Ненормальный любовник

      Большой город, который кажется совершенно незнакомым. Не важно, сколько лет ты здесь живешь, ты никак не можешь привыкнуть к тому, что ты один. Совсем один. В этом огромном мире, который каждый раз пытается тебя сожрать.       Твоя сестра поступила в университет за границей, и вы видитесь только на летних каникулах, когда приезжаете в родной город к родителям. Все твое свободное время отнимает работа в исследовательском центре, где ты торчишь с утра и до поздней ночи. Твои разработки стоят больших денег, и поэтому приходится много работать и привлекать спонсоров, чтобы все оплатить. Сам ты в жизни не потянешь такие суммы, которые приходится выкладывать за один только проект, ведь он стоит намного больше, чем твоя годовая зарплата.       Сегодня ты снова задерживался на работе. Наверное, трудно столько времени посвящать исследованиям? Но это не так уж и важно, верно? Ведь тебе не на что его больше выделять. Ты только работаешь. Никаких прогулок, вечеринок, веселья с коллегами. Тебе это все неинтересно. Абсолютно неинтересно…       Но, если ты вечно занят работой, тогда почему сейчас мчишься по городу на мотоцикле? Почему так крепко прижимаешься к человеку, что за рулем? Почему ты дрожишь?       Ты боишься его…       Шатен жмурит глаза и сильнее напрягает руки, когда их заносит на очередном повороте. Мужчина, что за рулем, совершенно не думает о безопасности. Ему, кажется, плевать абсолютно на все. Хрупкие руки, что изо всех сил цепляются за единственное, что может удержать парня в сиденье, сползают ниже и локтем касаются кобуры. Шатена бросает в дрожь еще сильнее, стоит только ему понять, что это оружие и для чего оно нужно его хозяину.       Глупые мысли. Слишком глупые. Лишние… Они заставляют жмуриться и прижиматься сильнее. Водитель усмехается, увеличивая скорость еще больше. Ночной Сан-Франциско прекрасен. Город утопает в миллионах огней, что освещают улицы, парки, скверы. Любителям этой красоты невозможно ею насладиться. Каждый вечер из домов выходят парочки, пожилые люди, выходят романтики, художники, поэты… Весь скоп творческой стороны этого города выбирается наружу, чтобы насладиться видом и вдохновиться на свои будущие творения. Все…       Но только не эта пара. Мотоцикл резко останавливается, и мужчина ставит его на подставку, глуша мотор. Он оборачивается назад и ухмылка на его губах становится шире.       — Напугался, сосенка? — рассмеялся он, а шатен поднял взгляд карих глаз, в уголках которых скопились капли слез.       Диппер не впервые встречается с этим человеком. Они знакомы пару недель и каждый раз, когда шатен видит мужчину, у него просто подкашиваются ноги. Он не может стоять нормально, не может говорить, ему становится трудно дышать. Ему невероятно страшно рядом с человеком, что присвоил его себе, словно вещь.       Высокий, статный, с яркими волосами и повязкой на левом глазу. Он всегда носил костюмы и желтую рубашку, под цвет его волос и глаза… И перчатки. Черные перчатки, что начинались от большого пальца. Он был главарем банды, он убивал людей, пытал их, он был кошмаром Сан-Франциско. Его знали все, но никто не мог доказать его вины и упечь за решетку. Сколько бы зла он не творил, ему всегда удавалось выкрутиться.       Диппер познакомился с ним случайно. Они столкнулись на улице, когда мужчина чуть не сбил его на своем мотоцикле. Он тогда посмеялся и предложил помощь. Пайнс и представить не мог, во что ввяжется, когда даст свое согласие. Шрамы, что остались на спине после той ночи, до сих пор не зажили до конца.       «Билл Шифр»       Карие глаза поднимаются на человека, что стоит напротив и ждет, когда его пассажир поднимется. И Диппер встает. Следует немым приказам, что читает в чужом глазе. Он не может сопротивляться. Просто не в состоянии, словно находится в каком-то трансе, из которого не вернуться в реальный мир.       