Тёмная сторона Джунмёна

Когда Джунмён в очередной раз исчезает из поля зрения прежде, чем Джонин успевает открыть рот и сказать банальное «привет», Сехун не выдерживает и смеется: - Ты так забавно за ним бегаешь. Джонин, у которого в этот момент от ярости и злости очень сильно чешутся кулаки, скрипит зубами и едва сдерживается, чтобы не послать мелкого в пешее эротическое путешествие при всех: - Я не бегаю за ним, - он четко выделяет каждое отдельное слово, словно намекает, что теперь информация должна дойти и до тупых. - Конечно, конечно, - согласно кивает Сехун и утешающе гладит Джонина по рукаву: – Ты совсем за ним не бегаешь. - Ты ходишь за ним тенью, дышишь им, бредишь им и жить никому не даешь этой своей одержимостью, - жёстко припечатывает Лухан, как только считает, что Джонин переступил грань в общении с его мальчиком. - Вы сговорились что ли? – Джонин выдергивает свою руку у Сехуна, обходит стол и нарочно садится подальше, жалобно смотрит сначала на Бэкхёна, а потом на Исина, который ставит перед ним тарелку с завтраком. - Это же очевидно, Джонин, - реагирует на вопрос Бэкхён. – Я уж не знаю, что ты такое делаешь, когда мы не видим, но Джунмён шарахается от тебя, как от огня. - Да я ничего не делаю, - голос у Джонина делается таким, что кажется, что он вот-вот заплачет. – Я даже поздороваться с ним не успеваю. Что я мог ему сделать? - Вот это тебе лучше знать, чем нам, - в кухню входит Ифань, высокий и приятно пахнущий всевозможной косметикой, ловит скользящего от стола к плите и обратно Исина и привычно целует за ухом. – Доброе утро, малыш. - Доброе, - Исин улыбается и на глазах теряет всякую связь с окружающим миром, моментально перемещаясь в собственную Вселенную, где есть только он сам и Ифань. - Да не знаю я, правда, - Джонин вздыхает, чувствуя, как к привычному недоумению и обиде прибавляется еще и зависть. У Исина с Ифанем все так просто, будто они родились в своем Китае с одним единственным знанием: они друг для друга. - Тогда просто поговори с ним, - советует Ифань, который, кажется, не замечает, что на одном квадратном метре Джунмён остается с Джонином только под прицелом телекамер и на съемках. - Только догони сначала, - ехидно советует куда более наблюдательный Лухан, а Сехун предлагает кое-что разумное: - Джунмён в комнате сейчас. Пойди туда и поговори, только дверь предварительно закрой. А я у Лухана посижу, пока вы будете отношения выяснять. - И почему у тебя на словах все так просто получается? – Джонин уже понимает, что воспользуется советом, но медлит в нерешительности. - Потому что в действительности все не намного сложнее. Ты только действительно поговори, спокойно и серьезно, а не смотри на него глазами фанатки с многолетним недотрахом, иначе Джунмён сбежит от тебя в окно, - рассудительно советует Сехун, а Джонин уже привычно сжимает кулаки. - Иди, Джонин, иди, - Лухан ласково подталкивает его в плечо. - Все равно кухню закрывать. Брачные игры внеземных цивилизаций - дело тонкое и не терпящее свидетелей. Джонин бредет к комнате Сехуна и Джунмёна и с каждым шагом все сильнее хочет повернуть назад. Но Лухан словно заранее чувствует его упадническое настроение, потому что торчит в дверном проеме кухни и смотрит. Джонин понимает, что если он хотя бы остановится, его тут же впихнут в комнату Джунмёна силой. - Джунмён, можно к тебе? - Джонин вежливо стучится в дверь и внимательно слушает. - Можно, - Джунмён, видимо, не узнает его по голосу, потому что впускает в комнату, вместо того, чтобы подпереть дверь изнутри шкафом. Джонин входит внутрь и неловко топчется у порога, не зная, с