назови моё имя

— Тебе уже девятнадцать. Пора взрослеть, — уставший голос матери эхом отдается в голове Чону. Парень лежит на кровати, уставившись в потолок. На лице глупая улыбка, губы тихо шевелятся, считая звезды на «небе». Невозможно видеть это каждый день. Чем дольше женщина находится рядом с сыном, тем сильнее она его ненавидит. Боль смешанная с ненавистью. Хочется отобрать эти дурацкие игрушки из рук подростка и грубо встряхнуть, чтобы наконец-то осознал, что он больше не ребенок. Но разве поможет? Нет и именно поэтому мать Кима в бешенстве собирает все вещи парня, а Чону сидит забившись в угол и ничего не понимает. Медленно в груди нарастает тягучая смесь страха, руки вцепляются в светлую простынь, испуганный взгляд следит за каждым действием матери. Детские и такие наивные глаза смотрят сквозь стекло машины на родной дом. Искусанные губы продолжают что-то шептать, но никто не услышит, что же он хочет сказать. От этого становится еще больнее. Чону съезжает вниз по сиденью и утыкается в затрепанного мишку, скрывая слезы, что не перестают течь. Санитары бросают, полные сожаления, взгляды на рыдающего мальчика. Хотя и не сразу поймешь, что он плачет. Если бы его мать не сказала, что Ким немой, то это вполне можно было принять за приступ. — Хэй, не бойся. С тобой все будет в порядке, — молодой санитар пересаживается на место рядом с Чону и приобнимает за плечи. Невольно чужая ладонь зарывается в светлые волосы и Ким расслабляется. Любовь — то, что всю жизнь не хватало ему. И до сих пор не хватает. Спустя полчаса машина въезжает на территорию, окруженную высоким забором. Это заставляет Чону насторожиться, но люди, что гуляли по этой местности, выглядели вполне хорошо. «Тут красиво» — проносится в голове мальчишки. Ему так сильно хочется говорить, но вместо этого выходит лишь невнятное мычание. Мама не раз указывала ему на это. Множество упреков и оскорблений в сторону мальчишки. И она все еще думает, что ее вины, в психическом состоянии Чону, нет. /// — Как ты себя чувствуешь, Чону? — улыбчивый санитар присаживается напротив и берет его руки в свои. А Ким просто молча смотрит тому в глаза и приподнимает уголки своих губ. Это все, на что способен подросток. Как бы ему хотелось поговорить с кем-нибудь. Обо всем на свете. Молчание сводит с ума и все попытки справляться с одиночеством сходят на нет. Улыбки выходят слишком безумными, а у мишки несколько раз отрывались лапки. Может быть, на месте плюшевой игрушки могла оказаться его мама. Взгляд устремлен в никуда, на губах снова безумная улыбка. — Я могу почитать тебе книгу или можем поиграть во что-нибудь… — Чону видит волнение санитара и замечает, как двигается кадык, когда он сглатывает. Ким не такой глупый, как думает его мать. Мальчик всегда подмечал каждую деталь и это хорошо отпечатывалось в его подсознании. Каждое действие, слово и даже тот врач, с которым он пересекся в коридоре. Его глаза привлекли внимание Чону. И улыбка. Такая идеальная, что оторвать взгляд невозможно. Жаль, что поговорить Ким не сможет с ним. Надоедливый санитар все же оставляет Чону одного и кладет на столик какую-то книжку. Подросток переворачивается на бок и берет ее в руки, рассматривая обложку. Большим пальцем он поглаживает шероховатую поверхность и шевелит губами, пытаясь произнести название вслух. Ким рвано выдыхает, убирая книгу прочь. Слишком сложно. Мама всегда говорила, что он не сможет. Всего лишь ошибка природы и у него ничего не выйдет. А Чону верит и потому бросает все попытки. Мальчик отбрасывает плохие мысли на задний план и ворочается на кровати, накрываясь теплым пледом. Мишка лежит в объятиях Чону, а сам он что-то бормочет под нос, точнее пытается. В детстве мама пела ему перед сном. Всего пару раз, но эти воспоминания оказались достаточно яркими. Хотелось бы снова ощутить эту ласку, эти теплые касания, нежные поцелуи в лоб. Жаль, что все это происходило лишь ночью. Все тот же санитар, все та же комната, но сейчас на столе стоял поднос с едой. Сонный Чону откидывает плед в сторону и смотрит на молодого парня, сощурившись. В ответ ласковый голос и кивок в сторону еды. Киму приходится встать и пересесть за стол, принимаясь за трапезу. Минут двадцать мальчик ковырялся в тарелке и в итоге осилил лишь сэндвич и пару фруктов. На все протесты санитара Чону мотает головой и пересаживается обратно на кровать. Он не хочет есть, не может. Для него это слишком много. Лишь, когда надоедливый доктор уходит Ким облегченно вздыхает. Дома мама никогда не заставляла его есть, да и он не считал это чем-то важным. Лишь, когда организм требовал пищи, Чону давал ему это. /// Много людей и все выглядели очень странными, но Ким выискивал лишь одного. Того доктора, что привлек его внимание в первый день. Парень находился тут почти неделю, а ему все еще