Тяжесть и легкость

1. Прошло вот уже несколько недель с тех пор, как Джотаро обрел эту новую… силу. Станд, или как его там. Джотаро ничуть не волновали хитросплетения мира духов — главное, чтобы у него хватило сил спасти маму. Это из-за станда она в опасности. К чертям сверхъестественные силы, каменные маски и вампиров, Джотаро просто хотел, чтобы всё кончилось. Дед и новые друзья подбадривали его, как могли, но битвы изрядно выматывали. «Надо только дойти до Египта», думал он. «Надо только расправиться с Дио, спасти маму, а потом вернуться в школу и скучать дальше». До тех пор он старался не вспоминать, как не раз смотрел в лицо смерти. Пытался не думать о том, что может умереть прежде, чем спасет маму. Страх сковывал мысли, и он с трудом прогонял его. — Ора. Услышав это, Джотаро встрепенулся. Он сел в кровати — в этот раз ему достался одиночный номер в отеле, — и молча взглянул на Стар Платинума. Как понял Джотаро из рассказов товарищей, станды обычно не появлялись без разрешения обладателя. Но Стар появлялся постоянно, даже без согласия Джотаро. «Разве Стар Платинум — не часть моей души, чтоб его?» Джотаро тяжело вздохнул и снова плюхнулся на матрас. — Некогда мне с тобой возиться, — сказал он станду. Послышалось тихое шуршание, а потом Джотаро почувствовал, как его руку обволокло тепло. Он повернул голову и увидел, что Стар сжимает его руку в своих больших ладонях. Джотаро не успел и дернуться: Стар поднес его руку к лицу и поцеловал костяшки пальцев. — Чт… — Джотаро отдернул руку, как ошпаренный. Стар с серьёзным лицом уставился на него в ответ. Посмотрел прямо в глаза. Джотаро недовольно цокнул языком, повернулся на другой бок и закрыл глаза. Он спать собирался, вообще-то. Но он всё ещё чувствовал на себе взгляд Стара: чувствовал, как станд наблюдает за ним, защищает от бед. «Ну и чудила», подумал Джотаро перед тем, как забыться сном. 2. Дио повержен. Дед жив. Какёин, Игги и Абдул мертвы. Дио повержен. Мама жива и здорова; ходит по дому, занимается стиркой, готовит бенто… По возвращению из Египта Джотаро стал брать их с собой в школу, хотя раньше никогда не делал этого. Мама удивленно вздыхала и улыбалась. Он ходил в школу уже неделю. Джотаро сидел на заднем дворе в одиночестве, жевал свое бенто. Мама божественно готовила, даже добавила в завтрак его любимые специи и приправы, но почему-то он совсем не чувствовал вкуса. Учеба давалась тяжело. Джотаро не мог подолгу ни на чем сосредоточиться, и ни одна мысль не задерживалась в пустой голове. Разум болел и немел от любой попытки писать, читать, считать. Джотаро проглотил остатки завтрака и уставился в синее небо: его красиво обрамляли растущие поблизости деревья. Уже прозвенел звонок, но Джотаро не двинулся с места. Сердце сжалось и заныло, когда он услышал, как за школьной оградой загавкала собака. Почему-то стало труднее дышать; тело будто потяжелело. Он скорее почувствовал, нежели увидел, как Стар отделился от его тела. Он ждал, когда Стар появится. С тех пор, как Джотаро вернулся домой, Стар появлялся каждый день. Чаще всего он просто тихо садился рядом, прижимался к Джотаро плечом, чтобы тот не чувствовал себя одиноко. Но в этот раз Джотаро ощутил, как к нему потянулись чужие руки. Он приподнял голову и понял, что уткнулся подбородком в плечо Стара. Стар впервые обнял его. Джотаро открыл рот, хотел задать вопрос, но так и не задал. Просто молча насладился теплом своего станда. Через минуту Стар отстранился, но не сел рядом с Джотаро: только вытянул шею и снял с него фуражку. Джотаро недоуменно нахмурился, и тогда Стар поцеловал его прямо в лоб. А потом он сел рядом и уставился в небо. Джотаро ничего не сказал. Он наблюдал за облаками вместе со Старом, и на душе у него полегчало. 