***
Кронус пинком открывает входную дверь. Он должен был вернуться домой часов 5 назад, и он даже не уверен, что он рад, что наконец-то здесь. С одной стороны все закончилось: больница, процедуры, разборки и так далее, а с другой он так смутно это помнит, будто все это было год назад. На данный момент он сам поражается степени безразличия ко всему происходящему. Когда он в последний раз вообще думал головой? Ампора медленно волочиться по коридору, уже прикидывая, как скоротать вечер и, ему даже было непонятно хочет ли он спать или нет. Канкри кричал на него несильно. Практически не кричал. Обычно он усердно копает мозг, часто повышая голос, а сегодня почти и не пытался… Кажется, у него просто закончились слова и все синонимы к ругани Кронуса за одно и тоже каждый раз. Даже обычно терпеливый Канкри уже тыкает его носом в… Проблему? Можно и так сказать. Кронус даже помнит, настолько тяжело вздохнул Вантас перед этим. В общем-то, он прав. Эту проблему нужно решать, иначе в какой-то момент Канкри скажет, что с него хватит, или того хуже: сам Кронус натворит что-то очень плохое. Этим он и займется сегодня вечером, а именно будет думать. В очередной раз. Кронус остановился напротив гостиной, где сидел его отец в каком-то бумажном завале и усердно что-то писал. Обычно он занимается этим в своем кабинете. Похоже, что он так увлекся работой, что даже не дошел до кабинета. — Я вернулся домой. Только что. — негромко сказал Ампора, четко выделяя каждое слово. — Ага. — не отрываясь от письменной работы ответил Дуалскар. — Я был в больнице все это время, потому что подрался. — уже громче произнес Кронус. — У меня куча переломов, и возможно, мне что-то отрежут, потому что это уже не спасти. — Хорошо. Тяжелый вздох. — Тебе звонили из университета? — Хрен знает, я отключил телефон, чтобы никто не доставал. У меня много работы. — наблюдения показали, что Дуалскар хоть как-то реагирует на вопросительный тон, но толку все равно от этого мало. — Ну заебись, чо. — Кронус пожал плечами. — А теперь я пойду бухать и резать вены. — Да-да, не мешай только. Впрочем, ничего нового. Кронус снова тяжело вздыхает и уходит. За все эти годы он уже смирился, что для его отца семья занимает последнее место в списке важных вещей. Хотя возможно, ее даже нет в этом списке. Все диалоги с ним уже проходят на уровне троллинга в стиле «эй, смотрите, я могу сказать своему папе все, что угодно, и он это хорошо воспримет». Кронус просто не хотел осознавать, как это грустно на самом деле, что его родному отцу нет до него никакого дела, никогда не было и не будет. Насчет вен он преувеличил, конечно, но насчет выпивки… Ампора поплелся на кухню, чтобы взять чего-нибудь покрепче. В последнее время он стал пить довольно много, потому что, ну, это помогало? Он точно не уверен. Когда он начинал пьянеть, то ему становилось легче, чувство столь сильной влюбленности заметно притуплялось, ему казалось, что все хорошо, он чувствует к Канкри лишь легкую симпатию и все, но вот утром было очень тяжело после такого количества выпитого. Кронус напивался до забытья, отчаянно пытаясь отвлечься от своих проблем, но, когда он трезвел, все сваливалось на него с большей силой, и хотелось снова уйти от этого. Так и выходило, что это повторялось раз за разом. Ампора достает из самого верхнего ящика на кухне бутылку коньяка и безразлично смотрит на нее. Что же, можно и это. Сегодня он даже не удосужится взять снифтер. Если, конечно, его планы никто не испортит… — Не-не-не-не-не, даже и не думай! Положи на место! — молодая девушка в черном платье и белом фартуке, входящая в ряды прислуги семейства Ампор, выхватила бутылку из рук Кронуса, который даже не успел опомниться. — Я не разрешаю тебе пить. — Ты мне не мама, чтобы не разрешать. — он скрестил руки на груди, подняв одну бровь. — Да, но вообще-то, это входит в мои обязанности. — прощай, выпивка, однако. — Я понимаю, что ничто в этом мире не сможет контролировать тебя на сто процентов, но я хотя бы попытаюсь. — Я уже взрослый. Мы скажем, что ты пыталась, но, увы