Точка возврата

— Эй. — Хэнк, — надломленным голосом произнес андроид, и сердце человека дрогнуло, он протянул руку и коснулся плеча, а потом и вовсе притянул к себе для объятий. Он убил бы на месте всякого, кто сказал бы ему месяц назад, что он допустит даже вероятность подобного. Сильные руки нерешительно обняли в ответ. Андерсон почувствовал, что лопатки андроида подрагивают. — Ну, ты, что, жестянка? — вырвалось у него. — Я не… — Я знаю, прости. Я знаю, — он погладил андроида по спине, извиняясь. — Я не… — повторил андроид, не обратив на слова человека никакого внимания, — не знал, что умею плакать. — Теперь знаешь, — отстранив напарника, Хэнк заглянул ему в глаза, — и, надеюсь, не будешь этим пользоваться, чтобы меня разжалобить, — в своей манере проворчал Хэнк. У Коннора вырвался нервный смешок, и сердце Андерсона снова ухнуло в пятки, — это так по-человечески. Он снова обнял его, наплевав на все, да к тому же, город вокруг был мертв, если не знать, кто на самом деле его теперь населяет. Он не думал, что такие глупцы существуют. Хэнк позволил себе прижать ладонь к затылку андроида, и пальцы успокаивающе гладили идеально уложенные волосы. Подумать только, этот суперкомпьютер участвовал в бунте машин, которые осознали себя, помог Маркусу после того, как люди покинули город, и даже форму киберлайфовскую не сменил, а теперь стоял и плакал на плече человека, который в общем-то не особо теплые чувства испытывал к нему на протяжении всего их сотрудничества, а волосы так и не растрепались. Хэнк это исправил, конечно, хотя чисто из зловредности тоже не получилось. — Ну, все, хватит, — Хэнк стал чувствовать неловкость, но не сделал попытки отстранить андроида, пока его синтетические слезы пропитывали провонявшую сигаретным дымом и дрянным виски куртку. Хэнк уже достаточно стар для того, чтобы верить в судьбу, но она все-таки преподнесла ему урок, одарив в конце вот этим вдруг ставшим беспомощным существом в его руках, и Хэнк мгновенно провалился бы в ад, если бы знал, черт побери, что ему теперь с этим подарочком делать. Но его словно ушатом холодной воды окатило, когда он подумал, как должно быть Коннору сейчас страшно. Хэнк научился справляться со своими эмоциями, страхами, чувствами, а Коннор сутки назад открыл для себя новый мир в прямом смысле слова, наполненный всем этим дерьмом до краев. — Я уже весь промок, — пробурчал Хэнк, язвительность была у него в крови. Да и нахер ему эти телячьи нежности! — Простите, — Коннор будто на стену наткнулся, дернулся, как от удара, и резко вскинул голову, пытаясь отступить. — Я разве сказал, чтобы ты отвалил? — спросил Андерсон, поняв что теперь с Коннором нельзя общаться, как прежде. Теперь придется, еб твою мать, считаться с его чувствами. С его чувствами! К этой мысли человеку придется еще привыкнуть, если он решится высказать то, зачем пожаловал в этот чертов город. Из рук так и не выпустил. — Я не… — Я хочу сказать, хватит лить слезы и садись уже в машину, — перебил его Хэнк, с самодовольством отмечая, что слезы больше не текут ручьем. — Я не… — Тебя заклинило? Завис? Что непонятного я говорю, а? — он начинал сердиться, но не так, чтобы Коннор прямо испугался до перезагрузки. — Я говорю, садись в машину. Или ты хочешь остаться в этом городе? — Лейтенант… — О, поглядите, он вспомнил другие слова, — в притворном удивлении Хэнк вскинул руки к серому небу. — И теперь я снова лейтенант? Куда подевался Хэнк? И, кстати, я больше не… лейтенант, — добавил он и отвел взгляд, будто смутился, но мельком увидев взгляд, каким Коннор на него смотрел, решил, что все-таки должен объясниться. — Ладно, слушай, я дико замерз, в мокрой куртке… Коннор незаметно просканировал его и выяснил, что влага не добралась даже до рубашки, но решил промолчать — сейчас происходило что-то, от чего его тириумный насос заставлял сердце быстрее перекачивать синюю кровь. — …поэтому пойдем в машину. Коннор послушно проследовал за бывшим напарником и сел в машину. Когда