Стекло и Железо: пиши пеплом мое имя

      Полночь. Дешевый мотель. Скомканные грязные простыни. Два переплетенных, как влюбленные змеи, тела. Запах секса и сигарет сводит с ума, комната заполнена стонами.       — Да-а. Сильнее, — не узнаю своего голоса. Мерзко. И так чертовски хорошо…       — Нормально? Не больно? — Серьезно, чувак, не порти момент, я его почти месяц ждал.       — Заткнись и трахни меня! — Да! Вот так. Его член во мне. Так глубоко. Ммм. Фак.       — Еще. Да! Ч-черт! Ударь… меня. — Что за взгляд брошенной собаки? Отвратительно.       — Ч-что? — Парень удивленно замер. Весь кайф обломал. Ну что за…       — Ударь! Слабак! — Громкий удар нарушил тишину комнаты. Я осторожно прикоснулся к лицу, стер каплю крови с алых от поцелуев и укусов губ. Этот вкус…боли. Бесподобен.       — П-прости, я не хотел… — испуганно прошептал парень. До чего милый, бесполезный щеночек.       Я резко перевернулся и оказался сверху. Так мы с мертвой точки не сдвинемся. Пора с этим заканчивать. Одним движением он вошел почти полностью, я даже ойкнул от неожиданности. Грубо толкнулся бедрами навстречу. Агрх. Большой. Простыня была больше похожа на поле боя, кровать от наших синхронных движений жалобно скрипела, угрожая развалиться на части. Левой рукой я уперся в его накачанный мокрый пресс, правой сдавил горло. Потрясающе чувство. Такие слабые, чуть сильнее сожми — и жизнь покинет тело, останется пустой сосуд. Сейчас он чувствует превосходство надо мной, крепко сжимая мои ягодицы. Но от одной мысли, что через пару минут…       — Черт. К-кончаю! — Мощно излился ему на живот, не прикасаясь к себе. Отпустив его шею, на которой остались следы от моих пальцев, я перехватил его руки на головой, прижав к спинке кровати. Отличный ракурс. Бесценное выражение лица. Столько удовольствия.       — Я… тоже! Мн! — Он на секунду замер, войдя в меня на всю глубину. Я почувствовал, как напрягается его член. Ладно это было не так уж и плохо. Умелый мальчик, и симпатичный, к тому же. Подкачанный, смуглый — в моем вкусе. Жаль, что все уже закончилось.       — Это было… потрясающе! Ты невероятен, — отдышавшись, выпалил он. Ну, конечно, поживи с мое — и не такому научишься.       — Знаю, детка, знаю, — хищно улыбнулся я. — Ты тоже был неплох. За это я подарю тебе красивую смерть… Perperta morpha [1], — нежно прошептал я, склонившись к уху так, что его обожгло дыханием.       Щелчок пальцами, и парень просто закрыл глаза, последний раз глубоко выдохнув. Спокойная смерть. Даже завидую немного. Такой красивый, когда молчит. Накинув на голое тело халат, я открыл окно и поднес ко рту сигарету. Дым приятно обволакивал легкие.       Пару лет назад я переехал в Лос-Анджелес. К сожалению, специфика моего существования вынуждает находиться в постоянном движении. Примерно каждые шесть-семь лет приходится менять место жительства, оставляя за собой горы трупов. Ну, не прям уж горы. Раз в месяц. Не так много. Но вполне достаточно, чтобы удовлетворить мои потребности…       Раньше я не особо, сказать, сдерживался, но это привлекло много лишнего внимания. Потушив сигарету о тыльную сторону ладони, я слегка поморщился. Ожог практически на глазах исчез. Этот паршивый мир причинил мне столько боли, что она вошла в привычку и стала приносить удовольствие. И ему стоит привыкнуть, что я отвечаю взаимностью.       Немного постояв под ледяным душем, я вернулся к охладевшему телу горячего юноши. Ха, какая ирония.       — Мда. Развлекся на славу. Теперь, как хорошему мальчику, надо убрать за собой. — Я вытянул руку и тыльной стороной ладони нежно провел по его лицу, — Если от этого тебе станет легче, я не сплю с кем попало. Ты мне и правда понравился. Verdwyn[2].       Парень рассыпался сверкающими хлопьями пепла. Спасибо за прекрасно проведенную ночь, blodau hardd [3]. Как ни печально, ты всего лишь человек. Может, не самый мерзкий из своего вида, но сути это не меняет. Я вас всех одинаково…ненавижу.       Приведя феном свои волосы в порядок, я надел свежевыглаженный костюм и взглянул на новенький ролекс. Гм. Немного дольше, чем планировал. Через пару часов я должен быть на кафедре. Вечная жизнь, конечно, вещь приятная, но потребность в сне никто не отменял. 4:30. Успеваю заскочить в старбакс.       Спустившись в фойе отеля, встретился глазами с симпатичной, слегка нездорово бледной девушкой.       — Удачного дня, мы рады видеть вас в любое время, — добродушно улыбнулась та. Ха. Лицемерка клыкастая.       — Что ж. Тогда, пожалуй, зайду днем. Буквально мечтаю посмотреть, как солнышко сожжет тебя заживо, — та же улыбка в ответ. Девушка сделала шаг назад и поджала губы. — Ваш вид вызывает у меня омерзение еще большее, чем люди. Но ваше счастье, что мы не пересекаемся, и мне, впрочем, плевать на вас. Спокойного дня.       Миловидная вампирша тихонько пошатнулась и рухнула на диван.       — Жуть какая… — почти одними губами произнесла она.       Я был слегка удивлен встретить вампира на улицах Лос-Анджелеса. Сегодня это явление довольно редкое. Впрочем, как я уже сказал, меня слабо интересуют подобного рода твари. Однако в одиночку они живут (если можно так выразиться) весьма редко. Видимо, неподалеку гнездо. Не люблю конкуренцию, да и шуму могут навести лишнего, а я только устроился на хорошую работу. На которую, к слову, опаздываю.       — Такси! — я махнул рукой проезжающему авто. В уши ударил свист тормозов. — До Университета Южной Калифорнии. И побыстрее.       Будет весьма неловко опоздать в первый же рабочий день.       Паршивец из вредности тормозил буквально на каждом светофоре. Не останови у старбакса, точно прибил бы. Горячий латте немного успокоил. В паре километров от университета из-под капота повалил дым.       — Мне кажется, с машиной что-то не то-о, — нервно барабаня по крышке кофе, подозрительно проворчал я. Бровь предательски дернулась.       — О чем вы, она просто урчит немножечко, как котенок… — мужчина нежно погладил панель.       Да, котенок, который курит по десять пачек в день. Тихонько выругался и вылез из машины, напоследок посильнее хлопнув дверью.       — Дальше дойду сам, удачи, — чтоб у тебя все колеса отвалились.       Нервно закурив, ускоренным шагом пошел в сторону университета. К счастью, уже не так далеко. Здание нагоняло на меня тоску. Насмотрелся я в свое время на неороманскую архитектуру. Тем временем совсем рассвело, стали появляется снующие туда-сюда студенты.       Я зашел в аудиторию, поражающую своими размерами. Потрясающая акустика. Славно, не придется глотку драть. Довольно быстро зал заполнился подростками всех мастей и цветов. Глянул на часы. Что ж, приступим.       — Доброе утро. Я так понимаю, первый курс, факультет литературы? — студенты одобрительно закивали. — Отлично, меня зовут профессор Эйден Бишеп, с сегодняшнего дня я буду читать лекции по истории и культуре древнего мира. Не волнуйтесь, здесь я такой же новенький как и вы, поэтому будем начинать с нуля вместе, — дружелюбнейшая из моего арсенала улыбка. Женская половина аудитории томно вздохнула. — Так получилось, что моя лекция для вас первая в этом учебном заведении, собственно, как и для меня. Считаю, что подобный момент сродни лишению девственности, поэтому я буду предельно аккуратен и постараюсь доставить вам максимум удовольствия.       