и ах, у тебя не вышло. — Нет, не скажем. — ну точно, прощай. — Я должна за тобой смотреть, и не разрешаю тебе травить себя алкоголем. Какая мать вообще это позволит своему ребенку? — Ну, моя б разрешила. — криво усмехнулся Кронус. — Ей похер ведь. Что раньше, до ухода из семьи, что после. — Она же до сих пор спрашивает, как у тебя дела. — Ага, пару раз в год, по праздникам… Она — хреновая мать, смирись с этим и не говори, что это не так. — Ладно, пусть так, но пить ты все равно не будешь. — Да какого… Ну и больно надо. — обиженно произносит Ампора. — Раз не сегодня, так завтра. — Завтра воскресенье. — И что? — Кто вообще пьет в воскресенье? Надо готовиться к новой неделе, а не начинать ее с похмелья, тем более тебе утром на учебу! — Да? Ну, а я пью по воскресеньям, и у тебя все равно не выйдет меня остановить! Решив дальше уже не спорить, Кронус пошел в свою комнату. Он мог бы, конечно, вернуться за бутылкой позже, но ему как-то уже расхотелось. Что будет, если он будет страдать на трезвую голову? Он точно не знал, будет ли от этого легче, но нельзя узнать, пока не попробуешь. Однозначно спать сегодня Ампора будет поздно. Уже почти одиннадцать, но он лежит на кровати и слушает одни и те же грустные песни по кругу. Некоторые в тему, некоторые оказались в этом списке только из-за мотива, но Кронусу все равно, ведь он даже не вслушивается в слова. Сейчас его снова ужасно тянет пить, потому что это плаксивое, жалкое состояние невыносимо. Боль в груди слишком отчетлива, заставляет слезы литься из глаз, обжигая кожу. Как это случилось? Где все пошло не так? Кронус, сколько себя помнит, пытался влюбить других в себя не слишком эффективными способами, он думал, что влюбиться в ответ будет не проблемой. Это единственный вариант, который он просчитывал. И надо же было ему влюбиться! Как бы хорошо он не относился к Канкри, но все равно считал его ниже своего уровня. Крутой парень и ботаник-интроверт? Он ненавидел себя за то, что влюбился именно в него. Ампоре было бы не так обидно, если бы ему понравился кто-то наподобие его самого, но это… Конечно, фильтровать людей по внешности нельзя, но разве ж Ампора это понимал? Канкри всегда его за это отчитывал. Канкри… Их знакомство прошло довольно смято. Кажется, они вообще сначала друг другу не нравились, а потом, ну, нашли общий язык. С их отношениями было что-то не так. Ну, так считал только сам Кронус. Канкри оказался слишком внимательным слушателем и слишком верным другом. Никто никогда не слушал Ампору, не пытался помочь тем более, но Канкри, даже когда их отношения были весьма шаткими, проявлял внимательность, сочувствие и готовность помочь, и взамен этого не требовал особо, потому что Канкри не говорил о своих проблемах, никогда не ныл и не требовал так много внимания. Вскоре Кронус понял, что с Вантасом интересно спорить: у них были очень разные взгляды на жизнь, на все окружающее их, и было безумно интересно делиться своими точками зрения. Наверно, Кронус подпустил к себе Канкри слишком близко. Ампора и не смог понять, что произошло. Сначала это было чувство легкой симпатии, он был рад видеть Канкри больше обычного, проводить с ним время, разговаривать, даже переписываться… А потом? Кронус и не заметил, как это чувство переросло в сильную любовь, которая стала будто отравлять его организм, мешать есть и спать; теперь же видеть Канкри было невыносимо, смотреть в его наивные глаза. Он сам не понимал, что делает хуже своей заботой. Кронус ненавидел себя за это. Если он все расскажет Канкри, то испортит всю их дружбу и снова останется один. Он был в этом уверен, но почему, объяснить не мог. И никакие способы перестать его любить не помогали: ни крики на себя, ни здравомыслящие уговоры, ни всякие забитые советы из интернета, ничего. Если бы он только мог это кому-то сказать, но он не может, просто некому. Держать все это в себе становится невыносимым. Очередная грустная песня в плейлисте, грустнее предыдущей. Кронус стискивает зубы, обнимая себя руками. Господи, он сейчас прямо как школьница, страдающая