Полночные шумы

      Джон привык слышать странные звуки; супер слух не всегда был благословением, о котором все думали. Хотя, плюсы перевешивали минусы, это означало, что «тихое время» было на самом деле просто высказыванием; нигде не было действительно тихо. Это был ад, когда его силы впервые проявились, шум был постоянным; он помнит ночи, которые он проводил, прикрывая уши, плача и молясь о том, чтобы он спал. Приспособление заняло время, но приспособиться смог, и большинство ночей он крепко спал.       Это, похоже, не было одной из тех ночей.       Когда он перевернулся, что, должно быть, было в двадцатый раз той ночью, он тихо зарычал от разочарования. Звуки в ушах были постоянными.       Что, черт возьми, это было?       Их нынешний дом был полон странных шумов, старых труб и спорящих соседей, ничего такого он не слышал раньше, но это было ново. Это был мягкий, но устойчивый пульс, быстрый и постоянный. Он подумал, что это могло быть эхо от сушилки или жужжание кондиционера, но ни одно из этих описаний, похоже, не соответствовало действительности. Джон не мог определить это, и это сводило его с ума.       Он посмотрел на Кларису, чтобы убедиться, что она спит, она была измотана после последней миссии; открытие двойных порталов явно отняло у нее много сил. Услышав ее ровное дыхание ( она могла спать во время землетрясения, конечно, дурацкий шум не дает ей спать ), он решил отказаться от сна на ночь и встать, чтобы подумать над планом их следующего пробега. Сняв одеяла, его босые ноги прошли по комнате к их двери, и лишь с легким скрипом он оказался на кухне. Включив свет, он пробежался глазами по столу, чтобы наметить новые маршруты для пробежек, и дважды проверить варианты побега. Грохот немного стих, его хватило, чтобы сосредоточиться на решении поставленной задачи.       Он не знает, как долго он был там; сон и таинственный пульс давно уже уходили с передовой его разума. Скрип двери был тем, что заставило Джона посмотреть вверх; перед ним была очень уставшая Клариса, затененная одной из его рубашек, волосы все еще были спутаны от сна, и он не мог сдержать улыбку на своем лице. Зевая, она прислоняется к дверному проему, пытаясь вытереть сон с глаз: — Что ты делаешь? — Я мог бы задать тебе тот же вопрос, — отвечает он, перетасовывая некоторые бумаги вокруг, переворачивая карты, на которых скрывались их побеги, которые он надеялся не использовать в ближайшее время.       Подойдя к шкафу и взяв стакан, она нахмурилась: —Ну, я спала очень хорошо, пока мой обогреватель не ушел, а кровать не остыла. — Это было усилено острым взглядом на ее стакан воды. — Извини, я просто не мог уснуть, — вздохнул он и потер глаза. - Мне нравится иметь место для себя, но в этой квартире столько шума, его просто трудно не допустить.       Как будто по сигналу, шум вернулся. Джон закрыл лицо руками, вспоминая свои ранние битвы с лишением сна и молча молясь, чтобы это был не тот путь, по которому он снова шел.       Клариса смягчилась, когда увидела, как он борется, и поставила стакан на стойку. Подойдя к нему, она взяла его голову в свои руки, провела руками по его волосам: — Эй, если ты не можешь заснуть, я знаю несколько вещей, которые мы могли бы сделать, чтобы помочь избавиться от этой избыточной энергии, — предложила она, полностью намереваясь вернуть его к себе в постель.       Обычно, Джон никогда бы не подумал отвергнуть такое заманчивое предложение, но в настоящее время его разум был сосредоточен на одном. Шум снова стал громче и в настоящее время располагался прямо справа от него. Именно там, где стояла Клариса.       Подняв голову, он повернулся в кресле лицом к ней, положив руки по обе стороны от ее талии. — Джон, что ты делаешь, чудак…       Он осторожно пододвинул ее, заставляя Кларису замолчать, и, тяжело дыша, слегка потянул ее вперед, прижимая ухо прямо к ее животу.       