Завяжи мне глаза

Уже через пять минут Вэй Чэнь пожалел, что согласился. Он ничего не видел! Ну то есть, в этом и был смысл, но блядь, он же ничего, совсем ничего-ничего не видел! Ичунь — вот же занудная сволочь — постарался на славу с этой повязкой, проверил, чтобы нигде не было ни щелочки. И к тому же глаза под ней отчаянно чесались. — Курить хочу, — пожаловался он в темноту. Обнимавший его за плечи Ичунь пошевелился, зашелестела бумага… Блин, чего он копается? Ну где? Щелкнула зажигалка, и Вэй Чэнь понял, что умрет вот прямо сейчас. Ичунь раскуривает ему сигарету, а он этого не видит! Ни разу в жизни не видел! Блядь, Ичунь серьезно рассчитывал, что он это пропустит? Рука потянулась к повязке сама, но на полпути ее перехватили. — Уже все. К подбородку прикоснулись пальцы, направляя и удерживая, а в губы ткнулся кончик сигареты. Блядь. На это стоило посмотреть, хотя без повязки хрен бы Ичунь ему прикуривал. Как тут выбрать? Вэй Чэнь неровно затянулся — дым обволок горечью язык и горло, но легче не стало. Можно было послать этот эксперимент подальше и просто потрахаться под елочкой. Ну и что, что у него проблемы с доверием. Это, если так посмотреть, и вовсе не проблемы. Он, может, вообще до своих лет дожил только благодаря своей подозрительности. Вэй Чэнь стиснул фильтр пальцами — и тут же пальцы Ичуня легли поверх них, осторожно забирая сигарету. Вэй Чэнь прислушался. Даже уши заболели. В какой-то момент ему показалось, что он слышит, как пепел падает в пепельницу. Через момент в губы снова ткнулась сигарета. — Лучше? — Ичунь прижался сзади, трогая губами ухо. Вообще, да. Вполне терпимо, только любопытство разбирает. Но вслух Вэй Чэнь сказал: — Я до утра сдохну десять раз. — Я тебе не дам. Вэй Чэнь пессимистично выпустил дым уголком рта. — Не веришь? — Честные люди в гильдлидах не задерживаются. Ичунь тихо засмеялся, и Вэй Чэнь всей кожей ощутил это. Ох, как же близко. Если абстрагироваться от того, что это Ичунь за спиной, то Вэй Чэнь в очень и очень уязвимом положении. — Ты правда думаешь, я с тобой что-то нехорошее сделаю? — Да нет, — сдаваясь, сказал Вэй Чэнь. — Ты же не я. Фыркнув, Ичунь потерся щекой о его щеку. Несколько минут они сидели молча, Вэй Чэнь курил, гладя пальцами запястье Ичуня с внутренней стороны там, где бился пульс. Настоящему профи, уговаривал он себя, можно даже и не смотреть, он на слух может уловить, где находится противник. Ичунь противником не был и состояние свое не скрывал — Вэй Чэнь задницей чувствовал, что у него стоит. В буквальном смысле задницей. И Вэй Чэнь думал, что нахера эти сложности, когда все просто: я тебя хочу, ты меня хочешь. И о том, сколько разных нехороших вещей он сделал бы с Ичунем, если бы они поменялись местами — Ичуню бы понравилось. Но от того, что он только чувствовал дыхание у себя на шее и то, как губы мажут по коже, приподнимая волоски на затылке, и как быстро бьется пульс Ичуня, и какой твердый — неудобно же сидеть! — прижимается через штаны член, а все остальное дорисовывало воображение, обжигающая нервы волна захлестывала грудь вдвое сильнее, била в голову, гнала горячую тяжесть в пах. — Что теперь? — спросил Вэй Чэнь, когда Ичунь забрал у него окурок. Помогая ему встать, Ичунь ответил: — Квест на доверие. — А это, блядь, что? — Вэй Чэнь показал на повязку. — Первый этап. Идем. — Куда? Ичунь только усмехнулся над ухом и подтолкнул в спину. В квартире не было столько поворотов, по скольким Ичунь его провел! Ну понятно, частью они просто обходили разбросанные по комнате вещи — развернутые подарки, чашки и стаканы, оставленные после того, как они выпили, сидя на полу, — но девять последних явно были лишними, Вэй Чэнь не мог запутаться, с пространственным воображением у него всегда было отлично. — И что мы делаем в ванной? — сказал он, когда Ичунь наконец остановил его. Ответа не было, ясное дело. Ичунь не тратил время на объяснения, если и так через минуту будет понятно. Он развернул Вэй Чэня на сто восемьдесят градусов и надавил на плечи, заставляя сесть. Тихо зажурчала вода. — Ты мыть меня что ли собрался? — Нет. Шшшш, — зашуршало над ухом, и прохладное нечто коснулось щеки. Пена для бритья? — потянул носом Вэй Чэнь. — Нет! — Точно нет? — переспросил Ичунь, продолжая осторожно размазывать пену по щекам. Нежно еще так, главное, и чувственно. Сволочь. — Это мое главное украшение, — уже не так уверенно сказал Вэй Чэнь. Он почувствовал, как Ичунь наклоняется к нему и целует в шею под ухом там, где заканчивается пена. — Я люблю тебя за ум, а не за внешность. — Вот тут даже можно и не смотреть, Вэй Чэнь прекрасно представлял себе, с каким серьезным лицом он это сейчас сказал — все велись, даже те, кто давно Ичуня знал. — Ну ты бы, блин, сарказм бы свой унял, пока меня уговариваешь. Ичунь тихо