Я живу лишь тобой

Хлесть-хлесть-хлесть… — Как ты жалок, боже! Язвительный смех разнесся по пустой комнате, эхом отражаясь в ушах стран. Плотно скрученная веревка продолжала оказываться на измученной спине парня, с каждым разом причиняя все бОльшую и бОльшую боль. Хлесь-хрясь-бум… Тушу шумно впечатали в стену, похоже, сломав и без того отмерший нос. Жертва бесшумно падает на пол, не издав ни единого звука. — Ну же, моли меня о пощаде, Казахстан! — парень широко улыбнулся, глядя на придавленного им брата. Ответа не последовало. — Что ж... Хлесь-хлесь-хлесь… *** — Ахаха! Го бухать, ребзя! — проорал возбужденный Федерация, стоя в обнимку с Украиной. — Кто последний, тот — Укроп! — Эй! — салоед вылез из крепких рук брата, сделав обиженную рожицу. — Пххх… Прости, прости, малыш~ — парень наклонился к младшему, легко поцеловав. — Хмпф! — двухцветный смущенно отвернулся, все еще строя из себя жертву. — Люблю тебя~ — Отвали! — проорал украинец, сильно покраснев. Скррррр…. Прислонившись к стене, беларус наблюдал за голубками, постоянно скрипя зубами. — Прекрати так страшно скрежетать, умоляю! — синеголовый прикрыл уши, что тут же заметил россиянин. — Беларусь. — старший грозно взглянул на брата, призывая остановиться. — Агрх! — парень развернулся и, напоследок громко цокнув, удалился к себе. — Что это с ним?… *** — Поднимайся, тварь. Хрясь… Двухцветный со всей дури пнул брата в живот, заставив упасть на колени. Пол тут же почернел от упавших на него лепестков. — Опять эти чертовы цветы… Когда ж они пропадут? Нет, не так... Когда ты разлюбишь меня? — парень присел на корточки, глядя на скорчившегося от боли брата. — Это начинает бесить. — Н-ни…Кх!…за что… Бум... Лежавшего мигом подняли за шею, тут же впечатав лицом в пол. Новые завявшие лепестки посыпались на паркет, смешиваясь со свежей кровью казаха. — Агрх… — красноголовый поднялся и, напоследок смачно пнув того ногой по спине, удалился. Хнык-хнык-хнык… Парень сквозь боль и слезы собрал мертвые лепестки, прижав к себе. — Люблю… *** — Послушай, Казахстан… Я, конечно, понимаю, что ты болен, но не до такой же степени, чтобы твое тело, в прямом смысле слова, умирало у нас на глазах! — украинец обеспокоенно схватил младшего за руку, на что последний поморщился. — Тебя кто-то избивает? Ты только скажи — мы поможем! — Это… кх! — Казахстан тут же закашлялся, почувствовав на своем плече руку Белой Руси. — Прости...акх...те. Младшие молча удалились, даже не окинув старших взглядом. — Ты же не думаешь, что это…Беларусь? — прошептал русский, приобняв украинца. — Надеюсь, что это не он… *** — Кха-кха-кха! Не…трогай меня… — хрипло проговорил Казахстан, сидя в море черных лепестков вперемешку с кровью. — А если бы я тогда не был там? Ты бы рассказал им? Хрясь… Беларус снова ударил солнцеголового по лицу, вызвав новый поток лепестков. — Скажи мне… Почему с каждым днем этих гребанных цветочков становится все больше и больше? Только не говори мне, что ты любишь меня все сильнее. Я избиваю тебя, унижаю, заставляю страдать… Так почему же? Ответа снова не последовало. Скрррр… Двухцветный, громко проскрипев зубами, сжал горло казаха с такой силой, что сквозь кожу пальцев стали просвечивать белые костяшки. — Отвечай! Лишь спустя некоторое время Беларусь отпустил уже валяющегося без сознания брата. — Почему… Парень горько заплакал, утопая в темных лепестках Казахстана. Черные цветы внезапно побелели, теперь уже становясь цвета чистого снега. — Прости, что я не могу ответить на твои чувства...