Выписки

Все рушится и стремительно разлетается на осколки, переворачивается с ног на голову и ничего не остается, как прикрыть глаза трясущимися руками, запятнанами кровью, осесть на влажную землю, глотая соленые слезы, непроизвольно текущие из глаз неровными дорожками, хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на сушу. Так больно. Так плохо. Сакура опадает – еще только апрель, а она уже теряет цвет, точно твоя любовь, путаясь в твоих волосах нежными розово-серыми пятнышками. Карточный домик разрушился, терпение лопнуло, подобно шарику с воздухом под давлением гигантских небес. Губа не плохо так рассечена и из нее сочится все еще не застывшая кровь, она саднит, точно проклятье, которым тебя наградил милый суженный. Костяшки сбиты. Начинает идти дождь, который плещется в еще не высохших до конца после затяжных ливней лужах, а ведь сегодня целый день было пасмурно. Он окропляет твои волосы, путая сразу же завившиеся от влажности волосы, и легкую одежду, стирается то, что совсем недавно картинками восставало в твоей голове. Пасмурно и тоскливо, что хотелось сбежать на другой край света – подальше от давящей атмосферы в квартире твоего молодого человека, который вынул из тела душу всего одним лишь словом, одной фразой, свалившейся на хрупкие плечи подобно камню, тянущему на дно: «Проваливай. – четкое произнесенное с ненавистью слово, - я тебя не люблю, и никогда не любил» - сухие слова и мрачный взгляд черных ониксовых глаз: застывших и каких-то тяжелых, находящихся в своем мире, совсем уже потерявших свой блеск, а после громкий шлепок, обрушившийся на щеку. Его чувства давно стерлись. Ты прекрасно понимала это, но не думала, что все будет так – физическое насилие даже хуже морального. Щеку до сих пор пекло. «Что же, пощечину от самого Такараи Сугиджо я приму как королевский подарок», - ты искривляешь губы в насмешливой ухмылке, не пряча красный отпечаток его довольно крупной, мужской ладони, считая, что это послужит для него неплохим уроком, сыграя на его совести злую шутку, ведь все в мире возвращается бумерангом, но, Боже мой – самое печальное – ты его любила. Любила так сильно, что смогла бы простить даже измены, закрывая глаза на все его проступки, как любая «глупая» влюбленная в юношу девушка, но в этот раз в твоей голове что-то щелкнуло, и ты сцепилась с ним прямо по приходу, разбивая костяшки в кровь, вашего «общего» друга, который еле как развел вас в разные стороны, чудом не получив удара. Ледяные капли смывают отчаяние и горечь, но дождь неожиданно прекращается, а теплая рука Ютаки, которая кажется невыносимо горячей, дарит спокойствие, которое предается тебе с его заботой. Поднимаешь взгляд от рук, отводя те в сторону, смотря на севшего перед тобой друга – спокойное выражение лица ни о чем не говорит, но залегшая складка между бровями говорит о своем. В одной руке над вами он держит большой просторный черный зонт, на который тяжелыми каплями, разбиваясь на град маленьких капелек, падают холодные слезы еще прохладной весны, которые мешаются с лепестками сакуры – она опадает, лепестками ложась на зонт, прилипая к влажной поверхности, медленно раскачивается на ряби в лужах от легкого, совсем безразличного ветерка, играющегося с хрупкими ветвями, точно мальчишка-подросток­­, решивший подергать одноклассницу за косичку из-за скуки. Ты слышишь неспешный шум дождя, гипнотизируя взглядом темный карий, который кажется черным кофе, но он не отводит взгляда, думая, что, пожалуй, никогда не видел тебя еще такой потерянной. Вытирает разбитый уголок губ своим носовым платком, от чего ты морщишься, облизывая губы под его задумчивый взгляд. Кай знал тебя еще со школы, когда ты - юная девочка младшеклашка попросила научить играть ее на барабанах. Пожалуй, так началась эта «нелепая» дружба, ибо чувства обоих крепли стремительно быстро, обрастая новыми и новыми событиями, поворотами: вы всегда поддерживали друг друга, а иногда совсем