Реабилитация

      Сразу после долгожданного воссоединения Питер и Локи начали видеться чаще, чем раньше. Мальчику теперь было тепло и спокойно на душе, думать, знать, что Локи теперь ближе к нему. Теперь он совсем не задумывался об их отношениях, и что они повлекут за собой. Улыбка мальчика теперь же освещала каждый день Локи, забывая обо всех пороках и все о том зле, которое он когда-либо совершал. Но сегодня на лице Питера не было той улыбки, которую хотел бы увидеть мужчина. Это не тот привычный взгляд, озарявший хмурый день, даже в самую пасмурную погоду. В нём читались: усталость, дневная рутина, и кажется, слепые нотки обиды, которые тщательно скрывались мальчиком под складками на лбу, под поджавшей нижней губой, средь тонких волосков бровей. Локи даже не увидел и не услышал, как Паркер зашёл, его визит всегда можно было услышать из самой дальней комнаты. Он сидел на диване с подпертой головой, положив на колени одну из бархатных подушек.  — Я не слышал, как ты пришел. — Постояв в дверном проёме и всё досконально изучив, мужчина подсел рядом.       Ответа долго не поступало, тогда Лафейсон попробовал завоевать внимание Питера, пока он был погружен в себя. Этот серьезный взгляд, так не шёл к его пухлому личику и так не нравился Локи. Только он мог делать такой взгляд, но никак не мидградский мальчишка, он этого не достоин.       Ладони Лафейсона аккуратно разжали кулачок напряжённой ладони. Холодные, как металл, пальцы прошлись по открытой части руки, от сгиба до самых подушечек пальцев, оставляя за собой холодную, слегка щекотавшую кожу, дорожку. В эту же минуту пальцы Локи остановили свое странствие, заметив, что Питер почти отошел от своих мыслей, и скрепились в замок, заключив его ладонь в свои сети. — Почему они всегда такие холодные? — спросил Питер, медленно сжав пальцы в ответ. — Потому что я вовсе не человек. —загадкой, ответил ледяной бог. — Что-то случилось? — наконец осмелился спросить он. — Нечего серьёзного.       На самом деле же Питера достали его шумные одноклассники, а точнее один — Флэш, который всё время подшучивает над ним, а сегодня из-за его выходки он не смог сдать доклад по естествознанию, готовясь весь вчерашний день. Обычно Паркер не обращает внимания на такие пустяки, но в этот день он хотел, чтобы всё было с иголочки, как бы банально это не звучало. — Ладно расскажешь по дороге. — не отпуская руки, мужчина встал с дивана, потащив за собой Питера. — Куда мы идем? — крепкая хватка ётуна не давала выхватить руку, что заставило мальчика поволочиться за Локи. — Не скажу. — коротко отрезал бог, пока самому было неловко. На улице, в этот вторник, было очень солнечно, что иногда мерзко светило в глаза, поэтому Питер пытался смотреть себе под ноги, чтобы солнечный свет не разил ему в карие глаза. Вдалеке виднелись уютные домики, похожие один на другой, с разноцветными крышами. Солнечные лучи поблескивали меж зеленых деревьев, посаженных вдоль аллеи, которые своим шумом создавали свою симфонию и радовали местную фауну. — Закрой глаза. — с ноткой всё той же неловкости попросил Локи. Паркер с удовольствием закрыл глаза, чтобы только не видеть солнце. — А зачем? — на что мужчина ничего не ответил, взяв мальчика за руку и медленно куда-то ведя. Питеру было немного страшно, не по себе, иногда приоткрывал глаза, чтобы не оступиться, но он доверял богу, как никто другой.       Наконец они пришли на место. Питер услышал очень знакомую мелодию и с неохотой, но с большим интересом открыл глаза. Теперь солнце ещё больше ослепляло его, но воспоминания нахлынули из детства. — Это же…это та самая карусель! — перед его взором появились белые фарфоровые лошади с потертой краской, «танцующее» вверх-вниз под цирковую мелодию из музыкальной шкатулки. Локи невзрачно повёл уголками губ, смотря на не менее ослепляющую улыбку Питера. Сейчас он нервничал так, как никогда раннее, что самому стало тошно от себя. И что только позволяет себе этот мальчишка, заставляя самого бога лжи дрожать, будто ему все шестнадцать. — Я подумал, что это могло бы поднять тебе настроение. — тихо сказал ётун. Он нашел это место, заросшее кустами и деревьями, когда один гулял под тусклыми фонарями ночного Нью-Йорка, сразу вспомнив их давний разговор в саду, о котором Питер, каким бы легкомысленным не был, всё равно помнил. Это место было настолько непримечательно, что больше напоминало дебри с небольшим прудиком в углу, в котором плескались утки в знойную жару, и со скрипучими лавочками у каждого пышного дерева. На них сидели не только дети, пришедшие со своими родителями, но и престарелые люди за газетой, вязанием или за игрой в шахматы. — Ты прокатишься со мной? — неуверенно спросил Паркер, на что мужчина отказался, но мальчишка нисколько не обиделся, а наоборот немного занервничал. Но это чувство быстро прошло, стоило ему сесть на белого жеребца.       Локи наблюдал за ним со стороны, пока Питер изображал ковбоя или храброго рыцаря, ничуть не выделяясь от остальных. На лице бога невзначай появилась легкая улыбка, которую не заметил бы лишь слепой, но он быстро переменился в лице, когда Паркер слез с карусели. — Точно не хочешь покататься? Это очень весело! — с улыбкой подбежал мальчик к Локи — Нет, спасибо. Мне хватило понаблюдать за тобой. — на эти слова Питер бы засмущался, если бы его не перебило большое желание прокатиться вместе с ним на лошади. — Ну пошли, пожалуйста! — Питер начал тянуть Локи за белый рукав рубашки. — Ладно, ладно. Ты же всё равно не отстанешь — Локи не смог отказать мальчику, так же как и сдержать свой смех. Сначала они катались в карете из пластмассы, потом бегали друг от друга средь лошадок и шестов. Прокатились верхом на одном коне, словно принц и принцесса, на удивление, не привлекая к себе особого внимания, а наоборот только разбавляя день незнакомцев.