Аудитория вспыхнула. Я лишь тихо усмехнулся.       — Однако предупреждаю тех, кто считает, что сможет безнаказанно пропускать мои лекции: не-а, не прокатит. У меня потрясающая память на лица. Ну, в принципе, с организационными моментами все. Итак, приступим непосредственно к материалу. История — (греч. Ιστορία, «исследование») — сфера гуманитарного знания… — и я приступил к работе, которая приносила мне хотя бы некую иллюзию покоя. Иронично.       Более всего в моей бесконечно долгой жизни привлекало созерцание. Люди, сколь отвратительны бы ни были, умели ценить и запечатлеть красоту момента. Живопись, архитектура, физика. Пытливый человеческий ум постоянно стремился к совершенствованию. Та немногая роднившая нас черта. И я наблюдал. Совершенствовался вместе с ними. Первый автомобиль, кинематография, фотоаппараты. Не чудо ли? Жаль, что большая часть все этого — лишь ничтожные попытки компенсировать отсутствие истинной силы.       И все же этот факт не умиляет их достижений. Должен признать, несмотря на то, что искренне ненавижу людей, я уважаю их как вид. Соперников в битве за выживание, если хотите, которую мы им уже давно проиграли… Сколько живу, не укладывается в голове, как можно быть столь невежественным и при этом господствующим видом. Видимо, где-то теория Дарвина дала сбой (неудивительно: ее же человек придумал). Что в этих созданиях такого особенного…       Вампиры — куда сильнее и живучее (несмотря на то, что мертвые), оборотни — в сотни раз выносливее, молчу про бешеную регенерацию. Подобные мне — вообще разговор отдельный. Хотя, нас как раз-таки и практически не осталось.       — Что ж, более не смею задерживать вас. Если остались какие-либо вопросы, подойдите ко мне по окончанию смены. Надеюсь, мое общество не слишком вас утомило, — последнее произнес немного громче, обратив внимание на спящего парня, — молодой человек в третьем ряду слева. Доброе утро! Лекция окончена, вы свободны, только вытрете за собой слюни с моего стола. И будьте добры, в следующий раз принесите с собой подушку, мне больно на вас смо… — я запнулся, когда парень поднял на меня заспанные глаза. Это лицо…       — П-профупофения, — зевнул он, — Впредь подобного не повторится. У вас и правда прекрасная память на лица, Эйден, — ткнул пальцем в мою сторону, — а у меня, — затем в свою, — на имена, — невинно улыбнулся и скрылся в коридоре. Это просто Невозможно.       Примерно минут десять я провел, бессмысленно созерцая место, на котором он сидел. Мокро. Мерзопакость какая! Кажется, я слишком мало спал сегодня. Померещится же.       К концу дня, прочитав одну и ту же лекцию трижды с перерывом на кофе, я понял, что не так уж люблю историю. Обессиленно распластался в кресле. Фух. В принципе, рабочий день окончен. Посижу еще часок для приличия — и домой.       В кабинет влетел взъерошенный крупный мужчина в спортивной форме.       — Значит, вы новый профессор истории, — вцепился амбал в руку и яростно затряс.       — Пустите, оторвется же, — аккуратно изъял свою кисть из его лапищи. Мужчина немного смутился.       — А, простите. Дерек Прайс, преподаватель физической культуры, по совместительству руководитель кружка легкой атлетики. И куратор первого литературного. Очень приятно, — улыбнулся он так, что у меня аж скулы свело.       — Эйдан Бишеп, взаимно, — не очень, — Моя смена закончилась, и я, пожалуй пойду домой: плохо спал знаете ли. Буквально мечтаю зарыться носом в подушку, — поднялся с кресла и накинул пальто.       — Да-да, конечно. Увидимся завтра, Эйден. Ничего, что я на «ты»? Надеюсь, в перерыве составишь компанию за кофе. Любишь латте? Видел, как покупаешь в автомате, — этот сталкер что, следил за мной? Великолепно! — У меня в кабинете кофемашина, и, если ты не против… — да-да, только отстань, ради всего святого.       — С удовольствием, — прервал сумбурный поток речи и попытался дружелюбно улыбнуться, но вышло так себе. — До завтра, — вот черт приставучий.       — Пока! — отсалютовал и встал как вкопанный. Я остановился в дверях. Ну и…       — Эм. Мне аудиторию закрывать, — ненавязчиво намекнул я.       — Да. У нас случаи воровства участились, и ректор настаивает, чтобы мы носили ключи, — ой крети-и-ин, — А… — густо покраснел он, — простите! — рванул так, что чуть не сбил с ног.       Бровь предательски дернулась. Та-ак-с. Где мой Black & Gold [4]?       Заперев кабинет, направился к выходу. Желание еще с кем бы то ни было пообщаться отсутствовало напрочь. Я решил прогуляться по вечернему городу.       Закат окрасил здания Лос-Анджелеса в багряный. Воздух пропитался вечерней свежестью. Люди спешили вернуться в свои дома, для кого-то же жизнь, наоборот, только начиналась. Через пару часов на улице стало почти совсем пусто. Наконец облегченно вздохнул. Стоило ли в этот раз устраиваться на работу с подобным потоком людей? Последний раз я работал в уютном офисе с отдельным кабинетом и встречал других сотрудников разве что на планерке.       Немного непривычно. Впрочем, за последние сто лет многое изменилось. Пылкая ненависть переросла в стойкую неприязнь. Как бы поточнее выразиться… то чувство, когда видишь, как по стене ползет наиотвратительнейшего вида таракан, и спешишь поскорее его прихлопнуть, но вскоре понимаешь, что этих тараканов огромное множество, и всех все равно не перебьешь… однако осадочек остается. И когда эта пакость пробегает у тебя по лицу… буэ. Сейчас стошнит. Что-то фантазия разыгралась. И когда это, спрашивается, жалкие смертные мне по лицу бегали… бред какой-то.       Погруженный в собственные мысли, не заметил, что уже не так одинок, как хотелось бы.       — Дружище! Сколько лет! — вдруг окрикнули меня сзади. Я остановился.       — Прошу прощения? Мы разве знакомы? — Какого? Первый раз вижу этого человека. Приятной наружности парень подошел ко мне и властно приобнял за талию. Не понял?.. Рука лишняя?       — Ты чего? Серьезно не помнишь? — Незнакомец довольно грубо повел меня в переулок.       — Отпустите, я вас первый раз вижу, — зашипел я.       — Не рыпайся, — спокойно, но твердо произнес парень, и я почувствовал, как к животу приставили нож. Серьезно? В переулке нас ждали.       — Вот это повезло, — улыбнулся один из них, заметив ролекс — давай, выворачивай карманы и, может быть, уйдешь целым.       Ой зря. Не в настроении я играть в такие игры. Резко развернулся и выбил нож из рук парня.       — Сученыш! — выругался он и попытался ударить. Но я опередил его, схватив за горло и приподняв. Парень задергался и захрипел. Послышался хруст. Ах, что за звук! Чудесно.       — Какого?! Пизда тебе, уебок! — Резкий удар в шею выбил меня из равновесия, я рухнул прямо на труп. Так, значит. Лааадно.       — Съебываем, — крикнул парень, который что-то вонзил мне в шею. Да конечно. Ну попробуйте.       