, наслаждаясь своим положением.       Отпустив Джено, он поднял рассыпанные украшения и, сжав их в ладони, буквально раскрошил в пыль, сдувая остатки прямо в лицо ничего не понимающему Ли. Самой страшной мыслью стало не то, что дорогие вещи растворялись на глазах, а то, как расстроится сестренка. Она всегда дорожила подарками, а теперь их не стало. Джено совершенно не хотел думать о том, насколько сильно опечалится нуна.       Незнакомец прошмыгнул мимо и скользнул к зеркалу, украшенному милыми фотографиями сестры с Джено и друзьями. Он щелкнул пальцами, и фотографии сгорели дотла.       — Прекрати! — Снова дернувшись вперед, Ли наткнулся на пустоту. — Хватит, остановись сейчас же!       — Лукас, прекрати, — возникший Кун загородил Джено. — Довольно игр.       — Уйди, это тебя не касается, — незнакомец зыркнул на Куна. — У меня свои методы, не мешайся.       — Я просил не перебарщивать.       — Скройся, кухарка, — Лукас оттолкнул Куна от Джено. — Я твоего птенца не обижу.       И Кун исчез, чему Джено вовсе не обрадовался. Ему бы тоже хотелось исчезнуть. Но сначала залепить вредителю по щам.       — Все еще злишься?       — Ты даже не представляешь, как, — выплюнул Ли.       — Представляю: недостаточно. Ты слаб в своем гневе, Джено.       Каждый из грехов обязательно называл его по имени, словно давая понять: ты — Джено, ты — это ты. И мы сейчас вмешиваемся именно в твою жизнь.       — Ты опаздываешь, так что собирай шмотки и вперед к приключениям, — незнакомец указал на настенные часы. — Я уважаю Куна, поэтому сделаю тебе одолжение сегодня. Но советую не бесить меня.       — Кто еще кого бесит, — пробурчал Джено, решив оставить все в комнате сестры как есть до своего возвращения.       Всю дорогу до университета Лукас молчал. Он даже не представился, а спрашивать самому у Джено желания не было. Ренджун советовал не нервировать себя, Лукас — не бесить; они чем-то оказались похожи. Стоило зайти в здание, как Лукас спросил:       — На кого мы охотимся?       — Не знаю, как ты, но я точно ни на кого не охочусь.       — Да? Ну, раз так, тогда я не собираюсь расхаживать здесь без дела, извиняй.       И, подмигнув, Лукас резко вспыхнул перед глазами Ли, охватив его своей дымкой и исчезнув. «Вот так помощничек», — фыркнул парень и собрался идти к аудитории. Но его ноги были другого мнения и оставались на месте. «Так, не понял», — попробовал снова Джено и снова остался на месте. Ему вдруг стало страшно, потому что он стоял, как дурак, посреди холла и не мог сдвинуться с места.       «Будешь таскать меня без вопросов, и я дам тебе волю действий», — пронеслось в голове.       — Какого черта ты залез в меня? — Шикнул Ли, буквально закипая.       «А ты, оказывается, умеешь злиться».       И ноги ступили вперед. Джено безвольно опустил голову и зашагал в нужном направлении. Он впервые столкнулся с такой наглостью и не знал, злиться ему или впасть в отчаяние от бессилия.       — Привет, — в аудиторию заглянул Джемин и уселся рядышком. Он снова мило улыбался.       «Так вот на кого мы охотимся», — нараспев промурчал Лукас в голове.       — Привет, — стиснув зубы и выдавив улыбку, ответил Ли. — Извини, я не успел переписать все лекции, верну тетради завтра.       — Без проблем, не тороплю, — голос Джемина накрывал уши бархатом, заставляя Джено смущаться собственных мыслей. — Как провел выходные?       «Как полная бездарность, — фыркнул Лукас. — Ну же, будь честен с объектом своей симпатии. Скажи, что тряпкой валялся без дела в постели».       — Отсыпался и зависал с уроками, — нервно хихикнул Ли, игнорируя чужой голос.       — Ты ведь правда чувствуешь себя лучше? Ничто больше не беспокоит?       «Что ты, он может целыми днями созерцать потолок или лить слезы, плевать на прием лекарств и жалеть себя. Его беспокоит только собственная слабость».       — Заткнись, — рявкнул Джено, замечая чужой растерянный взгляд. — Извини, я не тебе. Прости, я лучше пойду.       Схватив свои вещи, Ли выбежал из кабинета и ринулся к уборной, тут же запираясь в кабинке.       — Как девчонка, — Лукас оказался рядом, в своем телесном обличье. — Прячется в туалете и снова жалеет себя.       — Закрой свой рот, — подорвавшись, парень схватил Гнев за грудки и взглянул снизу вверх. — Я просто ненавижу тебя, убирайся.       — Наконец-то.       Двери уборной знакомо щелкнули, а следом послышался голос:       — Джено? Ты ведь тут?       