Необычная временная линия.

Санс ленился. В принципе, это было его жизненное кредо – лениться и жить едва ли в пол силы. Не важно, что требовалось, слепить снеговала или поймать человека, Санс выбирал наименее энергозатратный вариант. Если мог, обменивал дела на пару часов сна. Мало что могло заставить этого скелета шевелиться и, тем более, стать серьезным. И мало кто знал каким на самом деле мог быть Санс, если становился серьезным. Еще меньше знали его злым. И тех и других можно было узнать по отношению, они были преисполнены уважением и даже страхом к невысокому скелету. Но таких было мало. Больше в Сноудине жило тех, кто воспринимал Санса как ленивую плюшку. Этакий добряк который не почешется, даже если припрет. Почесалось. Раз, другой, третий. Люди падали в подземелье. И умирали. Так сложилось, что все они должны были пройти мимо его поста, по снежному полю и лесу и дойти до Сноудина. Были даже те, кто доходил до Жаркоземья. А затем умирали. Их убивал не Санс. Очень часто в подземелье падали дети. И какого черта только сюда понесло балерину? А того заучку или девочку–ковбоя? Если пришли покончить с собой, то тогда зачем искали выход из подземелья? Если хотели жить, то на кой поднялись на проклятую гору? Санс не спрашивал. Он видел детей и понимал, что рука не поднимется. Должна, но не поднимется. По нему не скажешь, но низкорослый скелет рано повзрослел. Он не участвовал в войне, но остался без родительской опеки с маленьким братом на руках. И вырастил его один. И потому, когда он видел человеческих мальчишек и девчонок, он видел в них брата, который точно так же плакал, смеялся и нуждался в поддержке. Точно также звали родителей, которые никогда не вернутся и точно также протягивали тонкие ручки прося о помощи. Разве можно было убивать детей? Король считал, что можно. И каждый раз узнавая о смерти очередного ребенка, которого день, два, неделю назад он видел живым и которого проводил до Сноудина, у Санса надолго портилось настроение. Санс не верил в счастливую жизнь на поверхности. Ну выйдут они. Пойдут к людям. А те спросят с них за убитых детей. И чем это кончится? Ответ: ничем хорошим! В этот раз их точно истребят. Особенно остро Санс понимал это, когда к Папайрусу приходила Андайн и с упоением вещала о величии короля, который развяжет войну с человечеством. Как-то раз Санс не выдержал и сказал: — Один ребенок смог ранить множество монстров на пути к королю. Выбил тебе глаз. Не убил, потому что не хотел кровопролития. Проиграл королю, только из-за того, что не был убийцей. Так скажи, Андайн? Неужели ты правду веришь, что можешь победить взрослого человека, да не одного, а скажем пару миллионов, если даже с ребенком с трудом справилась? За это чуть копьем не получил. Телепортировался к водопадам и долго смотрел на воду, ощущая тщетность усилий открыть некоторым дуракам глаза. Хоть иди к королю, бей ему морду, жри души и хоронись подальше от барьера. Который, вероятно, уже давно стал не защитой людей от монстров. А защитой монстров от людей. Жаль, что не все это понимают. Люди продолжили падать. Король и его стражи продолжили их убивать. А Санс продолжил играть в лентяя. И так пока в подземелье не упал последний человек. Он услышал, как открылись ворота из руин. Старая Леди, его друг по «тук-тук» шуткам, никогда не выходила наружу. Он знал кем она являлась, но ради ее комфорта, не признавался в этом. Санс подумал, что раз король так хочет огрести от людей, кто он такой что бы его останавливать. Пусть идет и огребает. А мучить детей он больше не позволит. Как и тешить их ложными надеждами. Подошел поближе, прячась в тени деревьев, и увидел невольного гостя. Вернее, будущую жертву. Это была взрослая женщина. Не