***
А вообще любовь — такая абсолютно нелепая штука. Является ниоткуда, внезапно, и все - попался. Харуки Мураками «Мой любимый sputnik»
«Днем X» Арнольд Шотмэн называл тот день, когда его угораздило влюбиться в Хельгу Патаки. «Днем Y» же у него именовался тот день, когда она вдруг вздумала ответить ему взаимностью. Это произошло еще в школе неожиданно для юноши, который устал терпеть насмешки и издёвки этой чертовки, и он вдруг вызвал ее на откровенный разговор. Неожиданностью это стало и для окружающих. Узнав о том, что разборки между этими, казалось бы, непримиримыми врагами окончились не объявлением вендетты, а приглашением на свидание, его лучший друг Джеральд лишь похлопал его по плечу со словами: «Ты покойник, старик». Но Арнольд выжил. Ему доставало отваги, сил и бесстрашия, чтобы называться рыцарем, а блестящая наружность лишь дополняла образ. Просто одни рыцари созданы для того, чтобы спасать принцесс, а другие — чтобы укрощать драконов. Его дракон, кстати, был весьма симпатичен и даже мил, когда сам того хотел. И в итоге «День Z», а именно так про себя Арнольд называл дату их с Хельгой свадьбы, стал одним из счастливейших для него. Конечно, случались и неурядицы. «Я попал в капкан!» — мысленно стонал Арнольд, когда очередная тарелка билась о стену, чудом не врезавшись в его голову. «Я словно птица в клетке!» — кричала Хельга, совсем не мысленно. Нередко Арнольду, сидя в баре над стаканом с выпивкой, приходилось отмахиваться от фраз Джеральда вроде: «Что, рай оказался не таким прекрасным, каким мерещился с нашей грешной земли?». Правда, и советы его оканчивались на уровне реплик: «Скажи ей, что ее лик соткан из лунного света. Женщины от такого приходят в восторг!» Арнольд улыбался и ничего не отвечал, зная про себя, что слова ему ни к чему, если есть парочка секретных приемов, вроде поцелуев в запястье или углубление у горла. И пара билетов на бейсбольный матч в первый ряд. Их совместное существование сложно было назвать спокойным, подобно вальсу или менуэту. Скорее оно напоминало чардаш, танго или даже пасодобль. Они шли по жизни, словно партнеры по танцу, которых объединяет не только страсть, но и противостояние. Однако Арнольд не мог припомнить ничего милее и прекрасней чем то, когда его возлюбленный соперник тихонько пробирается в кабинет с пледом, грелкой и, стараясь не рушить мнимого сна, укрывает супруга. Ведь здесь жуткие сквозняки и чертовски холодно, а у них обоих не хватает смелости признать, что пансион давно подлежит сносу из-за аварийного состояния. Арнольд радовался как дитя, когда с утра пораньше заставал заспанную Хельгу на их крохотной кухне, а на столе уже были выставлены две чашки отличного кофе. Он готов был сойти с ума от нежности, когда жена, несмотря на усталость, что читалась во всем ее облике, лишь мягко улыбалась и, не говоря ни слова, целовала его. Арнольд прижимал ее к себе, зная, что миссис Шотмэн всегда зажмуривает глаза, когда кладет голову ему на плечо, и отмечал про себя, ликуя, что эта птичка от него никогда не упорхнет.