не назначили лечение, хотя Чону не понимал от чего его собираются лечить. С грустным выражением лица Ким плетется в самый дальний угол общей комнаты, держа в одной руке мишку, а в другой книгу. Усевшись на полу, Чону обнял игрушку и принялся читать. Он делал это медленно, анализируя каждую прочитанную строку. Занимаясь подобными вещами, Ким будто попадал в другой мир. Все посторонние звуки отходили на задний план и оставались лишь он и предмет его изучения. То ли потолок, книжка или же какой-то предмет. Чону не волновался о потраченном времени, так как осознал, что его не существует. Все происходит здесь и сейчас. Это позволяло спокойно жить. — Чону, да? — приятный голос вырывает Кима из увлекательного мира. Парень поднимает голову, удивленно смотря на того, кто нарушил его идиллию, и еще сильнее удивляется, видя перед собой доктора с изумительной улыбкой. Мальчик быстро кивает, отвечая на вопрос, и захлопывает книжку, забывая оставить закладку. Сейчас в его поле зрения лишь необыкновенной красоты доктор и как же Чону хочется сказать ему это. Руки тянутся к блокноту и парень делает первую запись корявым почерком. Доктор все понимает и принимает белый листик, читая написанное, а после одаривая Кима блестящей улыбкой. — Ты тоже красивый. Я, кстати, твой лечащий доктор — Ким Донен, — врач присаживается рядом, продолжая, с улыбкой на лице, осматривать своего пациента. И он никак не может понять, почему такого солнечного мальчика запихнули в психушку. Доену придется сблизиться с подростком, чтобы помочь ему. Но, кажется, особого труда это не составит. То с каким восторгом смотрел на него парнишка, заставляло сердце Донена растаять и поддаться невидимым чарам ребенка. /// — Тебе нужно быть со мной честным, Чону. Я желаю тебе лишь добра и хочу подружиться с таким милым парнем, как ты. Поэтому, пожалуйста, расскажи, что тебя тревожит, — Донен наклоняется вперед, аккуратно беря ладони юноши в свои. Прошла неделя с того дня, как Доен познакомился с ним, а лечение так никуда и не сдвинулось. Ким не хочет угрожать ему или еще что. Заполучить чье-то доверие всегда трудно, а разрушить можно в мгновение ока. Чону смотрит на него, насупившись и все же тянется к своему блокноту, выводя на нем какие-то слова. Донен пристально наблюдает за движениями парня и ждет, пока ему отдадут листочек. Корявым почерком на нем выведено: «мама ненавидит меня и хочет моей смерти». Доен в изумлении приоткрывает рот и смотрит на пациента. Почему он так думает? Над ним издевались в детстве? Он ничего не понимает. Хочется просто прижать парнишку к себе и сказать, что все будет в порядке. А Чону помнит разговор матери с ее подругой. С какой ненавистью она выговаривала каждое слово. Ким живет лишь потому что боится смерти и надеется на лучшее. Мечты заставляют жить и Чону рад, что его мозг способен создавать прекрасные миры. Как бы ему хотелось, чтобы Донен побывал там вместе с ним. Может когда-нибудь и у него получится написать книгу? — Хэй, малыш, давай я провожу тебя до комнаты и загляну к тебе вечером. Мне нужно отлучиться, — доктор вырывает мальчика из раздумий, ласково улыбаясь ему. Чону медленно кивает, разочарованно вздыхая. Приходится подняться с, уже, излюбленного места и пойти к выходу. Донен крепко сжимает ладонь мальчика, рассказывая какой-то рандомный факт, а Ким и не думает вслушиваться, погружаясь в свой мирок. Даже не замечает ухода врача и то, как он оказался в своей комнате. /// — Я не понимаю что с ним, — чуть ли не плача произносит Доен, крепко сжимая свой стаканчик с кофе. Тэиль смотрит на своего коллегу и тяжко вздыхает, мотая головой из стороны в сторону. Ему ни раз приходилось работать с такими людьми. А Донен в этом новичок и смешно становится от попыток парня, «разгадать» заболевание мальчишки. — Психический инфантилизм, — произносит Мун, размешивая сахар в стаканчике, даже не поднимая взгляда на парня. Доен тут же отрывается от стены, с восторгом смотря на хёна. Обычно в такие моменты Донен ощущает себя маленьким ребенком и стыдно ставится от того, что не может работать с подобными пациентами. — Да не расстраивайся ты так. Не думаю, что у него только это заболевание. Я почитал его медицинскую карту, да и с матерью беседовал… Вообще желательно не возвращать парня в эту семью, — Тэиль противно морщится, вспоминая разговор с женщиной, что, к сожалению, является матерью того милого парнишки. — Что бы я без тебя делал, — Донен растрепывает идеально уложенные волосы Муна и убегает прочь, собираясь разобраться в этом заболевании. К сожалению, Доену ни разу не попадались такие пациенты. Почти весь вечер Донен проводит за компьютером, растягивая стаканчик кофе на несколько часов. Лишь назойливый писк будильника напоминает о том, что нужно сходить к Чону. Доен устало потирает переносицу, отодвигаясь