Где вода есть

      Суйгин подпёрла рукой щёку, умирая от скуки. Наискучнейшее занятие про политику различных скрытых деревень всё тянулось и тянулось, никак не желая заканчиваться. Умом она понимала, что это важная информация, но ничего поделать с собой не могла. Глаза упорно закрывались, нестерпимо хотелось зевать.       Сон нагоняла также и погода за окном — бесконечная серость уже третий день как не добавляла ей бодрости. Тяжёлые тучи нависали так низко, что Суйгин казалось, что дотянуться до них будет не такой уж и большой проблемой, если залезть на самое высокое здание или просто высоко подпрыгнуть. Если бы она только была постарше, повыше, да умела побольше, точно потрогала бы облака.       В момент, когда она почти ткнулась носом в свою тетрадь, что-то очень больно ткнуло её в бок. Суйгин подпрыгнула, чудом не взвизгнув и не вскрикнув, и развернулась в сторону Шисуи. Потирая ноющий участок тела, Суйгин нахмурилась, разглядывая невозмутимое лицо негодяя.       — И как это понимать? — всё-таки поинтересовалась она свистящим шёпотом, так и не дождавшись от него хоть какой-то реакции.       — На этом занятии дают очень важную информацию про политическую обстановку в нынешней войне, — заметил Шисуи в тот момент, когда Хотару-сенсей замолчал и принялся вычерчивать какие-то стрелочки и символы.       Суйгин захотелось как следует прочистить уши — у неё в голове не укладывалось, что подобное мог сказать пятилетний ребёнок. Ладно, Шисуи через несколько месяцев исполнялось шесть, но всё равно…       — И что? — вздохнула она, понятия не имея, как вообще можно оспорить подобное заявление.       — Слушай и не отвлекайся, — велел ей Шисуи, снова разворачиваясь к доске.       Суйгин посмотрела налево — сидящий рядом Инузука, удобно устроившись на парте, видел уже, как минимум, сон десятый. Ощущая нестерпимое желание сделать плохо ещё хоть кому-нибудь, чтобы не страдать в одиночестве, Суйгин его пнула. Со сдавленным ойканьем Мими вскочил на ноги, ошалело оглядываясь. Суйгин невозмутимо прокашлялась, игнорируя нескромный хохот Шисуи прямо рядом со своим ухом и повторила его недавнее заявление про важную информацию о политической обстановке в нынешней войне.       Мими посмотрел на неё как на идиотку и снова распластался на парте. Хотару-сенсей при всей своей строгости считал, что если человек хотел учиться, он должен был сам следить за собой. На его уроках некоторые позволяли себе играть в какие-нибудь тихие игры, но уровень шума редко поднимался от бессвязного шёпота. По опыту из своей прошлой жизни Суйгин ожидала от него какой-нибудь подставы во время запланированных проверок знаний и обычно старалась учиться прилежно, ну или хотя бы делать вид. Однако занятия по политике и в солнечную погоду нагоняли на неё сонливость, что уж говорить о дождливых днях.       Однако тычок под рёбра в исполнении Шисуи был достаточно болезненным, поэтому она всё-таки выпрямилась и широко раскрыла глаза, стараясь внимательно слушать и запоминать. Шисуи удовлетворённо хмыкнул.       …Ещё меньше, чем занятия по политике, Суйгин любила тренировки по метанию кунаев или сюрикенов. На них она чувствовала себя таким позорищем, каких свет не видывал. Особенно на фоне Шисуи, который с лёгкой руки и с небрежной улыбкой метал по четыре куная в мишень, поражая её в самый центр без особых проблем. Утешало только то, что другие дети не сильно в способностях отличались от неё. Чаще всего в мишень попадали Хьюги, двое братьев-Учих делали вид, что промахиваются мимо центра специально, но тоже попадали в мишень довольно часто, остальные и вовсе звёзд с неба не хватали. Суйгин была в числе тех, кто попадает в мишень четыре раза из десяти и понимала, что гордиться ей совершенно нечем. Одно дело было попасть в мишень и совсем другое — в её центр. Как оказалось, иногда они должны были тренироваться вместе с другими группами — и сегодня был как раз такой день. Думая о том, что уровень позора увеличивался таким образом в несколько раз, Суйгин отчаянно желала научиться наконец попадать в центр.       