по крутому мальчику из школы, который не обращает на нее внимание. Вдвойне Господи, какие же сравнения. Такие неправдоподобные и унизительные. Но Кронус все равно думает об этом. Его мобильник издает короткий звук оповещения. Кто там еще? Канкри. Он написал очень много всего, ну как обычно, и все про то, что он волнуется. Кронус закрывает глаза и проводит пальцем по экрану, скидывая уведомление в непрочитанные, а потом и вовсе отключает звук оповещений. Не нужно, не сейчас… Было бы разумно написать ему хотя бы что-то, чтобы не беспокоился, но Ампора просто не может. Он чувствует жжение в груди, какое-то непонятное разъедающее чувство, которое не приносит ничего кроме боли. Он постоянно думает о Канкри, видит с ним сны, все сводится к нему, почти любая вещь. Это невыносимо! Все было хорошо, но теперь… Кронус без конца страдает по нему. Он просто истощен и уже не держит глаза открытыми, и так почти каждую ночь: он ждет, пока закончатся слезы, пока он не уснет от бессилия, ждет, пока кончится всё. Так и в этот раз. Что-то внутри говорит ему выключить музыку прямо сейчас, и он резко это делает, оборвав песню почти на начале. Тишина вдруг стала такой непривычной, но такой комфортной, поэтому Кронус засыпает почти сразу, но перед этим снова представляет Канкри и то, как у них все хорошо.***
Наутро Кронус встал все с тем же мерзостным ощущением в душе и тяжело вдохнул. Он только встал, а у него уже болела голова и чувство ровно такое же, будто напился вчера. Может даже хуже. Сколько времени? Ампора посмотрел время в телефоне. 12:38. Мда, что-то поздновато. Даже когда мучился от похмелья, и то раньше вставал… Прямо под временем уведомления о пропущенных звонках и непрочитанных сообщениях. Канкри… Черт, должно быть он сильно поволновался. Надо бы с ним связаться, но Кронус будто не может это сделать. Или займется этим чуть позже, наверно. Когда соберется с силами. Он с трудом встает с кровати и трет лицо руками. Может не ждать вечера, а идти пить прямо сейчас? Ампора всерьез думает об этом, но от раздумий его отвлекает стук в дверь. Наверно, кто-то из прислуги пришел его поднять и позвать завтракать. Но от завтрака он определенно откажется. Каково же было его удивление, когда открыв дверь, он увидел Канкри, который даже снял темные очки, будто не веря, что это действительно Кронус перед ним. — Кронус! Я так рад тебя видеть! — Канкри облегченно улыбается. — Прости, что я без приглашения, просто я очень волновался. Ты вчера не отвечал ни на звонки, ни на сообщения и сегодня тоже. Столько времени прошло, а ты все не заходишь в сеть. Я так боялся, что с тобой что-то случилось! Я уже не выдержал и решил пойти сам тебя проведать. Я понимаю, что ты может хотел побыть один, но в следующий раз так и напиши, чтобы я не волновался… — Канкри, ладно, я понял. — Кронус выставляет руки вперед, как бы показывая, что все хорошо. Снова он разговорился.— Я рад, что ты пришел. — это скорее прозвучало как: «Тебя еще не хватало». Ампора, не дожидаясь реакции Канкри, вернулся обратно в кровать и лег к нему спиной. Ему хотелось, чтобы его оставили в покое, но… Канкри тут, совсем рядом. Это двойственное чувство просто отвратительно. — Тебе не стало лучше? — осторожно интересуется Вантас, проходя в комнату и закрывая за собой дверь. Он сел на край кровати, все еще думая, что ему, наверно следует уйти, но так хотелось поговорить, постараться помочь. — Стало только хуже. — Тогда может ты обратишься к… Психологу? — Кронус медленно повернулся к Канкри и уже открыл рот, чтобы возмутиться. — В этом нет ничего плохого, уверяю тебя. Тем более, я же тебя знаю, тебе всегда надо обо всем рассказывать, ты не можешь ничего держать в себе. Да, не все люди могут справится сами, и нет ничего такого, чтобы обратиться за помощью. У тебя, наверняка, случилось что-то серьезное, и раз ты не можешь поговорить со мной, найди с кем можешь. — Да о чем ты? Это пустая трата времени. Он мне не поможет. — Почему ты так думаешь? Сейчас же все лечится. Ну почти все, ладно. Но хотя бы попробуй. — Да