Наша любовь станет легендой

      Кроме отдалённых весёлых криков играющего с придворными омегами и альфами Чжи в саду, кажется, нет никаких звуков больше. Хотя, если вслушаться, то можно краем уха уловить пение птиц в рощах неподалёку и лёгкое шуршание листьев на деревьях от дуновений лёгкого весеннего ветра.       Омега у беседки наслаждается свободным после завтрака и тяжёлого разговора с отцом временем, только на этот раз в руках нет книги. Перед ним стоит мольберт с холстом, на который он с трепетом, пытаясь передать свои ощущения и эмоции за всё последнее время, кладёт один мазок краски за другим. Вновь смотрит куда-то за мольберт, подмечает в листьях и нежно-розовых цветах на деревьях изменения в падении лучей, после чего в который раз пытается намешать нужный цвет, но когда кладёт на холст, выходит не так, как нужно. Тэхён хмурится, вновь намешивает густую краску, пробует её мелкими мазками и всё равно остаётся недовольным. В жизни выглядит намного прозрачнее и легче, чем на его рисунке.       Чонгук, спустя полчаса найдя наконец-то принца, улыбается. Он решает себя не выдавать и останавливается за небольшой изгородью, наблюдая за нахмурившимся светловолосым омегой, который, кажется, не замечает вокруг себя ничего, кроме как листа с бумагой и, предположительно, листьев на деревьях.       Чон полчаса назад обсуждал с королём свой план, который включал в себя уже отправленное вместе с Юнги в Хельцвуд письмо, и обещал, что омеге опасность ни в коем случае не грозит. И совсем не важно, что король, кажется, что-то заподозрил по отношению Чонгука к своему сыну. Даже если и заподозрил, то решил пока промолчать, чему альфа безмерно благодарен. Ему хочется для начала разобраться в серьёзности своих чувств, а уж потом говорить громкие слова. То, что он вчера вечером сказал Тэхёну, — это лишь то малое, что он уже успел почувствовать. Правда, пугать омегу не хочется, да и в себе бы нужно ещё разобраться, чтобы заявлять открыто и уверенно о чувствах его родителям. Чонгук не из тех альф, не думающих о последствиях, напротив, он осторожен, как того и требует ситуация. И так же он прекрасно понимает, что папа омеги занимается поиском мужа для сына: возраст как раз подходит, да и в Гримдольфе, кроме Тэхёна, наследника нет, поэтому принц уверен, что к нему присматриваются ещё со вчерашнего вечера.       Разговор с королём и без того получился долгим и выматывающим, поэтому Чон, облокотившись на ствол дерева в тени, с удовольствием наблюдает за до этого ещё не открытой стороной омеги, подмечая, что, кажется, влюбляется сильнее с каждой секундой. Ему нравятся абсолютно все стороны юноши, с которыми он уже успел познакомиться: нежность, смущение, колкий, когда нужно, характер, несдержанность, грациозность и ещё только зарождающаяся, но уже опьяняющая королевская стать, которую Чонгуку удалось разглядеть на балу. А тут внезапно открывается ещё одна сторона принца: творческая, чувственная и чуткая.       Когда, после разговора с отцом о плане Чонгука, Тэхён вдруг прошёл мимо Чона, держа в руках мольберт, холст с красками и прочими материалами, альфа немало удивился, так как не ожидал, что принц увлекается рисованием. Предложил свою помощь, чтобы донести явно не лёгкие предметы, но в ответ на это омега лишь смущённо улыбнулся, сказав, что Чонгука сейчас ожидает его отец, и лучше бы альфе не опаздывать, а о тяжести беспокоиться нечего, так как рядом всегда есть стражи, которые могут помочь. Чонгук бы очень хотел помочь сам, и сделал бы это даже не смотря на отказ, но ему и правда нужно было спешить к ожидающему королю, поэтому он лишь кивнул, пропуская омегу и обещая себе, что на обратном пути он уж точно Тэхёну поможет, не упустит возможности провести время вместе. Правда, найти омегу оказалось не так легко, и прежде, чем сделать это, принц Хельцвуда довольно долго бродил по большому саду. Но находка этого, однозначно, стоит. Чонгук искренне надеется, что увлеченный своим делом принц не сможет почувствовать его запаха, иначе насладиться таким интересным видом не получится.       