Грань между нами

Очередной взрыв. Снова и снова. Коноха была не готова к нападению. Битва длится уже практически восемь часов, но наши враги даже не думают отступать. Конечно, это же непобедимая команда Акацуки. Их всего девять человек, но даже всем шиноби деревни Скрытого Листа их не удается одолеть. Многие из нас уже ранены, некоторые убиты, но о Наруто все еще ничего не слышно. Если он сейчас не появится, то, к сожалению, наша деревня будет стерта с лица Земли… — Госпожа Хитачи, нам только что поступило сообщение о том, что Наруто, а также Сакура и Шикамару смогли уничтожить несколько человек из отряда Акацуки. — Хорошо, а что насчет остальных джонинов? Где они? — спросила кареглазая. — Асума, Куренай и Какаши тоже помогают команде Наруто. Вот только… — резко замолчал Никишо. — Что случилось? — Лина метнулась в сторону к шиноби. — Что такое? Говори! — Какаши было нанесено многочисленное количество травм, но он жив. — Сдался Нишио под взглядом Лины. «От этого не легче. Черт, почему хокаге направил меня и еще несколько шиноби охранять границы, а все остальные учувствуют в битве? Надеюсь, с остальными все будет в порядке. Хотя это же отряд Акацуки… Какаши…» Девушка уже не могла ждать больше каких-либо новостей. Особенно после того, как около пятнадцати минут назад перестали быть слышны взрывы. Была слышна одна лишь тишина и тихое дыхание самой Лины. Подождав еще несколько минут, Хитачи решила направиться к месту, в котором была битва. «Если с ними что-нибудь случилось, то.… Нет! Они сильные шиноби, которые наверняка прогнали врагов. Пожалуйста, будьте живыми» Кареглазая шиноби бежала со всех ног. Она не раз принимала участие в боях и рвалась туда, как только появлялась возможность, но почему-то сейчас Лина боялась быстро достигнуть заветного места. Какие-то очень угнетающие мысли, и образы лезли ей в голову. После всего того, через что девушка прошла вместе с этими людьми, она не позволит никому и ничему их разлучить! Пробежав несколько улиц, Лина вырвалась на главную улицу, а если быть точнее — то, что от нее осталось. Если можно было бы описать одним каким-то словом улицу, то здесь подошло бы слово «страх». Кое-где догорал огонь черного цвета, наверняка это проделки какого-то шиноби из отряда Акацуки, сразу догадалась девушка. Несколько домов, которые были построены по периметру главной улицы, были разрушены, а другие потерпели чуть меньшие потери: всего лишь не было крыши или стен. Очень непривычно видеть Коноху, которая постоянно кажется такой уютной, даже эти некогда небольшие дома. Дыхание Хитачи участилось. На улице не было никого. Ни тел павших в бою, ни её товарищей, лишь клубы темно-серого, почему-то устрашающего дыма. Мысли, которые начали заполнять сознание девушки еще тогда, когда она только бежала сюда, начали приобретать более мрачный оттенок. Перед глазами девушки появилась картина с её детства, которая снилась ей лишь в кошмарах: смерить родителей. Тогда повсюду так же, как и сейчас, везде был такой же дым. — Лина! — глухой голос начал вырывать из собственных мыслей. — Вы в порядке? — А? — С тобой все хорошо? — дым начал рассеиваться, поэтому джонины со своими учениками, а также еще около пяти шиноби стали видны. — Ты не ранена? — Нет. — Ответила Хитачи своему другу детства и коллеге — Асуме, который подошел на зов Сакуры. Девочка, увидев, что пришла Лина, сразу же побежала к ней, но на ее вопросы никак не реагировала, что напугало Сакуру. — А что тут произошло и где все? — Дорогая, не переживай, нам удалось дать отпор Акацуки, — теплая рука Цунаде легла на плечо шиноби. — Погибло около двадцати шиноби в бою, все генины и ученики Академии целы. Пробежав взглядом по главной улице, на которой начал уже рассеиваться устрашающий дым, Лина заметила небольшую компанию генинов с их