Пока Шисуи под завистливые взгляды мальчишек и охи девчонок демонстрировал феноменальную меткость, Суйгин с Мими делили одну мишень на двоих и вслух гадали, в какой куст отскочит следующий кунай.       — Ладно, ты всё-таки нормальная, — доверительно сообщил ей Мими, пока Шисуи продолжал показывать местную интерпретацию фокусов: вариант с кунаями. — Не то, что этот выпендрёжник.       — Спасибо за высокую оценку, — рассмеялась Суйгин, в очередной раз промахиваясь по мишени. — Шисуи просто много тренируется. Я тоже, но мне что-то это слабо помогает.       — Не люблю я их метать, — пробурчал Мими. — Но теперь из вредности научусь.       — А почему из вредности? — полюбопытствовала Суйгин.       — Потому что, — очень подробно расписал причину ей Мими.       Суйгин пожала плечами и решила не продолжать бессмысленный разговор: причины такого странного поведения не слишком-то её интересовали. Разбираться в детских суждениях было последним в списке вещей, которыми ей хотелось бы сегодня заниматься. Она потянулась и отправилась собирать по кустам кунаи вместо того чтобы спорить — тем же самым как раз занялись остальные, так что можно было не опасаться, что что-нибудь прилетит в голову. Теоретически, конечно, она должна была уметь уворачиваться от летящих в неё кунаев, но пока что Суйгин не чувствовала в себе подобной уверенности. В данный момент она вообще сильно сомневалась, что у неё когда-либо будет такая уверенность.       Чуть в стороне от остальных, Хори перешёптывалась с какой-то девчонкой из соседнего класса, периодически поглядывая в сторону Шисуи. Чуть посомневавшись, Суйгин сменила траекторию движения, чтобы оказаться поближе к ним и немного погреть уши. Что бы они там не задумывали, ей стоило хотя бы попытаться это узнать. В конце концов, Шисуи был её другом и стоило о нём хоть немного заботиться, хотя бы иногда. Пристроившись в кустах позади них, Суйгин вогнала кунай посильнее в кору дерева и сделала вид, будто пытается его вытащить.       — Пусть и из клана Учиха, но он ведь такой миленький, да? — поинтересовалась какая-то девочка.       — А ещё так классно с кунаями управляется! — голосом, полным восторга, заметила Хори. Суйгин беззвучно изобразила тошноту, но из кустов вылезать не спешила. Она и не думала, что дети в таком возрасте уже начинают интересоваться межличностными взаимоотношениями и наивно полагала, что всего этого «кто-то-там-кун такой классный» можно не ждать ещё хотя бы пару лет. Она помнила ещё со своей школы в прошлом мире, как девчонки ругались друг с другом из-за возможности сидеть рядом с понравившимся мальчиком и их не останавливал даже тот факт, что их до девятого класса рассаживал по партам классный руководитель. Суйгин вообще не нравились все эти любовные дела внутри класса — уж сколько они нервов попортили ей в той жизни даже вспоминать не хотелось. Хотя её из одноклассников там вообще никто не интересовал, избежать наездов от любимых одноклассниц удавалось не всегда. Не хотелось бы, чтобы это повторялось и здесь — Суйгин не желала тратить своё время и нервы чтобы вправлять влюблённым девчонкам мозги на место. Но тем не менее, она отлично понимала к чему всё в итоге придёт.       «Ну здесь я хотя бы типа будущий наёмный убийца и могу совершенно законно врезать им, чтобы заткнулись», — кровожадно размышляла она, краем уха слушая восторженные обсуждения Шисуи. У неё не было ни капли сомнений в том, кто станет объектом женской ненависти — не сейчас, так через некоторое время. Учитывая, что она хорошо с ним общалась, также была из клана Учиха и сидела с ним за одной партой… Такого комбо врагу не пожелаешь. В глазах девчонок обычно для зависти хватало одного пункта из списка, а тут…       «С другой стороны, почему это я должна этого бояться? Пусть помирают от зависти»       — Суйгин, ну где ты там? — возмутился Мими на всю тренировочную площадку. — Под кустом уснула что ли?       Суйгин изобразила максимально жалобный вид и вцепилась в кунай двумя руками, одной ногой опёрлась на ствол дерева и полным отчаяния голоса позвала:       — Твой кунай воткнулся в дерево, и я никак не могу его вытащить!       — Девчонки… — пробурчал Мими, пробираясь к ней напролом через кусты. Суйгин оскорбилась и выдернула кунай, едва не заехав подошедшему сзади Мими локтём в живот.       — Ну вот, уже вытянула! — радостно заметила она, пока тот потирал живот и, не обращая на мрачную Хори ни капли внимания, прошествовала прямо у неё перед носом к Шисуи. — Шисуи, — обратилась к нему она, бесцеремонно перебивая восторженные ахи его новых почитателей. — Покажи, как лучше докинуть кунай вон до той мишени? — указывая на ту, что висела на самой верхушке дерева, попросила Суйгин.       — Ладно, — пожал плечами Шисуи и небрежно швырнул в её сторону кунай.       Суйгин повторила и ожидаемо не докинула.       — Ну во-о-от, опять, — расстроенно заметила она.       — Хочешь, потренируемся с тобой сегодня перед ужином? — предложил Шисуи.       — Конечно! — просияла Суйгин.       — А мне можно с вами? — вклинилась в их разговор Хори с таким видом, словно возможности отказа не существовало в принципе. Шисуи окинул её добродушным взглядом, улыбнулся и заметил тоном, который был очень отдалённо похож на извиняющийся:       — Тебе нельзя, это полигон клана Учиха.       — Но мы можем пойти на общий, — и не подумала сдаться Хори.       — Не можем, мы всегда тренируемся на том, — не моргнув глазом, соврал Шисуи всё с той же милой улыбкой.       — Спасибо, — поблагодарила его Суйгин. У Хори было такое выражение лица, будто она проглотила целый лимон, так что Суйгин едва сдержала смех, и показала ей язык, стоило только Шисуи отвернуться. Чувствуя, что её настроение необъяснимо поднялось, Суйгин ещё пару секунд понаблюдала за тем, как Хори явно мечется между желанием придушить её и сохранить лицо, и оглянулась по сторонам. Её внимание привлёк Мими, остервенело швыряющий кунаи в мишень, будто та ему что-то сделала.       — Пока меня не было, мишень успела тебя чем-то разозлить? — поинтересовалась она, подходя к нему.       — Да, — зло отозвался Мими. — Своим существованием.       — И тем, что ты в неё редко попадаешь?       — Типа того, — мрачно кивнул он, отправляясь поднимать разбросанные по округе кунаи.       Суйгин потянулась, решив что в этот раз в кусты лезть не хочет и снова огляделась по сторонам. Она была уверена, что теперь точно нажила себе злейшего врага, и, возможно, не одного, но ничуть не жалела. Юсаку и Шисуи были чем-то вроде её личной собственности: она привыкла, что они общались в основном только с ней, и не собиралась делиться Шисуи с кем-то вроде Хори. В ближайшем будущем она была настроена поделить его разве что с Итачи — и то по причинам того, что ссориться с будущим клановым душегубом было бы очень недальновидно. Да и Шисуи, насколько она помнила, действительно считал его за брата. Вклиниваться между ними ей было бы совестно — она много думала об этом в последнее время. И если Итачи она воспринимала как само собой разумеющееся, то вот мириться с фанатеющими по Шисуи девчонками Суйгин была не намерена. Пусть она и понимала, что такое поведение слишком детское, она ничего не могла с собой поделать — раньше у неё не было ни брата, ни такого друга детства. Естественно она не желала делиться кем-либо из них с какими-то малознакомыми девчонками.       «Хотя чего это я беспокоюсь?» — рассеянно думала она полчаса спустя, шагая вместе с Шисуи и Юсаку домой. — «Им никогда не будет интересен кто-то вроде Хори. Зря волнуюсь!»       В доме было непривычно пусто — уже несколько дней как отец вернулся обратно на фронт. Суйгин из-за этого периодически становилось грустно и страшно. В конце концов, на поле боя могло произойти что угодно! Думать же о том, что и ей, и Юсаку, и Шисуи однажды тоже придётся оказаться на подобном поле боя и вовсе не хотелось. Она старательно отгоняла от себя эти мысли и занимала себя другими делами. Например, взяла за привычку делать домашнее задание сразу же после возвращения из Академии, а уж после идти гулять или на всякие тренировки. Ну или, если конечно звали, сначала погулять, а уж после сразу же садиться за уроки — чтобы всё-таки иметь свободное время на выходных. Задавали в Академии неожиданно много. Оказывается, чтобы стать в будущем наёмным убийцей нужно было очень много всего знать. Не считая боевых навыков, список