Забвение

      Сколько Роланд себя помнит, у него всегда есть друг. Один друг из числа многих других друзей, коих у наследника престола немыслимое количество. Ведь если принц чего-то хочет, он это получает.       Седрик особенный.       Он первый, кто не напрашивается на дружбу, родители силком заставляют его знакомиться с Роландом и Матильдой. А Роланд, глядя на то, как Корделия дразнит и без того смущённого брата, обещает себе никогда не допускать такого отношения к Седрику. Ну, или не позволять остальным подобных вольностей.       Роланд делает вид, что не замечает, с каким робким восхищением смотрит на него Седрик и с какой животной яростью оттаскивает сестрицу за кудри, лишь бы она не вертелась вокруг принца. А когда вместо каштановых локонов у Корделии остаётся пара топорщащихся прядей болотного цвета, никто не верит, что это нелепая случайность. Матильда первой распространяет слух, что это из-за ревности к младшему братику, и первая же зарабатывает фингал. Роланд вертит в руках фрисби, якобы отклонившийся от первоначального курса, и подмигивает Седрику. Седрик, не отрываясь, глядит в траву, только пуще краснея.       Годы спустя ничего не меняется. Или меняется, но Роланд уже попросту не хочет этого замечать.       Седрик по-прежнему рядом, в его глазах не угасает восторженный огонёк. И разгорается только ярче, когда Лорелея просит его устроить грандиозное представление с фокусами и фейерверками в честь отставки сэра Гудвина. Седрик смущён и взволнован, он нервничает, теребя во вспотевших ладонях волшебную палочку, приобретённую накануне. Роланда это забавляет, и он не упускает возможности шутливо подколоть друга, а Лорелея предлагает организовать небольшую репетицию, лишь бы новоиспечённый придворный колдун чувствовал себя увереннее.       Её улыбка ослепительна и бескомпромиссна. Седрик тут же хватается за отцовские книги заклинаний, ища что-то такое, что непременно всех поразит. Не проходит и десяти минут, как они уже оказываются под открытым небом. В лазурной безоблачной вышине парят птицы.       — Только не вызови грозу, пожалуйста, — усмехается Роланд, опуская ладонь на напряжённое плечо друга. Лорелея покачивает головой, перелистывая пожелтевшие страницы старого фолианта. Седрик останавливает её ближе к концу, где заклинания растягиваются на несколько строк и зрелище, если верить потускневшим иллюстрациям, обещает сразить наповал.       Плавно размахивая волшебной палочкой взад-вперёд, волшебник зачитывает слог за слогом. На кончике вспыхивает и потрескивает энергетический заряд. Сила заклинания велика, Седрику приходится обхватить палочку обеими руками, а витиеватые слова и не думают заканчиваться. Когда же последний слог срывается с губ, насытившаяся мощью искра отлетает от кончика палочки.       И, вместо того, чтобы взмыть ввысь и распугать птиц, исчезает в грудной клетке.       Взгляд Лорелеи, в ожидании чудес устремлённый к небесам, за считанные секунды заволакивает туман. Со светлых ресниц срываются крошечные серебристые искорки, и в то же мгновение её дыхание навек замирает. Седрик бросается к королеве, но Роланд его опережает. Подхватывая бездыханное тело супруги, он опускается на колени. В один голос они выкрикивают её имя и замолкают, вслушиваясь в невыносимую тишину.       — Роланд, я… мне очень… — испуганный шепот Седрика раздаётся совсем рядом. Роланду как никогда раньше хочется, чтобы он очутился как можно дальше, чтобы всё это оказалось дурным сном. Или хотя бы очередным нелепым совпадением.       Беспорядочный стук сердца заглушает его собственный голос:       — Исчезни с глаз моих, Седрик.       Волшебная палочка с глухим треском разламывается в дрожащих руках. Седрик не смеет ослушаться и, не выдержав молчания, срывается с места. Когда его торопливые шаги затихают, Роланд вдруг начинает слышать множество голосов. Оказывается, он окружён подданными. Служанки таращатся со всех сторон, испуганно охают и ахают. Рука не поднимается прогнать их всех, пальцы до боли впиваются в кружевной подол.       Тем же вечером королевство погружается в траур, а на горизонте чернеют грозовые тучи.       Светловолосым близнецам не идут чёрные наряды. Малютка Эмбер едва умеет правильно произносить слова, но уже жалуется Бейливику, что чёрные заколки с бантами плохо смотрятся. Но он всё равно закалывает ими её шелковистые волосы. Сам. Ведь служанки заплаканы и слишком болтливы, чтобы подпускать их к наследникам престола в столь печальное для всех время.        — А когда вернётся мама? — не выговаривая половину букв, интересуется у отца Джеймс.       Роланд старается улыбнуться, но уголки губ остаются неподвижны.       — Скоро, малыш, — отвечает он и поправляет белый галстучек на шее сына.       Королева-мать тоже безутешна. За секунды до начала церемонии она велит подать карету и увозит близнецов подальше от затянутого тучами и скорбью королевства. Роланд не возражает, но даже без детей он не может позволить себе дать волю эмоциям. Его народ не должен лишиться ещё и короля.       Его глаза красные от слёз, застывших на ресницах. Он старается не моргать и не смотреть по сторонам. Боится увидеть кого-то особенного.       В завершении процессии сэр Гудвин устремляет волшебную палочку ввысь. Сноп пёстрых золотистых искорок вылетает из кончика, озаряя сиянием серые небеса.       «Королева была подобна солнцу. Пускай этот свет не позволит её душе затеряться среди туч».       Роланд поднимает голову впервые за церемонию и вздрагивает, обнаружив по правую руку от себя Седрика.

