Покушение

      Шон появился на пороге Идзуми с висящими руками. Весь в крови, в чужих ошметках кожи, внутренностей и мяса. От него разило так, будто в потрохах животных полчаса купался. Ему было плохо, но, видимо, мозгов было слишком мало, чтобы умереть так просто или потерять окончательно рассудок. Понял, куда нужно идти. И пока добрел — немножечко пришел в себя, вопреки боли и кровопотерям.       Ооно тоже с первого взгляда поняла, что случилось с его конечностями, но сразу же захлопнула дверь после первого неаккуратно брошенного слова. Ненавидела его, хоть этот «рыжий» и был другом ее жениха. Привилегии на шутов Такеши не распространялись.       Однако Шон хоть и был ослаблен, но не был слаб. И выбил дверь парой ударов с ноги, охолонув девушку потоком ветра. Но тут же ему в лоб устремилось дуло.       — Ты, блять, серьезно? — оскалился на это «рыжий», — поимей совесть, женщина!       — Щас я тебя поимею, если не уйдешь сам, — пообещала льдом Ооно, прицеливаясь к его достоинству, — тебе в больницу надо. Вот и дуй, пока охрану не вызвала.       — Я бы к тебе суке истеричной даже не заявился по доброй воле, если бы не Такеши…       — Не надо мной манипулировать, — она каждое слово чеканила строго и понятно, поднимая дуло обратно ему в лоб, — иначе сдохнешь, как собака. Не гордо и некрасиво.       — В канаве. Как я и люблю, — он бы усмехнулся, если б не бледнел на глазах, — Нао реально попал в беду. Думаешь, мне просто так руки поломали? Не веришь мне — проверь это как угодно. Ты ж не абы чья дочурка. Связи, технологии, люди имеются!       В его словах было здравое зерно. И поведение больно уж не типичное: Слишком сговорчивый, слишком торопливый с отдаленными проблесками терпения. Однако Идзуми не нравилось, что эта заварушка каким-то боком коснулась и ее. А из-за этого дебила она наверняка еще и замарается. Он же не следит за возможной погоней и слежкой. Его отпустили — он и прилетел. Ну, прям, слов не хватает!       Девушка достала телефон, набирая Такеши. Гудки долго мучительно тянулись, грабя драгоценные секунды Шона и бесценные минуты Идзуми. Но трубку наконец-то взяли. И голос с того конца принадлежал не Нао.       — Я знал, что ты заволнуешься. Или алый демон наконец-то до тебя дошел. Неужели не сдох по дороге? А он крепкий, — злорадно вещал, хихикая преступник.       Взгляд Ооно мгновенно сузился, челюсти сжались. Она продолжила слушать, тем не менее.       — Хочешь, чтобы я его тебе вернул? Или готова оставить на растерзание? — мужчина подошел ближе к прикованному Такеши, — твоя возлюбленная беспокоится. Ну, разве она не прелесть? Скажи ей пару слов в качестве подтверждения.       Однако Нао молчал и злобно гримасничал. Оскалиться полноценно он не мог из-за кляпа. Однако один резкий удар под дых выдавил из парня нужные звуки. Этого было достаточно, чтобы Идзуми поняла всю серьезность ситуации.       — В общем, так, девочка. Хочешь, чтобы он остался в живых? Приходи ко мне в док №4 завтра в 8 вечера одна. Пообщаемся. Я планирую сделать тебе предложение, от которого ты вряд ли откажешься, — последовало немедленно условие, — ну что скажешь?       Девушка положила трубку. У Шона просто челюсть отпала.       — Ты так ничего и не сказала? — возмутился он.       — Нечего вести переговоры с покойниками, — раздраженно прошелестела Ооно.       — Они, блять, Такеши порешают!       — Завались. А то складывается впечатление, что ты его невеста, а не я, — огрызнулась Идзуми.       Такая мимолетная потеря контроля говорила о ее волнении. Хотя для тупорылого Шона было все одно. Считал ее хронической истеричкой и сейчас во мнении не разочаровался. И полуоттенков ее настроения юноша не понимал. А теперь и подавно.       Он просто долго-долго терпел, ожидая от нее дальнейшей реакции. Но пока Ооно думала, парень потерял сознание, успев только сказать «я знаю, где его держат», и рухнул прямо поверх выбитой двери. Взгляд девушки нужно было видеть…       — Нет, ну ты издеваешься? — искренне возмутилась она, будто разговаривала с живой собакой, — сууукаааа…       «Придется лечить. А еще — придется тащить и прятать этого гада. САМОЙ. Эти никчемные мужики мне только жизнь усложняют. Алый демон, говорите? Рыжий мудак».