Наблюдая за сосредоточенным Тэхёном, Чонгук невольно подмечает: роль художника ему подходит, как никому другому. Что-то есть в том, как он прикусывает губы, раздумывая, как поступить дальше и куда положить краску, чтобы получилось так, как он видит. Зоркий глаз Чона подмечает и то, как эстетично выглядит кисть в чуть перемазанной краской руке. Подмечает он и то, что Тэхён совершенно точно видит намного больше, чем другие, что тоже привлекает.       Спустя недолгое время мужчина всё же неслышно подходит к принцу, так как соблазн вдыхать аромат мёда и вблизи видеть омегу намного сильнее, чем желание наблюдать тайком издалека. Альфа предусмотрительно кашляет, чтобы показать своё присутствие, ненароком не напугав. Омега сразу же оборачиватся в его сторону, улыбается мило, робко поднимая свой взгляд и явно несколько смущаясь, кивает в знак приветствия, и Чонгук с точностью может сказать, что видит в прозрачных голубых глазах напротив искры. Такие же он видел и вчера на балу, когда Тэхён всё же поднимал свой взгляд и ненадолго задерживался на чонгуковом. Он всё готов отдать за то, чтобы Тэхён не смущался и смотрел прямо на него.       — Хорошо вы спрятались, Ваше Высочество, — подмечает Чон, присаживаясь рядом со стоящим у холста омегой на скамью и рассматривая рисунок уже вблизи. Довольно неплохо, хотя чуть тяжеловато получается, как кажется альфе.       Взгляд альфы скользит ниже, останавливаясь на тонких пальцах, с которых принц предусмотрительно снял тонкое простое колечко. Чонгук ненадолго выпадает из реальности, подмечая изгибы на аккуратно кладущей мазок за мазком руке омеги. Она, как уже успел заметить Чонгук, и правда немного запачкана краской, но такая небрежность и неаккуратность почему-то умиление вызывает, а не отвращение, которое Чонгук обыкновенно испытывал в таких ситуациях ранее. Альфа любит всё аккуратно и с точностью рассчитанное, что, в принципе, не удивительно. Тэхён же в эти рамки не вписывается, да ему и не нужно этого, чтобы получить внимание к себе. Он даже с краской на руках выглядит невероятно притягательно, живо и очаровательно, отрицать это Чонгук не может. Любой альфа бы не остался равнодушным.       — Вовсе я не прятался. Как ваш разговор с отцом? — в глазах принца альфа совершенно точно видит беспокойство, хотя оно излишнее, ведь ни о чём сверхъестественном они со старшим Кимом не говорили.       Чонгуку не обязательно знать, что папа Тэхёна сегодня утром сказал сыну о том, чтобы он присмотрелся к альфе, как к потенциальному жениху. Чонгуку совсем не обязательно знать, что принц волнуется о том, чтобы его родители не стали давить на него, потому что он вовсе не хочет, чтобы таким образом Чонгук отплатил им за помощь. Не обязательно и папе знать о том, что он и без этого успел уже не только присмотреться, но и влюбиться, кажется. Омега не может точно описать свои ощущения, ведь ни разу раньше не испытывал такое, но лёгкость, мечтательность и приподнятость настроения, желание почаще видеть альфу и учащенное сердцебиение совершенно точно указывают на влюблённость.       — Всё хорошо, переживать не о чём. Мы лишь обговорили детали, и в них нет ничего интересного, уверяю вас. Рассказывать о них и то скучно, не говоря уже и о том, чтобы слушать, — хотя Чонгук искренне сомневается, что Тэхёну было бы скучно: он ведь всем интересуется! Кажется, нет ни одной темы, в которой омега бы не решил разобраться. Любопытный потому что, и это ещё отчасти детское качество привлекает. — Другое дело вы, — альфа кивает на творчество омеги, и тот соображает наконец-то, что Чонгук увидел уже во всей красе его рисунок, после чего прикрывает его, поворачиваясь к нему спиной, с тревогой кусая губы и пряча взгляд.       — Не стоит на него смотреть. Он неудачный, — тэхёновы щёки чуть краснеют, так как он понимает, что мужчина уже явно успел разглядеть весь ужас, который его руки успели натворить на листе за время, пока омега находился тут за работой.       — А мне показалось, что получается очень даже неплохо. Вы не говорили, что занимаетесь рисованием, — Чонгук старается разглядеть выглядывающий кусочек творения, вытягивая шею, но Тэхён, следя за его взглядом, в спешке закрывает его.       — Мы ещё мало знакомы. К тому же, вы и не спрашивали о моих увлечениях, — смущённо говорит омега, с чем Чон не может не согласиться и улыбается, подмечая, что сейчас самое время, чтобы узнать об увлечениях друг друга.       — Как давно вы этим занимаетесь? - альфа наблюдает за замешательство на лице принца, явно не ожидавшего, что он поддастся с такой лёгкостью.       — С одиннадцати лет, когда увидел в книгах рисунки, — по-прежнему скрывая рисунок, Тэхён кусает губы.       Принц вздрагивает, когда Чонгук неожиданно встаёт и подходит слишком близко, так, что его мощная грудь и широкие плечи наверняка полностью закрывают Тэ. Омега поднимает голову и наблюдает за действиями альфы, пока тот ловко перехватывает руки принца и отодвигает его от рисунка, пользуясь тем, что юный художник явно немного потерялся в ситуации. А когда Чон уже рассматривает мазки маслом, подмечая, что рисует Тэ достаточно чувственно, омега наконец-то понимает, что произошло, и вновь встаёт между рисунком и альфой, хотя смущается, так как слишком уж близко, и слишком резко пьянящий аромат проникает в лёгкие. И всё же показывать свой рисунок не хочется, так как он явно неудачный, а выставить себя неумёхой не хотелось бы.       — Ну я ведь сказал, что не нужно смотреть… — начинает было возмущённо и чуть капризно Тэ, но Чонгук его перебивает, так как всё, что омега думает про свой рисунок — не правда.       — Ваше Высочество, у вас превосходно получается не только танцевать и смущаться, но ещё и рисовать. Я впечатлён, — омега теряется, так как в глазах напротив и правда видит восхищение с неподдельным интересом, поэтому вздыхает обречённо, поддаётся (все равно Чонгук настоит на своём и добьётся того, чего хочет, в этом Тэ не сомневается) и отходит, давая возможность рассмотреть рисунок. Лишь бы только он не видел красных щёк. Тэхён ведь явно слышал в уже полюбившемся ему голосе намёки на лёгкий флирт, когда старший говорил о смущении, но как реагировать, не знает. Хотя, кажется, мужчине ответ и не нужен вовсе: он продолжает рассматривать рисунок и иногда касается пальцами уже высохших мазков, что не остаётся в стороне от внимания омеги. Приятно? Очень! Впервые его творение рассматривают с таким восхищением и интересом.       — Когда рисуете, добавьте в краску белил, — внезапный совет отвлекает омегу от мыслей и наблюдения.       Чонгук макает кисть в белую краску и смешивает её на плоской палитре с тем ярко-жёлтым цветом, который Тэ использовал для того, чтобы показать лучи. Намерение сделать рисунок лучше серьёзное, но, не смея прикасаться к работе, альфа смотрит в сторону омеги, как бы спрашивая разрешения. Принц подходит ближе и кивает осторожно, наблюдая за уверенными действиями Чона. Получается у него и правда хорошо: рисунок становится более живым и светлым уже спустя пару мазков.       — Когда рисуете, не задумывайтесь, правильно ли вы делаете это. Правильно могут многие. А вы попробуйте сделать так, как не делал ещё никто. Не обязательно с точностью пытаться вырисовывать каждый миллиметр увиденного. Иногда достаточно всего пары мазков, чтобы показать настроение, передать свои ощущения и отношение к происходящему.       — Где вы научились так рисовать? — завороженно спрашивает Тэхён, продолжая следить за действиями альфы и подмечая в голове, что его совет вполне подходит не только к рисованию.       — Когда был помладше, у нас с братом был учитель, который давал нам уроки рисования. Хёнвон это дело вскоре бросил, а мне понравилось, поэтому я продолжал заниматься. Правда, вскоре и я как-то отошёл от этого. Но, видимо, руки ещё не забыли, — рассказывает Чон и, отбрасывая воспоминания, отдаёт кисть в руки омеге, который слегка вздрагивает от неожиданного прикосновения. — Попробуйте сами.       Принц подходит к холсту ближе, наблюдает некоторое время за листьями и цветами на дереве, пытается поймать нужный лад, а после вновь смешивает нужные цвета и на пробу пару раз проводит рукой по холсту, но дальше заходить боится, так как испортить бы не хотелось. Тэхён поворачивает голову в предположительно ту сторону, где стоит альфа, но удивляется, когда чуть ли не сталкивается с ним носами. Омега даже не заметил, когда принц подошёл к нему слишком близко и наклонил голову к плечу, наблюдая за его действиями. Только сейчас светловолосый принц чувствует вокруг себя аромат вина, а после сталкивается с чоновым взглядом, но тут же свой отводит, стараясь не замечать близости. Делает вид, что всё хорошо, так и должно быть, что не его сердце пытается вырваться из груди, но это ведь далеко не так, и альфа совершенно точно заметил сбившееся дыхание. Казалось бы, это всего лишь план Чонгука, но… Тэхён знает достаточно много, чтобы понимать — сейчас всё как никогда по-настоящему. Да и после вчерашнего вечера довольно смущающе находиться с альфой в такой близости.       — У вас прекрасно получается, — Чонгук говорит тихо, на самое ухо. — Не осторожничайте, откройтесь и продолжайте делать так, как чувствуете, — альфа внезапно берёт правую руку омеги в свою, приобнимая со спины, и поднимает к холсту, помогая оставлять нежно-розового цвета мазки.       Тэхён честно старается сосредоточиться на рисунке, но получается это плохо, если даже не ужасно: всё внимание занимает запах вина, который так странно подходит к его сладкому мёду, оставляя на кончике языка сладкое послевкусие. Поддаваясь, омега чуть слышно вдыхает аромат глубоко, наслаждаясь им и желая, чтобы это длилось не миг, а, желательно, вечность. Но альфа вдруг отстраняется, Тэхён вновь смотрит, не понимая, почему он вдруг оторвался от рисования.       — Нужно посмотреть издалека и подметить, что не так и что хочется видеть, — поясняет свои действия Чонгук и берёт омегу за руку, отводя от картины на некоторое расстояние.

✤✤✤

      Комната освещена свечами, из приоткрытого окна дует лёгкий ветерок. Он колышет волосы тёмноволосого омеги, взгляд которого направлен в чёрную бездну ночи. Какие мысли его тревожат? Альфа впервые готов отдать всё, чтобы наконец-то узнать. Хёнвон, сидящий за своим столом, наблюдает за мужем, опирающимся руками на подоконник. Ихёль в последнее время был странно тихим, и бывало, когда альфа старался разузнать, что не так, омега лишь отмахивался, мол, ничего страшного. Король же, не привыкший выпытывать из своего мужа всю правду и заботиться о его чувствах, оставлял попытки, но раздражался. Вот и сейчас, после пары вопросов, Хёнвон решил, что допрашивать Ихёля не хочет, мало ли, что у него на уме. Вот только напряжение между ними чувствуется всё равно, и это заставляет нервничать. Король подумал было, что это из-за его развлечений с придворной омегой, но обычно Ихёль ничего не говорит по этому поводу, отмалчивается лишь и снисходительно улыбается, зная, кому здесь на самом деле принадлежит Хёнвон и его сердце.       — Что это такое? — Ихёль после очередного игнорирования вопроса мужа недовольно кидает взгляд на свиток в руках уставшего от вечного молчания мужа и потирающего лоб альфы.       — Ещё не знаю, — задумчиво и немного раздражённо отвечает Хёнвон, перебрасывая свиток из одной руки в другую. Его сегодня принёс Юнги, который, к удивлению Хёнвона и Ихёля, вернулся без Чонгука. — Брат никогда почти письма не писал. Что могло произойти на этот раз? — рассуждает король вслух. Ужасно хочется узнать, что младший написал, но, с другой стороны, он никогда почти писем ему не писал, особенно в последнее время, и, если честно, Хёнвон немного побаивается. Почему-то кажется, что это письмо ничего хорошего не принесёт. Томимый не хорошими, тёмными предчувствиями, он никак не может решиться.       