не выйдет ничего! Я — гей, это не лечится! — нервно выкрикнул Кронус и снова отвернулся, накрыв лицо подушкой. Отлично. Он только что в сердцах сказал это Канкри. Что же, назад уже ничего не вернуть. Хотя может выйдет немного все исправить. — А?.. По… Погоди, что? — Вантас задумчиво нахмурил брови. — Как же так? В смысле, ты же сам говорил постоянно, что встречаешься с девушками и спишь с ними. Еще я видел галерею в твоем телефоне. Отнюдь не приличного содержания, но все же, там одни девушки. Или выходит, ты недавно это понял? Как-то резко, или мне кажется… — Да блять, я в парня влюбился, потому что. Не понимаю, как так, но я не хочу быть ненормальным! Я не хочу его любить! — Так, Кронус, ну во-первых, я уверен, ты полюбил его вовсе не из-за пола. Во-вторых, так говорить нельзя. Нет «нормальной» и «ненормальной» ориентации, поэтому это плохие слова. Ты нормальный в любом случае. — Нихера, Канкри! — продолжил кричать Кронус, прижимая подушку к лицу. — Я не знаю, чего хочу сейчас! Я просто люблю его и все, я уже вообще не знаю, кто я! Я не хочу этого! Это только все портит! — Я понимаю, но что делать? Любовь бывает нежелательна и нелогична, но это не повод так убиваться. — Повод! — Ампора наконец убрал подушку и повернулся к Канкри. — Ты бы знал, как сильно я его люблю, это уже портит мне жизнь! — его глаза начали наполняться слезами. — Посмотри на меня! Я же на себя уже не похож, потому это случилось! — Ох, ну я правда понимаю. Прошу тебя, успокойся. Все обязательно наладится. Я не очень умею успокаивать, но хочу тебе помочь. — Понимаешь? О чем ты? Когда я тебя спрашивал, ты сказал, что никогда не влюблялся и тебе даже никто не нравился. Канкри закусывает губу и потупляет взгляд. — Я соврал, извини. — Заебись… — Ну просто мы были мало знакомы, а я очень не хотел об этом говорить, а если бы сказал это, то ты бы все равно начал на меня давить. — Значит, у тебя был неудачный опыт? — Да, в старшей школе. Девушка одна очень нравилась, совсем не из моей категории, да к тому же, парень у нее уже был. Дальше дружбы это никуда не вышло, к сожалению. Я все ходил за ней, но в какой-то момент понял, что она никогда меня не полюбит, что бы я не делал. — Ты ей признался? — Да. После этого остыл. Она не очень серьезно восприняла это, но дала понять, что ничего не выйдет. Потом разбежались после школы, так и не общаемся больше. До сих пор не смог понять, за что я ее полюбил, как это вообще получилось. Кронус тяжело вздохнул. Ему нравилось, когда Канкри рассказывает ему то, что никогда не говорит другим. Он довольно скрытный человек, и Ампора чувствует себя особенным в такие моменты, но сейчас… Тема довольно тяжелая, и лучше бы он рассказал ему такую историю со счастливым концом. Но где ее взять? Только в фильмах. — Я тебе тоже советую признаться, Кронус. — Чего? Нельзя! Это испортит вообще все! — Я понимаю, но это правда лучшее решение. Твое поведение кардинально поменялось в худшую сторону, и это скорее может все испортить, чем твое признание. Носить такое в себе очень тяжело, тебе определенно станет легче. И если ты честно все скажешь, вдруг тебе будет дан зеленый свет. Однако я советую готовиться абсолютно к любой реакции, но тебе точно станет легче, что ты это сказал. — Может записку подкинуть?.. — Нет, не надо. Ты испортишь себе все нервы, когда будешь ждать реакции, а если она так и не последует? Наверно, предполагается, что он должен прочитать записку в твое отсутствие, а если он ее выронит или у него появятся вопросы, а тебя рядом не будет? Ты замучаешься ждать. Лучше сказать лично. Кронус снова отвернулся и обнял подушку. Как ему хочется сказать: «Я люблю тебя», но он не может сказать ни одно из этих слов, может продолжать говорить дальше о том, как сильно он любит того парня, но вот бы Канкри понял, что о нем идет речь, но он слишком наивен, не поймет. Но он так прав. Нужно сказать, но он не уверен, что найдет в себе силы. — Канкри, я… — он так хочет продолжить, но будто теряет дар речи, слова застревают в горле. Сейчас Вантас сидит без своих