***

      Уже стемнело. Пока Ооно разобралась с Шоном, наступила ночь. Но это не время для сладкого сна, как у пупсиков. Пришло время решать проблемы.       — Шон! — пощечина в купе с адреналином вернула парня в сознание, — куда. Дели. Такеши?       Юноша плохо соображал, что происходило, поэтому заслужил еще один удар по лицу. Его это взбесило даже после долгого тяжелого сна.       — Штобля… это тыбля?! — сощурился он, скалясь.       — Отвечай живо, а то еще кубик вкачу, — поднесла шприц к его глазу Идзуми.       Видок у нее был… неважный. Потрепанная, злая и колючая. За окном уже вовсю светило солнце. Шон опустил зрачки с ее лица на свои руки и увидел два гипса. Он понял, что ему крупно не повезло: та драка не была сном.       — О, нет… — расстроился алый, пытаясь сесть.       Ооно ненавидела игнор, поэтому со всего размаху вколола шприц парню в плечо на полную длину. Тот вскрикнул и вновь сконцентрировался на ее харе.       — ТЫ СУКА! ЕБАНАТКА!       — Отвечай на вопросы, пожалуйста, — спокойнее потребовала девушка, вытаскивая шприц обратно.       Чем больше на нее орали и злились — тем тише становился голос «волчицы». То ли тактика такая, то ли она была энергетическим вампиром.       — Я всегда говорил Нао, что кроме жопы в тебе ничего хорошего нет… ай! Тварь! — он не мог ей сопротивляться, т.к. руки ему подвесили на петлях, чтобы во сне не перевернулся и вообще мог хоть немного отдохнуть.       Девушка этим воспользовалась, вкалывая и вытаскивая обратно шприц в разных-разных частях тела неприятеля. Лицо у нее при этом приобрело глубоко похуистическое выражение. Ну… они друг друга поняли.       Вскоре Шон психанул.       — Милочка, ты думаешь, на наркомана со стажем это действует угрожающе? — поинтересовался он.       — Не будешь помогать, гнида, не буду колоть тебе наркотики, — уравновешенно, как ни в чем не бывало, пропела девушка, продолжая свой маленький садизм, — или ты пальцами ног себя обслуживать собрался?       — Занюхивать буду, — пообещал алый.       — Ага. А откуда будешь брать деньги, пока ручки не заживут? Кто с тобой будет делиться по братски? — она схватила его за волосы и повернула глазами к себе, — я! И это не приносит мне радости. Но я готова помочь, если ты честно скажешь, где Нао?       — Ооно, я тупой, но не настолько, — сощурился на нее Шон, — ты кинешь меня сразу же, как я назову место заточения Такеши. Еще удивлен, что ты этот адреналин мне вчера же не вкатила.       — Ты упрямый баран потому что, — огрызнулась она, — ты бы просто сдох. Думаешь, я не знаю? Нао слишком часто повторял, какой ты «бесстрашный перед смертью». Короче, тупой.       — Блять, ну и выводы…       — Мы теряем время, — залезла на него сверху девушка, заставляя парня от удивления проглотить язык.       Вот он пред нею практически голый. Вот она со своими длиннющими ногами (при невысоком росте) лезет на него. «А с этого ракурса она так ничего… — залюбовался алый, выдавливая лыбу, — сиськи…».       — Не потрогаешь, — язвительно обломала все мечты Идзуми, проследив за его взглядом, после чего положила руки на горло и начала душить, — где прячут Нао Такеши?       — Судя по тому, что ты угрожаешь инвалиду, твои дружки его не смогли найти за ночь, — начал хрипеть Шон, щурясь одним глазом.       — Не твое дело… — отрезала девушка, давя все сильнее.       Хотя он был прав. Чем она занималась ночью — и ежу понятно. Пыталась поднять все силы местных банд, чтобы разобраться с проблемой в обход отца. Ну, кто-то же должен был знать, что за тип и чья организация поселилась в городе, обладая столь неслыханной борзостью, чтоб угрожать детям крупнейших кланов.       Однако ночные поиски не дали результатов. И никто ничего не знал. На чистую воду вывести не удалось ни одного бандюка ни деньгами, ни методом стравливания, ни угрозами. Ничего не получилось у Идзуми, что стало наталкивать ее на мысль, что похититель Такеши — не так прост. Он либо настолько влиятельный, что подкупил каким-то образом полгорода. Либо настолько осторожный, как хищный зверь, который готов неделями отсиживаться в засаде, чтобы ухватить свою добычу в раз и наверняка.       Она бы выбила правду пытками. Но кого пытать? А если браться за всех подряд — то это надолго. Время поджимает. Встреча должна состояться уже через шесть часов.       — Я… покажу… где он, — наконец, выдохнул с последним воздухом Шон.       Не сказать, что он был в безвыходном положении. Мог, в принципе, ее скинуть или отпинать. Но и девушка душила не всерьез. Если б она задалась целью прикончить алого — использовала бы леску.       — Лучше скажи, — поджала губы Ооно, которая ненавидела работать с кем-то в паре.       — Нет. Ты кинешь меня, — прохрипел он еле понятно, — сука.       Идзуми отпустила парня, позволяя ему говорить. Он с удовольствием вдохнул этот целительный воздух.       — Помоги мне одеться.       — Что? На кой ты мне в таком виде? — не поверила девушка, — обуза.       — Ты меня плохо знаешь, — пообещал ей Шон, скидывая ее с себя ногами, — я еще могу раздавать пиздюлей. А вот если твой анус подпалят — то ты не справишься.       — Ты так уверен? — огрызнулась Ооно, поднимаясь вновь на ноги.       — Вот и посмотрим, — усмехнулся алый, в котором теперь играл свой собственный адреналин, — тебе же не жалко будет, если я сдохну? Ну и че ты ломаешься, киска?       В горло ему устремилась игла. Во взгляде Идзуми полыхал голубой огонь.       — Никогда. Не называй. Меня. Киской, — потребовала она.       — Хорошо, — согласился Шон, вытаскивая руки из петель, — поехали за нашей принцессой.       Ооно нехотя кивнула, хотя мысленно она этого дебила уже похоронила. Он слишком много о себе думает. В такие заварушки без рук лучше никому не лезть. Или без плана.

