Мой король

      Принцесса не была девушкой неземной красоты. Она была обычной, за исключением того, что в ней текла королевская кровь. Кроме того, Эльсвита была кроткой и доброй омегой — идеальная жена и королева. Только вот разговор никак не шел. Старшие сыновья Рагнара требовали обещанную им землю, а у Альфреда катастрофически не хватало влияния на духовенство для подобного рода деятельности. К тому же все эти слухи о заговоре сильно мешали ему мыслить рационально. Но больше всего по голове бил запах альф, которых в комнате было слишком много.       — Кхм, — тактично напомнила мать о начавшемся приеме. Парень повернулся к своей будущей жене и с полуулыбкой начал беседу. Но мысли Альфреда были далеки от нее. Он размышлял о том, какими ходами можно прийти к договоренности, дабы поскорее передать часть земель викингам. И причиной его спешки было то, что он не желал становиться врагом для них, а они были очень нетерпеливы, особенно самый старший из Лодброков. Все его сыновья были альфами и как бы сильно принц не боролся со своей сущностью, он все же был омегой, а посему, природный страх шептал ему в оба уха. Бьерн Железнобокий не сводил с него взгляда на протяжении всего приема. Это было жутко, если не сказать, что страшно. Альфред внутренне дрожал под взглядом этого высокого, широкоплечего и сильного, словно медведь, викинга.       — Они на нашей стороне и готовы драться вместе с нами, — ответил он принцессе, которой стало казаться, будто викинг смотрит на нее.       — А это кто? — спросила девушка.       — Бьерн Железнобокий, — сказал Альфред, ощутив, как в горле резко пересохло, а викинг, будто считав по его губам свое имя, едва заметно усмехнулся. Принцесса сказала что-то еще, но он уже не услышал, так как его отвлек Этельред.       — … они не единственные, кто настроен против тебя, — серьезно закончил брат, направив свой взгляд в зал, где шептались придворные. Альфред тоже окинул взглядом собравшихся, но вместо заговорщиков увидел только Бьерна, что все так же смотрел на него.       Несмотря на все давление, Альфред все же нашел решение. Он позвал Уббе на личный разговор. Когда сын Рагнара переступил порог небольшой залы, принц ощутил, как сперло дыхание. Сам Уббе кажется, не замечал дрожи будущего короля, поэтому с минуту посмотрев на него, нахмурился и напомнил:       — Ты хотел меня видеть.       Очнувшись, Альфред задержал дыхание и поспешил сделать несколько шагов назад, предлагая викингу сесть. Тут же потянувшись к вину, дабы вдохнуть его аромат и хоть немного перебить запах мокрой земли и моря, что истончал альфа. Он поспешил рассказать задуманное, пока его голова еще могла мыслить здраво. Уббе выслушал, не забыв упомянуть и Бьерна, от чего Альфреду пришлось вновь заставлять себя думать. Он понимал, что согласны будут не все, но стоило хотя бы начать, дабы дать понять дворянам и духовенству, что язычники им вовсе не враги.       На следующий день Альфред ощутил, что его вот-вот накроет течка и мать, почуяв ее, запрет его в комнате, поставит на стражу бет и объявит всем, что принцу не здоровится. Но это будет вечером, если не ночью, а пока, у него были дела, после чего стоило уделить внимание Эльсвите.       Прогуливаясь с принцессой по рынку и обещая ей свое внимание, он вдруг ощутил прожигающий взгляд. Это был Бьерн. Он бесстыдно глядел на него так, словно готов наброситься прямо здесь, посреди рыночной площади. Скорее всего, чтобы оторвать ему голову голыми руками, потому как любви в его взгляде не наблюдалось, если, конечно, у викингов не принято так смотреть на желанную омегу.       От беседы их отвлек слуга, что приехал вместе с Эльсвите.       — Моя принцесса, прибыл портной.       Девушка с улыбкой взглянула на принца и тот, чуть кивнув, в знак разрешения, проводил их взглядом. Развернувшись, он пошел дальше, краем глаза видя, как Бьерн, сидевший за столом открытой харчевни, поднялся и пошел параллельно ему. Их разделял ряд из палаток с фруктами и овощами, но вскоре ряд должен был закончиться, и Альфред начинал сбавлять ход. Железнобокий первым достиг конца и обогнув последнюю, преградил ему дорогу. На улице было слишком много запахов, чтобы он смог разобрать, как пахнет альфа. Викинг шагнул ближе, и только тогда принц почувствовал терпкий запах лесных ягод, мха и сырого дерева, но он был такой слабый, что ему даже не понадобилось много сил, чтобы сопротивляться.       — Отойди, — сказал Альфред, подняв глаза на Бьерна.       — Как пожелаете, — ответил викинг, не сдвинувшись с места. Он всматривался в него, ловя в глазах то, что принц так тщетно пытался укрыть. Крылья его носа резко вздымались, он улавливал слабый аромат течного омеги даже в городской мешанине запахов. Это именно этот аромат он уже ловил на приеме и ощущал его от принца раньше, когда они обсуждали передачу земель. Железнобокий не мог ошибаться, перед ним был немеченый омега.       Принц шагнул назад, затем развернулся и побрел вперед. Альфа шел за ним, он словно нашептывал ему путь, вел его в укромное местечко, чтобы попробовать. И омега внутри Альфреда был не против. Не против подчиниться властному и сильному мужчине, который прошел через сотню смертельных битв и омывался в крови своих врагов столько раз, что хватило бы наполнить целое озеро. Перед такими сущность требовала трепетать, преклоняться, слушаться. Он привел его в королевскую конюшню. Тут никого кроме лошадей не было. Альфред замер у стены возле входа, Бьерн прошел вперед и быстро окинув взглядом помещение, развернулся и приблизился к принцу.       — Что ты делаешь? — невинно спросил Альфред, проследив взглядом за рукой викинга, что уперлась в его грудь, прижав к стене. Железнобокий прошелся по нему хищным взглядом с ног до головы, от чего у принца сперло дыхание. После чего взял его за подбородок и обведя большим шершавым пальцем мягкие пухлые губы, впился в них поцелуем. Несмотря на грозный вид, поцелуй был нежным, так что напрягшийся было Альфред тут же расслабился. Этот огромный альфа буквально закрыл его особой от всего мира. В миг не стало всех проблем и забот, только большое горячее тело, терпкий запах лесных ягод, мха и дерева. Он провел ладонями по мощной шее к плечам под меховую накидку, чувствуя напряженные мышцы под кожей. Это было слишком хорошо для омеги, который еще не был с альфой, так что Альфред быстро понял, что еще немного и он потечет прямо сейчас.       С улицы послышался голос служанки его матери, она искала Альфреда. Викинг отстранился, пронизывая его хищным взглядом. Он найдет его сегодня ночью, даже если мать выставит охрану, Бьерн придет.       Когда солнце село Альфред все еще мог думать. И думал он только об одном. Мать заперла, за дверью стража, но ведь еще были окна. Он открыл их все, будто выбравший его альфа мог заблудиться, но он не мог, Железнобокий нашел бы его, даже если пришлось бы идти на ощупь.       Луна взошла на небо, и принц увидел, как этот зверь, схватившись за подоконник своими могучими руками, легко подтягивается и проникает в его покои. Он бесшумно ступает на пол, замирает и жадно вдыхает воздух, пропитанный сладким ароматом магнолии и ореха. Викингов учили сдерживать свои феромоны, чтобы врага можно было обойти, но вот на поле боя, они отпускали себя и тогда все беты, и слабые альфы были обречены на смерть. Вот почему язычники были такими сильными в бою. Омеги же и вовсе не стояли на ногах и стоило Бьерну ощутить, что Альфред еще не до конца одурел от течки, как он тут же отпустил свои феромоны. Юноша осел на постель, чувствуя, как мокнет ночная рубашка в области ягодиц и покрывало под ней. Эта сладкая издевка длилась совсем недолго, приблизившись, викинг опустился на колени перед ним и запустил свои руки под длинную рубашку. Касание немного отрезвило Альфреда и он, взглянув на Бьерна у своих ног, произнес:       — Тебе нельзя быть здесь, Бог накажет меня.       Викинг остановился на мгновение, но затем провел мозолистыми руками по нежной коже бедер, глядя как задрожал юноша.       — Мои Боги тебя не накажут, — ответил Железнобокий. Он занырнул под рубашку, заваливая парнишку. Бьерн приник губами к небольшому члену, который истекал смазкой. Альфред застонал, вцепившись в покрывало. Мужчина заставил его согнуть ноги в коленях, тут же добираясь до желанной дырочки. Ткань рубашки сползла к животу, открыв принцу вид на зверя у его ног. Ему было страшно, но едва ли принц стал бы звать на помощь стражу, ведь он сам завлек это чудище. Язык Бьерна был в нем, обжигал нежные стенки, делал еще более влажным, смешивая смазку со своей слюной. Альфред закусил собственную руку, боясь не сдержаться и закричать от удовольствия. Вскоре он излился, дрожа всем телом, словно листик на ветру. Возможно, что-то было неправильно, альфа слишком большой или он слишком маленький, ведь он едва не терял сознание, просто чувствуя горячее дыхание Бьерна на своей коже.       