3. В океанариуме было очень интересно. Джотаро делал всё новые заметки о разных видах рыб, наблюдал, как они беззвучно плавают, наслаждался тусклым освещением коридоров и неоновой подсветкой аквариумов… Он расслабился. Не отвести взгляда: рыбы сновали туда-сюда, медузы будто парили в воде; не издавали ни звука, и ничего не требовали от него. Теперь ему дышалось свободнее; морская фауна гнала мрачные мысли прочь. Джотаро ушел из океанариума под ночь и отправился на ближайший пляж. Завтра должен был начаться последний год его учебы. Джотаро все летние каникулы просидел за книгами по морской биологии, постоянно ходил в океанариум и фотографировал море. Сегодня — последний день каникул. Джотаро сидел на безлюдном берегу, окутанном темнотой. Он взял с собой переносную лампу: она светила ему, пока он зарисовывал в блокноте морских созданий, которых сфотографировал на камеру. Его больше не пугала мысль о том, что он вернется в школу. Напротив, теперь он знал, чего хочет от жизни: поступит в университет и станет морским биологом. Стар, как обычно, был рядом. За всё это время он ни разу не растворился в его теле. Джотаро не возражал: Стар вел себя тихо, не мешал ему. Иногда даже подавал вещи, лежавшие в пределах двух метров. А Джотаро разговаривал со Старом. — Значит, завтра в школу, а? — сказал Джотаро, глядя на море. Подул холодный морской бриз; свежо пробежался по коже. — Ора. Джотаро повернулся, посмотрел Стару в глаза. Станд склонился ближе и поцеловал его в щеку. 4. «Повреждение», «психологическая травма», «опасность», «тревога». Утром, в день своей свадьбы, Джотаро держал эти слова у себя в голове. Глаза Стара ещё никогда не сияли так ярко. Джотаро застыл как мертвец, когда Стар склонился поцеловать его в нос — коротко попрощался; а потом, впервые за четыре года, растаял в воздухе. 5. В Морио всё оказалось не так просто, как ожидал Джотаро. Наверное, тут и удивляться нечему. Если дело касалось стандов, значит, поездка явно выдалась бы необычной. Как-то… неловко призывать Стара столько лет спустя. Это странно, что станд вызывает в нем неловкость? Наверняка странно. Стар вел себя отчужденно — так, будто совсем не знал Джотаро; будто не изучал вот уже с десяток лет его страхи и слабости; будто совсем не знал, что ему нравится и не нравится. Он появлялся лишь по призыву, махал кулаками да останавливал время. (Эта способность всегда выводила Джотаро из себя.) Но сегодня, когда они с Джоске завершили крысиную охоту, а Джотаро вернулся к себе в номер и закрыл дверь, Стар сам возник посреди комнаты. Он схватил Джотаро за руки, сжал их в ладонях как когда-то, много лет назад. Джотаро прикусил язык и не раскрывал рта; а не то выпалил бы какую-нибудь глупость, например: «Я скучал по тебе». Стар пристально рассматривал его руки, лицо; брови тревожно нахмурились, опустились уголки рта. Джотаро почувствовал, о чем думает Стар. «Ты чуть не погиб». «Чуть не умер. Прошло десять лет, и ты чуть не умер снова». Невыносимо. Он рухнул в объятия Стара. — Я жив, я цел, — без конца бормотал он Стару в грудь. Тот крепко обнимал его спину. Когда Стар отстранился и поцеловал его прямо в губы, Джотаро почувствовал влагу на своих щеках. Он так и не понял, чьи это были слёзы. +1. На рождественской вечеринке в доме Хигашикат действовало одно простое правило, установленное Джоске: «Не упоминать Джозефа». И ещё одно, неписаное: «Не оскорблять прическу Джоске». Удивительно, но вечеринка прошла без приключений. Столько обладателей стандов разом собрались в одном месте, что Джотаро почувствовал себя не в своей тарелке. Он ушел от Хигашикат пораньше. Джоске это наверняка оценил: уж слишком трепетными взглядами он обменивался с Окуясу. Обменивался с тех пор, как погиб Кира Ёшикаге. Джотаро направился к берегу и всё время смотрел себе под ноги. Он дошел до ближайшей скамейки у моря, и рядом возник Стар. Они долго сидели в тишине, наблюдали за движением волн. — Я ещё женат, — сказал Джотаро, не сводя с волн взгляда. Он почувствовал, как справа зашевелился Стар. Теплая рука обернула и нежно сжала его ладонь. «Знаю». — Я… что-нибудь придумаю, — заверил его Джотаро. — Я… — Наконец он повернулся к Стару, и слова застряли в горле. Стар выглядел так безмятежно. Его тело мягко сияло, глаза сверкали, губы растягивала тонкая, терпеливая улыбка. Для Джотаро он всегда был путеводной звездой, безмолвным защитником; это он вернул его в школу — вернул его к жизни. Джотаро поддался внезапному порыву, притянул Стара за шарф и поцеловал. Стар замер лишь на миг, а потом обмяк, прильнул к Джотаро, положил руку ему на шею; крепко-накрепко прижал его к себе, как сокровище. И Джотаро почувствовал, что они делают всё правильно. Он отстранился и прошептал: — Только останься со мной. Ответом ему было тепло пальцев и крепкое сплетение рук.