***
Где-то в лесу сквозь заросли и природные припрятывая в виде: камней, корней, деревьев, веток и ям, пробиралась одна особа, чья ранее идеальная кожа без единых повреждений была украшена мелкими полосками вместе похожими на алую паутину, прилипшую к коже. Копна ранее аккуратно убранных рыжих волос сейчас были запутаны так, что в них можно было найти листочки и мелкие веточки. Казалось бы, куда так яростно могла мчатся Нами, в чьих глазах плескались разные эмоции, подобные факелу, горящие в её шоколадных глазах. Очередной взмах рукой и ветка отталкивается назад, позволяя Нами сделать ещё один шаг. Все события произошедшие с ней за последние дни полностью изменили её жизни, не просто перевернув все наизнанку, но и даровав ей новый глоток. Глоток воздуха свободы! — Я свободна! — Нами кричит, как никогда в жизни, да так, что связки слегка болят от резкой нагрузки. — Это не сон! — в уголках глаз появляются мимолётные слёзы, которые унесло ветром, подгонявшим птиц мирно сидящих на ветках, взлететь ввысь, даря вместе с этим небольшую мелодию. Секунда и лес позади, а перед ней открывается вид на то, что символизировала свободу. Настоящую свободу! Морской воздух резко ударяет в нос, дурманя, а до слуха доносятся бьющиеся об скалы волны. Поистине детская улыбка расцветает на лице девушки. Навевает воспоминания о тех временах, когда они втроём были вместе. Она падает на колени перед могилой самого дорого человека, вдохновляющего её, являясь лучиком света. Все эти годы Нами думала, что она одинока, но в эту минуту, эту секунду, когда дрожащие руки коснулись креста, ей казалось, будто на плечи легли нежные, тёплые ладони её матери. Сердце плавилось от переполнявших её светлых чувств и ощущения защищенности. — Ты выглядишь счастливой, Нами-чан, — плечи девушки дергаются, а после на лице появляется лёгкая усмешка. — Сон это или реальность, но я не слышу гневных криков и не вижу ненавистного взгляда. Видимо и вправду счастлива, — Джоли медленно приближается, вставая прямо в одном шаге от края обрыва, являющегося лучшим местом для наблюдения прекраснейший картины, которую творила своими силами природа. Солнце слепило, пуская свои драгоценные, тёплые лучи солнца, нежно ласкающих кожу. А море же все так же игриво поднимало свои волны, как можно выше. И меж этими двумя параллельными явлениями летели птицы, продолжая свою вечную песнь, ласкающкю уши. — Никогда не забуду тот день, когда у меня отобрали мать. Всегда буду помнить день, когда меня чуть не убили морально. Я все помню. Но сейчас… — Нами сама для себя решила, что пора принять действительность, что пора, наконец, разбираться в том, что происходит вокруг. Она не хочет больше бежать от реальности. Ей хочется идти навстречу к ней. Рыжеволосая поворачивается и её взгляд встречается с иным небом, которое было подобно зеркалу без эмоций. В нем отражаются её эмоции. Мурашки покрывают её кожу. Кулаки с силой сжимаются и сердце пропускает удар, а в голове звонков звучит: «Надо!» — В данный момент, я хочу искренне поблагодарить тебя за то, что ты сделала для меня… Фумецу-но Джоли. Спасибо тебе! — Короткие волосы еле опускаются концами вниз, скрывая зажмуренные глаза. — Вот значит как, — Фумецу-но оборачивается в сторону моря, замирая на секунду. — Я хотела у тебя спросить, каково это быть вольной после стольких лет гнета, — на мгновенье глаза Джоли слегка распахиваются, открывая вид на еле уловимую эмоцию, тут же потухшую, как и взгляд, опущенный на секунду, а после обращённый на навигатора. — Вот только… Ты уже в капкане, милая. Сердце рухнуло. Слова кинжалом пронзили сердце девушке, а в голове не могла усвоиться последняя фраза. Подтянутый взгляд был мутен, но спустя секунду глаза расширяются от ужаса. Джоли сделала шаг и полетела вниз к скалам. Перед замерзшими глазами навигатора лишь промелькнули белоснежные пряди волос. Секундой назад вперёд и время вновь ускоряется. Стремительно летящая казалось бы к очевидной смерти девушка раскидывает руки в стороны. Поток воздуха бьет в лицо, руки, ноги, волосы сносит назад. Фумецу-но сверкает глазами полными горького отчаяния и за жалкую единицу времени воссоздаёт за своей спиной искусственные белоснежные крылья ангела, которым она не являлась. Взлёт! Взмах! Она летит туда, где воздух разряжен. Рыжеволосая была уже готова закричать, срываясь с места и подбегая к краю