то что бы ее было не жалко, но взрослый человек - не ребенок. На него рука поднимется. А остальное не его проблема. Он схватит брата и схоронится с ним в катакомбах. Пусть трусливо, зато живы останутся. В руке появилась кость. Один удар в голову или сердце и человек даже не успеет ничего почувствовать, как будет мертв. Но подкрасться не удалось, снег предательски скрипнул, и женщина обернулась. Увидела приближающуюся смерть и в ужасе отшатнулась. Упала и попятилась. Ее куртка распахнулась и скелет увидел нечто неожиданное. То к чему он не был никоим образом готов и приготовиться не мог. Воспользовавшись его замешательством, женщина поднялась на ноги и весьма быстро побежала в лес. — Да черт вас всех дери! — ругнулся Санс и поспешил за человеком. Кость он развеял. — Леди, стойте! Женщина оглянулась, увидела бегущего за ней скелета и побежала быстрее. Скрылась среди деревьев и где ее искать, уже не понятно. Снегопад скрыл следы. Санс искал три часа. Потерял тапки, замерз как собака, но руки опускать не смел. Заглядывал под каждый куст, за каждое дерево и в каждый овраг. Наконец, он ее нашел. Бледная, кусающая губы от боли, она стояла облокотившись на ствол ели и пыталась не кричать. Юбку всю испещряли розово-красные потеки. Ноги тоже, но куда обильнее. — Так! Нехорошо. Леди, я не собираюсь причинять вам вред, — Санс приближался медленно и говорил, как можно добрее. — Мне совесть вас в лесу не позволяет оставить. Не в вашем положении, — кивок на выпячивающийся живот. Просто огромный для такой хрупкой фигуры. — Давайте я отведу вас в безопасное место. Не бойтесь, я не причиню вам вреда. — Нет! — громко крикнула женщина, дернулась и тут же впилась в кору пальцами от дикой боли. Покачнулась и едва не потеряла сознание. Санс за голову схватился. Что делать он не знал. Брать в охапку и тащить силой. Да эта особа с ума сойдет от страха. Дать разрешиться здесь, умрет. Ребенок тоже не выдержит таких низких температур. Санс представил, как он преподносит души Азгору: «Король, у нас праздник, целых две души. Правда одна была душой новорожденного. Это несколько круче чем просто ребенок, да…» Скелет позеленел и замахал руками в попытке отогнать воображаемую картину. — Что ж вам в руинах-то не сиделось. Там Ториэль, она добрая. Детей обожает. Под ее опекой вам бы ничего не угрожало, — запричитал Санс. — Там был белый монстр с рогами. Я думала он нас съест, — всхлипнула женщина. И Санс не стал объяснять, что описанный ею монстр и есть добрая Ториэль. — Хорошо. Так. Давайте познакомимся. — Санс не спешил подходить ближе. Остановился в пяти шагах. — Меня зовут Санс. Я скелет. Хотя последнее очевидно, да? И я не хочу вам навредить. И не хочу вашей смерти. Давайте вы дадите мне руку, и я отведу вас в безопасное место. Обещаю, — сглотнул горький ком. Он ненавидел давать обещания, ибо они вечно выходили ему боком, — защитить вас и вашего ребенка. То ли женщина поверила, то ли реагировала на спокойный тон. Но руку в ответ протянула и Санс поспешил ее пожать, одновременно запуская телепорт. И вот они уже стоят в гостиной дома братьев. Женщина схватилась за живот и начал оседать на пол. Скелет подхватил ее и помог дойти до дивана. Попутно бросал полные ужаса взгляды на окроплённый не то кровью, не то слизью пол. Женщина задрала голову и издала полный боли крик. У монстров не было богов. О чем Санс в данный момент жалел, было бы кому молится и кого проклинать. — Алло, Альфис. Заткнись! Я знаю, что ты в курсе кто, что и куда. Дуй ко мне. Нет ты не поняла. Телепортируйся, трансфигурируй, перенесись на крыльях любви, выпрыгни из подпространства, но окажись здесь сейчас же! У меня на диване сидит человек и рожает!!! … Алло? На том конце