***

— Расскажешь, что случилось? — спросил Локи, уже гуляя по улице. — Ну один мой одноклассник всё время называет меня «Пенис Паркер» и вот сегодня…— Питер не успел договорить, как услышал смех со стороны мужчины. — Пенис Паркер? Серьезно? — задыхаясь в собственном смехе, переспросил Локи. —Это не смешно. — сказал мальчик с серьёзным лицом, отвернувшись от друга, уже без желания рассказывать дальше. — Ладно, ладно, извини. Просто не обращай на это внимание. — только это мог посоветовать сейчас Локи, хоть сам оказывался в похожих ситуациях с друзьями Тора, когда был маленьким.       Мужчина не начал переживать из-за такого пустяка, но сейчас появилось желание прижать Питера к себе, показать ему, что он может положится, чтобы только всегда видеть улыбку на его лице. Но Локи только приобнял мальчика за плечо, в попытках отвлечь от неприятных мыслей, когда второй посчитал это дружеским жестом, но это проявление внимания значило многое. *Солнечный день оставил после себя лишь несколько золотых полос на синеве небес, скрываемые облаками; и прохладный ветерок, развивая волосы, щекотавшие лицо. Эти двое совсем потеряли счёт времени, наслаждаясь обществом друг друга и окружающей атмосферой этого вчера, под тусклым светом вывесок. Остаток этого дня они провели на набережной, неподалеку от аллеи, наблюдая за отплывшими морскими суднами: не то обычные прогулочные катера, не то большие лайнеры; слушая уличных музыкантов, встречая по дороге велосипедистов с разноцветными фонариками, и вдыхая терпкий запах из фургона с кофе.       — Ты когда-нибудь хотел бы уплыть отсюда? — спросил Локи, переведя свой взгляд с морских волн на мальчика, в глазах которого отражалась чёрная вода, пришедшая из океана. — Я даже и не думал об этом. Мне нравится это место, но и попутешествовать я всегда не против. — после своего ответа, Питер через пару секунд посмотрел на ётуна. — Скучаешь по своему дому? — Если бы.       Асгард не был настоящим домом Локи, но всё же он когда-то хотел стать царем этого прекрасного мира, поэтому сейчас грустнее всего было от того, что ему никогда не стать правителем. Но мужчину волновало сейчас лишь одно: чтобы этот день не заканчивался. Локи проводил Питера до дома, который тоже совсем не хотел расставаться с ним. Они стояли напротив дома ещё некоторое время, пока всё внутри мальчика так трепетало, руки становились тяжелее, пока они держали уже знакомые ему ладони, а плечи становились похожие на раскалённое железо. — Ну я пойду…— нехотя разразил тишину Питер, на что ётун украдкой кивнул в знак согласия. Но вместо того, чтобы уйти, теплые ладони потянулись к Локи, и Питер легонько поцеловал его в прохладную щеку. Он уже было хотел убежать к двери, но крепкая хватка перехватила его. Мужчина прижал мальчика к себе сильнее и нежнее, чем, когда он спас его от столкновения с машиной.       Питер теперь и шагу не мог ступить, он не хотел обрывать наслаждение долгожданным теплом, пока Локи хотел целовать его ещё более чувственнее, но понимал, что если сделает это, то не сможет уйти. Но Питер ушёл первым, оставив мужчину стоять, словно статуя изо льда, а сердце, если оно у него и было, сжалось до невыносимой боли. Он не хотел возвращаться обратно в штаб, поэтому продолжил гулять по ночному городу, между бетона и стекла, дожидаясь нового дня так рьяно, как никогда прежде, чтобы снова увидеться с мидградским мальчишкой. Но Локи колебали сомнения. Ему хватало того, что они уже просто стали отличными друзьями, и влюбляться в него сейчас — было ошибкой, потому что не хотел, и не хотел всех дальнейших страданий и ощущений. Да, Локи влюбился, чёрт возьми. Полюбил его проницательные глаза, каштановые волосы, улыбку, то как он смеётся или смущается. Но Питер ведь человек, а он — бог. Бог коварства, который докатился до такого, что привязался к обычному смертному. Размышляя над этим, Локи стоял средь домов, смотрел на небо и думал о всех днях, проведенные с мальчишкой. Уши сейчас ничего не волновало, не обыденный Нью-Йоркский трафик, не прохожие, обсуждающие последние новости, но внутри все волновалось, будто весь большой город был внутри самого него на гребне волны.       Через пару часов мужчина, сам того не замечая, вернулся к себе домой. Но по ощущениям это место не было его домом. Сегодня постель была невыносимее обычного, скомканная простыня, таила в себе все его сомнения, что удалось уснуть только под утро. Эта ночь казалась для Локи бесконечной и душной под гнётом уличной пыли, и собственных мыслей.