***

      Берцовая кость торчала наружу, как штырь для национального флага. Синдзи меланхолично смотрел на процесс «разделки туши» из-за стекла свысока. Он расположился в уютной комнате с уютным диванчиком. А Такеши внизу боролся за свою жизнь, как лев против гладиаторов.       — Чего-нибудь еще, Синдзи-сан? — подошла к мужчине девочка-помощница, доливая напитка в его пиалу.       — Нет, спасибо, Нацуки. Я сыт, — ответил он, не сводя глаз с того, как Нао голыми руками вскрывал еще живому человеку грудную клетку, — он уже второй день сражается. Какая же великолепная выносливость!       — По правде говоря, не могу представить, как вы можете спокойно кушать, смотря на это, — заметила девочка, подтягивая тонкими пальчиками к себе бутыль, — гладиаторы еще совсем «зеленые».       — В тебе всегда была сильнее сторона экономистки, чем дрессировщика. Будь добра, не мешай мне работать со зверем.       — А вы работаете? — хихикнула она, — вы просто смотрите на него, подбрасывая все новых и новых несчастных.       — Ничего страшного. Еще чуть-чуть и он упадет. Нелегко бороться без воды и пищи.       Когда ребра противника разошлись в стороны, то пред Такеши предстали внутренние органы, барахтающиеся в крови. Юноша сунул руку вниз и стал их с жестокостью перемешивать. Мозг жертвы, который до сих пор еще судорожно пытался соображать, все-таки отключился. А вот сердечко билось еще, распространяя по венам красную жидкость.       «Пить… — Нао рванул на себя артерию, припав к ней губами, — они убьют меня, если я не найду способа бороться дальше». Кровь была отвратительной, густой с железным привкусом. От нее живот сводило судорогами, хотелось обрыгаться прямо в этот труп. Но жажда оказалась страшнее. И даже такому угощению тело парня было радо. Он готов был еще около часа игнорировать боль в уставших мышцах.       «А ты хитрец, — усмехнулся на это Синдзи, — ты мне очень нравишься, Такеши. Особенно хорошо, что ты не понимаешь пока, что твоей жизни ничего не угрожает. До тех пор, пока мы не поймаем твою девочку. Сейчас она уже на пути к нам. И мне любопытно будет посмотреть, как она начнет с таким же хладнокровием пить чужую кровь, желая выжить».