очков и так пристально смотрит на Кронуса своими светло-серыми глазами, в которых читается и интерес, и сильное беспокойство. Ну же, почему он не понимает? Кронус все еще надеется, что Канкри внезапно все сейчас поймет, но этого не происходит. — Тебе нехорошо? — тревожно спросил альбинос, аккуратно дотрагиваясь до плеча Кронуса. Его от волнения уже практически тошнило, сердце колотилось, как бешенное. Сейчас же есть шанс, есть возможность. Он может сказать ему не прямо, а немного завуалированно, но даже на это нет сил. Молчание слишком затянулось, но должен что-то сказать. — Я вижу, тебе нужно побыть одному. Я лучше пойду. Нет, если он сейчас уйдет, больше возможности не будет! Не сейчас, не сейчас… Канкри не успевает встать, как Кронус отчаянно хватает его за руку, почти задыхаясь от невыносимого чувства тревоги. — Канкри, нет! Сука! Я просто… Я… Это все было о тебе! Блять, ну почему… — Кронус отпустил его руку и быстро принял сидящее положение, обнимая себя руками. Он опустил голову вниз, не желая смотреть на Канкри. — Что?.. Подожди, я что-то не… — Вантас нервно провел рукой по белым волосам и быстро надел на себя очки. — О, Господи… — Прости, я правда не хотел, я просто не знал, как это сказать, это какая-то ошибка… — дрожащим голосом быстро говорил Кронус. — Я люблю тебя. Он произнес это уже непроизвольно. Какой смысл уже изворачиваться. Тем более он так хотел сказать ему именно эти слова. Только вот жаль, Канкри надел свои очки. Совсем не видно его глаз… — Я… Оу, честно, не знаю, что ответить… — он закусил губу. — Не стоило так резко, надо было начать издалека, чтобы это было легче переварить. — Ты теперь будешь меня критиковать, что ли? — так, ну даже для него уже слишком. — Извини, я просто обескуражен. Мне понадобится время, чтобы принять этот факт, полагаю… Но это ничего страшного, наверно. Ты сказал, тебе должно стать легче, и может в дальнейшем так будет. В смысле, ну нам будет легче общаться, если я об этом знаю. Ох, ну у меня правда все мысли спутались, я пытаюсь собраться, но одно я знаю точно: мы будем общаться дальше. — Дружить, как ни в чем не бывало, да? — разочарованно спросил Кронус. — А что делать еще? Я не хочу разрывать с тобой все отношения только из-за этого. Тебе определенно должно стать легче. Я уверен, все сгладиться. — На самом деле ты не уверен. — Мы можем просто попробовать общаться, как раньше. Вдруг все будет хорошо, твои чувства ослабнут и, ну, я правда не могу ничего предложить. — Отстой. — Кронус закрыл руками лицо. — Охуенная дружба выйдет. Друг, который в тебя влюблен по уши. Ничего необычного! Вообще, блять, обычная хрень! — Так, ну хватит. Теперь тебе точно надо побыть одному. Да и мне тоже… Мы обо всем подумаем спокойно, и если что, потом обсудим. Я до сих пор немного не принял этот факт, так что, мне нужно время. — А мне нужно выпить. — Только не увлекайся… Прости, я правда пойду. Мне нужно подумать. — обнимая себя руками, Канкри встал и, еще раз взглянув на Кронуса сквозь темные очки, удалился. Он совсем не любил перемены, но они случаются, что поделать. Ему казалось, что они нормально обо всем договорились, хотя кто знает, как вообще вести себя в таком случае? Кронус, видимо, смирился и просто кивнул ему на прощание, прижимая подушку к лицу. Они оба гадали, что же будет дальше, но угадать будущее невозможно, не так ли?***
Канкри внимательно читал книгу, лишь изредка потирая глаза, которые так быстро уставали. Он не прочитал и десяти страниц, как уже начал щуриться и прикрывать один глаз. Однако ему так хотелось продолжить чтение, но, увы, оно не продолжится совсем по другой причине. — Эй, Канкри. — Вантас вздыхает и выпрямляется. — Ну Канкри. — настойчивее позвал Кронус, чуть ли не утыкаясь носом ему в щеку. — Что? — Иди ко мне. — Ампора похлопал себя по коленям и расставил руки. — Я вообще-то читал, но ладно. — Канкри неуверенно кладет книгу на диван и пересаживаться к нему на колени, обняв руками за шею. — В чем дело? Ты что-то натворил? — Конечно, нет, что ты? Я же просто хочу тебя обнять