так долго не было ответа, что Санс подумал, будто ученая словила сердечный приступ и тихо загнулась. Но нет, ящерица просто бросила телефон и развела бурную деятельность. Собирала медицинский чемодан и вызванивала лодочника. За время короткого телефонного разговора, роженица сильно побледнела, будто готовилась отойти в мир иной. А затем стремительно покраснела, будто ее душат. — Леди. Держите себя в руках. Скоро будет ученый… врач. Я хотел сказать врач. — Да главное, чтобы роды умел принимать, — прохрипела женщина и до крови закусила губу. Дышать начала медленно, но глубоко. — Ладно. Дышите. Не сбивайтесь с ритма. А я…. А я понятия не имею что мне делать, — в полной растерянности начал осматриваться по сторонам Санс. Некоторые монстры были живородящими и одни роды Санс даже видел. Но принимать или участвовать в процессе никогда не хотел. «Ха-ха!», — сказала судьба. Ее подарки воистину жестоки. Санс успел открыть страничку в телефоне с описанием процесса, начал читать, как вернулся Папайрус. И он был как обычно неделикатен и очень громок. — Брат, у нас гости?!! Стоило женщине увидеть еще одного скелета, как она шарахнулась в сторону, упала с дивана, вновь закричала, схватилась за живот и согнулась в три погибели. Санс хлопнул себя по лбу и посмотрел на брата так, что тот мгновенно перешел на шёпот: — Что происходит? — На, читай! — пришлепнул ему в грудь телефоном Санс и попытался помочь женщине принять прежнее положение. — Это же человек да? Почему она кричала? Ей плохо? Я могу помочь? — Несколько обескураженный и немного испуганный Папайрус, посмотрел в телефон. Младший скелет вел себя довольно беспечно и по-детски, но дураком он не был. Да и давно не считался ребёнком. Потому сразу все понял и испугался уже по-настоящему. — Б…б…брааааат??? — Даааа? — Прорычал Санс. Усадить женщину не получалось. Пришлось сложить несколько одеял на полу и позволить ей улечься как ей удобно. А удобно ей оказалась в довольно компрометирующей позе. Если бы не обезображенное болью лицо и не огромный живот, можно было бы подумать, будто она пытается соблазнять. — У нас дома два человека? — сделал попытку пошутить младший, что за ним водилось редко. Санс посмотрел на выпирающий живот и содрогнулся: а вдруг больше? — Будет два, если все хорошо закончится. Живо добудь чистых полотенец, кипятка, нож и я без понятия, что еще может понадобится. Где носит Альфис??! В этот момент женщина изогнулась и оставила борозды царапин на полу. А ее крик услышали все соседи этой и соседней улицы. Поминая разных бесов, короля, его идиотский план и свою добросердечность, Санс опрометью кинулся в ванную и уже через три минуты вернулся чистый и в чистой одежде. Кости рук он отдраил так, что те аж покраснели. Ох, как же он не хотел во всем этом участвовать. Но уже поздно давать заднюю. Он сел между ног роженицы, поднял ей юбку, заглянул и понял, что Альфис может опоздать. К любому исходу. Именно в этот момент в дом ворвалась Андайн. С копьем на перевес, яростью в глазах и с речами полными пафоса и самоутверждения. Правда произнести она смогла лишь: — Санс я-аааааааа…. — дальше шли лишь неразборчивые хрипы, ибо ундина выпучила глаза как самая настоящая рыба. Картина открылась ей яркая. Санс что-то делал между ног человеческой женщины, которой было не то очень хорошо, не то очень плохо. Сам скелет затравленно оглядывался на своего братца, который не знал куда поставить некий дымящий сосуд. — Какого хрена? — вышла из ступора ундина. — Быстро вошла и закрыла дверь! — рявкнул на нее взбешенный Санс. Та послушалась. Еще не разобравшаяся в происходящем, но уже заинтригованная. Женщина издала еще один душераздирающий стон и Санс вновь бросил взгляд ей под юбку и