И всё же, откидывая сомнения назад, разворачивает бумагу и читает вслух для мужа:       «Должно быть, ты удивлён письму, но есть весомая причина, по которой я решил написать.       Не спеши злиться из-за того, что я не приехал обратно. Думаю, то, что сейчас прочтёшь, тебе понравится. Ты хочешь завоевать Гримдольф, и мне желание прекрасно известно, а тебе прекрасно известно, что я это не поддерживаю. Свои принципы я не меняю, но помогу тебе. Прежде, чем удивляться, прочти письмо до конца.       Для тебя то, что я напишу — пустые слова, но прими во внимание всё, что прочтёшь дальше и не осуждай меня. Я влюбился в старшего принца и хочу, чтобы он был моим. Конечно, никто просто так его мне не отдаст. Если всё пойдёт, как нужно, думаю, я получу его, а ты — Гримдольф. Я соблазню омегу и женюсь на нём. Тогда королевство перейдёт в мои руки, а я, в свою очередь, передам земли тебе. Когда король поймёт, что мы провернули, будет поздно: брак расторгнуть невозможно, а, сооветственно, Гримдольф будет твоим до конца. Ты прекрасно знаешь, что к правлению я не стремлюсь, и доверять мне можно, даже если в последнее время отношения между нами оставляют желать лучшего.       Не беспокойся о плане, лишь подожди пару месяцев — я обещаю, Гримдольф будет твоим. Мне нужен лишь омега и отдельная земля. Я тебе Гримдольф, а ты мне — свободу от исполнений твоих приказов и обещание, что королевскую семью на этот раз трогать не будешь. Будем жить отдельно. Что-то подсказывает, что тебе такое должно понравиться не меньше, чем мне, так как жить под одной крышей, имея столько разногласий и столь разные мнения, становится все труднее. Не отрицай это и не пытайся подчинить меня, как делаешь всё время.       Жду ответа.

Чон Чонгук»

      Пару минут король сидит и переосмысливает прочитанное, не в силах что-либо сказать. Такого поворота событий он не ожидал. Предполагал, что придётся заставить Чонгука силой пойти на королевство бывших друзей, но чтобы принц сам вызвался помочь и сам же придумал план, пусть и мирный, — этого ожидать было никак нельзя. Стоит верить или же немедленно призвать Чонгука сюда, пока не случилось ничего страшного? Не смотря на написанное, доверять Хёнвон не может, это было бы слишком глупо с его стороны.       С другой стороны, что может сделать Чонгук, который только и мог всё это время, что перечить на словах, ничего не предпринимая на деле. Вряд ли он представляет опасность, не стоит так волноваться. Но почему тогда внутри всё напрягается, словно в ожидании чего-то? В последнее время поведение Чонгука было слишком уж шатким. Он то огрызался, то вообще не являлся на совет, или, не предупредив, уезжал из дворца. Хёнвон ощущает всем нутром, что былой контроль над братом ослабевает, и тут вдруг совершенно противоречащее этому письмо.       Мужчина переосмысливает всё, пока Ихёль подходит сзади и кладёт руки на плечи. Всё же, несмотря на то, что их отношения в последнее время обострились, он любит альфу и всегда поддерживает его в подобных сложных ситуациях, а это как раз такая ситуация. Хёнвона застали врасплох, и омега точно ощущает все чувства альфы: смятение, неуверенность. Как бы Ихёль ни обижался по-детски, как бы ни ревновал, он всегда готов поддержать любимого, когда это нужно. Наверное, это его худшая черта — доброта, которой альфа часто пользуется, а омега даже сопротивляться не может, потому что любит его больше жизни.       — Что думаешь? — тихо интересуется, поглаживая мощные плечи мужа.       — Не уверен, что могу дать точный ответ прямо сейчас, — с сомнением отвечает Хёнвон, хмурясь.        