Парень боится заходить в собственную квартиру. На прошлой неделе, когда он переступил порог, сразу же споткнулся о тело неизвестного человека. Мало того, в комнате было еще несколько. Билл пытал их и бросил в его квартире, пока не решил, что с ними делать. Только к полуночи ближе пришли его люди и забрали тела. Но тот ужас, что шатен испытал, зайдя в свою «крепость», он никогда не забудет.       — Идем, — полушепот на ухо и по телу бегут мурашки. Младший словно под гипнозом. Он послушно следует за своим мучителем на ватных ногах, что еле гнулись в коленях.       Шатен просто не может сопротивляться этому голосу. Он знает, что его ждет, он боится этого, но… В то же время, он безумно жаждет продолжения. Того, что будет, когда они поднимутся наверх. Диппер всегда был послушным, умным ребенком, немного помешанным на науке и фантастике. Он всегда отличался от детей, даже от своей сестры, которая была душой компании и всегда с легкостью заводила новые знакомства. У нее никогда не возникало трудностей, она ведь заядлый оптимист. В отличие от брата, который делал все, как говорят родители. Следовал всем их указаниям, хотел быть лучшим в их глазах. Он и мысли не допускал о чем-то грязном, развратном, порочном. Он не смел о подобном даже думать. А сейчас, когда его судьба перевернулась, он не может оторваться. Словно попробовал наркотик, на который подсел. Теперь он с него не слезет. Ему интересно.       Страшно, невообразимо страшно и в тоже время, безумно интересно. Он хочет узнать, как далеко может зайти с Биллом. Что тот с ним может сделать. Как еще он будет доводить его до слез и исступления, заставляя кричать в голос, срывая его до хриплого шепота к утру?       Ноги еле передвигаются. Карие глаза смотрят вперед, перед собой. Руки сцеплены в замок спереди. Парень чувствует, как холодеют его пальцы, чувствует, как его подташнивает, как кружится его голова. Но он до сих пор не нашел силы для сопротивления. Он безропотно идет за мужчиной, что направляется к лифту. Консьерж уже не говорит и слова, когда видит Его. Он помнит, что было в прошлый раз, когда он попытался Его остановить. Помнит, каких проблем тогда огреб, и не желает повторения. Он только мысленно принимается читать молитву, надеясь, что сегодня мальчишка будет в порядке, ведь каждый раз, когда мужчина уходит, Пайнс появляется с бинтами и синяками. Консьерж даже подумать боится, что с ним творят в его же квартире, но не смеет задавать лишних вопросов — боится.       Этот город давно уже тонет в страхе, особенно перед этим человеком. Он сущий дьявол во плоти, в этом нет никаких сомнений. Никто не может сопротивляться ему. Правда, даже такой дьявол имеет свои слабости. И сейчас одна из них плетется за ним. На тонких губах Билла широкая улыбка, близкая к оскалу. Его яркий желтый глаз будто светится в полутьме коридора. Внутри все трепещет от мысли, что еще немного, и он прикоснется к своей «елочке». Но пока он держится. Он ждет. Ведь стоит только прикоснуться, и тогда тому мало не покажется. Было очень трудно контролировать себя по дороге сюда.       Мужчина заходит в лифт и упирается спиной в заднюю стенку. Диппер заходит следом, нажимая на кнопку нужного им этажа. Двери медленно закрываются, и парень набирает в легкие воздух. Просто машинально… В голове путаются все мысли. Телефон, кажется, уже лопается от входящих звонков с работы, ведь Пайнс не предупредил о своем уходе. Он получил короткое сообщение от Шифра «Я жду внизу» и пришлось бросить все. Парень не выключил компьютер, не погасил свет, не убрал документы, что остались лежать на его столе. Он в самом деле все бросил и сломя голову побежал на выход. Шатен до сих пор не до конца разобрался в себе, ведь он полон противоречий. Он с трепетом ждет встречи с мужчиной, но стоит только его увидеть, как ноги подкашиваются от страха и ему хочется убежать как можно дальше и спрятаться так, чтобы никто его не нашел. Особенно Он.       