обрыва, как прямо перед ней, подобно белой, сияющей молнии пролетает Джоли. Страх. Шок. Поражение. Из груди вырывается восхищённой крик. Рыжеволосая заворожено провожает взглядом ту, кто может летать, подобно птице, вырывавшейся из клетке. Жаль, что лишь подобно. Мысль о том, что мечта может не сбыться выбивается из готова. Уши закладывает. Кровь кипит. Фумецу-но забывается. Позволяет себе эту минутную слабость. Она не чувствует адской жгучей боли в области предплечья. Джоли преодолела границу облаков. Кислорода уже не хватает. Лёгкие жжёт и она теряет сознание на секунду, теряя связь с миром. Неконтролируемое падение продолжается несколько секунд. Тяжелый вдох и кровь насыщается кислородом. Глаза распахиваются. Она возвращается на бренную землю, готовясь вновь окунуться в кипящее море реальности, подобно котлу дьявола в Аду. Она помнит, что это чувство «настоящей» свободы мгновенно. Мгновенно, как и наша жизнь, помеченной на нескончаемой рулетке времени.***
Близится вечер, а люди и не думали утихать. Весь остров праздновал, как никогда раньше. Настало новое время. Спокойное. Никто больше не имеет над ними власти, теперь они могут жить так, как раньше, когда многие близкие им были живы. Они прошли этот сложный этап. Чёрную полосу, казавшуюся им нескончаемой. Кошмар позади, а впереди светлое будущее Многие жители столпились вокруг канонира пиратской команды, который с упоением придумывал все больше новых историй о «Великом Усоппе и его армии». Они смеялись, весело прося продолжения, поднимая кружки с выпивкой вверх. Снайпер чувствовал себя нужным и востребованным до такой степени, что светился от гордости за свои «подвиги», пока внутри второе «я» негодовало и злилось, требуя прекращать этот цирк. Уголок губ нервно дёргается, но Усопп держится. Он не так прост, каким кажется на первый взгляд. Блондин же крутился вокруг девушек, осыпая их комплиментами, словно ураган, метавшийся от одной особы к другой. Это был его рай, хоть и не долгий. Иногда он останавливался, выискивая в толпе рыжую макушку, и не находя её, продолжал крутится, натягивая на лице эту глупую улыбку, не свойственную ему. В эпицентре пиршества находился всем уже известный Монки Ди Луффи, довольно поедающий еду, находящуюся в зоне досягаемости. Он улыбался своей фирменный лучезарной улыбкой, используемой, как отвлекающий манёвр, чуть ли не десять лет его жизни. Люди только и видят её, пока за полами шляпы скрывается тяжелый, довольный взгляд. Слышится хруст костей, которые перемалываются вместе с мясом, а после поглощаются им. Это выглядит забавно, но не в купе со взглядом, спрятанным от других. Единственный, кто праздновал вдали от всей шумихи был мечник, спокойно попивающий свой саке, ища взглядом, как и Санджи макушку одной особы, только не рыжую, а белую, словно снег. Зоро был раздражён и это было видно по тому, с какой силой он сжимал кружку, уже начавшую трещать. Тяжёлая аура окружила его, из-за чего казалось что-то вот на земле появятся трещины. Рядом стоящие жители начали отходить от него, не выдерживая давления. — Не порть людям «праздник», — почувствовав чьи-то пальцы на своём плече, мечник молниеносно отреагировал, и схватив неизвестного за руку потянул на себя. Мечник очнулся только тогда, когда увидел, кого он повалил. — Неплохая реакция, — Джоли была также спокойно, хоть и находилась не в самой выигрышной ситуации, а точнее чуть ли не лежала на коленях мечника, сжавшего её руки над головой и параллельно сжимая горло. Зоро замер, а глаза его расширились, воздух уже не поступал в лёгкие. Сейчас прямо перед ним лежала одна из самых опасных наёмниц и молча ждала, пока её отпустят. Её грудная клетка слегка вздымалась. Коралловые губы были сомкнуты, привлекая все внимание мечника. Он был в напряжении, что ощущалось под грубой тканью. Сам того не замечая, Ророноа подался вперёд, желая запретного, но очнулся, будто от пощечины в миллиметре от ничего не выражающего лица девушки. — Тебя совершено ничего не смущает? — горячее дыхание коснулось ледяных губ Джоли, а в голосе мечника звучало раздражение. — А разве должно? — Ему хотелось реакции. Её эмоций. Но этот пустой, равнодушный взгляд всем своим видом показывал, что никакого шоу не будет. — Ты ведь и сам прекрасно знаешь, что я не способна выражать эмоции. — Этот наплевательский тон. Эта непоколебимая стойкость, не рушащаяся, даже