Джемин пошел за ним. Такое было впервые, что очень удивило парня. Лукас буквально сотрясался от беззвучного смеха, а потом исчез из кабинки.       — Да, я здесь, — Ли вышел из укрытия. — А вот тебе здесь быть не следует.       — Что приключилось? Ты так внезапно убежал. Рассказать ничего не хочешь?       Двери уборной снова щелкнули, впуская видимого для всех Лукаса. Тот вальяжно прошел к парням и пихнул Джемина в плечо:       — Подвинься, ты тут не один.       — Чего? — На поправил слетевший с плеча рюкзак и взглянул на высокого незнакомца.       Джено стоял молча, надеясь, что Лукас не совершит какую-нибудь глупость и не испоганит все, как уже успел ранее. Но тот останавливаться, похоже, не собирался, развернувшись к непонимающему Джемину. Он сдернул чужой рюкзак и, не позволив догнать себя, закинул его в ближайший унитаз, не издав при этом ни звука.       — Да что ты творишь?! — Все же сорвался Ли.       — Учу манерам наглых детишек, — Лукас шикнул, останавливая Джено одним звуком.       Кое-как вдохнув воздуха в легкие, парень отступил на шаг, понимая, что ярость превзошла его собственный вес. Джемин молча смотрел то на свой рюкзак, то на Лукаса, словно обездвиженный. Это однозначно была уловка, которой Гнев уже воспользовался утром, испортив вещи сестры. Он играл с его эмоциями, косвенно или напрямую влияя на дорогих людей. Джено чувствовал себя невероятно слабым в такие моменты, неспособным защитить не просто близких, но, прежде всего, себя.       — Твой парень тебя даже не защитит, а? — С довольной ухмылкой спросил Джемина Лукас. — Или в вашем дуэте все тумаки ты берешь на себя?       — Заткнись.       — Извини, булочка с повидлом, я не расслышал, что ты там прошуршал.       — Я сказал, — Джено вновь ступил вперед, припечатывая Лукаса лопатками к холодной стене и не обращая внимания на разницу в росте. — Заткни свой рот и исчезни.       Лукас позволил прижать себя, но ударить все еще не позволял. Он как-то дико улыбнулся и едва слышно спросил:       — На кого ты злишься? На кого ты так зол? Скажи мне, — это звучало уже не в первый раз из чужих уст.       — На себя, — так же тихо ответил Ли. — Я ужасно зол на себя. Ты доволен?       — Более чем, — хохотнул Грех и, увернувшись из-под рук, удалился из уборной.       Джено сразу выловил рюкзак до сих пор ошарашенного Джемина из унитаза. И тот, как ни странно, был абсолютно сухим и чистым, словно просто упал на пол.       — Прости, пожалуйста, — протянув другу вещь, склонил голову Ли. — Вроде, не запачкался.       — Кто это был?       — Знать не знаю этого ублюдка. Прости, не стоило тебе идти за мной. Возвращайся на занятие, ладно?       — Ты не на шутку разозлился, впервые тебя таким вижу, — Джемина отпустило, он снова смотрел ясным взглядом, словно отойдя от транса. — Спасибо, что помог… с рюкзаком.       — Клянусь, таких ситуаций больше не будет.       — Пойдем скорее.       Они оба вернулись в аудиторию и тихо сели на свои места. Джено не мог перестать сжимать кулак руки, которой хотел вмазать Лукасу. Он никогда раньше не был настолько разгневан. Но, прежде всего, злился на себя. Не потому, что ничего не смог сделать, чтобы защитить сестру или Джемина, а потому, что до этого позволял себе слабость в любой форме. Потому что жалел себя сверх меры и принимал чужую заботу как должное. Потому что ничего не хотел менять. Он до сих пор оставался под влиянием четырех новых знакомых, которые и начали круговерть. Не Джено сам все начал, нет. И это злило до слез.       Лукас был прав: только собственная слабость имела для него значение, не более. Сестра делала все, чтобы брат шел на поправку, но он ничего не хотел.       — Расслабь плечи и выпрями спину, дурачье, — тяжелая ладонь хлопнула Ли по затылку, заставляя едва заметно дернуться.       Лукас, как двумя днями ранее Ренджун, уселся на парту, невидимый.       — Не смотри на меня так, я все сделал правильно, — Гнев рассматривал собственные аккуратные пальцы. — Грубовато, конечно, но правильно. Давай не будем забывать, кто я есть. А чем сильнее ты на себя разозлишься, тем быстрее начнешь действовать. Можешь не благодарить. И не забудь про обед в рюкзаке.       Подмигнув, Лукас спрыгнул с парты и испарился в воздухе, как делал уже не раз за этот день. Джемин заметил чужой взгляд в пустоту и шепнул:       — Порядок?       В голове Ли сразу всплыли слова: «Твой парень тебя даже не защитит…». «Твой парень». Джемин однозначно не услышал этих слов из-за шока, но вот Джено теперь боялся поднять взгляд, атакованный мыслями.       — Угу, — буркнул он в ответ, принимаясь за лекцию.       И все, вроде бы, пошло своим чередом, пары успешно закончились. Стоило скорее вернуться домой, чтобы убрать бардак в комнате сестры, чем Джено и занялся. В отличие от Ренджуна, Лукас у подъездной дорожки в ожидании не стоял и спрашивать об успехах не собирался. А Джено не шибко и расстроился.       Сестра еще не вернулась, поэтому он как можно скорее переобулся и ринулся на второй этаж. Но, к его очередному удивлению, все стояло в первозданном виде, прямо как и утром: целая шкатулка покоилась на комоде, фотографии висели на зеркале. Как с рюкзаком Джемина: словно ничего не произошло. Словно это иллюзия.       — Не обижайся на Лукаса, — Кун снова жевал сельдерей. — Он, порой, невыносим, но это просто его стиль.       — Он был прав. Я действительно никудышный брат и друг, раз не могу постоять за себя и за близких. Если бы Лукас был здесь, я бы поблагодарил его.       — Я весь внимание, — прозвучало из угла комнаты знакомым голосом.       — Спасибо, — Джено не собирался быть многословным, хотя благодарил искренне.       — Не густо, — надулся Лукас. — Ну, хоть сопли не развел, уже хорошо. Пользуйся — наслаждайся.       И он снова исчез. Ему меньше остальных прельщало весь день виться рядом с запутавшимся мальчишкой. Свое дело он сделал и собирался быть свободным. Кун только снисходительно улыбнулся, приглашая поесть.       Вечером сестра вернулась в приподнятом настроении и сразу присоединилась к ужину. Невидимый Кун помахал Джено и удалился, а девушка принялась расхваливать стряпню. Она до сих пор верила в то, что все это приготовил ее братишка. Он никогда не отличался кулинарными способностями, поэтому подумал, что Кун как-то повлиял на его сестру.       Перед сном Джено пришло сообщение от Джемина с пожеланиями хорошего отдыха после тяжелого дня. Распищавшись от счастья, Ли ответил слишком быстро, завязав беседу. И они проболтали некоторое время, пока глаза не начали слипаться. День и впрямь оказался тяжелым, но почти закончился. Лукас так больше и не приходил, оставив парня в покое. Джено почему-то подумал, что соскучится по чужой заносчивости.       День 5.       Стоило только пяткам юноши коснуться пола, как с подоконника донеслось:       — Я вот, знаешь, всегда где-то на обочине…       — Пресвятая колокольня, Марк, дай ты парню проснуться, — закатил глаза Ренджун, утягивая еще одного незнакомца из спальни.       Джено хотел бы сказать, что удивился, но зачем обманываться. По его подсчетам, оставалось еще трое, один из которых должен был свалиться на голову сегодня. И вот, он свалился.       В уборной, только Ли почистил зубы и умылся, как на стиральной машине снова появился новенький Грешок.       — Так вот, — продолжил тот. — Почему бы им просто не сделать вид, что я важен?       — Марк, выйди оттуда, — из-за двери позвал Ренджун.       — Извини, я подожду за дверью, — неловко улыбнувшись, Марк спрыгнул со стиралки и вышел за дверь.       Джено закончил с утренними процедурами и спустился позавтракать. Сестры на кухне не было, зато была троица, в шесть глаз наблюдавшая за хозяином дома.       — Мне кажется…       — Нет, Марк, пусть он спокойно поест, — встрял Кун, шлепнув Марка лопаткой.       — Я так понимаю, ты — Зависть? — С набитым ртом спросил Джено.       — По-моему, это очевидно, — ответил Ренджун. — Для Тщеславия он слишком жалкий, а для Похоти — страшненький.       — Ну вот, я же говорил, — стукнув себя по коленке, вспылил Марк. — В этом доме никакого уважения!       — Мы любим тебя, не преувеличивай.       Это выглядело совершенно смешно и не вызывало гнетущей атмосферы, как во вчерашнем дне. Ли преспокойно разобрался с завтраком и лекарствами, вынырнул из-за стола, едва ли замеченный спорящими, и, как обычно, собрался уходить.       Он не знал, что хорошего может дать Зависть. В принципе, с самого начала никто из Грехов не мог дать чего-то хорошего, но, как оказалось, это вполне реально. Вот только завидовать кому-то сейчас хотелось меньше всего, потому что некая подавленность и злость еще бурлили внутри, а усугублять ситуацию не стоило.       Сегодня ни одна пара с Джемином не совпадала, но Джено хотел отдать ему одолженную тетрадь.       — Ты куда так рванул? — Плеча коснулась чья-то рука. — Хотел с тобой по дороге сюда поболтать. Я забыл представиться: Марк.       