чего начать. Джунмён возвращается на свою кровать, усаживается по-турецки и только потом внимательно смотрит на Джонина: - Что-то случилось? - Случилось, - Джонин тут же кивает, цепляясь за возможность начать разговор. - Почему ты избегаешь меня? - он решает, что ходить вокруг да около нет смысла, к тому же, Джунмён может выставить его за дверь в любой момент. - У меня есть на это веские основания, - говорит Джунмён и почти улыбается, когда видит растерянность на лице Джонина. Тот так очевидно настраивается на попытки избежать разговора, на возможную грубость и несдержанность, что спокойные ответы Джунмёна выбивают его из колеи. - Какие? Я тебе не нравлюсь? Я не достоин твоего внимания? - Джонин лихорадочно пытается скрыть свою растерянность за прямыми вопросами, но Джунмён не реагирует, только качает головой, оставляя Джонину возможность самому решать, что это значит. - Да что ты вообще обо мне знаешь, Ким Джунмён, чтобы вот так просто делать вид, что меня не существует? - в конце концов, бросает Джонин, с головой выдавая свою обиду и причины, по которым он затеял этот тяжелый для себя разговор. - Что я знаю? - переспрашивает Джунмён, выпрямляясь, а Джонину хочется выскочить из комнаты и закрыть дверь снаружи. - Что я знаю? М-м-м, ты считаешь, я мало знаю о тебе, Ким Джонин? - Джунмён поднимается и подходит к Джонину вплотную, заставляя того пятиться назад. - Родился 14 января 1994 года, в Сеуле. Две сестры, одна старше на пять лет, другая - на девять. Вторая группа крови. С третьего класса школы занимаешься балетом. Твой кумир - Майкл Джексон. Любимый фильм - Пираты Карибского моря. Любимые цвета - черный, красный и голубой. Любимое число - единица... - Джунмён делает паузу, чтобы набрать воздуха, но не продолжает: слишком уж круглыми от удивления стали глаза Джонина. - Что еще я должен о тебе знать, Джонин? Может, какие-нибудь твои милые привычки? Например, вечно прятать вещи Кенсу и заставлять его искать? Или тайком валяться на кровати Лухана, а потом подставлять Исина? Или, может, я должен знать, что ты любишь спать голым? Что еще, Джонин? Без какого еще знания о тебе моя жизнь не будет полной? - Джунмён не повышает голоса, но Джонину кажется, что на него кричат. Он втягивает голову в плечи, смотрит на Джунмёна огромными темными глазами и нервно кусает губу. - Ты постоянно так делаешь, когда нервничаешь, - между тем замечает Джунмён, после чего касается рта Джонина кончиками пальцев, обводя губы. - Еще браслет теребишь, что тебе родители подарили. - Это не всё, - наконец выговаривает Джонин, когда Джунмён убирает руку от его губ, глубоко вдыхает и выпаливает прежде, чем успевает залиться жаркой краснотой. - Ты не знаешь, как я целуюсь. - Джонин, ты меня удивляешь, - Джунмён не скрывает восхищения в голосе, когда берет Джонина за подбородок и заставляет смотреть себе в глаза. - Ты хочешь, чтобы я узнал? - Хочу, - Джонин храбрится, старается придать своему лицу независимое и чуть насмешливое выражение, но терпит провал, когда Джунмён просто прижимается к его губам своими. Он еще даже не пытается задействовать язык, сделать поцелуй откровеннее и горячее, а Джонин уже млеет, чувствует дрожь в коленях и буквально наваливается на Джунмёна, вынуждая того раскрыть для Джонина объятия. Обнимать Джунмёна так хорошо и сладко, что Джонин окончательно дуреет, тыкается тому носом в шею, трется, вдыхает его запах и, кажется, шепчет что-то неразборчивое. - Джонин, ты хреново целуешься, если что, - Джунмён смеется, берет Джонина за предплечья и легко, словно игрушечного, отодвигает его от себя. - Дай мне еще одну