сенсеями, отряд Анбу и шиноби, которые пришли вслед за ней с границы. Были все, кто сражался, кроме одного человека, который был особенно дорог девушке. — Я слышала, что Какаши ранили, — в горле пересохло, поэтому Хитачи не узнала собственный голос, отчего немного вздрогнула. — А, ты об этом … — Асума оглянулся на компанию генинов и их учителей, которые хоть и были в какой-то степени потрепанные, но счастливые, и почесал затылок, бросив взгляд себе на ноги. — Он вновь столкнулся в поединке с Итачи, правда, в этот раз Учиха не использовал шаринган. Они бились на равных, но Итачи удалось обмануть Какаши, вследствие чего он ранил его, кажется, несколько раз в спину. Кажется, будто легкие Лины резко были сдавлены, отчего воздуха в них стало катастрофически нахватать. Конечно, она знала, что Какаши не какой-то начинающий шиноби или никогда не получал раны в бою, все же он джонин. Но это абсолютно не мешало переживать за него, тем более, что сейчас его тут нет, а это значит только одно — ранения достаточно серьезные. — Где он теперь? Его забрал с собой Итачи? — спросила кареглазая, а для себя моментально решила, что если ее предположение окажется верным, то она немедленно отправится за Какаши, чтобы спасти его, пусть даже ей придется умереть, но она сделает это. — Что? — раздался голос Цунаде, а после чего и звонкий смех. — Дорогая, никому никогда не удастся взять в плен Какаши Хатаке. После того, как Наруто обнаружил его раненым, мы сразу же отправили его домой. Лина была готова поклясться, что слышала звук камня, падающего у нее с плеч, когда узнала, что с Какаши все хорошо и он находится тут, в Конохе. На несколько секунд она задумалась, а потом взглянула на хокаге и джонина. Оба смотрели на шиноби с недоумением, а потом Асума сказал: — И чего ты ждешь? Иди к нему. Не было смысла что-то отвечать или придумывать совершенно бредовые причины, по которым она должна срочно покинуть главную улицу, потому что практически все в Конохе знали об этой связи, которая была между ней и Какаши. С самого их знакомства и по сей день, они были связаны судьбой.

***

Свет в окне горит, а, следовательно, он и вправду дома. С этой мыслью Лина подошла к двери, и уже было хотела постучаться, но она не могла. По какой-то непонятной для нее самой причине она боялась увидеть Какаши. Дыхание участилось, а сердце начало стучать так, что его звук отдавался в ушах. Досчитав до пяти, Лина постучалась. Несколько секунд за дверью не было слышно ни шороха, а потом она четко услышала тихие и приглушенные шаги. Первое, что бросилось в глаза Хитачи — это глаза. Один глаз был темным, очень завораживающим, а второй — шаринган, который девушка считала некой «изюминкой» джонина. — Лина, — тихий и слега хриплый голос Какаши мгновенно, как и всегда, заставил девушку вздрогнуть, — с тобой все в порядке? Шиноби быстро окинула взглядом парня, который стоял перед ней без своей излюбленной маски, без верхней части его обмундирования и это зрелище заставило Лину немного улыбнуться, всего чуть-чуть, но после она заметила то, что раньше не заметила во взгляде джонина — беспокойство. — В отличие от тебя, со мной все в порядке. — Так ты знаешь уже? — Какаши пытался придать голосу удивление, хотя для него было уже привычно, что Хитачи — первая, кто узнает о том, что с ним что-либо не так. Он не удивлялся тому, что она самая первая приходила и заботилась о нем, потому что он вел себя абсолютно также. — Ты раны обрабатываешь? Сам? Какаши, ты как маленький ребенок, давай я тебе помогу. — Кареглазая прошла в квартиру, на ходу сняв свой жилет, и направилась к столу, на котором было разбросано несколько бинтов и каких-то препаратов. Для этой парочки такая помощь друг другу была не в новинку, а являлась скорее их рутиной, поэтому каждый знал свою «роль» и