Марк выглядел не особо запыхавшимся, но сделал вид бежавшего. И кого он желал провести? Джено указал на лестницу и помахал перед чужим носом тетрадью.       — Я ничего не понял, но пойду следом. Кстати, тебе не кажется, что твои штаны немного потеряли презентабельный вид?       Ли взглянул на свои чуть потертые светлые джинсы, которые носил еще со старшей школы и пожал плечами:       — Да нет, вроде. Штаны как штаны.       Марк пожал плечами в ответ и замолчал. Он, вроде, хотел поболтать, но беседа завязываться не собиралась. Джемин беседовал со своими друзьями, стоя у автомата с кофе, и смеялся. Слегка расправив плечи, Джено подошел ближе и скромно поздоровался.       — Так быстро все сделал, — На отвлекся от беседы, принимая протянутую тетрадь. — Если что еще понадобится, ты скажи.       Ли зачем-то кинул взгляд вниз, отмечая, какие штаны красовались сегодня на юноше: это были классические зауженные брюки бежевого цвета. Таких у Джено не водилось никогда, он и не думал заморачиваться о чем-то, помимо синих и черных джинсов.       — Красивые, да? — Спросил Марк из-за плеча.       На парах Джено непроизвольно рассматривал своих одногруппников на предмет новеньких вещичек, на которые раньше не обращал внимания. Хватило всего нескольких минут, чтобы осознать, что чувство стиля у Ли затухло напрочь и не собиралось просыпаться. Он носил свои старые вещи, из которых не успел вырасти, еще со времен старшей школы, не ходил с сестрой за покупками и изредка принимал от друзей подарки в виде шарфа или толстовки. Парень выглядел совсем серо на фоне сверстников, но ни разу не задумался над этим.       — А как с учебой успехи? — Марк восседал рядом, как ни странно, не на парте, заглядывая в чужую раскрытую тетрадь.       Джено поднял к нему голову, догадываясь, к чему все идет. Из-за депрессии за учебу браться совсем не хотелось. И, хотя в самом начале первого курса толкового материала еще не представилось, Ли уже чувствовал себя отстающим и уставшим. Ему казалось, словно он хуже своих одногруппников и вообще не достоин занимать место среди студентов. Это было искреннее чувство никчемности, граничащей с невыносимой завистью.       — Знаешь, это не страшно, если ты не преуспеваешь, — улыбнулся Марк. — Все равно есть что-то, в чем ты лучше остальных. Ну, наверное, есть.       И это раскрошило настроение Джено окончательно. Вот кто-кто, а Зависть толкать речи не умел. Все, в чем пробовал себя Ли, поворачивалось к нему спиной и совсем не давалось, поэтому превзойти других хоть в чем-то он так и не смог. Может, просто не особо старался.       Мысли начали вертеться в голове с невероятной скоростью, Марк молчал, разглядывая что-то в окне. Он не пытался повлиять на мальчишку, по всей видимости. Вот только стоило преподавателю объявить об окончании занятия, как Джено подскочил на месте и понесся на второй этаж, туда, где был уже сегодня утром. Он подождал немного у чужого кабинета, пока не увидел знакомую выходящую фигуру.       — Я хотел спросить, — Ли не стал здороваться во второй раз. — Где ты обзавелся такими брюками?       — Понравились? — Ухмыльнулся Джемин. — Я знаю одно местечко, если хочешь, сходим туда вместе.       — Правда?       — Конечно.       Джено не знал, каким словом обозначить совместный поход в магазин, но почувствовал себя счастливым. В назначенное время они договорились встретиться у главных ворот, и Ли обещал не опаздывать.       — Шустрый ты, — Марка ситуация забавляла.       — С вами не помедлишь, — прикидывая, сколько мог бы потратить на обновки, ответил парень. — Хочешь пообедать со мной? Кун-хен наверняка что-то приготовил.       — Вау, впервые меня зовут пообедать.       Конечно, к еде Марк не притронулся, оставляя все для желудка Ли, но он любезно составил парню компанию и рассказал пару историй о своей нелегкой судьбе.       — Я всегда хотел быть таким же высоким, как Гнев, и таким же красивым, как Похоть. Или уметь готовить, как Чревоугодие. Они все в чем-то хороши, а я только заглядываюсь.       — Ты же сам говорил, что должно быть нечто, в чем ты лучше остальных, — пожал плечами Джено.       — Ну да, завидую я однозначно лучше всех вместе взятых.       — Значит, это и есть твоя сильная сторона. Ты, может, лучше других анализируешь, сравнивая себя с окружающими. Думаешь, в чем мог бы преуспеть, а за что браться и не стоит даже.       