дыхание человека перестало вырываться клубами согретого морозного воздуха, сказал: — Простите, что позволил себе вольность, — андроид опустил глаза. Теперь с 98% уверенностью он мог сказать, что возникшее чувство — стыд. — Ты про то, что назвал меня Хэнком или про то, что чуть не утопил меня в слезах? Коннор никак не мог понять мотивы Андерсона, даже анализ его голоса и интонаций не давал ему ответов. Но когда он осмелился украдкой глянуть на человека, то с облегчением увидел теплую улыбку на его губах. — Проехали, — Хэнк снова замолчал. Еще одну минуту он может себе позволить потянуть кота за яйца. Это лучше, чем остаться ни с чем. — Как ты тут? — снова отвлеченный вопрос, ответ на который он бы знал, если бы забрал этого чертова андроида с собой сразу. — Я не… — Только не говори, что не знаешь! — вспылил человек, и эта вспышка вызвала у андроида искреннюю улыбку. — Я хотел сказать, что не уверен. Мне не хватает моей работы детектива. У Хэнка отлегло от сердца. Он не хотел знать, чем эти освобожденные мешки с гайками занимаются круглыми сутками в этом городе, его интересовал только один из них. Тем проще будет сказать то, ради чего он приехал. Вздохнув, он произнес: — У меня есть предложение, — ну, что он в самом деле! Ведет себя, как пацан. — Насколько я знаю, выезжать из города и жить где-то еще вам не запрещено. Поэтому я уполномочен пригласить тебя в свой город, в наше управление полиции. — Вы же сказали, что не работаете больше в полиции. — Такого я не говорил, проверь свою оперативку, — буркнул Хэнк. Путать мягкое с теплым — тоже чисто человеческий порок. — Вы сказали, что больше не лейтенант. Вы могли сказать по телефону, — резонно заметил Коннор. — И ты, в случае твоего согласия, конечно, шел бы пешком прямиком до Толедо?* — Это не проблема, — ответил Коннор. — Но я все еще не совсем понимаю… — Да что ж ты заладил?! Пока ты, блядь, не обрел свободу воли, очевидные вещи тебе объяснять не приходилось! — Простите, — Коннор понизил голос почти до минимума, что можно было бы принять за шепот. — Так. Давай-ка кое-что проясним: ты не просишь прощения по поводу и без, только если натворишь какую-нибудь хуйню… — Хуйню? — Коннор старался не выдать внезапно охватившего его веселья. Он... скучал по этому человеку. — Да, хуйню. Типа ты там котика переехал нечаянно, выпил мой бурбон, сломал стол в гостиной, разбил кому-то голову, или назвал меня по имени. Усек? — Усек, — ответил Коннор и Хэнк, наконец, посмотрел на него. — Тебе весело? — взгляд суровый, но мягкие нотки в голосе от андроида не ускользнули. Анализ этого самого голоса говорил ему, что человек не злится ни на грамм. — Немного, — честно ответил Коннор. Взгляд Хэнка вдруг стал серьезнее, глаза потемнели и морщины залегли еще глубже. — Коннор, — все равно голос не выдавал злости или недовольства. Внутренние системы андроида затрепетали, — я приехал сюда предложить тебе работу в управлении полиции города Толедо. В моем отделе. И тут до андроида дошло — его лейтенанта повысили в звании! Он аж рот от удивления открыл. — Муха залетит, — съязвил Хэнк, но Коннор еще шире раскрыл рот. Человек закатил глаза. — Смог удивить тебя, говорю? — Хэнк смотрел на него, донельзя довольный произведенным эффектом. — А теперь хорошенько пошевели процессорами и скажи мне ответ. Коннор не ожидал от Хэнка такого предложения. Может, тогда, когда все только случилось и Хэнк сказал ему, что город теперь под контролем Маркуса и его банды клонов, а сам он уезжает вместе со всеми людьми, Коннор ждал чего-то подобного, но не сейчас. Он не знал, что думать, когда Хэнк попросил о встрече пару дней назад. Теперь он знает, но это знание грозило прямо сейчас перегрузкой центрального процессора. — Ну же, давай. Простой вопрос: поедешь со мной? Простой ответ: да или нет. — Да, капитан. Пусть они еще не раз поругаются, и Хэнк не раз попытается набить одну конкретную жестяную морду, но об этом своем решении, черт возьми, он ни разу не пожалел.