Мой лучший друг, мой брат, мое проклятие

***

      Твоя теплая рука накрывает мое плечо. Ты улыбаешься, и я так люблю эту улыбку. Я бы сказал: это первое, что привлекло мое внимание тогда, в Хогвартс-Экспрессе, когда ты ловко проскользнула между мной и моим другом, чтобы купить тыквенный пирожок (копна рыжих волос – второе, что врезалось в мою память). Ты прекрасна, дорогая Лили. Я до сих пор любуюсь тобой каждое утро.       И сейчас ты ведешь меня в гостиную. На твоем лице предвкушающее выражение: ты явно что-то задумала и мне это нравится.       - Здравствуй, дружище, - Сириус разворачивается лицом и улыбается. Его улыбка делит с твоей, Лили, первое место по значимости для меня. Конечно, на следующих местах уютно расположатся Лунатик, Хвост и остальные члены Ордена Феникса, но все это сейчас неважно.       Я так давно не видел тебя, и я безумно скучал. Мой лучший друг, мой брат и мое проклятие.       Мы садимся за стол и общаемся. Как всегда легко, непринужденно: мы ведь друзья, все трое – и этому я очень рад. Лили балует вкуснейшими деликатесами. Я должен быть самым счастливым человеком на земле, но это не так. Мои демоны лакомятся остатками моей души, что уже превратилась в лохмотья. Они растерзали ее моментально, как только выдалась такая возможность. И я, будучи честным, пытался отрезвить себя, заставить принять исход событий, но не смог. Я бы все отдал, чтобы обрести спокойствие, но это мое проклятие навек, и я унесу его в сырую землю вместе со своим хладным телом.       Лили убирает стол и следит за духовкой: там выпекается изумительный торт по ее самостоятельно разработанному рецепту. Мы с Сириусом стоим на балконе. Шутим, смеемся, вспоминая учебу в Хогвартсе. Сколько мы натворили в то время… бедные учителя. Но все это безобидно и я уверен: они были бы рады увидеть нас снова.       Замечаю, как мастерски мы обходим эту болезненную для обоих тему. Сириус закидывает свою руку мне на плечо и прижимает к себе, хлопая по груди, когда напоминает мне об одном неловком случае на 3 курсе, когда пытались сварить какое-то зелье. Мы оба были неудачниками в этом предмете, даже спорить не буду. И я улыбаюсь, глядя в его глаза. До меня не сразу доходит, что я уже давно слушаю через слово.       Его прикосновения имеют особенный характер. Знаете ли вы заклятие забвения?       Ты знаешь все, мой друг, ты все понимаешь.       Мы бы могли поговорить. Но говорить не о чем. Ты знаешь, что я люблю Лили, что я так хотел семью и никогда ей не пожертвую. Ты знаешь, как дорог мне ты. Ты – мое отражение, я без тебя ничто. Двое самых дорогих моему сердцу людей, сами того не ведая, разрывают меня в клочья. И я устал. Иногда в моих мыслях предательски закрадывается та темная, что шепчет мне на ухо о суициде. Но разумеется - это все в минуты крайнего отчаяния. Я никогда не поведусь на это. Я не смогу без вас жить, и вы без меня не сможете.       Я по-прежнему смотрю в твои глаза и зависаю на мгновение. Серые, но светятся безграничной мудростью и благоразумием каждый раз, когда я заглядываю в них. Ты знаешь, что иногда мне это нужно. Мне нужно то, что отрезвит меня, когда мне хочется снова ощутить вкус твоих губ, как тогда, впервые, на 5 курсе. И мне было бы легче, если бы ты не пылал тем же желанием. Лучше бы ты отверг меня тогда. Заехал мне кулаком в челюсть, да так сильно, чтобы выбить эту чертову мысль с корнями. Чтобы я еще тогда понял, что я безумен. Это извращение, это что-то больное, что поселилось в моем мозгу, когда ты поцеловал ту когтевранку. Я не думал, что способен на такую жгучую ревность. Я даже не разговаривал с тобой какое-то время, пока не пришел в себя. И я сумел заглушить этот порыв. Смешно, но мое «воздержание» продлилось всего несколько недель. И тогда, ты помнишь? Как мы пошли в Запретный лес? Как я поцеловал тебя?       А ты был даже не удивлен. Ты знал меня как облупленного. Ты знал как я реагирую, тебе и анализировать не нужно было, чтобы понять, что я чувствую. Я был тебе благодарен, что ты ничего не спрашивал. И благодарен тебе сейчас, что улыбаешься мне. Тепло, родственно, с пониманием.       Ты научил меня многому, мой друг. Тогда, когда это произошло, я уже встречался с Лили. И ты поговорил со мной, ты убедил меня оставить желания по отношению к тебе. Мне было больно, ты знаешь. Мне и сейчас больно. Я до сих пор не могу смириться с этим. Я так люблю тебя, черт возьми! Я люблю тебя слишком сильно, и это мешает мне жить. Я искренне, отчаянно хочу быть с Лили, хочу воспитывать нашего сына, которым она беременна уже 17 недель, я хочу быть счастлив! Но меня рвёт на части, когда я вижу тебя. Я же мужчина, я должен быть решительным, я должен сказать себе «нет», я должен… перестать хотеть тебя. Я эгоист… и я не могу отказаться ни от одного, ни от другого.       Слишком больно, терпеть нет сил.       Я понял, что плачу скупыми мужскими слезами, когда почувствовал твои теплые пальцы на моих щеках. Ты всегда был заботливым. Никому не позволял меня обидеть.       - Я не справляюсь, - шепотом говорю я, хоть и уверен, что Лили не слышит.       И ты обвиваешь рукой мою спину, а вторую кладешь на голову (гладишь по волосам, зная, как меня это успокаивает). Ты демонстрируешь так свою поддержку, и мне становится легче. Я знаю, что это ненадолго. Это не панацея – твои объятия – а временный анальгетик. Вскоре меня снова накроет, но я знаю, что ты никогда не бросишь меня.       Спасибо тебе, Сириус.