засмеялся. — Так, значит, нет? После поцелуев у него оставались красные следы от щетины вокруг губ, такие мелкие припухшие вроде воспаления. Вэй Чэню нравилось — и Ичуню шло, добавляло чуть непристойности в его слишком прилизанный вид. Можно было потом с удовлетворением смотреть — моих рук дело. Но сегодня все равно не увидеть. — Да ладно, валяй. Ичунь поцеловал его в висок. Бритва коснулась шеи через секунду, с тихим шорохом срезая волоски. Ичунь прикосновениями заставлял его поворачивать голову в разные стороны, поднимать и опускать подбородок. Вэй Чэнь всегда любил командовать сам, отдавать контроль было непривычно. Он не чувствовал себя беспомощным, но от уверенных и плавных движений Ичуня по спине бежали мурашки. Ситуация будоражила, гнала кровь по венам с удвоенной скоростью. Вэй Чэнь сжал края табуретки руками. Закончив бритье, Ичунь стер остатки пены теплым полотенцем. — Слушай, — попросил Вэй Чэнь, — поправь там… в штанах. Своим рукам он не доверял — дрожали так же, как голос. Осторожно, не прикасаясь к члену, Ичунь стянул штаны с трусами ниже. Сразу стало легче, но тут Ичунь вдруг коснулся волос в паху, раздвигая, гладя против роста пальцами. — А тут? Можно? — донесся тихий, еле слышный вопрос. Вэй Чэнь тяжело сглотнул, сильнее вцепляясь в табуретку. Блядь. Черт бы побрал это воображение. Правильнее всего было бы сказать «Нет, руки прочь!», но голову уже повело от адреналина, словно от целой бутылки вина. Он пару раз сам брил себе пах, ощущения тогда во время секса были острее. Но если сделать острее сейчас, он скончается от потери крови просто. — Хрен с тобой… давай, — с трудом двигая непослушным языком, зачем-то согласился он. И тут же почувствовал, как Ичунь ткнулся головой ему в плечо. Наверное, его тоже вставило. Пока Ичунь размазывал пену по волосам в паху, у Вэй Чэня уже не только руки тряслись, все тело поколачивало. Хотелось кричать: «Хватит, хватит!» Только Вэй Чэнь не мог сказать точно от чего: от слишком сильных ощущений, от того, что он рисковал самым дорогим, или от того, что не видит, как в этот момент выглядит Ичунь. Хорошо, что бритва — безопасная. От ее первого прикосновения Вэй Чэнь чуть не заорал. Короткое движение сверху вниз, пальца на два от пупка — а его словно разрядом электричества прошило. — Ты в порядке? — неровным голосом сказал Ичунь. — Мне остановиться? Ну блядь, нашел когда спросить. Вэй Чэнь сглотнул. — Этот старший может выдержать и не такое. И даже при этом разговаривать полными предложениями. Хорошо бы еще, если бы телефон Ичунь держал поблизости и догадался скорую вызвать при первых признаках инфаркта. — Давай дальше. Ичунь чуть помедлил, сменил позу — чертова повязка! Любопытно же так, что хоть повторяй еще раз уже без нее. Пальцы осторожно коснулись напряженного члена, чуть сдвигая его в сторону. Бритва проехалась сбоку от основания. Пауза. Журчание воды. Снова прикосновение. Легкое движение вниз. Холод на обнажившейся коже. Вэй Чэнь дышал тяжело. И чувствовал, как точно так же задыхается Ичунь. Судя по всему, он сидел на полу на коленях, его щека или подбородок время от времени касались бедра. Бритва с каждым разом опускалась ниже. Очень-очень легко и осторожно, до мурашек бережно скользила по мошонке. Вэй Чэню казалось, он взорвется раньше, чем Ичунь закончит. Непокрытая больше волосами кожа проводила, кажется, каждый теплый вздох, каждый взгляд. — Все, — вдруг сказал Ичунь. Теплое полотенце легло на пах, промокая его. А потом руки развели колени Вэй Чэня шире, и что-то теплое и мокрое коснулось мошонки снизу и двинулось вверх. Язык! — в голове мутилось так, что Вэй Чэнь даже не сразу сообразил. Ичунь вылизывал ему пах. И язык, казалось, трогал сразу нервные окончания. Блядь. Вэй Чэнь кончил, когда горячие губы обхватили головку. Накрыло так, что он потерял ориентацию в пространстве — повалился вперед, натыкаясь руками на плечи Ичуня, и опрокинул того на пол. Минут пять ушло на то, чтобы отдышаться. — Ты как? Вэй Чэнь ощупал лицо Ичуня, молчавшего подозрительно долго даже для него. Ичунь улыбался — даже на ощупь слишком довольно. Вэй Чэнь потрогал у него между ногами. Так и есть. Мокрое пятно на штанах. — Так нравится командовать этим старшим? Ичунь под ним повернулся, укладывая их обоих на бок, и стянул с него повязку. Погладил по щеке, прижимаясь лбом ко лбу — и у Вэй Чэня снова зашлось сердце. Да блин, праздники праздниками, но сколько можно разводить на чувства. — Да доверяю я тебе, доверяю, — проворчал он. — Только не делай такую счастливую рожу. — Хочешь, завтра поменяемся? — предложил Ичунь. — А вот хочу! Потом они лежали на диване, разглядывая мигающую огнями елку, и заснули вместе под рассказы Вэй Чэня о том, какие нехорошие вещи он будет делать с Ичунем завтра. Новый год обещал быть счастливым.