Железнобокий приподнялся, он расстегнул нагрудник и потянувшись к замершему юноше, легко порвал его ночную рубашку. Альфред вздрогнул от треска ткани. Ночная прохлада огладила его впалый живот, грудь и выпятившиеся сосочки. Бьерн заполз на него, тут же придавливая своим телом, разводя его ноги, устраиваясь, закрывая собой и своей широкой меховой накидкой стройное юное тельце. Кожаные шнурки на штанах легко разошлись, высвободив нечто большое, что тут же уперлось в живот принца. Бьерн потерся об него, вновь целуя желанные губы. Одна рука протиснулась под его спиной, как бы вынуждая изогнуться, что Альфред с удовольствием и проделал, цепляясь руками за мощные плечи. Свободной рукой альфа приставил член к призывно раскрытой дырочке и поводив крупной головкой вокруг припухлого колечка мышц, толкнулся в него. Принц не выдержал и застонал, выгибаясь сильнее, Бьерн тихо зарычал. Викинг уперся лбом в покрывало рядом с плечом Альфреда, опаляя его дыханием и касаясь губами, мужчина продолжил. Железнобокий закрыл освободившейся рукой его рот, слыша, как скулит под ним омега. Парнишка с радостью впился зубами жесткую ладонь. Ему было больно, Бьерн рвал его, проталкиваясь все глубже и глубже, но он знал, что иначе это произойти не могло. Его омега внутри хотел именно так и слыша грудное рычание альфы над собой, получающего удовольствие, ощущал, как распаляется еще больше. Железнобокий замер лишь когда вошел до конца. Казалось, что Альфред под ним лишился чувств. Капельки пота стекали по бледному лбу, он тяжело дышал, но его руки на плечах Бьерна тянули викинга к себе. Мужчина поцеловал его шею, готовя место для метки, ведь это более чем очевидно, его омега. Парнишка завертел головой, и Бьерн резко толкнулся, тут же выбивая из него вскрик, который утонул в его ладони. Он не примет отказа, даже если ему насильно придется искусать принца.       Выходя из юного тела, он резко толкался в него, вбивая в мягкий матрац. Альфред тихо хныкал, чувствуя вспышку удовольствия за вспышкой, вдогонку которым были губы, что ласкали плечи и шею. Но Железнобокий не станет кусать здесь, спереди, принц это чувствует. Потому, когда его тело покидают, а дышать становится на порядок легче, он открывает глаза и видит, как Бьерн, окончательно избавившись от штанов, вновь тянется к нему. И Альфред послушно тянется на встречу. Он переворачивает его, ставит на колени, сжимает упругие ягодицы и резко, с постыдным шлепком, входит глубоко в принца. Железнобокий слишком сильный, ему невозможно сопротивляться, потому, когда тяжелая ладонь ложиться на спину, Альфред прогибается, кожа его покрывается мурашками. Шершавая ладонь проходит вверх, до самой шеи, пальцы вплетаются в длинные волосы, отодвигают их, открывая шею. Принц несмело оборачивается, глядя как резко двигается викинг, как вздымается его грудь, а в глазах сверкают огни хищника. Мужчина облизывается и начинает толкается медленнее, но глубже. Он пригибается к Альфреду и языком проводит по его шее. Парнишка напрягается, весь сжимаясь, понимая, что альфа выбрал место. Зубы легко впиваются в мягкую кожу, и принц стонет, вновь изливаясь под себя, тут же ощущая, как член внутри него становится больше, напирает на стенки так, что вынуть так просто не получится. Альфред чувствует, как собственная кровь двумя тонкими струйками опоясала шею, слившись на горле в одну каплю, которая тут же впиталась в покрывало. Еще один толчок, внутри, не выходя ни на дюйм и Бьерн кончает. Принц лишь в изумлении открывает рот и капая слюной, тяжело дышит. Будто жидкий огонь хлынул прямо в его живот. Он в забытьи тянется руками к месту их соития, смутно осознавая, что сейчас будет, но мужчина хватает его за руки и прижимает их к ложу своими. Узел заставляет его заплакать. Бьерна слишком много, а его семя, не пролившись из тела Альфреда, распирает живот.       Возможно, ему нужна была крупная омега, кто-то из викингов, сильных, закаленных в боях. Альфред не был слабым, но сравнительно уступал в размерах любой омеге северян, что кажется, совсем не мешало Железнобокому выбрать именно его. Бьерн ласково зализывал метку, прислушиваясь к тихим стенаниям парнишки под ним.       — Это тебе на память, мой король, — пробормотал викинг. Отпустив его руки, он с удовольствием касался нежной кожи везде, где желал.       Альфред знал, что понесет от Железнобокого, потому поспешил организовать свадьбу с принцессой, взойти на престол, отписать земли викингам. И спустя время при дворе родилась маленькая принцесса. «Божье чудо!», — кричали дворяне, видя, как маленькая альфа дергает папочку, который на самом деле мамочка, за отросшие волосы. Эльсвита хранила семейные тайны и любила дитя, как свое собственное, ведь у двух омег не могла родиться альфа, только омега, очень слабая. Белокурую голубоглазую принцессу назвали Этельфледа и больше всего она любила играть с одним из военачальников Альфреда, от которого пахло почти так же, как от нее самой — терпкими лесными ягодами, мхом и мокрым деревом.