С одной стороны, так и манит воспользоваться шансом ничего не делать и оставить всё на Чонгука, с другой же стороны, не верит он, что так внезапно брат решил переступить на его сторону. Хёнвон впервые ощущает, что и правда не знает, как поступить дальше. Обычно верное решение приходит в голову моментально, сразу после появления сомнений или проблем, но это другая ситуация. Хёнвон бессильно выдыхает, стараясь собрать мысли воедино и решить все же, как поступать дальше, какой ответ дать Чонгуку.       — Сомневаешься в Чонгуке? — руки омеги скользят ниже, к груди Хёнвона, пока альфа откидывается на спинку кресла и закрывает глаза, подставляясь под своеобразный массаж и стараясь расслабиться. Как бы ему хотелось, чтобы Ихёль был таким всегда: ласковым, нежным, теплым.       — Не то чтобы… Но это и правда подозрительно, не находишь?       — Думаю, такой, как Чонгук, вполне мог потерять голову от любви. Если он и правда влюблён в сына короля Гримдольфа, почему бы и правда не воспользоваться этим? И, между прочим, я слышал кое-что про принца. Люди говорят, он и правда красив, а характер покладистый, поэтому твоему братцу ничего не стоило влюбиться, — выдаёт свои мысли Ихёль, одновременно разминая плечи альфы и удовлетворенно подмечая, что он расслабляется.       — Но доверять ему не стоит, — тянет задумчиво Хёнвон и вдруг, не выдержав лёгких прикосновений ладоней, резко хватает омегу за руку, усаживая на свои бёдра. Тот от удивления сначала широко распахивает глаза, но после поддаётся рукам мужа на талии и продолжает разминать его плечи, при этом чуть ёрзая, а после склоняясь к шее и оставляя на ней первый, еле ощутимый поцелуй, ощущая, как альфа тяжело выдыхает. Они настолько давно не сидели так близко и не дарили друг другу нежные прикосновения, не ласкали друг друга, что Хёнвон и забыл уже, когда такое было последний раз, что когда они с Ихёлем вместе, внутри становится тепло, напоминая о том, что в обычное время там царит холод. Всё потому что вечно разрабатывает свои планы и строит новые цели, забывая совсем о муже, который, между прочим, часто помогает ему в завоеваниях. Если быть честным, Ихёль его и побуждает к этому, при этом продумывая чуть ли не половину плана, дразня альфу властью и прекрасно понимая, как опьяняюще это на него действует.       — Пошли шпионов. Если что-то пойдёт не так, они всё донесут, а мы тут же пошлём на Гримдольф армию, не оставим от дворца и следа, — шепчет омега в шею, после пользуется ситуацией, прикусывая и зализывая кожу, проезжаясь по бёдрам альфы своими сильнее, на что тот не сдерживается и сжимает руки на талии, порыкивая негромко. Такое поведение обычно сдержанного мужа необычно, но нравится королю.       — Что ты творишь? — спрашивает, когда чувствует очередной укус у себя на шее.       — Это чтобы все знали, чей ты, — отвечает Ихёль, усмехаясь. Он уже хочет встать с бёдер альфы, но тот, рыча, прижимает к себе сильнее, не давая сбежать и наконец-то понимая, в чем была причина недовольства Ихёля. Правда, раньше он не ревновал. Что-то новенькое.       — Это и есть причина твоего недовольства? — интересуется альфа для подтверждения своих мыслей, совсем забывая о том, что тут вообще-то политический вопрос решается.       А Ихёль этим только и пользуется. Заставить Хёнвона согласиться будет легче намного, если он расслабится. В том, что Чонгук влюблён на самом деле, нет никакой уверенности. Хотя, даже если это правда, омега всегда может перехватить шпиона и заставить его донести ненастоящие сведения, или сделать так, чтобы Хёнвон стал подозревать Чонгука в измене, будто бы тот на самом деле Гримдольф после не отдаст. Но сейчас важнее расслабить альфу, а в процессе всё продумать, так как в планах Ихёля не было никакого письма от Чонгука. Он думал, что Гримдольф получить будет легче, но не тут-то было, принц испортил все планы. Хотя, возможно, даже легче сделал. Так и Чонгука, угрозу престолу, устранить будет намного проще, а об этом Ихёль задумывался довольно часто в последнее время, так как альфа стал слишком непослушен и своенравен.       — Тот придворный начал задирать свой нос, после того, как ты провёл с ним время, — отвечает наконец Ихёль, опуская глаза, так как знает, что Хёнвон сейчас рассержен наверняка, и лучше бы ему быть поаккуратнее, иначе задуманное осуществить не удастся.       — Вот как? — альфа вдруг проводит носом по шее своего омеги и кусает. — Говоришь, шпионов? — идея на самом деле хорошая (нередко хорошие идеи приходили Ихёлю, и, если быть до конца откровенным, он немало сделал для того, чтобы Хельцвуд сейчас был таким, какой он есть), Хёнвон мысленно в который раз с решением мужа соглашается, но откладывает размышления на потом, так как близость омеги берёт свое, затуманивает разум.       — Да, — отвечает омега полустоном, ластится и выгибается в сильных и до боли родных руках, когда они уже снимают с него ночную рубаху, откидывая её. Все вопросы о Чонгуке и Гримдольфе они решат после…

✤✤✤

      Мир окрашивается в глубокие тёмно-синие и изумрудные цвета: закат давно отгорел пламенем, приходит время ночи. В сумерках свет в окнах дворца за деревьями кажется ярче, чем он есть на самом деле. Тэхён легко касается кончиками пальцев лепестков роз и тихо смеётся очередной шутке Чонгука, поднимая взгляд на него, но тут же натыкаясь на тёмный и отводя свой, дабы не утонуть окончательно.       Сегодня они почти всё время были вместе. Чонгук помог закончить ту самую картину с листьями, которую омега начал пару дней назад, а после не принял никаких отказов и отнёс мольберт омеги во дворец сам, уже второй раз за два дня высказывая желание увидеть наконец другие рисунки, на что Тэхён решил промолчать. После этого в расписании у омеги были очередные занятия танцами, и поэтому ему пришлось на некоторое время уйти, смущаясь дико и, когда альфа просился пойти вместе с ним, стараясь отговорить от этой идеи. В конце концов чёрноволосый принц поддался, по-доброму смеясь и кланяясь на прощание, но обещая скорую встречу за ужином и прогулку после. Это они сейчас и делали: сразу после ужина Чонгук попросил разрешения у родителей омеги прогуляться с ним, на что те лишь довольно кивнули, улыбаясь и многозначительно переглядываясь.       — Мне было бы интересно посмотреть на ваши рисунки. Если вас это не затруднит, может быть, вы всё же покажете завтра? — задаёт вопрос Чонгук. Вчера и сегодня днём Тэхён отмалчивался, а потом и вовсе ускользнул на занятия, но Чон отступать не намерен.       — Они и правда плохие, Ваше Высочество, — Тэхён смущается, вспоминая все свои рисунки и не находя в памяти ни одной стоящей того работы. — Та, которую мы закончили сегодня, лучшая из всех, что есть. Может быть, я нарисую ещё, но уже сам, а после покажу её вам?       — Ну, нет, так не пойдёт, — смеётся Чонгук, разворачиваясь в сторону дворца: время уже довольно позднее, пора возвращаться. — Думаю, вы преувеличиваете. Всё же покажите. И нарисуйте ещё, — предлагает альфа, и в ответ на его нетерпение и настойчивость омега хихикает, хотя с ответом не спешит.       Показать рисунки Чонгуку и правда кажется чем-то очень волнующим, ведь рисует Тэхён обычно только тогда, когда появляются особые ощущения, в те моменты, когда восприятие мира внезапно обостряется. В рисунках его чувства, как и в картинах многих художников. Показывать свои чувства и восприятие мира Чонгуку довольно странно, так как альфа явно проницательнее, чем другие, и смысл ищет там, где обычные люди его пропускают. Он даже подметил днём, что выбранные принцем листья для рисунка — это довольно неожиданно. Обычно рисуют пейзаж, а омега брал из пейзажа кусочки, с целью не показать общую картину, а дать возможность жить на листе бумаги маленького и незаметного для остальных кусочку мира. Удивительно, но мужчина совершенно точно определил желание Тэхёна.       