от экрана. Доктор поднимается с кресла и спокойным шагом направляется к своему пациенту, чтобы немного побеседовать. За эту неделю такие посиделки стали чем-то привычным и обычно Доен рассказывал парню о своей жизни или пересказывал сюжет какой-нибудь книги или фильма. Всех давно развели по своим палатам и в больнице стоит кромешная тишина, нарушаемая лишь работающим телевизором в общей комнате. Доктор достает ключ от комнаты Чону и тихо проскальзывает внутрь, сразу же видя перед собой парнишку. Его взгляд устремлен на Доена, а сам он лежит на кровати, обнимая мишку. Юноша, как обычно, мечтал, а Донен нарушил его идиллию. — Добрый вечер, Чону, — бархатный голос разряжает тяжелую атмосферу. Доен придвигает стул к кровати парня и присаживается, приглаживая складки халата на коленях. Он ощущает себя так, будто пришел на пересдачу важного экзамена, а чувство это не из приятных. Особенно под пристальным взглядом пациента. — Хочешь узнать что-нибудь о космосе? — в ответ следует кивок и в глазах подростка проскальзывает искра заинтересованности, — Ох, ну, хорошо… Долгий рассказ Донена усыпляет парнишку и сегодня ему будут сниться далекие вселенные. /// Чону задыхается, пытается ухватиться за что-то, но рука скользит по холодной стене и сталкивается с матрасом. Глаза резко распахиваются: это больничная палата, это не детская в его доме, здесь только он, здесь тихо. В мыслях зарождается ненависть. Во время сна, во время полета по галактикам, что-то засосало его. Воспоминания — черные дыры. Ким опускает ноги на пол и вцепляется руками в дурацкие пижамные штаны. Он не дурак, он не такой глупый, каким его видят окружающие. Он просто хочет, чтобы его понимали. На небе исчезли звёзды, внутри начинают исчезать надежды. Плюшевый медведь валяется на холодном кафеле. Засыпая в этот раз, Чону вообще не видит снов. /// — У тебя обворожительная улыбка, Чону, — бархатный голос врача раздается над самым ухом и младший вздрагивает от удивления, резко оборачиваясь. Чону читал книжку, которую одолжил ему доктор, и сам того не замечая, улыбаться начал. История слишком сильно увлекла его и если б не Доен, то он еще долго бы не отрывался от своего занятия. А сам Донен все это время стоял у входа в зал, наблюдая за своим пациентом издалека. У этого парнишки была идеальная осанка, а улыбка заставляла внутри стаю бабочек ожить. Но такая идиллия не может продолжаться и дальше, так как сейчас у них должен быть прием. Сегодня тот день, когда Доену придется назначить его маленькому пациенту лечение, от которого будет зависеть дальнейшая жизнь Чону. Антидепрессанты и ежедневные беседы с психотерапевтом. Все не так плохо, как кажется, хотя состояние юноши может заметно подпортиться от препаратов, что ему придется принимать. Но Доен сделает все возможное, чтобы не угробить здоровье этого мальчишки окончательно. — Твоя первая порция, малыш, — тихо и ласково произносит Донен, слегка улыбаясь и смотря на Чону. Юношу переводит взгляд с руки доктора на его лицо, округлив глаза от удивления. Но глаза Доена так и излучали теплоту и доверие, поэтому Ким послушался старшего, забирая таблетки из чужой ладони. Чону глотает по одной и запивает стаканом воды, который ему врач подал. Морщится от ужасного вкуса, вызывая тем самым улыбку на лице Донена. Младший сразу конфузится, втягивая голову в плечи и пряча ладони между ног. Мгновенно слышится голос доктора с извинениями и теплая ладонь ложится ему на макушку, растрепывая светлые волосы подростка. /// — Ты угробишь его, — голос Тэиля, как всегда, холоден, но в глазах отчетливо виднеется волнение, — Хватит внушать ему, что мир это сказка. Ты должен помочь ему повзрослеть. Оставь глупые сказки для детей помладше. Он твой пациент. Вода из кулера переливается за края стаканчика и только тогда Доен приходит в себя от слов Муна. Чону — солнечный мальчик, благодаря которому Донен каждый день просыпается и приезжает в этот ужасный госпиталь. Только для того, чтобы снова с ним увидеться, заставить его улыбаться, помочь приспособиться к взрослой жизни, а в итоге оказывается, что он только ухудшает ситуацию. Доен долго думает о словах Тэиля. Он всем своим нутром ощущает то, что скоро придёт конец. Не сможет спасти Чону — слишком привязался. Ким — доктор, его обязанность лечить людей, помогать им. Не зря же он клялся… А может пойти против системы? Что ему будет, если Чону так и останется в своём мире: немой и наивный ребёнок, мечтающий о несбыточном? — Ты все испортишь… — шепчет Донен, улыбаясь той самой улыбкой, от которой Чону без ума. — Да ты сам становишься психбольным, — усмехается доктор. Младший сидит на кровати в позе лотоса, читая книгу. Его мишка валяется рядом. Донен садится на постель и берет игрушку в руки, заглядывая в его безжизненные глаза. — Как ты себя чувствуешь? — тихо