И, не закончив, Ли замер, заметив чужой взгляд. Он впервые рассуждал так трезво и выдавал мысли без запинки. Марк сделал вид, что удивлен. Он хотел вселить в Джено уверенность в том, что им более никто не управляет и все его действия идут изнутри. Пусть это пока и не было правдой, но начать стоило.       — Ты почему один пришел? — Кун держал в руках поднос с печеньем.       — Наш ребеночек отправился со своим парнем за новой одежкой, — потянувшись, Марк схватил одну из печенюшек.       — Подождал бы хоть, пока остынут, — пытаясь казаться суровым старшим, Кун не мог сдержать улыбки от услышанного.       Все остальные заполнили кухню, усевшись кто куда. Лукас пререкался с Ренджуном, не замечая ничего вокруг.       — Меня это ужасно бесит, раз уж ты не в курсе. Сечешь?       — Я сейчас тебе всеку, если ты не прекратишь, — Хуан посмотрел на возмущенного Куна. — Лучше успокойся и расскажи нам о вчерашнем.       — Я до последнего в него не верил, — хрустя схваченным печеньем, выдал Лукас. — А оказалось, что малыш-Джено может взять себя в руки.       — Конечно, может, я же говорил вам, — Кун сменил возмущение на гордость. — Стоило просто немного подтолкнуть, как он встал на ноги и пошел.       — Меня сейчас стошнит, прекращай, — поморщился Тэн.       Вернувшись довольно поздно, Джено еще долго вертелся перед зеркалом в обновках и параллельно переписывался с Джемином, продолжая неоконченную во время прогулки беседу. Он насмотрелся на людей в городе, сравнив себя буквально с каждым и подумав, в чем же может быть лучше и хуже. Он ощущал прилив сил и радости. Он завидовал другим, завидовал себе и был вдохновлен.       Ему хотелось подняться на ступеньку вверх и стоять рядом с объектом своей влюбленности наравне.       День 6.       Утром никого рядом с кроватью, в комнате и на кухне не оказалось, чему Джено удивился. Горячий завтрак покоился на столе, но Куна поблизости не наблюдалось. Ли натянул новые темные брюки и свободную рубашку, привел волосы в порядок и собрался уходить. Но его остановила чья-то крепкая хватка, развернувшая на сто восемьдесят градусов.       — Ты ничего не забыл? — Этот голос юноша слышал впервые.       Тот, кто предстал перед лицом, был невысоким красивым молодым человеком с холодным взглядом лисьих глаз. Он выглядел невероятно утонченно в костюме-тройке без пиджака. Не услышав ответа, незнакомец повернул Ли к зеркалу и разделил его волосы пробором, придавая совершенно новый вид.       — Присмотрись-ка хорошенько, Ли Джено, — и в очередной раз его назвали по имени. — Кого ты видишь?       — Себя.       — Кого «себя»?       — Себя, Джено-первокурсника с новой прической и отлично выглядящего, — то, что сорвалось с губ, удивило самого Ли.       Он себе таких вещей раньше не говорил, да и начинать не планировал. Но после произнесенного вслух мысли направились именно в сторону этих слов. Юноша подумал, что действительно отлично выглядит сегодня.       Незнакомец, повернув к себе озадаченную голову, мазнул по чужим губам бесцветным бальзамом и, довольный, отступил на шаг:       — Чего стоим? Вперед и с песней на учебу.       — А…       — Зови меня Сьяоджуном.       — Ладно, понял, — Джено натянул рюкзак на плечи. — Хотел сказать, что у тебя красивые брови.       — Я знаю.       Сьяоджун за ним не пошел. Может, у всех Грехов по средам были совещания, поэтому они запирались где-нибудь и обсуждали важные дела. А может, Джено просто нужно было прекратить ожидать от каждого нового дня больше, чем от предыдущего.       — Привет, Джено, — девочки из группы впервые за долгое время сами поздоровались с Ли и мило улыбнулись ему.       «Что происходит-то?», — мелькнуло в голове, пришлось даже осмотреть себя, чтобы убедиться, что с внешним видом порядок.       — Тут не занято? — Одна из девиц вдруг захотела сесть рядом.       — Не занято, — как-то скромно выдал Джено и насупил брови.       — Не хмурься, тебе не идет, — сбоку одернул внезапно явившийся Сьяоджун. — И не сутулься, что тебе Лукас говорил?       Выпрямившись, Джено удобно уселся и перестал замечать рядом сидевшую одногруппницу.       — Перестань удивляться, словно на твою персону впервые обращают внимание. Даже если это и так, возьми в привычку не теряться от чужих взглядов. Ты же красивый, так почему бы не воспользоваться этим и не преподнести окружающим себя правильно, — Джено было открыл рот, но Сьяо не любил, когда его прерывали. — Не нужно отрицать, я говорю то, что вижу. В конце концов, Джено, ты — это ты, прими себя уже. Гордись собой.       — Но я… — прошептал Ли.       — Кто сказал, что ты хуже других? Таких, как ты, всего один экземпляр, так неси себя с достоинством. Ты должен любить себя, чтобы и кое-кто другой смог тебя полюбить, — слова с чужих губ стекали медом, приятно ложась на слух.       Сьяоджун выглядел холодно, но его речи были горячи. Джено хотел бы научиться держать себя так же. Он только и делал, что ненавидел приходящие депрессии, неудачи и одиночество. И никогда не пытался полюбить само свое существование, считая, что ничем не выдается. Кто-то из его друзей однажды сказал, что не любит себя, и тогда Ли подумал: «Нет-нет, не делай этого, ты ведь очень хороший». Но ни разу не думал так о своем «Я».       В коридоре после пары на Джено налетел взволнованный Джемин, не признав того.       — Вот черт, я опоздал на пару, — выдохнул парень, прикладываясь спиной к стене. — Прости, я не узнал тебя сначала.       — Не сильно ушибся? — Джено аккуратно коснулся чужого плеча.       Джемин почти не заметно вздрогнул, но не поморщился — значит, не от боли. И его глаза вдруг забегали из стороны в сторону. А Ли чуть сильнее сжал плечо, после проезжаясь по всей длине руки, останавливаясь на ладони. Джемин не двигался, ошарашенный. Заметив обмотанный розовым пластырем большой палец, Джено взял чужую теплую ладонь в две своих и вопросительно глянул на парня:       — Где пораниться умудрился?       — Неудачно снял бирку с куртки, которую купил вчера, — На сглотнул, не отдергивая ладони.       Стоя посреди коридора, Джено держал за руку парня, в которого был влюблен, и смотрел тому в глаза. И пока это был лучший момент в его жизни.       — Тебе очень идут новые вещи, — все так же неловко тараторил Джемин. — И прическа красивая.       — Лучше отпусти его руку, а то он сейчас словит сердечный приступ, — гоготнул Сьяоджун, наблюдая картину. — Серьезно, Джено, он не выдерживает.       И Ли нехотя отпустил ладонь, перед этим едва заметно погладив замотанный палец. Джемин тут же глубоко вдохнул и опустил взгляд. Джено казалось, будто это Сьяо за его спиной создает такой образ.       — Ты сегодня не занят после учебы? — Ведомый наитием, спросил юноша.       — Наверное, нет, — Джемин словно начал забывать родную речь.       — Ты ведь сводил меня вчера в магазин. Сегодня я хочу отвести тебя в одно хорошее местечко. Годится? — И речь его оставалась непринужденной, хотя внутри все клокотало.       — Годится.       Стоило Джемину исчезнуть из поля зрения, как Ли закашлялся, а потом вскрикнул:       — В какое место я вообще собрался его тащить? Зачем я трогал его за руку?       — Эй, ты же не за причинные места его трогал, угомонись, — Грех потряс парня за плечи. — Не пристало нам беспокоиться о сказанных словах, ты все правильно сделал.       — Но я бы никогда сам такое не сказал!       — Ну, вот, сказал же.       — Это конец, это однозначно конец, — растрепав волосы на макушке, Джено поддался минутной панике. — Что теперь делать?       — Дождаться окончания пар и пойти на свидание.       Ребенок перевозбудился не на шутку, поэтому Сьяо не собирался уходить. Следовало убедиться, что все пройдет нормально и никого не придется откачивать.       Спустя какое-то время Ли успокоился и даже начал дышать нормально. Исчезнув ненадолго, Сьяоджун подглядел за Джемином: тот беспокойно потирал ладошки и иногда украдкой улыбался. Вот только говорить об увиденном Джено никто не собирался.       — Не волнуйся так, я тебе помогу, — успокоил Сьяо.       — А можешь… — Джено сделал паузу, взглянув решительно в глаза напротив. — Не помогать? Я хочу попробовать все сделать сам. Все-таки вы не будете постоянно рядом со мной, верно?       — Какой самостоятельный, — из уст Гордыни такие слова звучали немного смешно. — Но, раз просишь, умою руки. Только не доведите друг друга до инфаркта.       — Будет сделано, — скрестив пальчики, пообещал Ли и убежал.       Кун помешивал бульон, когда входная дверь дома распахнулась. Подумав, что это Джено вернулся, он отложил поварешку и вышел поприветствовать пришедшего. Только пришел не Ли, а Сьяо, который сразу же начал поправлять костюм перед зеркалом.       — А ты-то почему один пришел?       — Я достаточно понаблюдал за этой сладкой парочкой, они начали кокетничать друг с другом, и меня чуть не вывернуло радугой на тротуар. Так что пришлось побродить и проветрить мозги и глаза, а потом вернуться сюда.       — Все идет по плану, я рад.       — Не слишком ли мы торопимся? — Сьяоджун взглянул на свои наручные часы. — Не изменится ли что-нибудь, когда перестанем влиять?       — Если ты сидишь тут, значит, наше влияние уже не так велико. Не переживай, мы просто запустили механизм.       — Мне еще не пора выходить, а? — В дверном проеме мелькнула макушка Тэна.       — Давай с тобой притормозим? — Сьяо выглядел заинтересованным в судьбе мальчишки. — Ребятам нужно будет все обдумать.       — Хей-хей, я не собирался подталкивать их к непристойностям, это не в моих интересах.       — Да кто тебя знает.       Не успели они договорить, как входная дверь хлопнула, впустив хозяина дома и его радостный писк. Тэн тут же растворился в воздухе. Джено влетел на кухню и набросился с объятиями сначала на Сьяо, а потом на Куна, не переставая пищать.       — Спасибо-спасибо-спасибо, — затараторил он, счастливо улыбаясь. — Это лучший день в моей жизни!       — Мне кажется, или вчера ты говорил то же самое? — С дивана сполз сонный Тэиль. — Столько счастья, что аж уши вянут.       — Разве это плохо, что теперь каждый новый день лучше предыдущего? — Кун выглядел настоящим гордым отцом. — Что там у вас произошло?       — Да так, просто гуляли, — вдруг заскромничал Ли.       И всем все стало ясно без лишних слов.       День 7.       В отличие от предыдущего дня с тишиной за завтраком, седьмой день среди Грехов не увенчался знакомством с последним. Джено был слегка удивлен и озадачен. Кун и Тэиль присутствовали поблизости почти постоянно, остальные появлялись реже, а кто-то, вроде Лукаса, совсем не выходил на свет. И Ли, как и предполагал, немного по нему соскучился.       Самочувствие улучшилось невероятно, настроение оставалось приподнятым, встреч с Джемином становилось все больше. Джено теперь почти каждый вечер долго болтал с сестрой, хотя раньше их беседы были переполнены усталостью. Девушка однажды чуть не расплакалась, увидев счастливую улыбку на лице брата. Камень пал с ее души.       В один из вечеров, довольно холодный и ветреный, Джемин утащил Джено в кошачье кафе, не узнав прежде, что Ли имел аллергию на шерсть. Скрывая до последнего, Джено потихоньку начал покрываться красными пятнышками и покашливать, пока На не догадался и не вывел парня на свежий воздух. Оба смеялись из-за обоюдной глупости, а потом Джемин клюнул Джено в щеку, извиняясь. И мир как-то резко замер, превращаясь в крошечную песчинку. После того вечера Куну пришлось откачивать юношу от эйфории.       А дни продолжали идти. Джено сбился со счета, но прошло точно больше недели со встречи с Сьяоджуном. Соседствовать с Грехами оказалось не так уж страшно, как могло показаться вначале.       В конце очередной недели Ли проснулся чуть позже обычного, решив сполна насладиться выходным днем. Только распахнув глаза, он обнаружил возле своей кровати невероятно красивого юношу, излучающего странную энергию.       — Ты такой милый, когда спишь, — а его голос звучал очень мягко, подмывая слушать целую вечность.       — Просили же подождать еще пару дней, — Лукас без стука ворвался в спальню и, подхватив красивого парня под руки, оттащил от кровати. — Угомони живо свои флюиды.       Красавчик рассмеялся, рассыпая приятные мурашки по спине Джено. Юноша почувствовал себя довольно странно и понял, почему: одеяло ниже пояса весьма заметно топорщилось. Ли тут же зарделся и накрыл бугорок ладонями, понимая, что все успели заметить.       — Это не я, — незнакомец поднял руки вверх, насколько это позволяла хватка Лукаса. — Будем знакомы, Джено. Меня зовут Тэн, и…       — Потом поболтаете, — Лукас просто выволок Тэна в коридор, оборвав на полуслове.       Это был первый раз, когда он явился собственной персоной и огородил Джено от своего собрата. Видимо, неспроста.       Разобравшись с образовавшейся «проблемкой», Джено вернулся из ванной к себе в комнату и схватился за мобильный, чтобы спросить Джемина о планах на день.       — Нечего и спрашивать, вы отправляетесь на свидание, — голос Тэна у плеча заставил Ли выронить телефон и подпрыгнуть на месте. — Вот, примерь-ка.       Он протянул парню сложенные вещи, которыми оказалась классическая черная водолазка с высокой горловиной и черные зауженные джинсы с прорезями на коленках. Представив, как будет выглядеть во всем этом, Джено отрицательно помотал головой и попытался вернуть вещи.       — Просто примерь и позволь взглянуть на тебя, — не отставал Тэн.       