попытку, - Джонин снова прижимается к нему, секунду-другую медлит, после чего касается губ Джунмёна и тут же пытается захватить инициативу. Джунмён не поддается, но и не противится слишком уж сильно. Он позволяет Джонину провести по своим губам языком, после чего переходит в наступление, буквально вылизывает рот Джонина и улыбается прямо в поцелуй, когда тот стонет. - Согласись, у меня получается лучше, - Джунмён снова отстраняет от себя Джонина, нарочито спокойно улыбается, но осекается и вздрагивает, когда сталкивается взглядом с пылающими огнем глазами. - Джонин, ты что? - Я тоже хочу кое-что о тебе знать, - Джонин говорит так серьезно, словно от этих слов зависит вся его жизнь. - Не то, что ты певец и хороший лидер, ответственный и серьезный. Я хочу видеть твою темную сторону. Я хочу знать, какое у тебя лицо, когда тебе хорошо. Какой голос. Как ты стонешь, когда... кончаешь, - выдержка отказывает Джонину буквально на секунду, но и этого хватает, что бы Джунмён оценил, чего стоит подобное признание. Джунмён не задает вопросов, не предлагает Джонину подумать, а просто закрывает дверь изнутри и за руку ведет Джонина к своей постели. Он помогает снять футболку, отводит руки Джонина в стороны, расстегивает ремень и молнию, после чего с силой проводит по бедрам, стягивая джинсы вниз к коленям. Джонин в смущении кусает губу, но позволяет себя раздевать, и даже заводится от того, как Джунмён на него смотрит. Помогать себе Джунмён не разрешает, но Джонин и не настаивает. Он просто стоит перед Джунмёном, неловко опустив руки вдоль тела, и жадным взглядом встречает каждый новый сантиметр кожи. Джунмён бледный, почти прозрачный и хрупкий рядом со смуглым и высоким Джонином, отчего последнего буквально потряхивает от возбуждения. Он чувствует силу, заключенную в Джунмёне и хочет ее для себя. И в себя. Джонин признается себе, что от мыслей о Джунмёне он окончательно сходит с ума. Сумасшедший Джонин едва дожидается, когда Джунмён остается в одном белье, хватает его за запястья и тянет на себя, смело падает на спину на кровать и заставляет Джунмёна опуститься сверху. Джунмён шипит, потому что Джонин - это сплошные выпирающие кости, мстительно кусает его за плечо и вздрагивает. Как же сладко Джонин стонет! Джунмён не может удержаться от соблазна. Он целует Джонина, глубоко забираясь языком в его рот, жадно трогает пальцами губы, высокие скулы, шею, обводит ключицы, проводит по груди и ребрам, ища, что же доставляет Джонину особое удовольствие. Но, то ли дело в чувствительности Джонина, то ли в том, что на Джунмёна он реагирует как-то по-особому, но Джонин стонет, не переставая, или часто, со всхлипами дышит. И возится, пытаясь стянуть бельё то с себя, то с Джунмёна. Когда у него наконец получается, Джонин окончательно прощается со здравым смыслом. Чувствовать всем своим телом Джунмёна - это немного слишком для человека, который прежде не каждый день удостаивался элементарного приветствия. Сейчас Джонин понимает, что такая холодность и отчужденность - способ Джунмёна уберечь себя от разочарования. Дурацкий, идиотский способ, навязанный правильному и рассудительному Джунмёну репутацией и имиджем Джонина. Прерываться на извинения и объяснения некогда, потому что длинные пальцы Джунмёна уже у Джонина во рту, а значит, скоро окажутся внутри его тела, растягивая и подготавливая. Джонин старательно расслабляется, каждой клеточкой сигнализируя Джунмёну, что доверяет, что хочет его в себя и разрешает причинить боль. Он считает такую плату за удовольствие умеренной и оправданной. А в том, что с Джунмёном ему будет хорошо, он