интересуется Доен, подсаживаясь ближе. Чону откладывает книгу и тянется к блокноту. Быстро водит ручкой по бумаге и протягивает доктору после. Доен губы поджимает, прочитав написанное. — Всё в порядке, солнце. Не волнуйся обо мне. Давай я лучше расскажу тебе что-нибудь, — Донен откладывает блокнот и оглядывается по сторонам. Чону хмурится и забирает у старшего мишку, прижимая его к груди. Он не глупый мальчик, а потому понимает, что что-то не так. Только не знает, что именно случилось, и не понимает, каким образом может помочь своему… другу? Избегая зрительного контакта, он протягивает ладонь и кладёт её поверх чужой. Донен вздрагивает, но не отстраняется. Лишь нежно берет маленькую ладошку Чону в свою и сжимает. Они так редко контактируют, от чего столь незначительное действие кажется слишком интимным. — Спасибо… Я… — Доен запинается, делает пару глубоких вдохов и только тогда решается, — Твоё лечение… Оно немного изменено. Тебе не придётся принимать те противные таблетки. Только беседы со мной, а ещё прогулки на свежем воздухе. Всё будет в порядке, малыш. Донен улыбается ярче обычного. Блеск в его глазах может затмить само солнце. И Чону от этого безумно счастлив. Он улыбается в ответ и придвигается к доктору ещё ближе. Для Доена это невыносимо. Хочется больше, но нельзя. Чону может испугаться и все доверие тогда исчезнет. — Давай я тебе лучше почитаю, — парень резко подрывается с места и поправляет халат, озираясь по сторонам. Чону медленно кивает, отодвигаясь к стене. Доктор берет со стола энциклопедию, которую купил в книжном рядом с домом. Почему бы не рассказать юноше что-нибудь полезное? Может быть тогда Донену удастся отвлечься от навязчивых мыслей о Чону. Доен читает, а младший изредка кивает, да в окно смотрит. С каждой прочитанной страницей улыбка с лица Донена сходит, так как Чону не обращает внимание на него. — Ты не слушаешь меня, — захлопывая книгу, холодно произносит доктор. Чону резко переводит взгляд на него, мгновенно заливаясь румянцем, и тянется через старшего, чтобы взять свой блокнот. Корявым почерком выводит пару слов: «Я все это знаю». Младший улыбается застенчиво и пожимает плечами, опуская голову. И только сейчас до Доена доходит, что он все это время воспринимал Чону, как ребёнка. Юноша часто пребывал в своих фантазиях, пока жил дома, а также очень много читал. К счастью, ему в наследство от отца досталась библиотека. Чудесное место, где все страхи младшего отходили на второй план. А Донену обидно, что он попусту потратил полчаса своего времени. Взрослый доктор, а ведёт себя, как ребёнок: по-детски щеки дует и руки на груди складывает, отворачиваясь от Чону. Младший широко улыбается и подползает к Донену, обнимая его. Это получилось так внезапно, что старший и среагировать не успел. Прямо сейчас его обнимает подросток, от которого веет теплом и уютом. Он смело может сказать, что это лучшие объятия за всю его жизнь. — Ты тёплый, — шепчет Доен, выбираясь из чужих объятий и уже сам заключая юношу в своих. Чону утыкается куда-то в плечо и улыбается, а Донен лишь крепче сжимает в объятиях. Так хорошо и спокойно ему давно не было. Хочется вечно просидеть вот так. Обнимаясь и слушая дыхание друг друга, но младшему долго не сидится на одном месте. Он начинает ерзать и в итоге выбирается из объятий, смотря на доктора глазами, полными слез. Доен удивлённо смотрит в ответ, приоткрыв губы, но сказать ему нечего. Только эмоции и ничего больше. Гулко сглатывает и заключает мальчика в крепкие объятия, словно ребёнка маленького. К стене прислоняется и обнимает юношу, по спине поглаживая, пока тот взрывается в немых рыданиях. Чону больно. Всю его жизнь мать никогда не уделяла ему должного внимания и что теперь? Её сын заперт в психбольнице, он болен из-за неё же. Но появился лучик света, который сумел пробиться сквозь непроглядную тьму и помочь Чону. Прямо сейчас он греет его в своих объятиях, сдерживаясь, чтобы не заплакать тоже. — Мне очень жаль… — хрипло шепчет Донен, целуя его в макушку, — Пока я рядом, все будет в порядке. Слышишь? Чону слышит и верит. Ближе жмется, боясь потерять свой подарок судьбы. Юноша закрывает глаза и прислушивается к дыханию доктора. Он понимает, что Доену тоже больно. Не глупый ребёнок, как думают все. Намного умнее окружающих и Донен единственный, кто это понимает. — Никому ни слова. Если кто-то узнает о том, что тут было, то мне конец, — Доен берет лицо Чону в свои руки и заглядывает в опухшие глаза. Младший по-доброму усмехается от слов парня, но кивает. Разве сможет он кому-то что-то рассказать? Физически на это не способен. Но прямо сейчас Чону желает произнести одну фразу, смотря в глаза напротив. «Ты глупый, хён». Именно эта фраза вертится на языке, но сказать её невозможно. Чону тренируется, когда один. Ему хочется