Билл прикрывает глаз и медленно вдыхает запах, который витает в небольшом помещении. Он так отчетливо чувствует парня, что голова начинает кружиться. Крышу просто сносит. Мужчина хватает шатена за запястье и резко дергает его в сторону, прижимая к стенке лифта. Тонкие губы накрывают рот парня, затыкая его жалкую попытку возразить. Левая рука старшего прижимает тело мальчишки за талию, а правая с силой ударяет кулаком по стене, в паре сантиметров от головы Пайнса. Тот замирает и невольно разжимает зубы, пропуская чужой язык хозяйничать.       Диппер всегда был слишком умным. Он экстерном закончил школу и универ, и в свои 17 лет получил престижную работу. Он был умным… Но после знакомства с Этим человеком, он вечно допускал ошибки.       И сейчас он занимался тем же. Парень рьяно отвечал на чужие поцелуи, позволяя холодным рукам блуждать под рубашкой, покрывая каждый миллиметр кожи мурашками. Воздуха становится мало, дышать становится труднее, но младший боится отрываться. Он не может заставить себя этого сделать, чувствуя, как кружится голова. Он так долго ждал этого момента… Билл дарит ему не только боль и страх, он топит его в удовольствии. И уже сейчас, от одного только поцелуя, Пайнс чувствовал свою эрекцию, чувствовал, как из-за возбуждения у него подгибаются ноги. Благо, чужие руки держат крепко и не позволяют упасть на грязный пол.       Шифр тоже мало соображает. Двери лифта открываются, и пара буквально вываливается. Они не разрывают поцелуй. Диппер шаркает ногами, спиной вперед идя к своей квартире. Желтоволосый мужчина уже сейчас ослабляет хватку своего галстука, развязывая его и швыряя на пол коридора. Там же остается и шарф Диппера, который тот получил в подарок от сестры. Но сил возмущаться просто нет…       Мужчина сам забирает ключи из рук шатена, за секунды расправляясь с дверным замком. Поцелуй разорван и Пайнс жадно хватает воздух губами. Легкие обжигает кислородом, будто тот пытается выжечь их изнутри. Он еле стоит на ногах, обхватывая чужую шею дрожащими руками. В голове абсолютная пустота. Все мысли вышибает близость Этого человека. Диппер поднимает на него мутный взгляд, но смотреть долго не получается. Дверь резко распахивается и пара буквально влетает внутрь, поспешно закрываясь и возвращаясь к поцелую.       В квартире никого. Здесь царит полная темнота и такая звенящая тишина. Билл подхватывает парня и заставляет того обхватить свою талию ногами. Шатен зарывается пальцами в чужие волосы, сжимая их на затылке. Шифр вполне удовлетворен раскладом, поэтому сразу направляется в спальню мальчишки. По пути в руках оказывается бутылка виски, которую мужчина еще вчера сказал младшему купить. Плевать на возраст, он должен был выкрутиться и Пайнс справился. Он взял самый дорогой, что нашел, и тот, что больше всего любил его тиран.       Шифр бросает парня на его же постель, останавливаясь у изголовья. Диппер задыхается. Он не может восстановить дыхание, открывая широко рот и заполняя легкие кислородом до отказа. Так, что становится больно дышать. Сердце заходится в бешеном танце, будто пытается сломать клетку легких и вырваться из груди к чертовой матери, иначе как еще объяснить то, что оно начинает болеть от того, как сильно бьется?       Мужчина безотрывно смотрит на парня, который отвечает ему тем же. От этого зрительного контакта бегут мурашки, и шатен чувствует тяжесть во всем теле. Словно кровь оборачивается свинцом и застывает в жилах. Шифр откупоривает бутылку и залпом делает несколько глотков. Парень не может оторвать взгляда. Он внимательно следит за тем, как двигается кадык старшего, за тем, как капли янтарной жидкости, что мужчина специально пускает, скатываются по подбородку и шее, скрываясь под белой рубашкой. Ткань мгновенно намокает и становится прозрачной, приклеиваясь к голому телу желтоволосого. Парень непроизвольно облизывает губы и сглатывает. Мужчина усмехается.       