Белое хлопковое платье

      Начало мая. Погода необычайно завораживает своим нежным зноем и лёгкой прохладой, какая бывает по утрам. Трава, зелёная и такая красивая, нежно щекочет мои босые ноги. Небо заливается ярким солнечным светом, открывая новые просторы дальней поляны. Тьма уходит, прогоняемая лучами солнца. Нежность, которой было заполнено это место, проникало в мою душу и вселяло надежду о новом периоде жизни, о новом счастье. Мечтой было возобновление жизни, духовное возрождение.       Размеренными шагами я гуляю по этой местности, зная, каким хорошим будет этот месяц. Да, я люблю май! Особенно завораживает меня майское утро: яркое, прохладное и необычайно красивое. Я верю и мечтаю о том, как вечером прибегаю домой, завариваю чай с бергамотом и наблюдаю за возвращением тьмы, уверенно зная, что она совсем скоро покинет нас. Я вижу прогулки с любимым человеком, чувства к которому совершенно беззаботны и невинны. Я представляю, как солнце прощается с нами в виде красной зари, как деревья нашёптывают красивую майскую песнь, а вечерний ветер легонько развевает наши одежды. Я бы всё отдала за эти моменты. И я знала, что совсем скоро они настанут!       Ноги ведут меня дальше. Я иду, ведомая интересом и желанием посмотреть на людей. Их улыбки, звонкий смех и блеск в глазах — всё, за что я бы была готова отдать своё счастье. Никогда и не было мысли причинять им боль, наблюдать за их страданиями и слезами. Хотелось лишь поделиться с ними своими яркими чувствами, рассказать, насколько сильно я влюблена и как хочу мира во всём мире.«Уверена, они полюбят меня, мы станем лучшими друзьями!»       Наивная детская душа бродит по поляне, улыбаясь и разглядывая каждое деревце. Эта душа и есть я, позитивно смотрящая на жизнь и молящаяся за благополучие каждого человека, за счастье и здоровье тех, кого я люблю. Эта наивная душа, не раненая ничем в дороге, верит в силу улыбки больше всех остальных.       Одним словом, в моей душе наступила весна, и льды недоверия растаяли.       Воспоминания, которыми я так дорожу... Красивый май, по подобию которого я и хочу жить. Появилось ощущение, что если один май был тёплым и милым, то он должен быть таким всегда, несмотря ни на что. Нельзя от судьбы ожидать большего, чем она может предложить...       Мы с любимым человеком сидим в саду, окружённые очаровательным ароматом цветов. Звонкий, заливистый смех доносится из этого сада; солнце освещает серебряный сервиз. Я встаю со стула, слегка приведя в порядок помятое платье. Медленно подхожу к любимому и обнимаю, окружив его своими ручонками... Слышу тихий смешок и чувствую теплоту его рук на своей спине.       Я бы всё отдала за ещё один миг этой теплоты.       И посреди поляны виднеется такой знакомый высокий силуэт. Замечая его, уже вижу блеск в красивых голубых, как весеннее небо, глазах; уже слышу нежный голос, негромкий и спокойный, подобно журчанию воды. Да, я люблю этого человека, и я верю, что всё будет хорошо.       Я подбегаю к нему, пересекая высокую траву, и крепко обнимаю сзади. Не обращаясь ко мне по имени, он поворачивает голову и видит, кто же сейчас побеспокоил его. Сразу же он поворачивается ко мне полностью... и толкает меня руками, заставив упасть на землю.       ...Это было больно. Ничего хуже в жизни я никогда не испытывала. Словно от удара ножом, я была поражена и не могла встать.       Конечно же, этот человек зачастую не обращал внимания на меня. И в прошлом мае, когда мы стали проводить много времени вместе, я поверила, что весенняя прохлада позволяет ему стать добрее. По глупости я надеялась, что он любит меня, даже если никогда не высказывает этого вслух, даже если не проводит со мной времени каждый день.       Он лишь смотрит на меня с безразличным выражением лица, брезгливо отряхнув свои рукава. И мы продолжаем разглядывать друг друга в течение нескольких секунд, пока он не отворачивается и уходит вдаль. Я лишь гляжу ему в след, не сдерживая своих горьких слёз.       Как только его силуэт пропадает из поля зрения, страшная картина вырисовывается передо мною: красивая поляна, яркое небо, светлое солнце — всё ломается, как стеклянные декорации, дополнение к основному сюжету. Деформируется и приобретает новые черты, превращаясь в совершенно иную картину — картину зла, бедствия, отчаяния. Трава, ранее нежно дотрагивавшаяся моих ног, превращается в острые колючки, раздирающие нежную кожу до крови; нежные лучи светила над головой становятся ярко-красным пламенем, сжирающим каждую частичку моего тела. Деревья, цветы и поляны соединяются, став цепями и острыми ножами. Мои ноги сковывает тяжёлая железная цепь, и я не могу совершенно двинуться.       Гнев сковал мою душу, и больше не стало видно никакого счастья в жизни. Вот что происходит, когда ты надеешься на что-то светлое и получаешь в ответ холодную жестокость без капли жалости... Красивая картина разрушается и превращается в твой личный ад, в твою обитель самобичевания. Не выдержав, ты хватаешь остриё и направляешь к своей груди, считая последние секунды.       Но ведь то же самое происходит и с душой, верно?       И я, скованная цепью, закрываю лицо руками и плачу без всякой остановки. Уже впадая в истерику, вспоминаю всё самое лучшее с прошлого мая: долгие милые разговоры по ночам, красивую зарю, багряные закаты. Вспоминаются большие букеты цветов, которые я собирала для возлюбленного. Я так дорожу этой памятью, заключённой в серебряных блюдцах, стоявших когда-то на белой скатерти стола; в красивом почерке писем, написанных когда-то с любовью и нежностью.       И тут же вспоминаю, как совсем недавно, перед началом этого многообещающего мая, мои близкие люди били друг друга до полусмерти. Я вспоминаю крики агрессии, громкие ссоры, удары по лицу и битьё тарелок о стену. И как только это изображение проясняется в голове, меня захватывает агрессия; я бью себя по лбу, по всему телу, по ногам. Мысли о прекрасном прошлом лишь добивают меня, и, уже не находя физической силы продолжать самобичевание, я отыскиваю глазами клинок.       Дрожащими от боли руками я хватаю рукоятку ножа. Пытаюсь выпрямиться, чтобы уж точно не промахнуться; усилив хватку, поднимаю руки, направив остриё ножа к своей груди. Очень страшно, очень больно, и... Уже нет никакого выбора. Никакого шанса на спасение... Закрыв глаза, я сосредотачиваюсь и стараюсь тщательно подготовиться.       Резко, с последними силами, я вонзаю остриё ножа в своё тело, нагинаясь и вскрикивая от боли. Горячее чувство охватило мою грудь; кровь полилась фонтаном, окрашивая белую хлопковую ткань в ярко-красный. Такой красивый цвет, подобно майскому закату, сопровождающий приход тьмы в мой светлый край...       И во что превратилась та наивная детская душа? Сложно сказать. Но отныне она всегда держит в кармане нож, чтобы никто больше не смел к ней жестоко относиться.

Чтобы белое хлопковое платье всегда было чистым и сухим.