Ли сдался и натянул вещи, разрешая окольцевать свои пальцы двумя тонкими посеребренными колечками, а шею — короткой цепочкой. Взглянув в зеркало, Джено чуть не поперхнулся, находя такой образ довольно непривычным. Все части тела оставались закрытыми, но, в то же время, юноша чувствовал себя абсолютно голым.       — Нравится? — Тэн повис на плечах Джено, любуясь результатом.       — Даже не знаю, что сказать.       Джемин сам предложил встретиться ближе к вечеру, вызывая радость не только у Ли, но еще и у Похоти с Гордыней, которые мигом усадили парня на стул и принялись разукрашивать его лицо и колдовать над шевелюрой. Джено ранее никогда особо косметикой не пользовался и чувствовал себя странно. Кун все время охал, восхищаясь, да и вообще вел себя активнее обычного. Кажется, за этот день Джено успел увидеть все Грехи, которые приходили к нему, и порадовался.       Тэн не раздавал никаких советов, не соблазнял и не бросал тяжелых взглядов, как это делали остальные. Вел себя довольно тихо. И даже не последовал за Джено на свидание, только вручив ему темно-серое пальто на случай холода.       Джемин, ожидавший в кофейне, случайно вдохнул взбитые сливки носом, увидев Ли. Ему пришлось наскоро утирать лицо, параллельно прокашливаясь. Джено пытался помочь, но ему было ужасно смешно и неловко одновременно.       — Это все потому, что ты ослепил меня своим потрясающим образом, — наконец управился Джемин, когда они уже вышли на улицу. — Что за повод?       — Мне показалось, что сегодня особенный день, — взял первое, что пришло в голову, и ответил парень.       — Ого, удиви меня, даже интересно стало.       Улица жила своей жизнью, прогоняя толпы людей туда-сюда. Двоим парням тоже стоило влиться в поток и потеряться, но что-то собиралось им помешать. С тихим «простите, не нарочно» мужская фигура ощутимо толкнула Джемина в спину, заставляя упасть прямо в руки опешившего Джено. В полете На коснулся носа напротив своим и повис в чужих объятиях, едва ли заметив обидчика.       — В порядке? — Взволнованно спросил Ли, помогая приподняться.       — Не совсем, — Джемин потупил взгляд и зарделся.       Увидев это, Джено мысленно досчитал до трех. А затем перехватил парня за талию и прижал к себе, оставляя на губах невесомый поцелуй — такой, который смогли бы заметить только двое.       — А теперь? — Приложившись губами к макушке На, переспросил юноша.       — Значительно лучше, — вспыхнул алым Джемин и зарылся лицом в воротник серого пальто.       Джено никак не мог перестать улыбаться, довольный проделкой. Если бы не толпа, на одном крохотном поцелуйчике он бы не остановился.       — Довольно мягко для тебя, — прыснул Лукас, глядя на довольного Тэна.       — Зато ты как всегда в своем жестком репертуаре. Мог бы и полегче мальчика толкнуть.       — Не рассчитал, извиняй, — пожав плечами, Гнев из-за угла обратил взор к Джено, явно заметившему его проделку.       Ли вернулся домой поздно, когда сестра уже спала. Ему хотелось в очередной раз поделиться радостями с Куном или Ренджуном, вот только и кухня, и гостиная пустовали.       Через день поговорить тоже не удалось: никто так и не появился в доме. Стряпня Куна исчезла вместе с ним, а Тэиль больше не занимал диван. Джено подождал до самого вечера, надеясь, что Грехи вернутся, но они не пришли.       «Мы все живем в здешнем подвале», — вспомнились слова Куна, и Ли с фонариком спустился в тот самый подвал. Но и там, конечно, никого не оказалось. Дом теперь был совершенно пуст.       — Спасибо вам, — прошептал Джено и развернулся, чтобы уйти. — Теперь постараюсь со всем справиться сам.       Он подумал: «Депрессия все еще не исчезла, но, благодаря вам, я знаю, как справиться с ней».       — Почему мы должны делиться с кем-то этим мальчишкой? Может, скажем ему, что мы здесь? — Ренджун стоял, как и все остальные, замерев на одном месте, невидимкой.       — Ну уж нет, всего день прошел, — отрезал Сьяоджун. — Пусть соскучится немного. К тому же, у него есть дела поважнее, чем нас созерцать. Не забывай: мы Джено не под себя меняли.       — А мне так нравилось его подстрекать, — шустро крутанув на пальце нож, вздохнул Лукас. — Теперь не повеселиться даже.       — Может, правда скажем, что не исчезли? — Кун нервно жевал сельдерей.       — Гордыня прав, пусть поскучает немного.       Джено почти поднялся по лестнице, но в последний момент обернулся, чтобы еще раз осветить фонариком подвал. Рядом, в углу, что-то звякнуло, привлекая внимание. На полу лежал знакомый нож.       — Лукас, ты невозможен.