Он становится на кровать коленом и подается вперед, нависая над младшим. Взгляд его яркого желтого глаза будто смотрит в самую душу и видит все, что шатен пытается скрыть. Все, до последней тайной мечты, что Пайнс так тщательно прячет, скрывает от других, чтобы от него не отвернулись те немногие, кто хоть иногда разговаривает. Если он останется один, то просто свихнется.       Билл ловит край рубашки парня и резко дергает его в сторону. Пуговицы срываются с тонких нитей и рассыпаются по полу белоснежными жемчужинами. Но шатен не смеет и слова сказать против. Он наблюдает за тем, как мужчина поднимается на коленях, как поднимает руку с бутылкой и через несколько секунд тело прошибает дрожью от того, что на грудь и живот льется крепкий напиток. Еще глоток и Шифр наклоняется, вновь целуя младшего. Диппер не пьет, поэтому вкус поцелуя и запах от собственного тела кружат голову так, словно он сам уже выпил полбутылки.       Тонкие пальцы поднимаются по телу мужчины и парень, словно в отместку, повторяет с чужой рубашкой все тоже самое, что только недавно произошло с его собственной. Конечно, после он получит за испорченную вещь, но сейчас это неважно. На голый торс человека, что заводит одним лишь взглядом, тут же опускаются две ладошки, что похолодели от подступившего возбуждения. Короткие ноготки проскальзывают по бледной коже, оставляя после себя длинные борозды. Мужчина любит это. Шатен знает, он помнит, как тот закатывал глаз, прикусывая губы, когда Пайнс вытворял подобное в прошлый раз. Горячие губы Шифра переходят на шею младшего. Он проводит кончиком языка по выступившей жилке, сразу после этого кусая. Так сильно, что Диппер вскрикивает и упирается руками в чужие плечи.       — Не смей скрывать от меня свой голос, Мейсон, — буквально рычит мужчина, прожигая в лице парня дырку одним только взглядом. Шатен дергается, на мгновение забывая, как дышать, но тут же хватает воздух губами, когда старший снова опускается и касается его шеи. Слабое место. Очень слабое. Одного прикосновения, одного дуновения воздуха хватает, чтобы парень прогнулся в спине, отпуская с губ первый полустон. Шифр спускается еще ниже, ловя зубами яркий розовый сосок, слабо прикусывая его и зализывая кончиком языка. Он долго вылизывает бусинку, наслаждаясь тяжелым дыханием шатена, который жмурил глаза и откидывал назад голову. Короткие каштановые волосы растрепались по постели, а на висках выступил пот. В комнате было невыносимо жарко, но так только казалось, и лишь этим двоим. Их с головой захлестывала страсть, буквально пожирала, сжигая в своем пламени полностью, без остатка.       — Хватит, — хрипит Диппер, упираясь рукой в чужое плечо и пытаясь отодвинуть от себя мужчину.- Там. Там уже. саднит. Больно…       Шифр поднимает на парня взгляд и прикусывает сосок больнее. Пайнс вскрикивает, впиваясь ногтями в плечо так, что после точно останется след. Очень глубокий след. Мужчина поднимается и хватает шатена за волосы, дергая на себя. Младший жмурит глаза и подается вперед, ловя тонкими пальцами руку своего мучителя. Но тот не ослабляет хватку. Он откидывается назад, упираясь одной рукой в постель для равновесия, и тычет парня, точно нашкодившего котенка, носом в свой пах.       — Давай, отсоси мне, — хмыкает Шифр, и его губы расплываются в оскале. В карих омутах на мгновение появляется страх, но стоит только взглядам пересечься и эти мысли вылетают из головы. Он не боится. Нет. Только не сейчас. В данную секунду ему плевать на все. Он сгорает в страсти, в удовольствии, что скоро накроет его с головой. Он снова забудет, как дышать, забудет, как его зовут, он не будет помнить ничего, кроме одного-единственного имени… Сейчас нет места глупому смущению, нет места неуверенности. Только животная страсть и неудержимое желание.       