просто делал так, как должен. Какаши присел на стул возле девушки и наблюдал за тем, как она ищет необходимые ей лекарства. Они сидели в полной тишине, лишь шуршание Лины, а также дыхание обоих шиноби были слышны. На самом деле, эта тишина была лучше, чем тысяча слов. Впервые за все время обработок ран, в этот раз, Какаши чуть дернулся, когда Хитачи занялась самой глубокой раной, от которой, вероятнее всего, останется шрам. Очередной шрам. Но все шрамы, а их было не так мало, лишь украшали идеальное тело Какаши. Но парень перестал дергаться, как только почувствовал маленькую и нежную руку Лины на своей спине, которая немного поглаживала, чтобы он успокоился. — Не понимаю, почему меня не отправили с вами в бой, хотя я джонин, а других шиноби отправили. — Чуть обиженно сказала кареглазая, потому что это явление для нее и впрямь было каким-то непонятным. — Это я попросил Цунаде. — спустя несколько секунд тишины, ответил Какаши. — Зачем? — Лина закончила обрабатывать раны, поэтому просто стояла и любовалась парнем. — Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то. Мы еще оба помним случай, когда ты состояла в Анбу, а потом долго лечилась. — Но тогда нас сражалось всего двое, а в этот раз были практически все шиноби деревни, поэтому вероятность того, что я бы пострадала, очень мала! — отчего-то Хитачи начала злиться, хотя она сама не понимала почему. — Понимаешь, во время сражения я всегда беспокоюсь о тебе. — начал Какаши. — Даже когда ты далеко от всей битвы, я все равно переживаю за тебя. Конечно, ты можешь за себя постоять, я в этом уверен и не сомневаюсь, ведь ты сильная шиноби, но… Но я не хочу, чтобы ты пострадала. Последний раз такие откровения и слова о чувствах парня, Лина слышала после своего «нервного срыва», когда единственным человеком, который спас ее от неё же самой, был Какаши. Тогда он признался ей в любви… Стук сердца стал слышен в ушах, но Хитачи не могла и пошевелиться. Она лишь смотрела на спину того, кого любит уже большое количество времени. Хотелось что-то ответить, но слова не приходили на ум, а язык будто и вовсе забыл, как шевелиться. Какаши сидел и пытался представить сейчас лицо той, которая покорила его очень давно. Её мысли и что она ему скажет. Отвергнет? Теплые руки накрыли грудь парня, а теплая щека девушки прижималась к спине. Той самой спине, на которой красуются несколько шрамов. Прекрасных шрамов. Сколько прошло времени? Секунды или часы? Никто не знал. Главное, что им было хорошо. Вдруг Какаши ощутил невероятное и жгучее желание поцеловать Лину. Разорвав объятия, он встал и повернулся лицом к девушке. Эти карие глаза… Глаза, в которых он тонул каждый раз, когда смотрел в них. Ресницы девушки трепетали от предвкушения, поэтому, чтобы не упускать этот долгожданный момент, который существовал лишь для них, он мягко прикоснулся к губам девушки. Создавалось ощущение, что нет никакого отряда Акацуки, никаких врагов и боев. Есть лишь они. Они. те, кто был друг другу предначертан судьбой, те, кто ни за что не смог бы отказаться друг от друга, те, кого даже смерть не сможет разлучить. Прижимая Лину к себе, Какаши чуть углубил поцелуй. Он думал, что девушка отстранится от него, испугается, но Лина лишь ответила на поцелуй, крепче хватаясь руками за спину парня. Она чувствовала каждую мышцу, которая напрягалась даже при малейшем движении, что заставляло ее трепетать еще больше. Вдруг Хитачи почувствовала, что ее немного приподняли, не разрывая поцелуй, но потом мягко опустили, вот только теперь она лежала на кровати. На девушку давило прекрасно натренированное тело Какаши, но это не тяготило ее, а наоборот — Лина была готова остаться в таком положении до самой смерти. Парень оторвался от губ девушки и перешел к ее скулам, щекам, шее и ключицам. Он покрывал