спросил у Андайн то, от чего ундине захотелось прыгнуть за дверь и бежать куда глаза глядят. — Роды принимать умеешь? … Ясно… А вы, Леди, дышите. Глубже, чаще. Помощь близко. После этих слов встал и подошел к Андайн. Увлек ее за локоть на второй этаж и без предисловий спросил: — Ты за человеческой душой? Ундина набрала в грудь воздуха. Но подавилась им, не найдя что ответить. Нет – ложь. Да – совесть грызет. — У нас их скоро будет две, — продолжил Санс ложками высыпая соль на открытые раны. — И кого будешь убивать? Мать или младенца? Ундина закусила губу и опустила плавники, от чего вид приобрела обиженный. Не только Санс с Папайрусом остались сиротами в ту ужасную войну. С первого этажа раздался сдавленный крик. Затем жалобный голос Папайруса: — Саааанс! Монстры затравленно переглянулись. Спустились. Санс вновь повторно вымыл руки и приготовился «ловить», Папайрус поставил воду рядом с роженицей и нашел себе работу обтирать ее лоб прохладной водой из второго таза. Андайн бегала и причитала, что у икрометающих и душевоплощающих таких проблем нет! Приход Альфис восприняли как явление святого. В шесть рук затащили в дом и поставили перед фронтом работы. Фронт сдавленно простонал. Ящерица глубоко вздохнула и преобразилась. Куда только неуверенность делась: — Меня зовут доктор Альфис, я вам помогу. Как вас зовут? — Фриск, — простонала женщина. — Красивое имя. А ребенку уже придумали? Знаете, мальчик будет или девочка? — Альфис профессионально убалтывала роженицу и той становилось от этого немного легче. Она рассказала, что на гору забрела случайно – заблудилась. Упала и почувствовала первые схватки. Что очень испугалась говорящего цветка, который увидев в каком она положении, пробубнил нечто похожее на «нефига себе таймлайн» и ушел под землю. Как испугалась Ториель, уж больно грозно она выглядела. Как прокралась через ее дом и попала в снежный лес. Как встретила Санса. Его она тоже испугалась. Но доверилась и попала сюда. И все что ее сейчас волнует это жизнь ребенка. — Все будет хорошо, — пообещала Альфис и начала раздавать указания. Работа нашлась всем. Через долгие два часа в доме скелетов раздался надрывный детский плач. И порядком измотанные монстры смогли, наконец, выдохнуть и упасть на ближайшие мягкие поверхности. Их немного трясло, руки дрожали, а в головах вместо мозгов шевелилась каша из самых разных мыслей. Смотреть на мирно спящих мать и младенца не хотелось. Думать об их возможном будущем тем более. Альфис убедилась, что больше она тут не нужна и ушла. Думать о том, какой «материал» она прихватила было просто страшно. — Зачем ей пуповина и послед? — Андайн так позеленела, что стала похожа не на рыбу, а на ящерицу. — А зачем королю души? — в ответ спросил Санс. Монстры воззрились на спящих людей с ноткой паники. Женщина спала, обняв крошечный комочек с малюсенькими пальчиками на малюсеньких ручках и ножках. Немного сморщенный, но уже очаровательный. И вот его надо было отдать королю? Андайн вновь проглотила пафосные речи и просто треснула себя по лицу ладонью. Цикнула. Взвесила в руке копье и сказала: — Пойду-ка я поговорю с королем. — А если не удастся… поговорить, — деликатно сгладил углы Санс. — То натравим на него его бывшую жену. Ториель будет ОЧЕНЬ РАДА его видеть. И еще больше она ОБРАДУЕТСЯ, когда узнает, что в планах муженек имел убийство матери с младенцем. Так ему и передай. Андайн с серьёзным видом кивнула и отправилась на встречу. А Санс подумал, что с Ториель лучше связаться прямо сейчас. Что бы не решил король, но именно под защитой бывшей королевы мать и ребенок будут в безопасности. Обессиленный, откинулся на кресле. Кажется, он действительно оказался в очень необычной временной линии.