Пальцы дрожат. Во рту мгновенно пересохло. Парень возится слишком долго, но Билл молчит. Он не бьет, как было в первый раз, не торопит, не кричит. Он ждет, наблюдая за каждым движением своей пассии. Когда он только увидел его, то понял, что обязательно сделает своим. Не важно, чтобы пришлось сделать, как бы нужно было перевернуть город и его жизнь, он бы сделал его своим. Даже если бы пришлось убить всех его родственников, избить и закрыть в подвале, он был сделал и так. Но удача была на стороне Шифра. Парнишка поддался слишком быстро и так легко. В его глазах всегда был страх, он еле передвигался, он говорил тихо и часто заикался на полуслове, но. В моменты, как сейчас, он забывал обо всем и полностью отдавался своему искусителю.       Горячее дыхание обжигает чувствительную кожу головки, и Билл облизывает губы, предвкушая неумелый, но вполне сносный минет. Шифр заводился не от того, что творил мальчишка, нет, его заводил вид этого парня. То, как он смущался, как сосредоточенно его вылизывал. Он начинал думать. И это все портило. Но старший не спешил это исправлять. В такие моменты Мейсон был неуверенным в себе, он опускался на локти и выпячивал задницу, вид которой заставлял мужчину чуть ли не пустить слюну. Шатен возбуждался сам, когда осознавал, что он делает. Когда до него доходило, насколько грязным это выглядит со стороны… Он начинал ерзать, всегда опускал руку и натягивал футболку, прикрывая свой стояк. Сейчас футболки не было, а порванная рубашка ничего не скрывала, но привычка парня осталась. Его тонкие пальцы обхватили ткань джинсов, словно стараясь заставить себя успокоиться.       Юркий язычок неумело скользил по плоти, губы накрывали головку, погружая ее в разгоряченную полость рта. Но Шифр совершенно не чувствовал удовольствия. Ему больше нравилось наблюдать за реакцией, которая была у него под носом. Смущение этого мальца заставляло губы растягиваться в улыбке, а мысли безумно метаться в голове. С ним столько всего хотелось сотворить, но здравый смысл, который иногда просыпался, твердил, что это может погубить шатена. А лишаться такой игрушки столь скоро Шифр не собирался. Наконец, старший закатывает глаза и запускает пальцы в чужие волосы. Мягкие, шелковистые, такие приятные на ощупь. Мужчина сжимает их с такой силой, что из уголка глаза парня скатывается слеза, а от неожиданности он давится и заходится кашлем.       — Ты решил до дыр его протереть? — усмехается мужчина.- Сильнее сомкни губы, — с этими словами Билл толкается вперед, буквально прижимая младшего к себе. Диппер упирается руками в бедра желтоволосого, зажмуривая глаза. Дыхание спирает, когда мужчина снова толкается вперед, практически до упора проникая в рот своей пассии. Снова, снова и снова… До тех пор, пока не получает первую толику расслабления. Шатен проглатывает сперму, ведь иного выбора ему никто не даст. Его лицо в слезах, слюне и следах спермы. Такой грязный, такой развратный. Это нравилось Биллу. Ведь это Его следы. Он их оставляет. Словно печати, что кричат о принадлежности мальчишки ему. Только он может владеть этим податливым телом.       Желтоглазый толкает парня и тот падает на постели, продолжая кашлять. Мужчина наклоняется, цепляя края джинсов, и стягивает их вместе с нижним бельем. Пайнс забывает о смущении, ведь все его мысли сосредоточены только на том, как сейчас Шифр смотрит на него. Как он пожирает его взглядом, не оставляя ни кусочка. Диппер сначала боялся этого, но вскоре понял, что этот взгляд предвестник незабываемого удовольствия, которое никто больше не сможет ему подарить. Только этот человек…       Билл снова хватает свою бутылку. Снова делает несколько глотков. А после, наклоняется и одной рукой зажимает нос мальчишки, второй переворачивая бутылку у губ. Виски полилось по щекам, шее, пропитало постельное… Проскользнуло в глотку шатена, который хоть и сопротивлялся, но ничего не мог поделать. Напиток обжег все внутри, и как только старший убрал бутылку, парень раскашлялся сильнее. Было больно дышать, двигаться, голова закружилась и мир вокруг просто поплыл. Четким и ясным оставался только взгляд, что словно горел в темной комнате.       — Перевернись и встань на четвереньки, — хриплый полушепот и полное доминирование во взгляде.       