Но одно дело показывать своё творчество родителям, и другое дело делиться частью себя с человеком, с которым знаком от силы четыре дня. Хотя, Тэ соврёт, если скажет, что Чонгук не располагает к себе и поэтому общаться с ним трудно. Всё как раз наоборот, общаться с ним легко, омега словно родственную душу нашёл: многие их мысли сходились, а за счет того, что Тэ был любознательным, а Чонгук успевшим многое повидать, становилось только легче. Но всё же светловолосый принц сомневается, что его рисунки хороши, а оплошать в чужих глазах не хочется.       — Вы довольно хитры и ненасытны, — подмечает смущённо Тэ наконец-то, теребя в пальцах свою нежно-голубую рубашку.       — Вполне справедливое замечание, — тепло улыбается Чонгук, чем топит в омеге желание отказаться от показа работ. — Ну, так что?       Тэхён вновь задумывается и замечает вдруг, что они уже вернулись во дворец. Омега даже и заметить не успел, как за разговорами они вернулись обратно. Принц наслаждается любимой ночной атмосферой дворца, когда всё таинственно, теряется во мраке и резко падающих тенях, и попутно думает о том, что же всё-таки ответить Чонгуку.       — Если только вы не будете строго критиковать, — тихо отвечает Тэхён, когда в очередной раз заглядывает в большие глаза Чона и понимает, что отказать не получится.       — Будьте уверены, я не буду критиковать, — обещает Чонгук, наблюдая за вновь смущённым омегой, лицо которого в мягком приглушённом свете очерчивалось по-особенному очаровательными плавными линиями теней. — Чтобы критиковать, нужно быть знатоком, а я понимаю в искусстве слишком мало.       — Тогда я покажу, — улыбаясь, отвечает омега, а после понимает, что, кажется, сейчас им предстоит разойтись, даже если на самом деле делать этого не хочется. Он бы хотел гулять с Чонгуком ночи напролёт, хотел бы слушать его рассказы, смущаться из-за внезапных комплиментов и тайком скользить взглядом по аристократичным и чуть резковатым, но мужественным чертам лица.       — Нам пора уже расходиться, Ваше Высочество, — озвучивает мысли омеги Чонгук. — Уже довольно поздно, и вам скоро ложиться спать, — альфа вдруг для самого себя поднимает руку, чтобы в нежном жесте коснуться чуть розовой щеки Тэхёна, но останавливается на полпути, пока омега ещё не успел заметить происходящего. Ни в коем случае нельзя торопить события и пугать принца своими внезапными порывами. Потерпеть немного, дать ему привыкнуть и понять собственные чувства, и уже после действовать.       Раньше Чонгук никогда не поддавался порывам, всегда долго думал, прежде, чем сказать или что-то сделать. Но то было до знакомства с омегой. С ним же все правила и прежние принципы общения покидают разум, оставляют место лишь чувствам. И плевать сердце хотело, что знакомы они четыре дня всего. Сердце трепещет при взгляде на омежку напротив с таким идеально подходящим к его медовым запахом, из-за чего за сегодняшний день мужчина проявил свою несдержанность так много раз, что сбился уже со счёта: поправлял волосы, когда те становились растрёпанными после игр с Чжи, приобнимал за талию и прятал от брызг воды из фонтана, когда ветер нёс капельки на них, касался перемазанных краской пальцев, а после в воде фонтана с удовольствием отмывал каждый, не реагируя совсем на протесты омежки, ведь заботиться о нём Чонгуку ужасно нравится.       — Доброй ночи, Ваше Высочество, — смущённо прерывает образовавшуюся тишину Тэхён, после чего заглядывает в глазах напротив и готов поклясться, что видит в них те же чувства, какие испытывает сам.       — Добрых снов, — Чонгук мягко улыбается, когда видит вновь образовавшийся на щёчках омеги румянец, сам берёт в свою руку его, наслаждается нежной кожей и оставляет поцелуй, наблюдая за зажмурившимся принцем. Отпускает нехотя чужую руку и ждёт, когда омега уйдёт. — Ваше Высочество, вам и правда пора идти. Ещё немного, и вы не выспитесь, — Чонгук вновь поддаётся порыву, ласково убирает выбившуюся светлую прядь и наслаждается мягкостью волос омеги, который, остановившись взглядом на пару секунд на взгляде Чона, спешит к своей комнате, чтобы вспоминать прошедший день ещё очень долго и пытаться успокоить встревоженное чувствами сердце.