начинался с очевидных вещей вроде выживания в дикой природе, походной кухни, политической ситуации, маскировки и заканчивался где-то среди языка цветов и стилей макияжа. Это не говоря уже о таких уроках как математика и родной язык. Суйгин, оценив расписание не только своего класса, но и старших — заглянула, так сказать, в будущее, заимела некоторые подозрения по поводу мнения руководящего состава деревни о детях. Вероятно, они считали, что ниндзя-недоучки были, как минимум, двужильными. Перспективы, в общем, были не радужные — чтобы выжить в этом мире предстояло пахать, пахать и ещё раз пахать, и, как оказалось, не только физически, но и умственно. Ну или она просто слишком серьёзно всё это воспринимала.       Когда они зашли в дом, Шисуи направился на кухню и бессовестно устроился на стуле за столом. Машинально прошедшая за ним Суйгин запоздало осознала, что поесть действительно было бы неплохо, и уселась с ним рядом, выжидающе смотря на брата.       — Ладно, маленькие кровопийцы, я, так и быть, поиграю в повара, — сдался он, меняя траекторию своего движения и направляясь к холодильнику.       — А почему кровопийцы? — поинтересовалась Суйгин.       — Потому что хорошая младшая сестра предложила бы помочь, — вытаскивая из холодильника продукты для карри, отозвался Юсаку.       — Твоя хорошая младшая сестра использует это время с пользой и сделает вместе с Шисуи домашку по математике, — не впечатлилась Суйгин, подтаскивая к себе брошенную на пол сумку и со стоном двумя пальцами вытягивая оттуда тетрадь. Думать катастрофически не хотелось, но двигаться хотелось ещё меньше — в конце концов, она сама напросилась на лишнюю тренировку с Шисуи после обеда, так что стоило избавиться хотя бы от части заданий сейчас.       — Отличная идея, — одобрил Шисуи, доставая не только тетрадь, но и учебник.       — А где я готовить буду? — осведомился Юсаку, оглядывая стол.       — На тумбочке или на второй половине стола? — предположил Шисуи.       — В воздухе, — одновременно с ним отозвалась Суйгин. — Ты же ниндзя.       — Мать прибьёт меня, если узнает, насколько я тебя испортил, — проворчал Юсаку, вынимая из шкафов весь необходимый инвентарь. — А ведь я бы мог поучить тебя готовить. Даже вас обоих, — заискивающе протянул он.       — Я у… — начала было Суйгин, но поспешно осеклась. Говорить о том, что она умеет готовить, было бы глупо. Готовить-то она умела, но не здешнюю еду. Ну и явно не могла самостоятельно и незаметно научиться в своём нынешнем возрасте. Юсаку точно бы спалил — он все замечал.       — Ты? — продолжил Юсаку.       — Сегодня предпочитаю математику, — решив, что шевелиться она сейчас действительно не хочет, заявила Суйгин. Шисуи рядом кивнул, явно не имея никакого желания хозяйничать на чужой кухне. — А вот завтра можешь поучить нас готовить, да, Шисуи?       Шисуи открыл рот и, поспешно захлопнув его, кивнул.       — Мстишь мне за прогулку в первый день? — предположил он, раскрывая учебник на нужной странице.       — Как ты догадался? — изумилась Суйгин.       — Ну, я этого ждал, — пожал плечами Шисуи. — Правда, уже больше месяца прошло. Ждала удобного момента?       — Месть требует тщательного и продуманного подхода, — помахав перед его носом указательным пальцем, заметила Суйгин. — А ещё удачного момента.       — Я точно отгребу за такое воспитание, — донеслось от всё ещё громыхающего посудой Юсаку.       Расфыркавшись, Суйгин подтянула к себе поближе тетрадь. Раз уж решила спрятаться за математикой, стоило исполнять. За решением примеров и задачек время до обеда скороталось быстро, также быстро пролетел сам обед. Суйгин вообще не успела осознать, как именно оказалась на их привычном тренировочном полигоне в компании с Шисуи. Юсаку, увязавшегося следом, в самый последний момент утащил старший товарищ из клана, проходивший мимо. Юсаку уходил за ним следом с таким скорбным лицом, что у Суйгин не оставалось сомнений, что брат сбежит от него при первой же возможности.       