Мейсон чувствует, как шатается, но не возражает. Он осторожно приподнимается на руках и переворачивается, выполняя чужое требование. Стоило только встать ровно, как на затылке оказывается чужая рука, что тут же прижимает голову шатена к подушке. Пайнс успевает только хрипло выдохнуть, когда сзади пристраивается любовник. Билл наклоняется, прикасаясь голым торсом к спине парня, перед этим задрав его рубашку. Младший был податливым. Уже сейчас он выпячивал задницу и еле ощутимо терся бедрами о чужой пах. Он тонул в возбуждении и алкоголе и сейчас совершенно не соображал. Он отдался инстинктам и своим чувствам, которые и подсказывали, что делать. Плевать на то, как смущающее это выглядит со стороны, плевать, что утром парень мысленно сожрет себя со всеми потрохами. Это абсолютно не важно, ведь именно сейчас, в это мгновение, все его тело содрогается от удовольствия. Каждое прикосновение мужчины заставляет дрожать и трепетать.       Руки Шифра, что проскальзывали по светлой коже, оставляли после себя горящие следы. Кожа будто тлела, даря тепло и чувство удовлетворения. Тонкие пальчики Диппера сжимают в кулаках простыни, когда парень чувствует, как сзади пристраивается Билл. Мужчина никогда не растягивал пассию. Поэтому первый раз для шатена был болезненным. Он чувствовал, как по его бедрам текли дорожки крови, как Билл не обращал на это внимания и повторял лишь, что «кровь — лучшая смазка». Пайнс не был с ним согласен, но его никто не слушал. Ни тогда, ни сейчас.       Старший толкается и парень с силой сжимает зубы. Поясницу простреливает болью, а колечко мышц сжимается сильнее, когда инородное тело пытается проникнуть внутрь. Шатен пытается сдержать голос, но приглушенное скуление и хрипы не скрываются от чуткого слуха мучителя. На губах появляется оскал. Билл толкается резко, проникая до упора. Пассия прогибается в спине и кричит, но мужчина не обращает на это внимания. Он наклоняется вперед и впивается зубами в плечо шатена.       Простыни трещат в чужой хватке. Из глаз градом катятся соленые капли слез. Чужие руки обнимают слишком крепко, не позволяя отстраниться. Мейсон буквально кричит в голос, когда старший начинает двигаться. Рвано, быстро. Не давая даже малейшей возможности привыкнуть. Снова боль, снова яркие вспышки перед глазами, снова капли крови, что размазываются по члену желтоглазого. Рваное дыхание обжигает кромку уха. Горячая ладонь проскальзывает по спине парня и добирается до его волос, сжимая пряди на затылке, в то время как вторая рука сжимается на изголовье кровати.       — Билл, — хрипит шатен, когда его голову откидывают назад, оголяя шею. Мужчина скользит по ней языком, буквально присасываясь к коже, оставляя яркие багровые следы засосов.       Мейсон со временем привыкает и входить в него становится легче. Мужчина выпрямляется, обхватывая ладонями чужие бедра, сжимая их до красных следов, толкаясь сильнее, резче. И в этот раз, вместо криков боли и слез, со стороны Пайнса слышатся протяжные стоны и вскрики, когда чужая плоть проскальзывает по простате. Перед глазами пляшут белые круги, все плывет, алкоголь продолжает бить по голове.       Воздух горячий и, кажется вязкий. Он заполняет легкие медленно, полностью, сбивая дыхание, замирая в горле новым стоном. Парень цепляется за постельное белье, натягивая его до треска и неприятного скрипа. Бедра краснеют от того, с какой силы в него буквально вдалбливается Шифр. Он никогда не сдерживался. Никогда не был нежным и ласковым. Он всегда брал грубо, причинял боль, оставлял кровавые следы. Но это нравилось шатену. Он кричал о боли и дрожал от удовольствия. Он прогибался в спине и подмахивал бедрами, насаживаясь, до упора принимая в себя член мужчины. Он чувствовал себя заполненным, чувствовал, как внутри все дрожит от каждого движения. От каждого толчка.       