и все такое. — Ага? — Канкри скептически поднял бровь. — Обычно ты это делаешь чуть по-другому, а когда именно так, то ты точно что-то сделал. — Ничего я не сделал! Просто подумал, что не помешает лишний раз тебя обнять без всяких моих намеков и сказать, что я люблю тебя. — И я тебя. — Канкри положил голову ему на плечо и сильнее прижался. — В чем дело? — Ни в чем. Просто… Такое настроение? Да, вот именно сейчас тот момент, когда мне в голову вдруг опять резко ударил приступ ванильности и осознание того, как сильно мне с тобой повезло. Вот как это случилось? — Полагаю, на этот вопрос нет ответа. Само как-то. Через… Месяца четыре, кажется? — Через четыре месяца и две недели, вообще-то. Канкри касается носом щеки Кронуса, а потом губами. — Я очень ценю, что ты так все это высчитал и помнишь это. Кронус целует Вантаса в лоб и крепче обнимает. Он такой милый, что можно обнимать его вечно. Это осознание, что есть любимый человек, просто прекрасно. Иногда может показаться, что Канкри бывает чуть холоден, но это просто от характера. Кронус точно знал, что Вантас его любит, потому что оказанное доверие и забота громче любых слов. Закрыв глаза, Канкри еще крепче прижимается к его телу. Он будто чувствует себя полностью защищенным. Альбинос негромко вдыхает запах тела Кронуса, который уже успел стать родным. Они готовы обниматься друг с другом все время, до конца своих дней. Конечно, не угадать, что случится дальше, но пока находиться рядом друг с другом все, что они хотят. Кронус неторопливо зацеловывает его лицо, наблюдая, как Канкри начинает краснеть и смущенно отводить взгляд. Хотелось бы еще сделать парочку комментариев касательно того, какой он милый, но Вантас не очень все это любит, его это смущает еще больше. Вот снова так хочется посмотреть в его светло-серые глаза. Наконец-то он без очков, хотя дома не так темно, но Канкри все равно жмурится. — Посмотришь на меня? Вантас поворачивает покрасневшее лицо и открывает глаза. Он так близко к лицу Кронуса, что можно разглядеть его белые ресницы, совсем узкие зрачки и радужку, которую будто раскрасили простым карандашом. — Зачем это? Ты вроде не сторонник зрительного контакта, тем более такого тесного. — Я не знаю. Ты сам говорил, что любовь нелогична, так перестань же спрашивать мотивы моих поступков или просьб. — Часто у них есть мотивы. — шепотом возразил Канкри, слегка сжимая пальцами его футболку. — Но не всегда. — уточнил Кронус, целуя Вантаса в нос. Канкри улыбается, снова закрывая глаза. Потом он вовсе кладет голову на плечо Ампоре и прижимается к нему так крепко, как только может. — Ты прямо, как котенок. — усмехается Кронус, поглаживая его по затылку, зарываясь пальцами в белые мягкие кудри. — А ты меня смущаешь своими комментариями. Я полагаю, что привыкну к этому не скоро. Думаю, мы могли бы помолчать и просто, ну знаешь, наслаждаться обществом друг друга? Кажется, это так называется. — В смысле правда молчать, и наши рты не будут ничем заняты? — Да. — Ну-у-у-у, так себе перспектива. Давай хотя бы немного поцелуемся, а потом молча пообнимаемся? Канкри выпрямился и приподнял бровь. — Ну пожалуйста, Канни. — Канкри. Я просил не коверкать и не сокращать мое имя. Знаю, что ты считаешь эту форму моего имени милой, но все же, не стоит ее часто употреблять, а ты делаешь это часто. — Ладно, я понял, Канкри. Ну так что? — Согласен. Кронус целует его мягче, чем обычно, аккуратней, нежнее, чем Канкри слегка удивлен, но отвечает на этот теплый, во всех смыслах, поцелуй. Около десяти минут они целуют друг друга, вкладывая в каждое движение губ свои искренние чувства, а потом смотрят друг на друга влюбленными глазами. Канкри называет это стадией розовых очков, когда в начале отношений все кажется идеальным, а спустя какое-то время никуда без испытаний. Кронус всегда уходит от этих разговоров, надеясь, что так будет всегда. Они оба понимают, что испытаний и перемен им не избежать, но все, что они предпочитают делать, это жить именно сегодняшним днем, но не без надежды, что и дальше все будет хорошо.