Она не могла не радоваться тому, что хотя бы перед братом в ближайшие пару часов позориться не будет — аудитории Шисуи для осознания собственной никчёмности было более чем достаточно. Однако результаты сегодняшней тренировки Суйгин приятно удивили. Было ли дело в том, что она злорадствовала по поводу того, что Хори личное наставничество Шисуи обломалось или в том, что она наконец-то смогла правильно направить руку — но результат был налицо. В мишень она за эти пару часов попадала чаще, чем за весь прошедший год.       — Вот видишь, я же говорил тебе, что всё дело в практике, — валяясь рядом с ней на траве, рассуждал Шисуи. — Просто тебе нужно больше времени, чем мне. Искусство метания холодного оружия у нас в крови, мы же Учиха.       «Это ты тут Учиха», — едва не огрызнулась на него уставшая Суйгин, в последние несколько месяцев думавшая только о том, что ей, похоже, семейных талантов не обломилось.       — Угу, — вяло подтвердила она, разглядывая облака. Те были причудливой формы и цвета — от тёмно-серого до белого. Переходы были резкими, участки белого цвета походили не то на паутину, не то на прожилки как у листа, расчерчивая серую хмарь, ветер, казалось, с каждой минутой дул всё сильнее. Погода начинала портиться.       — Кажется, дождь собирается, — озвучил очевидное Шисуи, поднимаясь с травы и протягивая ей руку. — Пошли домой?       — Пошли, — без раздумий согласилась Суйгин, принимая его помощь и подскакивая с земли. Мокнуть под дождём у неё не было совершенно никакого желания.              — Что значит для вас война? — спросил Хотару-сэнсей на одном из собраний класса, планово проводившихся раз в месяц. Это было что-то вроде урока, на котором можно было обсудить любую интересующую класс тему. Если вариантов не было, тему выбирал учитель — так и получилось в этот раз, в отличие от прошлого. На первом подобном занятии её одноклассники хотели узнать всё и сразу.       Суйгин нахмурилась, а сидящий рядом Шисуи ощутимо напрягся. От его отца не было вестей уже несколько месяцев — то ли забывал передавать хоть какую-то весточку, то ли не мог, то ли был мёртв. Если отец Суйгин был разведчиком, который каждый раз словно бы уходил в никуда, то отец Шисуи был обычным токубетсу джонином, которого не посылали на опасные миссии ввиду его узкой специализации, не предполагающей нахождение в особо опасных точках. Хотя, в условиях военных действий, вряд ли существовали действительно безопасные области, но Суйгин была убеждена, что таковые наверняка были.       — Честь, — радостно воскликнули братья Учиха, Руи и Фуго. Суйгин обернулась на них, нахмурившись.       — Слава, — поддержал их Араи Ориэ, мечтающий стать Хокаге. Естественно, что он рассматривал войну как способ прославиться и шанс добиться желаемого. К тому же, он был ребёнком, который явно ещё ни разу не сталкивался со смертью кого-либо из своих родственников.       Суйгин с Шисуи переглянулись, и увидели в лицах друг друга неприкрытое отвращение. Заметив их мрачный вид, Хотару-сэнсей обратился к ним.       — У вас, кажется, другое мнение? Что же тогда, по-вашему, война?       — Смерть, — неожиданно синхронно выдали они и снова переглянулись. Позади насмешливо хмыкнула Хори, явно не впечатлённая замогильным тоном их голосов.       — Мой папа в разведке, — продолжила Суйгин. — Я никогда не знаю, вернётся ли он в этот раз. Мой брат говорит, что на войне опасно и можно умереть в любой момент, даже когда ты просто отойдёшь от своей группы на пару шагов, например, в туалет, ты можешь не вернуться из тех кустов.       — Дядя говорит, что любая ошибка или небрежность на войне может обернуться катастрофой или исчезновением десятков, сотен или тысяч жизней не только твоих товарищей, но и просто гражданских, оказавшихся поблизости, — продолжил Шисуи. — От моего отца нет никаких вестей уже несколько месяцев, мама плачет каждую ночь. «Зачем я вышла замуж за шиноби», «на войне так легко умереть», «лучше бы я осталась жить с бабушкой в горах и не перебиралась в Коноху вслед за сестрой», — перечислил он. — Не думаю, что место жительства спасло бы мою мать от войны, но, как человек, который прошёл только базовую подготовку, и так и не стал шиноби, она в ужасе от одного только слова «война». Так что война это ещё и страх.       