9,4 см на день

Между ними никогда не было ничего общего. «А как же баскетбол?»- спросят некоторые. Нет, он тоже, вроде как, был чем-то левым, чем-то непонятным и отстраненным. Чувства к нему, отношение, значимость – даже баскетбол у этих людей был разный. Чужой. Впрочем, ни Акаши, ни Мидорима не были друг для друга чем-то значимым. Так думали оба. Ходили, тренировались, обсуждали… Но не более того, особенно, если учитывать разницу в возрасте в «год». Нет, конечно, какой-то паршивенький год ничего не значит, это глупости, но в подростковом возрасте, когда каждая мелочь утрируется, даже этот малюсенький год смог стать огромнейшей преградой. Психологической преградой, где младшие подчиняются старшим. Сейджуро никогда не понимал этого замкнутого подростка вопреки всей иллюзии счастливой команды. Поговаривали, что для Шинтаро самым близким является капитан, однако это было не более чем слух. Глупый, необоснованный почти – Мидорима не считал аргументом большое количество проведенного вместе времени. Время – эфемерное понятие. Однако когда от него зависит что-то, то на вечно каменный, непреклонный седьмой номер Тейко набегает паника. Всегда невозмутимый, сейчас он судорожно хватается за дверь какого-то закрытого кабинета, чтобы толпа напуганных ребят не смела его. Девочки, мальчики – все бегут на выход, едва ли не калеча друг друга, толкаясь, и даже сам парень получает по боку, по руке, по всей части тела, которую не гнушаются бить, толкать, пихать. Где-то там, в этом потоке, мелькает алая макушка и пропадает вновь. Акаши? Нет, ну не один же он, наверное, такой яркий! Однако, как раз таки именно Сейджуро является таким уникумом, чей цвет волос столь необычен, сочен, и Шинтаро чувствует это. В будущем зеленоглазый цундере скажет, что это не было правдой, но на самом деле сейчас Мидорима волнуется, очень сильно, хотя бы потому, что этот странный парень в толпе – капитан их баскетбольной команды, человек, которого он ценит как коллегу, как руководителя. А еще ему страшно, что эта масса попросту раздавит их маленького капитана. Сирена не умолкает ни на секунду, и кажется, что разорвет уши. Наверняка кто-то снова неудачно сбегал покурить, но в прошлый раз не было ничего такого, просто выговоры курильщикам и беседа с директором всей школой. Еще тогда их сокомандник Дайки посмеялся над абсурдностью беседы, покачал головой и сказал, что «парни никогда не проколются до серьезных последствий». Никогда? Смешно. Например, сейчас они здорово прокололись, хотя бы потому, что противопожарная сигнализация истерически надрывает свои механизмы, заставляя толпу бежать, заставляя учеников метаться в ужасе. Разве у них не было тренировок пожарных тревог? Пару раз было, вроде бы, но какой от них толк в действительности? Никакого. Крики учителей «Без паники!!!» тонут в визге, в брани, что раздается со всех сторон. - Акаши, - произносит на выдохе Мидорима прежде, чем решается на подвиг. Он вытащит их капитана, он обязан сделать это, потому что… Потому что он его заместитель в команде? Да, пожалуй, именно так. Это самый лучший аргумент, по крайней мере, сейчас. Он защитник, и, кажется, не только на поле– слишком самоотверженно врывается в толпу, сопротивляется торопливому течению. Это напоминает человека, стоящего посреди неугомонного горного потока. Потока сильного, неудержимого. Но Шинтаро большой и такой же сильный, и сейчас он просто уверен в том, что это хорошо, ибо держаться проще, проще сопротивляться. Алая макушка тонет в куче рук и ног, а отчего-то верного вице-капитана просто несет на то место. Трудно, больно, но когда кончики пальцев касаются желанной цели, цепляясь за одежду, то становится легче. Акаши кажется маленьким рядом с ним, впрочем, не особо он и меньше. На двадцать сантиметров роста всего лишь, но для него это сейчас – будто Сейджуро какой-то мелкий первоклашка, которого надо защитить. И защищает же. Самоотверженно, прижав к широкой груди, сопротивляясь лавине. Вполне естественно, что вскоре ученики заканчиваются, но сирена не замолкает. Раздражает этот звук до ужаса. Они одни, и четвертый номер Тейко лишь смотрит на руки своего заместителя. Он спокоен, очень, как будто не было сейчас ничего. Конечно, сам Акаши немного потрепан, но все же – целый, невредимый. Он не ожидал этой помощи. Не ожидал ее именно от него, от этого странного мальчишки с вечными бинтами на пальцах. - Мидорима, твоя рука, - произносит спокойно, как будто констатирует всем известный факт. Впрочем, констатация факта тут и есть, и когда его «спаситель» смотрит на собственные пальцы, то шикает – по белоснежному бинту расползлась полоса алого цвета. Чертовы ученики со своими значками, и Шинтаро уверен, что это именно такой его поранил. - Идем, обработаем, - голос капитана так же спокоен, как и всегда. Но … Его поведение? Впрочем, он всегда заботился о членах своей команды, считая это нормальным. Пока они целы – они выигрывают. Победа – это все, и для этой победы Мидориме нужны целые пальцы. - Ага, - защитник лишь кивает, рассеянно, смотря на распустившиеся ленты узкого бинта. Травмировал. Не уберег. И только в медицинском кабинете он внимательно глянет на Сейджуро, что с каким-то странным трепетом будет забинтовывать вновь пальцы своего верного заместителя, человека, который всегда его поддерживает, помогает, проводит с ним время за сёги. На самом деле капитан просто благодарен и не хочет думать о том, что могло бы быть, упади он там, в толпе – если страх перед Акаши и есть, то он, во всяком случае, слабее страха умереть и чувства самосохранения. Но в одном он уверен точно – у него всегда будет тот, кто защитит его. Почему-то это подсказывает сердце, а подобное чутье его еще ни разу не обманывало. И даже год разницы можно приравнять к двадцати двум сантиметрам, пусть даже это никакой и не год а его половина, но так думать проще.