говорить с Доненом обо всем на свете и когда-нибудь это случится. –Так. Давай мы сходим в столовую и ты поешь? Если съешь всю порцию, то свожу тебя погулять, но не сегодня. Завтра обязательно, — Доен улыбается уголками губ и стирает с щёк юноши дорожки слез. Чону кивает и поднимается с постели, принимаясь утирать слезы с лица. Донен же пытается привести себя в подобающий вид, чтобы никто ничего не заподозрил. И так неизвестно, что случится в итоге. /// Дни лениво плетутся друг за другом, но у Чону с Доеном свой собственный мир. Им комфортно в компании друг друга. Даже есть небольшой прогресс в поведении младшего. Юноша стал меньше времени проводить в своих фантазиях. Они больше гуляют, Донен рассказывает ему обо всем на свете и совсем недавно принёс аудиоплеер. Они около часа лежали на постели Чону и слушали музыку. Всего два наушника, всего одна кровать и два тела рядом друг с другом. Доен, лёжа рядом с Кимом, чувствовал себя неимоверно счастливым, а Чону наслаждался музыкой. Пациент и его лечащий врач — они стали гораздо ближе, чем в начале знакомства. Тёплые дружеские отношения, а может нечто большее. — Пошли гулять, — шепчет Доен, поворачиваясь к Чону. Младший делает точно так же. Их лица в паре сантиметров друг от друга и Донен не сдерживается переводя взгляд на губы младшего. Именно в тот момент, когда он решает их облизать. У старшего дыхание перехватывает от такого действия и он растерянно смотрит в глаза Чону. В его взгляде читается недоумение. Донен неловко улыбается и растрепывает чужие волосы. — Поднимайся. Будем играть в снежки, — Донен стоит к юноше спиной, расправляя складки на халате. Сердце так и норовит вырваться из груди, а воздуха катастрофически не хватает. Ещё немного и Доен не сможет сдержаться. — Пошли, малыш, — Ким забирает плеер, аккуратно складывая его в карман вместе с наушниками. В коридоре им, как назло, встречается Тэиль, одаривая парня осуждающим взглядом. Он единственный, кто догадывается о чувствах Донена к своему пациенту, но также Мун понимает, что его коллега не настолько глупый, чтобы заниматься чем-то запрещённым на рабочем месте. Да и тем более со своим пациентом. Погода изумительная: большие хлопья снега, медленно плывут по воздуху, оседая на земле, ветра нет и температура плюсовая. Чону запрокинув голову к небу, спокойно шагает вперёд, стараясь не отставать от доктора. Донен же любуется им и даже не заставляет надеть капюшон. Бесполезно. В последний раз Доен оказался в сугробе, а Чону стоял напротив и улыбался хитро, сжимая снежок в ладонях. Один из самых ярких моментов, о котором Донен ещё не раз вспомнит. — Это ужасное место, — вдруг заявляет доктор, поравнявшись с Чону, — По-большей части персоналу наплевать на состояние пациентов. По пальцам можно сосчитать тех, кто действительно заботится о вас. И я вхожу в это число, — самодовольная улыбка окрашивает лицо Донена, но глубоко в своём сознании он понимает, что его слова ложь. Доен пошёл против системы и прекратил лечение Чону. Каждый день выкидывает, выписываемые подростку таблетки, надеясь, что никто об этом не догадается. Если бы он продолжил поить Кима лекарствами, то юноша все больше бы погружался в свой мир, а может и вовсе прекратил умственную деятельность. — А ещё у меня для тебя новость, — Доен останавливает Чону и встаёт напротив него, — Завтра приезжает твоя мама. Хочет лично удостовериться, что лечение помогает тебе. С огромным трудом Донену удаётся произнести эти слова. Выражение лица Чону меняется мгновенно. У него нет желания видеть свою мать. Если он окажется наедине с ней, то ничего хорошего не выйдет. — Всё будет в порядке, — вновь твердит Доен, ободряюще улыбаясь. Эта прогулка была напряжённой. Донен боялся, что с приездом матери все может окончиться. Вмиг их маленький мир рухнет и разобьётся о жёстокую реальность. Почему Доен не может просто взять и увести Чону отсюда? Туда, где он будет счастлив и спокоен… Но жизнь сурова. Донен не должен забывать, что он врач, а Чону его пациент. Каждый раз, переводя взгляд на младшего, у Доена в груди что-то сжимается. Так неприятно и страшно, но в то же время это чувство заставляет испытывать удивительные эмоции. /// Доен допивает третью кружку кофе, ожидая прихода матери Чону. Ужасное утро сопровождается жуткой нервозностью. Главное не сорваться на мисс Ким и тогда все будет пройдёт наилучшим образом. Но для начала Донен решает встретиться с Чону и все с ним обговорить. — Доброе утро, малыш, — устало улыбается, заходя в комнату и следом запирая дверь, — Как ты? Выспался? Я не особо. Думаю нам стоит поговорить перед приездом твоей мамы. Чону ворочается под одеялом, не желая вылезать наружу. За все время пребывания в больнице он впервые ведёт себя так. Словно капризный ребёнок, которого заставляют делать то, что он не хочет. У