Хотару-сэнсей выглядел удивлённым их отповедью, а класс притих, судя по всему, переваривая услышанное. Суйгин с трудом заставляла себя не сомневаться в их умственных способностях, думая о том, что стоит всё-таки делать скидку на их возраст — не все такие уникальные как Шисуи. Думая о том, какой она была в пять-семь лет, она вообще сомневалась, что знала в то время слово война, не говоря уже о том, чтобы понимать его смысл. Ей почему-то казалось, что в том детстве её интересовали несколько более… локальные проблемы.       — Да, война это действительно больше смерть и страх, чем честь и слава, — подвёл итог Хотару-сэнсей. — Но для шиноби война это в первую очередь долг.       «Ну всё, началась пропаганда», — мысленно простонала Суйгин, поспешно отключая свой мозг и устремляя невидящий взгляд на доску. Слушать песенки подобного плана ей совсем-совсем не хотелось. О том, что стоило бы всё-таки узнать, о чём именно заливают в уши детям, Суйгин подумала только тогда, когда звонок вернул её в реальность. Но время уже было безвозвратно упущено — и она сможет узнать суть местных пропагандских речей только если их пожелают повторить. И она в этот момент вспомнит, что собиралась послушать.       Дни тянулись, повторяя один другой. Академия, прогулки с Юсаку или друзьями, домашка, тренировки — с Юсаку, с Шисуи или редкий раз в одиночестве — недолгое вечернее чтение чего-нибудь. На следующий день после её дня рождения, то есть второго ноября, Шисуи не явился на занятия. Не появился он в Академии ни через два дня, ни через три, ни через неделю. В рекордные сроки разобравшись с домашними заданиями, Суйгин решила, что, наверное, стоит его всё-таки поискать потщательнее.       Подумав, она взяла свои тренировочные саи, метательное оружие и отправилась на полигон, решив подождать Шисуи там — в конце концов, была ведь вероятность, что спустя неделю он туда всё-таки заявится? А то дома его застать не получалось ни с утра, ни после Академии в обед, ни перед и после тренировки вечером — как сквозь землю провалился. Ситуацию осложняло то, что она, по сути, была всего лишь шестилеткой, и её время пребывания вне дома было жёстко регламентировано, а в одиночестве так вообще не слишком-то поощрялось.       Но раз уж Шисуи обещал её снова потренировать, значит, непременно, однажды явится. Ждать его на полигоне явно было куда более разумной идеей, чем устраивать поиски по всей Конохе. Вероятность, что он тусуется со своим дядей в каком-нибудь недоступном для маленьких девочек месте была очень высока. К тому же, Юсаку убежал с друзьями, а без отца в доме до сих пор было пусто и тоскливо. На полигоне и в этот раз никого не было — как и все разы за прошедшую неделю. Да и другие юные ниндзя сюда вообще заглядывали редко — полигон был слишком маленьким и запущенным для того, чтобы тут могло тренироваться много человек. Он был слишком старым и малопопулярным, и в основном сюда приходили такие дети, как они, да и то сейчас многие предпочитали после академии гулять и играть, считая, что усилий, прикладываемых там, с лихвой достаточно. Многие дети вообще относились к учёбе спустя рукава, и, если их дома не заставляли тренироваться родители, сами не рвались днями и ночами пропадать на полигонах. Да и в целом рядом с этим полигоном мало кто жил из клана Учиха, так что, естественно, что даже те, кто тренировался сверхурочно, предпочитали таскаться на другие полигоны.       Они с Шисуи жили на небольшой улочке, и она, конечно, по старой памяти оставшейся ещё от Второго Хокаге, гордо именовалась клановым кварталом, но на самом деле большинство Учих были разбросаны по Конохе. В «квартале» же жили в основном те, кто работал в Полиции — просто чтобы добираться до штаба в считанные минуты. Её мать до её рождения, как оказалось, тоже там работала, как и отец Шисуи до ухода на войну. Так что, в каком-то смысле, им просто повезло быть соседями и познакомиться.       Спустя пару часов позади неё затрещали кусты и оттуда в ворохе опавших листьев буквально вывалился Шисуи. Выглядел он помятым. Можно было даже сказать, что весьма убитым жизнью.       — Ты чего такой дохлый? — так удивилась его виду Суйгин, что даже не поздоровалась. — И куда на целую неделю пропал?       — Вот значит как ты по мне скучаешь — ни привет, ни как себя чувствуешь, — пробурчал Шисуи, вытряхивая из волос листья и выпрямляясь. — На закрытом полигоне с дядей я пропадал, — тем не менее, всё-таки сообщил он. — И так и буду пропадать.       — Почему? — нахмурилась Суйгин.       — Он решил, что тратить столько времени на Академию бессмысленно, так что я почти полностью перехожу на домашнее обучение.       — Почти полностью — это как? — ещё больше нахмурилась Суйгин.       — Может, буду приходить на какие-нибудь спарринги, — пожал плечами Шисуи. — А может быть только на экзамены.       — То есть в Академию мы больше вместе не ходим? — склонив голову на бок, жалобно поинтересовалась Суйгин, впрочем, прекрасно всё понимая. Но она всё равно не могла ничего поделать — остаться без Шисуи в Академии было как остаться без рук. За эти несколько месяцев она слишком привыкла к его присутствию.       — Ну, я буду там числиться, но не учиться, — вздохнул Шисуи. — У меня теперь своя, отдельная программа.       — Это же издевательство.       — Вообще, я согласен с дядей — нечего в Академии делать, разве что друзей завести можно, — неожиданно заметил Шисуи. Суйгин, признаться, ждала от него несколько другой реакции. — Мне там скучно, — добил он. — Тебе, наверное, тоже.       — Вообще немного да, но, думаю, твой темп обучения я не потяну, так что буду как все простые смертные, грызть гранит науки в компании с другими детьми.       — Ну, если передумаешь, скажи. Я попрошу дядю, — легко сдался Шисуи.       Суйгин выдохнула — перспективы проходить кучу предметов экстерном прельщала её ещё меньше, чем обучение в Академии.       — Так, я обещал показать тебе кое-что… — начал Шисуи. За подобными фразами обычно следовала демонстрация какого-нибудь мудрёного приёма, после которого у Суйгин волосы вставали дыбом. Этот раз не стал исключением.       — Да ты чудовище, — восхищённо заметила она.       — Нет, я просто Шисуи, — не согласился с ней он.       — Ты просто чудовище, Шисуи, — послушно исправилась Суйгин. — Мне никогда этого не повторить.       — Ну почему, через пару лет, думаю, сможешь, — шкодливо улыбаясь, заметил он.       — Ах, вот значит как!.. — для вида возмутилась Суйгин, сбивая его с ног — и ничуть не сомневаясь в том, что получилось только потому, что ей это позволили — и садясь на него сверху поперёк живота. — Сейчас мы посмотрим, попадёшь ли ты хоть в одну мишень, если едва не умрёшь со смеху! — заявила она, принимаясь щекотать Шисуи. Тот, как оказалось, щекотки не слишком-то и боялся, но минут пять добросовестно подыгрывал.       — Ты устал, да? — всё-таки прекратив свои истязания, поинтересовалась Суйгин, слезая с него и усаживаясь рядом на траву.       — Ага, — вздохнув, подтвердил Шисуи. — Очень.       После нескольких таких встреч Суйгин окончательно убедилась в том, что по сравнению с нагрузками Шисуи, ученики Академии будто бы вообще не напрягаются. Дни теперь, правда, тянулись намного медленнее, чем раньше. Без Шисуи в Академии было пусто и скучно, Мими за что-то на неё обижался вторую неделю — и никак не желал сказать за что, а больше ей общаться было не с кем.       Почувствовав, что снова начинает засыпать на уроке, Суйгин машинально дёрнулась, ожидая привычного тычка в бок. Ощущение было настолько явным и, как обычно, неприятным, что она не удержалась и зашипела, резко поворачивая голову вправо:       — Шисуи, я не отвлекаю...сь… — неловко закончила она, чувствуя, как жар приливает к щекам. Место рядом с ней пустовало, ведь Шисуи не посещал Академию уже вторую неделю. Развернувшись обратно, она всеми силами постаралась не обращать внимания на хихиканье, раздающееся с парты позади неё.       — А ты ещё и чокнутая, да? — сладким голосом осведомилась Хори.       — Чтоб тебя кикаичу за задницу укусили, — в сердцах буркнула Суйгин.       Весь класс хохотал так громко, что даже закативший глаза Хотару-сенсей не стал им выговаривать.       — Кикаичу, как правило, не кусают за зад, — заметил он, снова разворачиваясь к доске. — Итак, Ивагакуре в нынешней войне…