Часть 1
15 января 2019 г. в 04:43
Длинный порез поперек руки едва уловимо ныл, но уже не кровил — Джи-Ха и не обратил бы на него внимания, не будь рука правой. Подождать бы, пока царапина затянется, чтобы не внести заразу, — но церемониться с собой Джи-Ха не привык. Даже странно, что у него возникли подобные мысли.
Эти мысли, впрочем, были не вполне и его; Джи-Ха будто слышал обвиняющий голос Юна — или укоризненные интонации Йоны-тян. Возможно, даже насмешливое хмыканье Хака.
Забавные ребята, и с ними легче — в сотни, в тысячи раз. И все же, хотя сейчас нужда в этом почти отпала, иногда...
В такие дни, как этот, когда шел дождь, Джи-Ха нуждался в уединении.
Волосы намокли под ливнем; одежда тоже промокла, поэтому, сняв ее, Джи-Ха испытал подобие облегчения. До настоящего облегчения ему, впрочем, было еще далеко.
Люди в деревне Зеленого Дракона брезговали прикасаться к нему, будто он был чем-то отвратительным. Они касались его только когда били — даже Гаро.
Проклятие дракона. Бремя.
Избавившись от цепей, которыми его приковывали в деревне, Джи-Ха узнал прикосновения множества рук, но довериться мог только своим собственным. И еще рукам Ги-Ган, конечно, — но она была его капитан. Он не мог просить ее о чем-то личном.
Поэтому в такие дни, как этот, когда вместе с дождем приходили воспоминания, Джи-Ха предпочитал оставаться один. Ему это было нужно.
Сегодняшний день ничем не отличался от череды таких же мрачных дней; обнажившаяся, поначалу мягкая плоть постепенно твердела под привычными движениями собственной руки. Джи-Ха знал, что будет дальше, — его дыхание участится, он выплеснется, и его отпустит. День перестанет казаться мрачным, а бремя собственной «избранности» покажется скорее благословением. Всего-то и нужно, что порадовать свое тело — самостоятельно, в точности так, как ему нравится.
Джи-Ха продолжил двигать рукой в едином ритме. Это было так же просто, как чувствовать звук, рождающийся внутри того или иного музыкального инструмента, — или в глубинах чужого существа. Свой ритм, свое дыхание. Вдох-выдох.
Потревоженный порез на руке прострелило болью — корка, образовавшаяся на ране, промокла от естественной смазки. Джи-Ха поморщился. Он мог бы сменить руку, но не привык делать это левой.
Еще пара движений — и порез открылся. Вместе со смазкой по напряженному члену потекла кровь, но это не ослабило возбуждение, лишь сделало его более острым.
Раньше Джи-Ха избегал полностью раздеваться на людях, даже в специальных заведениях, где чего только не видели. Не хотел, чтобы кто-то заметил зеленую чешую, покрывавшую его ногу.
Он смог раздеться только перед другими драконами. Но о некоторых вещах им по-прежнему лучше было не знать.
Джи-Ха вздрогнул, в двух шагах услышав хруст сломанной ветки — и кончил.
Вышедший из леса Ки-Джа, которого какого-то дракона понесло гулять под дождем, уставился на Джи-Ха с легким недоумением.
— Что это ты тут делаешь?
— Дрочу, — мрачно ответил Джи-Ха, стряхивая с члена вязкие белесые капли. Рука кровоточила.
— А, — просветлел Ки-Джа, — а мы-то думали, куда ты пропал... Переживали за тебя, между прочим.
Капли дождя срывались с белых волос и падали на землю.
— Ты забыл взять зонт, — заметил Джи-Ха.
— Ты тоже, — Ки-Джа, тот самый Ки-Джа, который краснел и смущался, стоило Йоне-тян оказаться слишком близко, не выказывал и намека на неловкость. — Тебе помочь?
— Э? — озадачился Джи-Ха.
— Подрочить, — уточнил Ки-Джа невозмутимо. — Чтобы мы могли вернуться вместе.
Джи-Ха приоткрыл рот. Ки-Джа, очевидно, неправильно истолковав его замешательство, добавил:
— Конечно, мы оба мужчины, но...
— Мне все равно, мужчина ты или женщина, — перебил Джи-Ха. — Я не собираюсь идти по жизни с одной рукой, связанной у меня за спиной. Просто... не думал, что ты так спокойно воспримешь.
— В этом нет ничего дурного, — Ки-Джа пожал плечами. — Бабушка говорила, что уж лучше поступать так, раз я пока не хочу жениться. Сдерживаться — вредно для здоровья. Значит, ты не против?
— Не так бы... — Джи-Ха осекся, потому что Ки-Джа уже присел рядом с ним, и движения его человеческой руки, твердые и уверенные, были лучше, чем что-либо в этом мире. Джи-Ха казалось, будто он вот-вот взлетит; усердия у Ки-Джа во все времена хватало. Давало знать о себе и то, что после первого оргазма тело было чувствительнее, чем обычно.
Джи-Ха неосознанно потянулся рукой к лицу Ки-Джа. Светлая кожа, легкий румянец, проступившие капельки пота... Белый дракон был прекрасен.
Прекрасен, прекрасен; не чудовище, от которого отвернутся с презрением. От Ки-Джа никогда не отворачивались, его любили, эта любовь окружала его и сейчас, будто ореол света, этой любовью он так щедро делился.
Было ли у Джи-Ха право касаться чужой сверкающей белизны?
Ладонь Джи-Ха готова была соскользнуть, оставив на белой щеке смазанный алый след; Ки-Джа поймал ее губами. Не удерживал ничем, кроме легких, почти неуловимых прикосновений: обвел очертания пореза языком, слизывая кровь Джи-Ха и его семя, будто пытаясь исцелить рану.
Осознание этого ударило Джи-Ха в голову, как слишком большое количество выпитого. Он не понял, когда успел повалить Ки-Джа на землю, прижавшись к нему всем телом, потираясь бедрами. Ки-Джа открыл рот, кажется, собираясь возмутиться, но Джи-Ха заставил его замолчать поцелуем, чувствуя вкус собственной крови.
Ки-Джа и сам был уже твердым. Он не возражал, когда Джи-Ха коснулся его через одежду.
Еще несколько движений — и все было кончено.
Ки-Джа и Джи-Ха чуть отстранились, потрясенно глядя друг на друга. Потом Джи-Ха отодвинулся. Ки-Джа поднялся первым и протянул ему руку:
— Здесь холодно. Одевайся — и пойдем. Госпожа ждет.
— Я помогу тебе со стиркой, — пробормотал Джи-Ха. Белая одежда — явно не лучший выбор для веселого времяпровождения в лесу.
— А? Ерунда, — отмахнулся Ки-Джа. Его щеки все еще были красными.
— И вернуться нам лучше по небу, — оделся Джи-Ха быстро — было много практики. — Меньше времени потратим. Хватайся!
Показалось Джи-Ха, или Ки-Джа, наконец, смутился?
«В конце концов, он все же пал перед обаянием Танцующего в облаках», — самодовольно подумал Джи-Ха и... рассмеялся — такой нелепой была эта хвастливая мысль.
Дождь закончился.
В гостинице их ждали Йона-тян и остальные.