Донена нервы и так на пределе, а тут еще и Чону со своими капризами. Доктор старается не обращать внимание на хмурый взгляд младшего и его громкое дыхание. Разгладив свой халат по бокам, Доен садится на край кровати. — Итак. Ты же понимаешь, что от этого зависит твоя… судьба? Твоя мама может забрать тебя или же все пройдёт гладко и мы продолжим твое лечение, — на последнем слове доктор усмехается, пересекаясь с младшим взглядами, — Тебе пора собираться. Поднимайся, солнышко. Доен чуть ли не силком стягивает с юноши одеяло, игнорируя его брыкания. А Чону продолжает показывать негодование и нежелание что-либо делать. Донен надеялся, что до самого конца будет с ним мягок, но получается иначе. Он грубо хватает юношу за запястье и притягивает к себе, уставившись в огромные глаза. — Будь на месте меня кто-то другой, то тебя давно бы упекли в карцер, — с каждым словом расстояние между их лицами сокращалось. Чону дёргает руку, но Доен не поддается. Взглядом блуждает по лицу старшего, пытаясь избавиться от неловкости, которая воцарилась в комнате. Донен же медленно опускает свой взгляд, сосредотачиваясь на губах подростка. — Всего один… — шепчет Доен, прикасаясь своими губами к чужим. Чону сообразить не может, что Донен пытается сделать, но не сопротивляется. Следует примеру старшего и прикрывает глаза. Всем телом чувствует, как Доен расслабляется и аккуратно приобнимает его за талию, прижимая к себе. Мягко сминает губы Чону, стараясь углубить поцелуй. Младший пытается повторить все то, что делает Донен. Дрожащими руками он приобнимает доктора за шею и случайно кусает за нижнюю губу. Доен улыбается сквозь поцелуй, становясь настойчивее. — Пора идти, — тихо произносит доктор, за талию отодвигая младшего от себя. Взгляд Чону затуманен, а дыхание сбито. Как бы Доен хотел продлить этот момент, но это невозможно, как и их отношения. Если кто-нибудь узнает о том, что произошло между ними, то карьере Донена придёт конец. А что станет с Чону? Его вернут домой — в место, куда он не хочет возвращаться. Как-то раз Чону написал на блокноте, что умрет, если вернётся к своей матери. После того случая Доен часто думает об этом и хранит записку у себя. /// — Как ты себя чувствуешь? — женщина улыбается, сложив руки на столе. Чону молчит и не притрагивается к блокноту, лежащему рядом. Он не хочет говорить со своей мамой, как и видеть её. Голова опущена вниз. Юноша всеми возможными способами пытается игнорировать слова женщины, а голос той становится громче и злее. — Я хотела, как лучше для тебя, а ты и вовсе перестал реагировать на мои слова. Почему ты так поступаешь со мной? Неблагодарный ребёнок, — со слезами на глазах договаривает женщина, надеясь хоть на какой-то ответ от него. Ничего. Никаких действий со стороны Чону. Та же поза, то же выражение лица. Донен наконец-то решается зайти в кабинет, стараясь не показать свое волнение. Стоит Киму закрыть за собой дверь, как слова матери заставляют его замереть. — Я его забираю. От вашего лечения никакого толка, — чуть ли не трясясь от злости, выплевывает женщина. Только тогда Чону подаёт признаки жизни. Взгляд юноши сразу же меняется, он вздрагивает, поворачивая голову к доктору. Будто пытается найти в глазах старшего помощь, но Доен не знает, что может сделать для него. — Вам не кажется, что вы поторопились с выводами. Давайте мы все обсудим… — его обрывают громким «нет» и ударом о стол. Чону резко подрывается, испуганно смотря на свою мать. Его взгляд выражает ненависть и страх. Донен прекрасно осознает, что ничего не получится и у него нет сил и желания ругаться с этой женщиной. — Выйдите из кабинета. Мне надо поговорить с моим пациентом. Если вы и дальше продолжите вести себя таким образом, то мне придётся вызвать охрану, — безэмоционально заявляет Доен, пристально смотря на женщину. В ответ на слова доктора она громко хлопает дверью, показывая свое недовольство. Донен презрительно смотрит ей вслед, сдерживая злость, которая наполняет его. Спустя долгих двадцать секунд он наконец-то приходит в себя. Ким резкими движениями что-то делает на столе. Чону осознать ничего не успевает, пока ему не вручают стикер с номером. — Это мой номер. Звони мне, когда тебе будет одиноко. Я обязательно поговорю с тобой, — у Донена плохое предчувствие, он не в силах придумать что-то ещё, поэтому надеется, что сможет поддерживать связь с Чону. — Я попробую поговорить с твоей мамой ещё раз… А теперь идём. Доен прижимает к себе, поднявшегося Чону, чуть ли не плача. Ему больно настолько, что сердце готово выпрыгнуть из груди. Можно было догадываться, что юноша надолго тут не задержится. Может быть, Чону справится со всем сам и тогда они встретятся снаружи. Не внутри серых стен в психиатрической больнице, а, возможно, в уютном кафе. Они будут пить горячий шоколад, смотреть друг