Билл не был нежным любовником, но изредка он позволял себе немного несвойственных ему действий. Как сейчас. Он потянул парня на себя, заставляя его оказаться в вертикальном положении, чтобы было удобнее. Мужчина опускает одну руку на плоть парнишки, что сочилась жемчужными каплями спермы, второй проскальзывая по его плоскому животу и груди, поднимаясь выше, до самой шеи, чтобы снова прильнуть губами и оставить новый засос. Как всего несколько секунд назад оставлял на спине. К утру на парне не останется живого места и это заставляло душу трепетать. Не только у шатена, но и у Шифра, который представлял, как тот будет выглядеть с утра. Эта картина доставляла моральное удовольствие.       Мужчина был ненормальным любовником, но Мэйсона все устраивало. Он поддавался всем манипуляциям. Внутри все горело и пульсировало. Он отдавался полностью, без остатка, сгорая в чужих объятьях. С работы никто до него не дозвонился, он для них был недоступен. Соседи молча ждали, когда Билл покинет квартиру парня и перестанет его терзать и мучить, как считали все вокруг. Они представляли, что здесь творится, но никто и подумать не мог, что Мэйсон получает от этого удовольствие.       Что прямо сейчас он закидывает руку назад, через шею обнимая мужчину. Что он выстанывает «еще», когда чужие пальцы сильнее впиваются в его кожу. Что он сам насаживается, уже в который раз крича от удовольствия, когда кончает. Нет, никто и подумать не может, что это возможно.       Диппер и сам бы не поверил тому, кто посмел бы сказать, что он, оказывается, латентный мазохист и в скором времени найдет себе достойного партнера. Того, кто выполнит любое желание, даже то, что не срывается с губ. То, о котором парень не мог даже подумать и представить себе.       — Еще…- кричит парень, срываясь на хрип.- Не останав… ливай..ся…- с уголка губ стекает слюна, но шатен не обращает внимания. Плевать. На все плевать. Ему сейчас важнее то, что он чувствует. То, как дрожит его тело, как живот и простыни пачкаются его собственной спермой, как чужие руки дергают его в противоположную сторону, толкаясь глубже и резче.       Билл был безумен, и это безумие всегда так ясно читалось в его взгляде. Он раньше никогда не думал о своем партнере, впрочем, они недолго жили рядом с ним. Он часто перегибал палку, после чего приходилось избавляться от тех, но не в этот раз… Сейчас мужчина ясно ощущал нужду в этом человеке и намеревался приковать его к себе до конца жизни. Он не позволит ему сбежать. Мальчишка уже принадлежит ему.       Пальцы оставляют после себя алые пятна. В некоторых местах даже проглядывают пятна крови, но Шифру наплевать. Он слушает громкие стоны своей пассии, следит за тем, как тот дрожит от удовольствия, кончая уже который раз. А ведь сам мужчина еще ни разу не расслабился после того, как вошел в младшего. И он будет терзать парня до тех пор, пока сам не получит свою разрядку.       Мейсон кричит, когда его снова накрывает удовольствие. Мужчина двигал рукой в такт своим толчкам, и у парня просто не оставалось шанса. Его тело поддавалось ласкам. Каждому движению, поцелую, укусу, засосу. Каждое прикосновение старшего опаляло кожу, оставляя невидимый, но явно ощутимый ожог. Шатен прогибался в спине, подставлялся, рвал постельное, выстанывал чужое имя. А когда нутро обожгла вязкая жидкость, Пайнс и сам поддался дрожи, замирая.       Тяжелое дыхание обожгло ухо, когда Билл буквально упал на свою пассию, придавив того к постели. На бледных щеках младшего всегда появлялся румянец, когда наступал этот короткий перерыв. Когда мужчина был рядом, так близко, когда обнимая его за талию, когда не мог пошевелить рукой. Он морально пожирал шатена и вместе с ним поддавался безумному удовольствию, что сжигало и его изнутри.       — Надеюсь, ты готов ко второму заходу, елочка, — выдыхает Билл на ухо парню, отчего тот закрывает глаза и тихо выдыхает.       — Силенок-то хватит? — усмехается шатен.       — Принимаю вызов, — рычит Шифр, поднимаясь, резко разворачивая младшего к себе лицом и припечатывая его к подушке глубоким поцелуем.