***

      Он несётся сквозь листву, не помня себя. Он никогда не бывал в этой части сада, но ноги сами ведут его вглубь лабиринта, сквозь калейдоскоп зелени и удушающий цветочный аромат. Подальше от соболезнований и ответственности, которая отныне повиснет грузом на его плечах. Подальше от собственных кошмаров, безустанно приходящих к нему каждую ночь. Застывший в ушах испуганный вздох. Последний.       Скрип калитки растворяется в шумном дыхании. Заплывший взгляд различает посреди поляны старый колодец, поросший плющом.       — Любое желание, — эхом вылетает со дна и ударяется в голову.       — Я… хочу забыть о том, что совершил Седрик, — бездумно шепчет одними губами Роланд.       Монетка, чудом найденная в кармане брюк, с тихим всплеском исчезает в чернеющих водах. В тот же миг из головы одно за другим стираются воспоминания, связанные с придворным волшебником. Его неудачи, его успехи, даже его редкий смех, который удавалось вызвать лишь щекоткой.       Ужас от содеянного накатывает неожиданно, захлёстывает с головой, как и вырвавшееся желание. Роланд пытается ухватиться за дорогие сердцу обрывки памяти, но детство затягивает вязкая непроглядная пелена беспамятства. Седрик пропадет изо всех потаённых уголков сознания, и ложные события наполняют разум. От них ничуть не легче на душе, но теперь в них нет вины старого друга… Друга?       О ком Роланд только что думал, а теперь… забыл?       — Ваше Величество! — раздаётся отовсюду. Роланд отскакивает от волшебного колодца и выбегает на тропинку. За скрипом калитки слышится глухое:       «У вас осталось два желания».       — Роланд! Как я рад, что с тобой всё в порядке, — незнакомый мужчина в безразмерной мантии протягивает к нему руки. Его светло-карие глаза взволнованно скользят по всему облику короля и замирают на лице. Во взгляде читается замешательство.       Роланд не знает, почему того ошарашила улыбка облегчения, играющая на его губах. И щёки отчего-то мокрые. Быть может, он успел умыться, пока стоял у колодца…       — Мы знакомы? — Роланд не имеет ни малейшего представления о том, что этот вопрос способен разбить вдребезги чьё-то сердце. И, конечно же, он не понимает, отчего мужчина перед ним выглядит таким потерянным.       — Это же я, Седрик, — коротко отвечает незнакомец и, догадавшись, что одного имени мало, договаривает, — твой дру… то есть…       Его взгляд тускнеет, а руки бессильно опускаются.       — Ваш придворный волшебник, Ваше Величество.