на друга и задыхаться от невообразимых чувств. Или… это только глупые фантазии Доена, которым не суждено осуществиться. У Чону в глазах звезды угасли, с губ спала улыбка и брови в смятении подняты. Донен сдерживает слезы, улыбается нежно своей улыбкой ослепительной и на прощание дарит книжку со стихами любимыми. — Позвони мне, — на прощание шепчет он, растрепывая волосы младшего. Мать что-то недовольно цедит, презрительно оглядывая стены больницы и утаскивая сына за собой. У Чону по щекам слезы катятся, у Доена внутри целый мир рушится. Их собственный, который создали они вместе. Сидя в маленькой комнате, гуляя по заснеженным тропинкам в парке и просто глядя друг на друга. Поцелуй, который вызвал в них столько эмоций, он же не последний, да?.. Кто знает. Может быть это их последняя встреча была. /// Чону снова в этой комнате. Холодной и пустой. Игрушек на полках нет, чистота идеальная. Ким бросает сумку с вещами и садится на постель, взирая в пустоту. Он выглядит так, словно из него вырвали частичку чего-то важного. И это что-то осталось, там, в психиатрической больнице. Ким достаёт из кармана свернутую бумажку и разворачивает её, рассматривая аккуратно выведенные цифры. «Я ненавижу тебя». Эта мысль проносится в голове парня каждый раз, когда он видит свою маму. Его оковывает злость и желание сбежать отсюда. Чону хочет быть счастливым, но здесь это невозможно. Стикер он прячет под светильник, когда слышит стук в дверь. После в комнату заходит мать. Выглядит расстроенной, но Чону наплевать. При виде матери у него возникает желание плюнуть ей в лицо и ничего положительного. — Ты меня ненавидишь, но, пойми, я желаю только лучшего для тебя, — женщина кладёт ладонь на колено сына, несильно сжимая. Голос её дрожит, челюсть напряжена. Чону внимательно смотрит на неё и резко смахивает руку со своей ноги. Ему неприятно ощущать на себе касания этой женщины. Она вздрагивает и удивлённо смотрит на сына. Печаль заменяется злостью и ладони её сжимаются. Ничего не говоря, женщина поднимается с кровати и уходит, хлопнув дверью. Всё намного хуже, чем казалось. Ночью Чону лежит на постели, уставившись в потолок и обнимая мишку. Сбоку бумажка с номером Доена и бешеный стук сердца, нарушающий тишину. Ким поднимается с кровати, задыхаясь от слез и тихо выходит в коридор, чтобы набрать номер телефона. У мишки лапы на последних нитках держатся, а в телефонной трубке слышится охрипший голос Донена. — Чону? — голос в трубке дрожит и слышатся всхлипы. От этого юноша ещё сильнее плакать начинает, скатываясь по стене вниз. Дышать совсем нечем, короткие ногти впиваются в обивку мишки, а глаза от слез щиплет. — Прости… — плачет Доен, кусая губы, — Как ты, солнышко? Не плачь, пожалуйста… Давай я почитаю тебе стихи, а потом ты пойдёшь спать, хорошо? Я хочу, чтобы ты был в порядке… Пожалуйста… Тяжелые вздохи сопровождаются невнятным бормотанием, но Чону наплевать. Он глотает слезы, закрыв глаза и представляя Доена. Сонный, растрепанный и с красными глазами. Им обоим больно. Ощущение такое, будто кто-то взял ножницы и разрезал красную нить, которая была протянута между ними. — Спокойных снов, малыш, — глаза болят от слез и недосыпа, но Чону счастлив слышать голос Донена и его смех. Четыре или пять утра? Да какая разница, если Чону наконец-то почувствовал себя счастливым. Как же ему хочется пожелать сладких снов в ответ, но вместо этого он может лишь молча отключиться и вернуться в свою комнату. Юноша продолжает смотреть на потолок, обнимая потрепанного мишку. До сих пор он слышит нежный голос Доена в своей голове. И засыпает Чону с мыслями о нем. /// — Ты что прорыдал всю ночь? — в шутку интересуется Тэиль, размешивая сахар в кофе. Доен бросает на него презрительный взгляд, ничего не отвечая. У Муна улыбка с лица спадает сразу же, когда до него доходит в чем дело. — А я говорил, — произносит Тэиль, оставляя Донена одного. Ким грустно вздыхает, так как нет сил злиться на кого-либо. Он делает себе кофе и уходит в кабинет, собираясь с головой окунуться в работу. Это оказалось куда труднее, чем думал доктор. Стоит закрыть глаза, как под веками всплывают образы Чону: его невинная улыбка и серьёзный взгляд, их поцелуй и крепкие объятия, а ещё разговор ночью. Донен слышал только всхлипы, но он точно знал, что Чону на другом конце линии и слушает его. Доен усмехается грустно и подпирает голову рукой, уставившись в окно. Хлопья снега заметают все вокруг и заставляют парня впасть в транс, наблюдая за этим предновогодним чудом. Двадцатое декабря — совсем скоро Рождество. Праздник счастья и надежды. Именно в этот день Доен загадает желание, несмотря на то, что не верит в чудеса. Чону сидит на подоконнике и рассматривает узоры на стекле. Он думает о том, что сейчас делает Донен и как он себя чувствует. У Чону глаза до сих