практически каждый сантиметр поцелуями. То, что Хитачи запустила свои руки в его серебристые волосы, вызвало в нем новую волну желания быть с ней каждую секунду своей жизни. Каждое движение Какаши доставляло Лине удовольствие. Каждый поцелуй. Каждый его вздох. Она чувствовала его теплое дыхание на своей коже. Вдруг девушка вновь почувствовала, что ее вновь приподняли, но только теперь Какаши не переносил ее куда-то, а расстегивал сзади молнию на темно-синем платье. Хитачи вдохнула, и губы Какаши вновь завладели ее губами. Платье было откинуто в дальний угол комнаты и, скорее всего, потом его будет тяжело найти, но сейчас это не интересовала их. Два разгоряченных тела желали стать максимально близки друг другу. Переступить эту грань. Какаши почувствовал, что руки девушки плавно переместились с его спины на пресс, а после и на пуговицы на штанах. В этот момент он понял, что не стоит больше себя сдерживать. Сначала были сомнения, что Лина, его прекрасная Лина позволит уложить себя вообще на кровать, но сейчас, когда она сама тоже начала действовать, Какаши понял, что моментом наслаждается не он один, но и его прекрасная Лина тоже. Шорты были отброшены куда-то за пределы досягаемости парочки. Возможно в тот же угол, что и платье шиноби, а возможно и в противоположный. За ними последовало и нижнее белье девушки, которое было той самой тонкой гранью, между этими разгоряченными телами. Лина сама приподнялась, чтобы парень смог расстенгуть ее бюстгальтер. Если честно, то это заставило Какаши немного улыбнуться. — Лина, ты уверена? — шепот Какаши заставил девушку открыть глаза. Она не сразу поняла, что поцелуй был разорван. В глазах возлюбленного было лишь одно — желание. — Я никогда не была так уверена в чем-либо, как сейчас. — Желание. Оно переполняло и Хитачи, поэтому она даже не дала себе и секунду на раздумья и сомнения. Теплая и немного шершавая ладонь нежно прикоснулась к щеке девушки. В голове Лины не укладывалось никак, что все это настоящее. Что Какаши рядом с ней в этот самый момент. Губы вновь слились в нежном поцелуе, в котором все же присутствовали нотки страсти и этого самого желания. Последняя преграда — нижнее белье парня, теперь никак не мешало парочке. Боль. Лина знала все виды боли. Душевную и физическую, но эта показалась ей какой-то особенной. Если бы ее попросили описать словами, то с этим бы заданием шиноби не справилась, ведь эту особенную боль, которую она почувствовала в момент единства с Какаши, нельзя описать ни одним словом. Момент, когда между двумя сильными шиноби не осталось никаких преград и даже сантиметра расстояния между ними, показался обоим самым счастливым в их жизни. Судьбы Какаши и Лины похожи, они обе трагичные. Но сейчас, в данный момент, парочка наслаждалась друг другом. Какаши целовал желанные губы Лины и шептал ей на ухо что-то нечленораздельное. Сам парень никогда бы не смог понять, что говорил в тот момент, поэтому Хитачи тем более. С увеличением темпа, боль постепенно проходила, а на ее место приходило какое-то чувство, будто в животе порхают бабочки. Лина чувствовала напряжение мышц на спине своего возлюбленного. Каждая мышца была задействована. Мгновение. Бабочки разлетелись по животу. В этот момент и Какаши, и Лина поняла значение выражения «Бабочки в животе порхают». Нежно поцеловав девушку в нос, Какаши оторвался от нее. Но буквально через пару секунд уже прижимал Хитачи к себе, поглаживал ее полосы и думал лишь о ней. Все мысли вылетели из головы Лины, все слова и фразы. Она хотела сказать, что любит Какаши, но ей просто не удавалось. Дыхание сбивалось, а сердце отбивало такой ритм, будто оно — зверь, загнанный в клетку. Какаши увидел попытки своей возлюбленной сказать ему что-то, поэтому прижал Лину к себе еще крепче и прошептал на ухо: — Я тебя тоже…