"По-дружески"

Старая забегаловка, стены кофейного цвета, бежевые стулья, фотографии людей на стене. Аккуратные столики, приветливый бармен. Уставшие постояльцы. Из колонок тихо играет кантри, под столешницами сохнут старые жвачки. На окнах разводы, а занавески недавно постираны, но им все равно так много лет, что никакая стирка им не поможет. Пара посетителей тихо ведут беседы о матче футбольной команды, которая вчера проиграла. На улице зима, которая длится, кажется, вечность. Царапанные стулья, они немного скрипят, когда ты садишься. Бармен оперся о стойку и смотрит маленький телевизор, который висит в углу под потолком. Он монотонно протирает стакан. Фотографии на стенах пестрят улыбками и поддерживающими записками. Скрипят старые половицы. От небольшого дуновения из окна разлетаются в разные стороны старые газеты и журналы. За окнами море. Как мне нравится здешний воздух — морская свежесть перемешивается с запахом фисташкового мороженого и вафель. Вспоминаю, как шел под меркнущим небом, безнадежно отстав от редких прохожих. Как небо совсем потемнело, став почти чернильным. В темноте мигала только одна неоновая вывеска. «Амистад» Даже не видя море, можно услышать, как оно шумит, как равнодушная стихия приветствует тебя. И ты чувствуешь легкость и свободу. А утром с моря поднимется туман. Белый и слоистый, он поднимается из морских глубин к своим братьям-облакам, принося им видения подводных пастбищ и таинственных пещер. Позже эти видения возвращаются на землю с бесшумными дождями, которые падают на крыши домов. Дэрил устало открывает кафе, впуская свежий морской воздух. Возможно, туман мог бы забраться в помещение, но он просто одиноко остаётся снаружи, скрывая любого проходящего в своих объятиях. — Дэрил, организуй, пожалуйста, порцию вафель с кленовым сиропом и кофе, — попросил мужчина с уставшими глазами, который тихо обсуждал футбол. — Будет сделано, Ральф. — Спасибо, дружок. Здесь всегда пахло кленовым сиропом и кофе. Здесь всегда собирались уставшие люди, они были здесь завсегдатаями. Возле стены на полке лежал старый полароид. Эта заправочная забегаловка была местом, где можно было отдохнуть от суеты и утонуть во времени. Воздух здесь был не такой, как в других местах. Я люблю это место. Мы часто тут бываем вместе. Но сегодня я здесь не для того, чтобы пообедать. — Привет, Дэрил, мне нужно забрать некоторые фотографии. — Здаров, Кенни, дело твое, бери. Это место вернуло меня к нормальной жизни. Дало мне толчок, дабы исправить ошибки. Оно стало маяком во время шторма. Со стены на меня смотрели улыбающиеся подростки. Я уверен, что приду сюда ещё ни один раз. Мы были здесь так часто, а наше место никто никогда не занимал. Я должен был забежать ненадолго, иначе он уедет без меня. Но воспоминания нахлынули на меня новой волной. — Как ты там вообще, Кенн? — Дэрил смотрел на меня немного наклонив голову и все так же опершись о стойку. — Да хорошо, работаю, все по-старому. У вас тут, я смотрю, все то же. Работаешь все, да? Как мама? — Да, чувак, у нас так всегда было. Мама хорошо, ей понравились те занавески с ромашками, которые ты подарил на рождество. Ну лан, удачи тебе там. Положи за меня цветов. Заходи к нам почаще. — Конечно, как без этого. Ох, Ральф, это ты что ли? Не узнал тебя. Ты там как? Надеюсь, твоей дочке лучше. - Ох, Кенн, все хорошо, она на поправку пошла, спасибо. Я сгреб все фотографии в папку. И остановился посмотреть на остальные снимки. Все счастливы, хотя многих уже нет в живых. Дэрил и Ральф здесь совсем молодые. Так много воспоминаний. — Кенни! Котик, поторопись, иначе похороны начнутся без нас. Ты должен произнести речь, — он уже стоит в дверях. — Папка! —  Удачного дня, Дэр, Ральф, - я похлопал Ральфа по плечу и направился к двери. - Уже иду, Баттерс.