пор болят, а в груди неприятно покалывает. Сегодня ночью Ким позвонит ему снова, чтобы послушать, как старший читает стихи своим прекрасным голосом. /// Каждую ночь Чону выбирается в коридор, чтобы поговорить с Доеном, но сегодня что-то пошло не так. Младший улыбается, слушая рассказ Донена о странном случае, произошедшем в больнице, как вдруг слышит скрип двери. Его мама, быстро перебирая по полу босыми ногами, встает напротив сына, смотря на него самым презрительным взглядом, на который только способна. Молча, без объяснений, отбирает телефон и подносит к уху, вслушиваясь в знакомый голос. — Доброй ночи, доктор, — цедит женщина, сбрасывая вызов. Телефон оказывается на столике. Она зла от того, что её сын контактирует с этим ужасным врачом. В её голове не укладывается мысль о том, как такое возможно. — Тебе не стыдно? Как ты вообще можешь общаться с кем-то без моего разрешения? — шипит женщина, присев на корточки перед сыном. Чону сглатывает ком в горле и голову в плечи вжимает, прикрываясь мишкой. Мать резким движением вырывает игрушку и бросает в сторону, а после начинается тирада о том, насколько же никчемен и жалок её сын. — Если я узнаю, что ты общаешься с ним, ты и шага без меня сделать не сможешь, — тыча пальцем в лицо, проговаривает женщина. Чону давится слезами, царапая свои запястья, чтобы хоть как-то успокоиться. Его лишили буквально единственного счастья. Доен вытащил Чону из собственного мирка, заставил окунуться в реальность, но мама решила, что имеет право все разрушить. Он беззащитный и мать этим прекрасно пользуется. «Я умру». Эта мысль давно засела в сознании юноши, но он умело отвергал ее, а Доен помог и вовсе забыть об этом… Лишь на время. Сейчас его нет рядом. Чону даже не может сбежать отсюда, так как знает, что ничего хорошего из этого не выйдет. Слезы сохнут на коже, а тревога разрастается с неимоверной скоростью. Ким бросает в сторону спальни матери, полный презрения, взгляд и хватает телефон, уходя в ванную. Он запирает дверь за собой, оказываясь наедине с тишиной в тесной комнате. Сквозь маленькое окошко просачивается яркий свет луны, освещая заплаканное лицо Чону. Именно сейчас он ощущает всю безысходность своего положения, а также никчемность этого мира. Человек, который дал ему жизнь, думает, что имеет право распоряжаться ей. Чону потерянный подросток, нуждающийся в любви и заботе, а не вечном контроле и упреканиях в свою сторону. У него в голове столько вопросов и ни на один из них нет ответов. Телефон кладет на край раковины и принимается рыскать по ящикам в поисках того, что спасет его. Ему кажется, еще немного и в дверь начнет долбиться мать, не дав осуществить то, что он так долго обдумывал. Чону сгребает все лекарства в раковину и начинает копошиться там. Заветная баночка с таблетками найдена, как и упаковка свежих лезвий. Его мать настолько глупая, что хранит подобные вещи в ванной. Чону усмехается, разглядывая острие под светом луны. Она всегда ненавидела его, всегда считала ни на что неспособным. Может, найдя труп собственного сына в ванной, она одумается и поймет, что ошибалась? Но тогда это не будет иметь значения. Ванная заполняется теплой водой и все это время Чону сидит на крае, сверля взглядом кнопки телефона. /// Доен никак успокоиться не может, наворачивая круги по комнате. Он не знает, что делать. Его глаза полны слез, а в груди, будто что-то разорвалось. Настолько ужасная боль, только избавиться он не может от нее. — Не уходи, пожалуйста, — закрыв лицо руками, словно в бреду, шепчет Донен. Никогда ему не было так страшно. Прямо сейчас человек, который дорог ему, совсем один. Неизвестно, что Чону может с собой сделать, но Доен никак не повлияет на его выбор. Он просто врач, который не смог спасти своего пациента. Донен садится на постель, но тут же подскакивает, услышав звонок. Парень моментально хватает телефон и отвечает. — Чону… Ты в порядке? Прошу не делай с собой ничего. Мы обязательно что-нибудь придумаем, — без остановки проговаривает Донен, но резко замирает. В его глазах восторг, а на губах расцветает улыбка от услышанного. — Д-доен… — хриплый голос Чону дрожит, заставляя старшего плакать от удивления. На этом все. Младший сбрасывает вызов, не дав Доену сказать о том, как сильно тот влюблен в него. Но разве это нужно? У Чону в организме горсть таблеток, а кровь из запястьев окрашивает воду в алый. Звезды меркнут в сознании Чону, миры разрушаются, а губы раскрыты в блаженной улыбке. Наконец-то он сказал то, что так долго не мог сделать в больнице. /// — Он мертв, — заявляет Тэиль, наблюдая за тем, как улыбка сползает с лица Донена, — Его нашли в ванной. Не в лучшем виде… Рядом валялся телефон. Доен хватается за голову и смеется. Мун смотрит куда угодно, но не в глаза Киму. — Я тоже, — истерически смеясь, отвечает Доен.