Я щелкнул пальцами — двое врезались в невидимую преграду из воздуха. Шатаясь, приподнялся и посильнее ухватился за инородный предмет в горле. Начал судорожно соображать, что это.       — Ты что, вогнал мне в шею арматуру?! — яростно захрипел, сплюнув сгусток крови. — Знаешь, как это больно?! — выдернул ее. — Впрочем, сейчас узнаешь… — разжал ладонь, и тяжелый штырь сорвался с руки, насквозь пробив парню грудь, пришпилив к стене в паре сантиметров от земли. Второй в ужасе замер, не в силах отвести полных страха глаз от мертвых товарищей.       — Твоя очередь, — рявкнул я, — lore infernua! [5] — давненько не применял эти чары. Рука, благо, набита. Да и как-то само собой вышло.       Раздался скрежет сломанных костей. Улицу заполнили стоны боли. Даже стены омылись кровью. Вытер с лица брызги. Пальто, увы повезло меньше. С ворота свисал увесистый ошметок плоти. Придется сжечь.       — Б-ольно-о-А-а-а! — корчилось в агонии нечто, некогда бывшее человеком. Его ребра торчали в обратную сторону, лицо до неузнаваемости исказила гримаса страданий. Большая часть органов вывалилась наружу, и только сердце торопливо сокращалось, гоняя медленно изливающуюся на дорогу кровь. Отвратительно.       Слегка пошатнулся. Что? Коснулся шеи и взглянул на руку — кровь. Рана не заживает? Ах, ну как же: Железо… Оперся на стену. Плавно двигаясь вдоль здания, постарался как можно дальше уйти от места кровавой бойни. Не знаю, насколько далеко в таком состоянии это удалось, но через несколько минут я отключился. ***       С самого детства я знал, что мы с сестрой были особенными. Не такими, как другие дети.       «Твоя рука! Папа! Ты поранился? Сейчас», — девочка взяла мужчину за руку, кровь начала возвращаться в рану, а порез заживать.       «Не смей ко мне прикасаться, ведьма!» — резкий удар по лицу, и она упала на землю.       «Зачем я вас родила только… знала бы — придушила бы в колыбели».       Не помню лиц родителей. Но таких моментов — помню достаточно, чтобы их ненавидеть. Однажды они просто не вернулись. Мне тогда было десять. Мы с Анной остались одни, кроме друг друга у нас не было никого. Но даже тогда Она, моя старшая сестра, из последних сил продолжала улыбаться. Нам рано пришлось повзрослеть. Средств на жизнь едва ли хватало. Сестра продавала травы, пекла хлеб. Как сейчас помню этот запах… пряный, с нотками полыни.       Я подрабатывал на конюшне, менял подковы. И, казалось, мы, в какой-то момент, были по-настоящему счастливы. Как маленькая, но все же семья. Какое-то время.       Пока одной особенно холодной ночью к нам в дверь не постучали.       Проснулся я от звука удара и тихих всхлипываний. Та картина навсегда останется в моей памяти и долго еще будет преследовать в кошмарах. Крупный мужчина, склонившийся над сестрой. Еще один сзади. Я замер в ужасе, не веря происходящему. Почему? Разве можно так…       За всем этим наблюдал рыцарь. Его похотливый взгляд встретился с моими маленькими испуганными глазами.       — Знаешь, дорогая, я передумал. Больно у него личико смазливое, — мерзко усмехнулся он.       — П-прошу, нет, — тихо прошептала Анна, — Вы обещали. Я все сделаю. Не трогайте, — заплакала она.       — Уже сделала. Мои воины вполне довольны твоими стараниями, — улыбнулся рыцарь, — А я до сих пор страдаю от одиночества… — он начал демонстративно стягивать латы. Другие же, закончив свое мерзкое дело, поспешно оделись и вышли, не желая более видеть, что будет происходить дальше.       