даже не сомневается. Джунмён слишком осторожничает, долго ласкает Джонина и буквально мучает его своей нежностью, заставляет нетерпеливо ёрзать и кусать губы в предвкушении. Джонин и рад бы попросить действовать быстрее и жестче, но не может даже нормально вдохнуть. Каждый его стон оседает на губах Джунмёна, как лишнее доказательство, что между ними все правильно. Когда Джунмён входит, Джонин не может удержаться от крика. Ему плевать, что спустя секунду только глухой и ленивый не будут знать, чем он занимается с Джунмёном за запертыми дверями его комнаты. - Пусть знают, - шепчет Джунмён, который, очевидно, и сам давно попрощался с головой. Он медленно двигается в теле Джонина, обнимает его и крепко прижимает к себе, чтобы по ударам сердца понять, когда Джонин будет на грани. - Джонин... Джонин... - Джунмён повторяет его имя, тем самым подталкивая к краю их обоих. - Джунмён! - Джонин снова кричит, срываясь, кончает и увлекает за собой Джунмёна. Тот утыкается губами в шею Джонина, лениво кусается, будто хочет пометить таким образом свою собственность, а Джонину кажется, что этот момент - самое интимное и чувственное, что между ними было. Удовольствие постепенно отпускает, Джонина трясет так сильно, что Джунмёну приходится скатиться в сторону: - Тише, маленький, тише, - Джунмён набрасывает на них край покрывала, прижимает Джонина к себе и гладит по спутанным волосам, чувствуя, как горло сжимается в панике. - Джонин, посмотри на меня, - просит Джунмён, хоть и боится до истерики, что Джонин сейчас вывернется из объятий. Джонин поворачивает голову, смотрит сначала на губы Джунмёна, потом поднимает взгляд выше, глаза в глаза. Он ничего не говорит, оставляя Джунмёну возможность самому разобраться и сделать выводы. Джунмён выдыхает с плохо скрываемым облегчением, еще сильнее обнимает Джонина и целует так сильно, что губам делается больно. Скребущийся в дверь Сехун открывает для Джонина еще одну темную сторону Джунмёна: - Я не знал, что ты умеешь так ругаться, - хихикает Джонин и натягивает повыше покрывало, пока Джунмён путается в штанинах. - Я сам не знал, - смущенно признается Джунмён, заталкивает под кровать их с Джонином белье и футболки и открывает дверь: - Ну что еще случилось? - Да ничего не случилось, - удивленно шепелявит Сехун, ныряет в свой шкаф, тащит оттуда толстовку, но замирает на середине действия и оборачивается с такими круглыми глазами, что позавидовать может даже Лухан. - Джонин, это вы так поговорили? - Типа того, - теперь смущается Джонин, натягивает покрывало на голову и просит уже оттуда: - Сехун, а давай ты сейчас свалишь, а потом как-нибудь я отвечу на все твои вопросы. Честно. - Заманчиво, - Лухан вваливается в комнату без стука и докладывает: - Кухня освободилась наконец-то. Внеземные цивилизации испачкали стол и сочли миссию выполненной. Теперь в ванной плещутся, Тао там уже извелся их выманивать. - Нам бы тоже не помешало, - Джунмён присаживается на край своей кровати и стаскивает покрывало с головы Джонина. - Как ты думаешь? - Я согласен. Только пусть они свалят уже... - Джонин ловит ладонь Джунмёна и тыкается в нее лицом. - Всё-всё, уже уходим, - Лухан хватает Сэхуна за шиворот и вытаскивает в коридор. – Вы только не вздумайте вместе в душ идти. Тао не переживет… - Лухан! - Джунмён и Джонин кричат хором, дверь наконец-то закрывается снаружи, замок щелкает, намекая на очевидное: их заперли. - Вот и сходили в душ, - Джунмён вздыхает и смотрит на Джонина, который сначала расстраивается не меньше, а потом начинает улыбаться: - Джунмён, я тут подумал, что не знаю о тебе еще кое-что...