тогда, когда пальцы впиваются в кожу на шеи. Эта девушка сводит его с ума. Неконтролируемое пламя разгорается в мечнике, пытаясь сжечь его изнутри. Сильнее! Дотла! В голове вспоминаются времена, когда они были напарниками. Первые дни их знакомства нельзя было назвать, даже нейтральными. Все между ними было натянуто до предала, казалось бы ещё секунда и они бы набросились друг на друга. Ни он, ни она не были падки на чувства. Они оба были теми, кто лишил их себя сам, встав на путь усыплённый трупами. Зоро знал, кто бы лежал на земле, истекая кровью. Кукла без души и сердца действовала без промедлений. Идеальная наёмница, способная убить кого угодно. Старик, женщина или же… Мысль оборвалась. Зоро слышал от других о том, что при всей своей халатности, Фумецу-но не брала заказы, связанные с детьми. Единственные, кто избегал участи быть убитыми фальшивым ангелом. Никто не мог её заставить. Никто не хотел быть заложником всепожирающего белоснежного болота. Её длинные бледные пальцы не дрожали, нажимая на курок. Сожаления не было в стеклянных глазах. Ророноа и не помнит момента, ставшего для него роковым. Он отчаянно не мог вспомнить мгновенье, в которое в его сердце что-то зародилось. Мечник долго не мог понять чувства, тянущего его к ней, словно магнит. Осознание пришло поздно. Что же ты нашёл в ней? Почему ты так стараешься спровоцировать её? Ророноа, неужели ты влюбился? Ты тоже позволил женщине захватить тебя в свой плен? — Тебе лучше встать, — отбросив мысли, Зоро одним рывком вернул девушку в изначальное положение. Пламя потухло. Он пришёл в себя, хоть и частично. — Где ты была? Тебя с Арлонг Парка никто не видел, — один глоток и он осушает кружку до дна, пытаясь опьянеть. Просто забыться! Но будь проклята эта переносимостью алкоголя, не позволяющая дать его сознанию помутнеть для того, чтобы он мог забыться. Элементарно отойти от этого мира. Да хотя бы на долю секунды исчезнуть, лишь бы не видеть этих бездонных глаз. — Это не важно, — холодно ответила Джоли, пока её взгляд скользил по пиратам. Их улыбки были фальшивыми. Наигранными! Но никто не обращал на это абсолютно никакого внимания, из-за чего из груди девушки шумно вырвался воздух. — Как же этот мир слеп, Ророноа, ты просто не представляешь. — А мечник и не слышал девушку, уснувший под влиянием её голоса, казавшегося ему лучшей успокаивающей колыбельной.***
Одинокая чайка, подгоняемая ветром пролетела мимо девушки, сидящей прямо на перилах гнезда корабля. Ветер сносил белоснежные локоны назад, открывая вид на большие глаза, устремившие свой взор ввысь, где сейчас летал орёл. Могущественная и сильная птица, являющаяся символом свободы. Крылья распахнутые ей завораживали. Перья нежно обволакивал воздух. Наверно, ей тоже было приятно ощущать это, каждой клеточкой своего тела. Чувство свободного полёта. Лазурные глаза искрятся, а уста размыкаются, будто она вот-вот издаст восторженный звук. Волны покачивали судно, подобно колыбели от чего, так и хотелось прикрыть глаза и отдаться чувствам. Слышать шум бриза, пение чаек и шумного потока потока, ворвавшегося в лес и трепещущего листья деревьев. Ощущать на языке солоноватый привкус. Чувствовать мурашки по коже. Отдаться бы во власть природы, но не сейчас, нельзя, надо потерпеть, ещё немного. Фумецу-но бросает взгляд вниз и видит, как прямо к кораблю мчится рыжеволосая особа, пытающаяся уплыть не попрощавшись, пробираясь сквозь толпу недовольных жителей. До слуха доходят замечание в сторону девушки о её воспитание и уголок губ Джоли слегка дрогнул, приподнимаясь вверх. — Придётся браться за воспитание, Нами-чан с нуля, — навигатор с разбегу забирается на корабль и её удачно ловят накама. Задорный смех разливается вокруге, а на палубу вываливается куча бумажников, из-под футболки девушки. Жители кричат сильнее, чуть ли не проклиная её и, видимо, она счастлива. Прощание вышло таким, каким Нами его представляла. Никаких слез. Все, как раньше, от чего на душе стало спокойнее и на лице девчонки расцвела поистине детская улыбка, западающая в душу. — Настоящая, — шепчет Джоли, провожая взглядом отдаляющийся остров и кажется, словно ей тоже стало теплее, ведь она наконец увидела истинное лицо Нами. И мир стал на одного лживого человека меньше. А пока Гоинг Мери плыла вдаль, навстречу приключениям, опасностям и людям, от которых и не знаешь чего ожидать.