Сестра, полураздетая, избитая лежала на полу, освещенная лунным светом. Как всегда, несмотря на ссадины, прекрасная. По ее обнаженным бедрам струилась кровь.       — Беги, — одними губами произнесла она, и я бросился вперед настолько быстро, насколько мог. Меня трясло от страха и ненависти. В ушах пульсировала кровь. Видимо, не ожидая подобного расклада, люди просто не успели среагировать. Бежал я не разбирая дороги. Ветки царапали лицо. Силы покидали, и я то и дело запинался, падал, вставал и снова бежал.       Но, в конце концов, споткнулся слишком сильно и упал в канаву, повредив ногу. Всю ночь не сомкнул глаз. Плакал. Нога адски болела, лишь под утро удалось уснуть. Боялся идти домой. Боялся посмотреть в глаза сестре, потому что не смог защитить ее, в трудную минуту бросил совсем одну. Но все страхи были безосновательны. Идти больше было некуда, и некому больше смотреть в глаза.       Анна, ты ведь могла себя защитить. Защитить нас. Почему? Почему ты ничего не сделала?! Посмотри же, во что ты меня превратила…       Я открыл глаза. Все плывет… где я? Попытался встать. В голове отозвалось резкой болью.       — Не вставай! Я уже вызвал скорую! — Знакомый голос. В грудь мне уперлись сильные руки, не позволяя подняться.       — Я нашел тебя около своего дома всего в крови и без сознания, — мужчина аккуратно приподнял мою голову и подложил подушку.       — Дерек — тихо выдохнул я, — с-спасибо…       — Что произошло? На тебя напали? Впрочем, неважно. Отдыхай и ни о чем не волнуйся, ты у меня дома, — он поставил стул и поудобнее сел напротив.       Блять, как же голова болит.       — Все в порядке. Кровь не моя. Не вся, по крайней мере. Меня пытались ограбить — я всего лишь защищался, — уклончиво ответил. — Могу я воспользоваться уборной?       — Конечно-конечно, сейчас, — торопливо вскочил Дерек.       — Спа… ааа, положи, где взял! — задергался я, когда мужчина подхватил меня на руки и понес в ванную.       — Спасибодальшеясам!!! — протараторил, краснея, и захлопнул дверь. Что это со мной?! Ну-ка, соберись! Покраснел он… немного подумав и решив, что наглость второе счастье, принял душ. Накинул халат. Посмотрел в зеркало. Мда, видок тот еще.       И ни капли магии. Видимо, revivindo [6] сработало. Высосало всю силу, как дьявольский пылесос! Вот же. Сраное железо. Потрогал рану на шее. Шрам, наверняка, останется.       — Ты в порядке? — обеспокоенный стук в дверь. — Там скорая приехала.       — Скажи, путь уезжает: я не в настроении,— торопливо отмахнулся и продолжил под разными углами разглядывать свежий рубец. Да ну как так-то?! Может, adfer [7] уберет? Ладно, потом мороком прикрою. Из ванны я вышел уже посвежевшим и довольным. Дерек стоял в дверном проеме и пил кофе. Принюхался и жадно сглотнул. Тоже хочу. Видимо, на лице у меня все и так было написано, потому как кружка тут же была вручена мне в загребущие лапки.       — Ты должен мне ужин: штраф за ложный вызов, — мужчина одарил меня широченной улыбкой. Мне как-то сразу поплохело, и я подавился кофе, — Лягу на диване в гостиной, — сказал он и зевнул.       — Не стоит, я вызову такси, — по привычке сунул руку в карман.       — Боюсь, в моем халате ты вряд ли найдешь свой телефон, — засмеялся Дерек. — Нам вставать через четыре часа. Так что, если хочешь хоть немного выспаться — спальня слева по коридору. Доброй ночи, Эйден.       — Д-да, — буркнул я.       Потеплее закутался в одеялко, уткнулся лицом в подушку и тихонько взвыл. Один гребаный, гребаный день насыщеннее, чем последние сорок лет…