Клариса не совсем знала, как реагировать на странное поведение своего парня: — Это новый трюк, в котором ты угадаешь, что я ела на обед? Потому что это определенно не буррито из того места на углу.       Джон либо проигнорировал, либо не услышал ее шутку; теперь он отступил и, казалось, был потрясен её животом. Она начинала волноваться. — Джон, милый, ты официально бесишь меня, что происходит?       Джон медленно поднял голову, чтобы взглянуть на нее с непроницаемым выражением лица. Он сделал паузу, чтобы глубоко вдохнуть. Клариса услышала, как у него перехватило горло. — Клариса, — прошептал он, словно не доверяя себе, — Клариса… я думаю, ты беременна.       Отскочив от него, она почувствовала как что-то холодное упирается в её спину. Она почему-то не могла понять, что он говорит, как будто слова Клариса и беременная не могли существовать в одном предложении. — Чт... Что?!       Джон медленно встал, тихо поднимая руки и подходя к Кларисе. Создавалось ощущение, будто он подходит к дикому животному. — Я могу… я слышу сердцебиение, — сказал он, мысленно проклиная себя за то, что раздражался раньше.       Это был его ребёнок.       Он взял Кларису, которая теперь тряслась и вдруг поняла, что начинал гипервентилировать, задаваясь вопросом, всегда ли она была такой маленькой. — О, дерьмо, — прошептала она, — О, дерьмо, дерьмо, дерьмо.       Клариса обхватила себя руками, пытаясь остановить тряску. — Что я буду делать, что я буду делать?       Она внезапно вошла в гостиную, расхаживая взад-вперед, ее речь становилась все более и более взволнованной. —Я не могу воспитать ребенка, и мы ведем войну, двигаясь каждые пять минут, я не могу просто двигаться с ребенком, им нужны такие вещи, как детские кроватки и подгузники, и ещё много странных штук. — подчеркивая свою точку зрения, она делала безумное движение рук, но ее беспокойство не исчезло. — И мы будем перемещаться, движение зависит от меня, что, если это означает, что я не могу телепортировать и выполнять свою работу, что если правительство узнает...       Джон, застывший от шока, начал действовать, услышав ее взволнованный крик, преодолев расстояние между ними, чтобы удержать ее. — Эй, эй, дыши, — он потер её спину, чувствуя, как ее слезы начинают просачиваться в его рубашку. — Мы сможем сделать это, — выдохнул он, пытаясь поверить словам, которые он произносил, — Мы сможем сделать это, Клариса. Мы вместе, хорошо? И у нас есть Кейтлин и Рид, чтобы помочь нам советом родителей, и друзья, чтобы помочь защитить нас. Мы сделаем это. — Джон отодвинулся, чтобы вытереть слезы с ее лица, его сердце разрывалось, видя её такой. Она фыркнула, но отстранилась от его прикосновения. Это не удивило его. Ей сложно даётся доверие. Он мог видеть в ее глазах стены, которые поднимались, чтобы защитить ее от боли, которая, как она думала, приближались.       Он не даёт ей отойти. Отбросив ее волосы с ее лица, Джон кладёт ладонь ей на щёку. — Клариса, — прошептал он с благоговением. — Клариса, я никуда не уйду. Я люблю тебя и не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Мы с тобой вместе и всё будет хорошо. — Он почувствовал, как его глаза начали увлажняться. Зная, что скоро не сможет сдерживать слёзы, он продолжил, — Я могу только надеяться, что этот ребенок будет выглядеть как ты, потому что она будет такой красивой. — Он вытер еще одну слезу, которая угрожала скатиться по ее лицу, — Как ее мать.       Клариса не могла не улыбнуться сквозь слезы, глядя на его осторожно счастливое лицо.       Боже, что я сделал, чтобы заслужить тебя?       Она потянулась, чтобы держать руку, которая обхватила ее лицо, слегка смеясь. — Ее?       Джон отразил ее смех, улыбка Кларисы ослепила его до глубины души. — Просто мысль, — ответил он, притягивая ее к себе, а затем подхватил ее на руки.       Смеясь, она держалась за него, целуя его сладко, а затем страстно. Джон перенес их обратно в кровать, сон все еще забыт, но в лучшем виде.       У будущих родителей были гораздо более интересные планы на ночь.