Я знаю, это был не Санта

Артур хорошо помнит то Рождество до сих пор, а ведь ему уже перевалило за пятьдесят. Это был один из самых теплых рождественских сочельников на его памяти: за весь день не выпало ни дюйма осадков и температура за окном не опускалась ниже десяти градусов. Ему, четырехлетнему мальчишке, уже не пухлощекому малышу, но еще далеко не взрослому человеку, предстояло в тот день одно из самых важных испытаний в жизни: наравне с отцом и матерью принимать гостей в их большом богатом доме. К слову, его отец, Утер Пендракон, мужчина с почтенными сединами и временами крутым нравом, был уважаемым мэром славного небольшого городка, и воспитывал сына по всем правилам строгости и морали, прививая тому навыки будущего лидера, а мама — молодая красивая женщина со слабым здоровьем, так редко покидавшая дом, души не чаяла в единственном ребенке. Артур, по мере взросления и осознания ответственности за все свои поступки не любил сантиментов и сюсюканья, но каждый раз стойко переносил все неудобства, зная какую радость это принесет матери. А дом с самого утра гудел, словно улей, готовясь к грандиозному торжеству, на которое ожидалось большое количество гостей. На кухне — в другие дни это был его личный маленький рай со всевозможными волшебными запахами и угощениями и с Лео Эмрисом, который олицетворял собой всю мудрость мира для четырехлетнего ребенка — весь день творилось какое-то безумие: крики и шум, что-то шипело, что-то плескалось, где-то лилась вода, откуда-то поднимался столб горячего пара и в воздухе витала мешанина самых разных запахов. Дезориентированный Артур, попытавшись прорваться к Лео, являвшимся предводителем этого бедлама, едва не попался под ноги кому-то из обслуги. На него шикнули и в тот же миг поймав недовольный взгляд Эмриса, Артуру все же пришлось ретироваться с кухонной вакханалии. В Лео, что, казалось, сам был еще вихрастым лопоухим мальчишкой, хотя Артур не раз слышал о том, что тот работал в их доме в качестве шеф-повара еще до появления на свет его самого, он нашел друга и поддержку, которой ему временами так не хватало. Вот и сейчас Артур хотел услышать хоть несколько теплых слов, но момент был выбран неудачный, однако ничто не мешало ему наведаться в кухню за несколько минут до начала всеобщего празднования. Стремительно приближался вечер, и Артур чувствовал, как все сильнее и сильнее его охватывала паника, от которой подкатывал ком к горлу и выступали непрошенные слезы. Но выбраться на кухню так и не получилось. Мама, нашедшая в себе силы сегодня стать гостеприимной хозяйкой дома, выглядела бледнее обычного, однако была полна решимости присутствовать на этом важном вечере, как никогда старалась подбодрить сына: — Артур, милый, ты выглядишь просто волшебно. Я горжусь тобой, дорогой. У тебя все получится, — она подошла совсем близко — тонкий аромат ее духов наполнил комнату, — и, оправив поднявшийся воротничок, звонко поцеловала сына в лоб, мягко ему улыбаясь. — Не подведи меня, Артур. Слишком серьезный вечер сегодня, ставки высоки, — Утер, стоявший у подножия лестницы и ожидавший их с матерью, гордый первым выходом сына в свет, поправил его бабочку и, взяв супругу под руку, неторопливо направился к дверям залы, где уже собрались гости. Вечер начинался… Краем глаза, перед тем, как переступить такой пугающий порог в яркий новый мир, Артур увидел Лео, выглянувшего из кухни, и поднятый вверх большой палец. Значит, все действительно получится, решил он, сам собой успокаиваясь. Через два часа мама, без кровинки в лице, едва не падая в обморок, поднялась наверх, и Утер с Артуром остались развлекать почтеннейшую публику. Артур старался изо всех сил и был на высоте, отец не мог не заметить усилий сына. И его одобрительная улыбка была лучшим подтверждением этого. Все оставшееся время торжества Артур был сам не свой, только каким-то чудом он не путал заученные фразы и титулы присутствующих. Под конец вечера под благовидным предлогом отлучившись буквально на минуту, Артур, торопливо перепрыгивая через ступеньку, а то и две, скоро был под дверью покоев матери. Его не пустили к ней, но по обрывкам разговоров он смог понять, что маме стало хуже и ей вызвали доктора. После услышанного, вернувшись в ярко украшенный зал, Артур старался как можно меньше попадаться на глаза гостям, но быть где-то поблизости от двери, чтобы знать, когда появится доктор. Вечер кончился, гости разошлись и отец был им совершенно доволен, что лучше можно было пожелать, и все же Артура грызла смутная тревога о здоровье матери. Не смотря на всю усталость, он мог бы просидеть у кровати больной всю ночь. Когда мама уснула, отец мягко, но настойчиво вывел его из комнаты, сославшись, что сам может посидеть с ней, а если ему понадобится помощь, то он обязательно позовет сына. Артуру была нужна поддержка и он знал, где может ее получить. На кухне все еще было шумно, но уже не так многолюдно, все еще звенела посуда и где-то лилась вода. Артур опустился на первый попавшийся стул: ноги едва держали его, веки наполнялись тяжестью и он вот-вот готов был уснуть там, где сидел. — Держись, малыш, — чьи-то крепкие руки подхватили его и вновь усадили на прежнее место. Ты был сегодня молодцом, — Лео стоял перед ним с дымящейся кружкой, протягивая ее. — Вот, выпей, если все-таки хочешь добраться до своей кровати. — Спасибо, — принял Артур большую желтую чашку, которая показалась ему невероятно тяжелой. — Ты думаешь, Эмрис? — Прикрыв глаза, он сделал маленький глоток и почувствовал, как по телу потекла живительная сила. — Просто уверен, — ободряюще улыбнулся Лео, забирая у него уже полупустую чашку и ожидая услышать продолжение. — Маме опять плохо. Я не слышал, что говорил доктор, Эмрис, но кажется это что-то серьезное. Как бы я хотел помочь ей, но не знаю ни одного волшебного зелья, что излечило бы ее. Как думаешь, если я попрошу у Санты, чтобы мама выздоровела, он сможет исполнить мое желание? — Артур с надеждой в чистых голубых глазах сейчас как никогда был похож на маленького мальчика, верящего в рождественские чудеса. — Знаешь, у меня есть идея получше. Но ты должен пообещать мне, что немедленно пойдешь спать. Я сам поговорю с Сантой, у него наверняка есть что-нибудь для твоей мамы. А завтра утром ты первым делом узнаешь об этом. Договорились? Немного поколебавшись, будто пытаясь найти подвох, Артур все же принял протянутую руку: — Хорошо. Спокойной ночи, Эмрис. — И тебе сладких снов, Арти. С Рождеством, Ваше Величество, — но последней фразы Артур не слышал, стремительно скрывшись за дверью. — Ты уже знаешь, Эмрис? Мама пошла на поправку, так сказал доктор, — мальчик влетел в кухню, словно ураган, сметая все на своем пути. — Мама сказала, что во сне ей привиделся волшебник в остроконечной шляпе. Спасибо, Эмрис, я знаю, это был ты, точно ты, не Санта. Спасибо тебе, — счастливый Артур прижимался так крепко, так сильно к его ногам, что у Лео едва не навернулись слезы на глаза. Присев, оказавшись с мальчиком на одном уровне, обняв его еще крепче, Эмрис с упоением вдыхал знакомый запах, что не менялся ни с годами, ни с новыми воплощениями.