уже думали, что не можете жить друг без друга. Это общение между вами было подобно воздуху – родственные души, которые встретились. - Пошли. Я приготовлю тебе что-нибудь вкусное, - тихо шепчет мужчина, слабо улыбаясь, но даже тогда на его щеках появляются очаровательные ямочки. Ты сдержанно киваешь, но замечаешь, что его костяшки также сбиты, как и твои. - Эй, тебе же на концерт завтра, - ты всегда больше переживала за него, чем за свои чувства. - Ничего со мной не станется. Замажу тоналкой, ну, или приклею пластыри. Никто не заметит, - он взъерошивает копну твоих волос, под испуганный взгляд твоих омутов, наполненных горечью, который напоминает взор побитой жизнью собаки. – Я должен был «высказать» все, что думаю этому моральному уроду. - Спасибо, - немного наклоняешься к нему, прижимаясь лбом к его рукаву на плече, вздыхая. – И прости. Это не выглядит со стороны драматично – нет, скорее всего просто и слишком человечно. - За что ты меня благодаришь и извиняешься? – он немного удивлен и раздавлен, так как он чувствует, как кошка вгрызлась в твое сердце, посеяв в нем смуту. - За то, что ты есть. Мой друг, ты прекрасен… - медленно краснеешь от такого мимолетного признания, чувствуя нарастающее смущение и легкую дрожь по телу от холода, - и прости, что доставляю столько проблем. - Знаешь ли, все мы не подарки, - Кай задумчиво прикусывает губу, поглаживая тебя по макушке свободной рукой и, кутая твое продрогшее тело под своим теплым плащом. – Но, знаешь, эти слова должен говорить я тебе первый, а не ты мне. Спасибо. - Будем считать, что ты это сказал, - устало улыбаешься, приподнимая голову и вставая под его нежным напором, когда потянув тебя за руку он помогает подняться, удержав от падения на ровном месте. - Осторожнее! – он заботливо подхватывает тебя за локоть, когда же ты щуришься, сдувая прилипшие к глазам пряди отросшей челки. - Спасибо, Ютака.. - Всегда пожалуйста, моя милая (Ваше имя). Таканори Матсумото: /Есть люди на которых просто хочется смотреть – даже не говорить с ними, а именно смотреть. Всегда наблюдает за тобой со стороны, будучи сторонним наблюдателем ваших с Ютакой отношений, ибо считает, что твои движения – плавные, мягкие и какие-то совсем уж гибкие, точно у кошки, а на такое всегда приятно смотреть. К тому же, ты нравишься ему как человек, поэтому не удивительно, что, как и Кай готов поддерживать и немного благоволить тебе. Добиться расположения Таканори сложно, что еще труднее так это заставить его волноваться о ком-то, если этот кто-то не из его круга общения. Не удивительно, что после рассказа Ютаки он пошлет тебе с помощью знакомого курьера (не боясь выдать свою личность огласке, а также свою ради безопасности) яркие цветы (цветы, которые тебе нравятся) – целый букет с небольшой запиской, на которой немного быстрым размашистым почерком будет написано: «Ни один мужчина не достоин слез такой прекрасной девушки», и пусть небольшая бумага синего цвета для письма будет не подписана, ты поймешь от кого она. Возможно, Таканори мог бы заинтересоваться тобой в большей степени, да вот он не хочет рушить дружбу, царящую между ними уже столько лет, ибо ты понравилась его другу – лучшему другу, а, значит, он постоит в сторонке и понаблюдает за всем этим, так как особенных чувств, кроме тепла на дружеском фоне, он не испытывает/ Юу Широяма: /Понимает, что Койю втрескался в тебя по уши, поэтому часто дразнит своего друга, но по-доброму, особо не цепляясь, потому что не очень хочется ходить с разбитым носом, так как рука у парня-то тяжелая, хотя по виду и не скажешь. К тебе относится достаточно мягко – как к ребенку, которого нужно опекать, и пусть ты не понимаешь такого его рвения, но мужчина просто чувствует к тебе легкую родственную симпатию. Он не раз признавался Каю, что завидует вашим прекрасным дружеским отношениям, так как бы тоже бы хотел иметь такую сестру/друга, который обогреет, всегда поможет в беде, да и вообще – прекрасно готовит! Чего стоит только одни тонкацу и лапша удон с курицей по секретному рецепту твоей бабушки! Всегда рад тебе, поэтому был бы рад, чтобы ты вошла в их дружную музыкальную семью/ Такашима Койю: /Он долго не мог понять свои собственные чувства – он столько раз встречал тебя, но его сердце прежде никогда не танцевало чечетку, а сейчас глупый орган гулко бился в грудной клетке, не желая останавливаться, словно бы подумывая выдать своего хозяина и сообщить о столь внезапно зародившихся чувствах, которые были подобны для него страху, ужасному зверю, притаившемуся в зарослях шиповника, который неспешными шагами приближался к своей жертве – тихо и бесшумно, ступая на мягких лапах, точно боясь спугнуть. Уруха часто обжигался, но не страдал ни разу, потому что не был влюблен первым, а, как известно, когда ты не влюблен – все проще, так как чувства не туманят разум и не мешают здравой логики. Любили они – женщины: кроткие, нежные, развязные и скромные, но не он, а теперь он не знал куда себя деть, чувствуя, что уши краснеют при каждом взгляде на твою хрупкую личность, которая на самом деле имела жесткий металлический стержень, с помощью которого ты смогла выжить в университете «ТОГУ», будучи всего лишь «практиканткой-инос­­транкой» английского языка, рожденной в густонаселенном Токио, к которой немногие (но все же) люди питали некоторое отвращение из-за национальности, хотя и не знали, откуда ты родом. Это было еще одним плюсом в копилку множества твоих достоинств, которые Такашима находил и считал, медленно втягивая носом аромат духов при разговоре с тобой, не выдавая себя совершенно ничем при этом внимательно слушая или же отвечая на твои вопросы. Ему легко с тобой, так как ты не обижаешься на его шуточки, да и вообще с тобой и выпить можно. Увы, пока он для тебя друг и он это прекрасно понимает, но, если ты дашь ему хоть какую-то ниточку надежды – он за нее схватиться, не пожелав упускать такой шанс, потому что он совершенно уверен в себе и в своих чувствах, которые с годами будут только крепнуть/ Акира Сузуки: /Рейта немного не понимает такой любви к тебе, но считает, что это не его дело, так как если большинство за тебя, то его голос веса не имеет. К тому же, ссориться с остальными это так запарно – особенно с Таканори. Он не готов рушить дружбу из-за какой-то девчонки, да и ты не доставляешь особых проблем, хотя его и напрягает то, что ты сидишь во время их репетиций – ты немного отвлекаешь его. Возможно, если бы вы общались больше, то из вас вышли бы неплохие друзья, так как вкусы у вас в чем-то немного, да схожие/ Уке Ютака: /Он взял тебя за руку – с этого началась ваша история. Со школьной скамьи, когда с двумя забавными хвостиками ты попросилась ему в ученицы. С этого дня началась ваша история – белые и черные полосы встречались на пути, но когда лучшие друзья вместе, им все ни по чем, потому что они поддерживают друг друга во всех начинаниях, не забывая друг про друга. Когда Ютака только начал играть в группе ты предоставляла кров ему, ибо Токио было достаточно не близко от его родной перфектуры, да и мать некоторое время таила обиду за то, что тот не унаследовал переходящий от отца бизнес. Кантовались вместе в однушке, но зато в центре города, оплачивая коммунальные услуги поровну, разделяя бюджет: ты – со стипендии, а он со своего маленького заработка, но как говориться – в тесноте, да не в обиде. Это сблизило вас еще ближе, так как каждый начал чувствовать друг друга буквально за километр – все эмоции, чувства - они с точностью оставались на лица обоих, бывает, шокируя Уруху, настолько точными в понимании друг друга вы были. Уке заботится о тебе и временами не желает отпускать от себя, потому что с тобой рядом ему спокойнее, так как ты его солнце, самый близкий человек в мире, на которого он может смело положиться. Ты самый близкий его друг, ближе, чем родные – вторая душа с одинаковым распорядком дня и «картой сердца»/